Ситуация, когда «ветераны СВО» массово пролетели мимо депутатских мандатов еще на этапе отбора, носит более сложный характер.

В России нет выборов, как института народного голосования - это аксиома. Власть сделала всё, что можно, чтобы полностью выхолостить избирательную систему и исключить из нее главный неопределенный фактор - народ. Поэтому любые события, связанные с теми или иными «выборными» моментами - это вопрос не к избирателям, а точнее - не к тем избирателям.

Высшая власть публично артикулирует необходимость привлечения «ветеранов СВО» к политике (на секунду предположим, что в России вообще есть политика). Однако структуры нижестоящие с предельной осторожностью относятся к идее представительства ветеранов в депутатском или чиновном корпусе. Что это за люди - неизвестно, а отвечать в случае чего им, нижестоящим руководителям.

Кроме того, участие в СВО вообще ничего не гарантирует, так как воевать и управлять - это немного разные вещи. Поэтому резонность опасений среднего и низшего звена управления по поводу идеи высшего руководства понятна.

В итоге чиновники принимают единственно возможное решение - вообще устранить этот неопределенный фактор, прокатив ветеранов на этапе предварительного отбора. А руководству доложено, что ребята хорошие, правильные и патриотичные, но конкретно эти не подошли. Может, в следующий раз попадутся получше. Руководство получает возможность кивнуть на партию, партия избавляется от головной боли, все довольны. А ветераны - ну, пусть создадут какое-нибудь общество и вспоминают минувшие дни. К детям там ходят, про подвиги рассказывают. Дело полезное.

Любопытная проговорка минфина: зарплату в 200 тысяч рублей в месяц и выше получает всего 3,2% работающих граждан России. Нет смысла упоминать, что в 2008 году власть обещала, что россияне будут получать «в среднем» 2700 долларов в месяц (интересно, что статья в правительственной «Российской газете» так и не удалена). 200 тысяч рублей - это по нынешним деньгам 2200 долларов в месяц, то есть, до обещаний власти дотянули не все россияне, а очень малая их часть.

При этом 200 тысяч рублей в месяц - это на самом деле тот самый средний класс, который и обеспечивает устойчивость экономики страны.

И вот тут власть принимает решение не увеличивать этот и без того микроскопический социальный слой, а дополнительно его ограбить. Логики в этих действиях нет, но здравый смысл тут вообще не при делах.

И еще один момент. Можно без конца улучшать методики подсчетов и рапортовать, что число бедных в России стремительно уменьшается. Но если средний класс в России - это 3 процента, то все, кто в средний класс не попал, относятся к бедным. Бедным и нищим. Считайте сами, как говорится.

Одна проговорка минфина - и социальная картина в стране становится вполне ясной.

Расстояние от демилитаризации киевского режима до командирования во все регионы представителей минобороны для защиты от БПЛА киевского режима оказалось не таким уж и длинным. Видимо, всё идёт по плану.

На могиле Пригожина установили памятник, включающий памятный камень и его скульптуру.

Стилистически вся группа очень близка к памятникам, которые массово устанавливались в девяностые годы павшим в войнах группировок. И, наверное, в этом что-то есть: по сути, Пригожин выходец из девяностых, но он чуть-чуть не успел, а может, оказался чуть менее удачлив или чуть менее бесчеловечен, чем те, кто сегодня являются высшей кастой, и которые родом оттуда же.

В каком-то смысле вся жизнь Пригожина была подчинена исправлению этой несправедливости - он полностью соответствовал и вписывался в круг высшей правящей знати, но мест мало, претендентов много. И его конец лишь подчеркивает, что люди, в чей круг он хотел полноценно войти, не уступят место и не потеснятся даже для своих.

В свете того, что в Кремле явно решили реанимировать проект Госсовета, ради которого и затевали конституционную реформу в 2020 году, но которая очень быстро и по не слишком понятым причинам сдулась и в итоге выродилась в крайне невнятное «обнуление», стоит вспомнить смысл и суть той версии трансферта, к которой теперь пытаются вернуться.

Технически реформа должна была привести к некоторой ассоциации с казахстанским «транзитом», когда Назарбаев отошел от формальной власти, но остался ключевой фигурой в системе управления. Примерный аналог - и положение Дэн Сяопина в китайской власти после того, как он отошел от всех формально занимаемых им постов.

Конечно, у Путина вариант Дэн Сяопина не просматривался никак - китайский лидер был интеллектуалом очень высокого уровня и не менее выдающимся организатором, поэтому свой авторитет ему не нужно было подкреплять никакими формальными постами. Российский президент, будем откровенны, не тянет даже на мизинец Дэн Сяопина в обоих компонентах, поэтому ему и потребовалось очень серьезное переформатирование властных структур и создание кадавра, который и на первый, и на все остальные взгляды, однозначно хаотизирует всю систему управления.

В чем тут проблема? В том, что Госсовет по замыслу реформы 2020 года должен был стать над всей остальной системой управления, при этом будучи важнее как отдельных структур, так и всей системы в целом. По сути, для сверхцентрализованной, а потому очень ограниченной в своих маневрах системе управления добавлялась еще одна - суперцентрализованная структура. Сейчас все вопросы решаются через согласования с администрацией президента, а в новой конструкции все оставалось по-прежнему, только сама администрация президента должна будет всё согласовывать с соответствующим управлением Госсовета. Понятно, что такая структура однозначно является еще более громоздкой и еще менее дееспособной, чем сейчас. Но она решала ключевую задачу, ради которой и создавалась: оставляла власть в руках бессменного и уже неизбираемого руководителя Госсовета, причем его фамилия всем известна.

Проблема в том, что события января 2022 года в Казахстане показали, что подобные конструкции всё равно уязвимы. И могут быть разрушены через проектный кризис.

Поэтому возвращение к идее суперструктуры Госсовета наверняка будет учитывать риски, которые были выявлены в Казахстане.

Учитывая же, что действующая власть параноидально относится к идее контроля, скорее всего, эти риски будут купироваться созданием не только самого Госсовета, но и института его представителей-комиссаров во всех значимых (и в первую очередь силовых) структурах страны, делая их подчиненность президенту весьма условной. Как это будет сказываться на качестве управления, спрашивать смысла нет - очень плохо. Если любое решение президента нужно будет согласовывать с Госсоветом и ожидать одобрения руководителя Госсовета с известной всем фамилией, то понятно, что такое управление будет чудовищно переутяжелено системами согласований.

Но опять же - здесь речь не об оптимизации управления, не о его эффективности. Критерий один - сохранение власти в руках одного человека.

Почему в 2020 году попытка трансферта провалилась, а в мае 2024 года возобновлена? Можно лишь предположить, что отстранение Шойгу и его отправка фактически на пенсию с разгромом его команды (впереди, судя по всему, будет погром Подмосковья - фактической второй вотчины клана Шойгу после Тувы, где уже идет погром и зачистка) - это и есть ключевая причина, почему сейчас идея с Госсоветом снова реанимирована.

Стоит вспомнить мутную историю с гибелью министра МЧС Зиничева. Скорее всего, клан Шойгу тогда отбил попытку захватить миистерство (или свёл её вничью как минимум), что и привело к необходимости устранения вначале главы, а затем уже снова к погрому всего клана.

В любом случае теперь Госсовет снова будут поднимать на щит. А значит - впереди новые реформы управления под одного конкретного человека. В обстановке управленческой катастрофы любые эксперименты чрезвычайно рискованы, поэтому опасность того, что всё пойдет очень сильно не по плану, крайне высока.

Полное впечатление, что министр финансов Силуанов считает свою аудиторию тяжело психически больными людьми, которым можно вставлять любую ахинею. А потому презентует чисто фискальную налоговую «реформу» как образец справедливости и небывалой поддержки бизнеса.

Как можно поддерживать бизнес и стимулировать инвестиции через изъятие этих самых инвестиционных ресурсов (а существенное повышение налога на прибыль как раз и затрагивает инвестиционные ресурсы компаний) - загадка.

Повышение НДФЛ в стране с рентной экономикой никакого отношения к справедливости не имеет, так как верхняя страта живет не на зарплаты, а на рентные доходы. Которые ни в каких официальных данных не фигурируют, разве что в списках элитной недвижимости и люксовых автомобилей/катеров, записанных на жен, тещ и 4-летних детей. В свое время президент вполне простодушно сообщил, что даже не в курсе, какая там у него зарплата, он ее просто на счет кладет, чтобы посмеяться. И в таком режиме живет вся высшая знать - ей вообще без разницы, какие там налоги.

В феодальном государстве оперировать понятием справедливости с точки зрения индустриальной фазы развития - нонсенс. Силуанов, конечно, это понимает, причем лучше многих иных. Но работа есть работа, поэтому нужно нести ахинею.

Ну вот опять за рыбу грОши. Либо рынок - и тогда нужно параллельно с ограничениями наценки рассматривать вопрос о компенсациях (из бюджета, вестимо), либо не рынок - и тогда нужно вводить директивное управление-планирование. Просто так принять закон и с чувством выполненного долга уйти в закат не получится. Точнее, получится как всегда. То есть, бизнес будет просто на кривой козе обходить ограничения, причем когда это будет не получаться, то периодически устраивать кризисы типа яичного, топливного или какого еще.

Технически это возможно. Если экономика страны государственная, то государство просто изымает прибыль и распределяет ее по статьям. Строго говоря, это не налог. В такой экономике вполне может быть даже мелкий (но только мелкий) частник, который не будет платить налог. Дешевле выйдет, чем собирать с него гроши.

Второй вариант - печатать деньги. Что на выходе, понятно: инфляция. Но какое-то время и правда можно обойтись без налогов.

Что придумали талибы - пока неясно. Но выбор небогат.

Впрочем, Талибан может просто отменить налог на доходы физлиц, оставив все остальные. Такое возможно, если затраты на сборы равны или даже больше сумм собранного. Тогда и правда, смысла в них нет.

Странная, конечно, логика. Назначают верных, а спрашивают как с умных.

По уровню вменяемости данное предложение конкурирует с предложением Маргариты Симоньян бахнуть ядерной бомбой над Сибирью. Уровень примерно тот же.

Кстати, впечатлять супостата придется над нашей территорией - иначе это будет уже не впечатление, а боевое применение. Понятно, что территория большая, одним районом больше - одним меньше, для российского политолога из обслуги режима это пустяк. Но тут вопрос в другом.

Практическая ценность такого мероприятия выглядит сомнительно. Хорошо, вы бахнули, а они не впечатлились. И что дальше? Снова бахнете? Может, вообще по своей территории часть арсенала применить, чтобы все офигели от нашей решимости? Пару своих городов для примера с лица земли стереть? Вот супостат охренеет! Если они себя не жалеют, то представляете, что они с нами сделают?

Ядерное оружие - это не пояс шахида. Это узкоспециализированный инструмент прорыва. И если вы не приняли решение пробиваться к Ла-Маншу (причем не на публику - «держите меня семеро!», а всерьез), то расчехлять его нет никакого смысла. Стращать же противника применением такого оружия бессмысленно - он не хуже вас понимает его функционал.

По факту Суслов Д.В. призывает к совершению теракта, и что характерно - на нашей территории против нашей страны. Задача террориста - доказать, что он психический. Что он готов пойти на что угодно.

Отличие нормального человека от террориста в том, что ему ничего и никому не нужно доказывать. Он ведет себя так, что ему не нужно рвать рубашку на груди и биться в падучей.

Это, конечно, в определенной степени кич и «по приколу». Если такую локацию создадут в туристических целях, то почему бы и нет. А вот задача - как вписать в исторический город современные технологические решения без утраты стиля, но дополняя его - это куда как сложнее, но при этом и интереснее.

Пока, к примеру, опыт вкрутить «кукурузину» на Лахте и испортить историческую панораму Петропавловской крепости торчащим огрызком оказался не очень. Привыкнуть можно к чему угодно, конечно, но изменения получились так себе.

Сообщают, что Германия дала (или может дать в ближайшее время) разрешение Киеву применять германские вооружения для ударов по территории России.

Актуальность всех этих разрешений носит не только медийный характер. Западные страны поставляют Украине высокотехнологичные вооружения, хотя и в не очень больших количествах - это касается в том числе и беспилотных систем, в некоторых случаях новейших, в том числе и с использованием искусственного интеллекта.

Подобные вооружения, конечно, не являются «чудо-оружием» и не могут переломить ход конфликта, но очень хорошо вписываются в концепцию существенного ослабления промышленного потенциала России. А если учесть, что удары теперь проводятся и против систем национальной безопасности (были атакованы как минимум две станции раннего предупреждения), то и военного стратегического потенциала.

На территории Украины, да и вообще на южной окраине русской цивилизации традиционно существует культура партизанской борьбы. Ее можно называть терроризмом, ее можно пытаться пресекать, но само по себе явление от этого никуда не девается. Хорошие партизаны становятся героями, плохие партизаны - террористами, это вопрос определений и стороны, с которой они даются.

Собственно, и не только на Украине. Думаю, что если по каким-то причинам СВО проводили бы на территории Белоруссии (тоже, кстати, братский народ), то белорусские традиции точно так же неприятно удивили бы, как и любого предыдущего освободителя.

Для таких случаев существует геокультурная борьба - борьба смыслов и идей. Когда ты внедряешь свои стандарты, свои понятия и даже свою этику. У нас это крайне неуклюже называют (точнее, называли) «мягкой силой, но как выяснилось опытным путем, в неё нынешняя власть тоже особо не умеет. Фестиваль дружбы с хороводами - это вершина творческой мысли какого-нибудь Россотрудничества, что-то другое эти ребята измыслить не в состоянии.

Нюанс в том, что если ты силен в геокультурной борьбе, то тебе не требуется проводить СВО и прочие силовые акции. Ты засаживаешь чужую территорию своими Макдональдсами, в кинотеатрах крутят исключительно твои фильмы, из каждой розетки доносится очередной лауреат очередной Грэмми. А в телевизоре твои эксперты рассказывают про великую ценность свободы. Это и есть внедрение твоих смыслов на чужую территорию, и даже неважно, какие культурные традиции на ней существовали раньше - ты их постепенно меняешь на свои.

Что мешает Кремлю делать то же самое с окружающим пространством? Самая малость - полное отсутствие своих смыслов, идей, этики, которые были бы интересны и привлекательны. Шансон, блатные понятия и зигующий квази-ариец в коже - неважный заменитель для них.

Отсюда вполне однозначный вывод: отсутствие собственных смыслов и идей можно компенсировать грубым навязыванием своей политики силой. Но тогда нужно быть готовым, что этот процесс будет очень долгим и далеко не однозначным по последствиям.

Любая революция (а Пашинян пришел к власти через революцию) всегда ставит вопрос о своем продолжении. Основная проблема заключается в том, чтобы создать механизм ненасильственной передачи власти в постреволюционный период. В противном случае качели «революция-контрреволюция» будут продолжаться достаточно долго.

Правда, и здесь есть свои нюансы: вернувшиеся после военного переворота 2013 года военные в Египте создали очередную версию того, что было до революции 2011 года с террором и тотальным подавлением любого инакомыслия. И «ручными» выборами, конечно. Итог будет тем же - рано или поздно, но Египет будет ожидать новая революция.

В России власть, придавив бетонной плитой страну, тоже формально передает власть внутри предельно узкого круга лиц, который в реальности сведен буквально в точку, что точно так же нельзя назвать нормальным механизмом обновления, а значит, он рано или поздно, но будет сломан, причем точно не мирным путем. Иначе не бывает.

В Армении ситуация та же самая. Пашинян, как революционный лидер, не может создать систему мирного перехода власти к оппозиции. Не может или не хочет - в данном случае это неважно. Поэтому оппозиция действует всё более радикальными методами, а Пашинян постепенно превращается в тех, кого он сверг в 2018 году.

Выход здесь только один - нужно создавать механизм мирного разрешения противоречий, иначе эта музыка будет вечной.

Свирепость, с которой власти Санкт-Петербурга начали изымать с улиц электросамокаты, вынуждает операторов перекладывать убытки на пользователей. Они вводят весьма драконовские штрафы за неправильную эксплуатацию и нарушение правил пользования арендованными средствами передвижения.

В определенном смысле это частично решает общую проблему хаоса на дорогах и тротуарах, который возник в связи с массовым появлением этих средств передвижения. Саму проблему, конечно, штрафы решить не в состоянии, но по крайней мере это поможет отсечь совсем отмороженных водителей.

Для страны, в которой блатная и тюремная этика стала нормой жизни, подобные случаи тоже вполне вписываются в эту норму. Пока еще детей не обыскивают, как на зонах, включая проверку «естественных» отверстий, но все еще впереди.

Откуда у Путина сведения про уверенное движение к многодетности, загадка. Пока даже по официальным данным продолжается снижение рождаемости. В 2023 году число детей на одну женщину составило 1,41 против 1,42 в 2022 году, а вообще полоса снижения рождаемости продолжается уже десятилетие.

Возможно, что в какой-то параллельной России дела обстоят получше, и у Путина астральная связь с ней, откуда и путаница, но пора бы уже определиться, в какой именно России он президент.

По поводу налоговой «реформы» высказывались в последние дни много, но в целом ее можно охарактеризовать как исключительно фискальную меру, причем полностью не соответствующую заявляемым целям.

Ни о какой социальной справедливости повышение ставок НДФЛ не позволяет говорить в принципе. Предложенные изменения добивают остатки среднего класса, который и без того находится в исчезающем тренде. Кроме того, впереди достаточно серьезная инфляция и девальвация рубля, а значит, в число людей, которые будут платить повышенный НДФЛ, будут «затягиваться» и те, кто сегодня находится в категории бедных, не дотягивая до уровня среднего класса. Номинально они будут получать больше в связи с удешевлением рубля, по факту останутся на прежнем социальном уровне, который будет облагаться повышенным налогом и «сбрасывать» их еще ниже сегодняшнего положения.

Обеспеченных граждан, живущих с дивидендов, продажи крупных пакетов акций и управления собственностью эта «реформа» не задевает. Тем более «реформа» никак не касается теневых доходов правящей страты, которая живет на рентных доходах (у нас их называют «откаты»). В общем, где здесь удалось отыскать социальную справедливость - загадка.

Второй тяжелейший удар по экономике наносит повышение налога на прибыль. В условиях диких процентных ставок и наглухо закрытых внешних рынков единственный инвестиционный ресурс предприятий - это их прибыль, и именно ее власть намерена изымать. Что объективно ведет к стагнации экономики, которая и без того демонстрирует рост только на военных расходах. Гражданские отрасли все сильнее погружаются в депрессию. Теперь скорость падения в нее только увеличится.

По факту налоговая реформа - реактивная мера, выбор одного из двух катастрофических сюжетов - финансирование бюджета из инфляции или финансирование бюджета из дополнительных фискальных сборов. На самом деле это одно и то же, только в разной обертке. Последствия каждого из сюжетов в итоге смыкаются в одной точке - остановка, а затем и падение экономики.

При этом стоит отдавать себе отчёт в том, что даже если завтра СВО завершится, причем неважно с каким итогом, для экономики не изменится ровным счетом ничего. Та же самая сплошная блокада и санкции.

По сути, вопрос стоит принципиально иначе, чем дает на него ответ «налоговая реформа» - нужен проект развития, который бы учитывал блокаду страны на долгие десятилетия. Не нужно иллюзий - даже если Россия пойдет по пути Югославии, которая выдала Милошевича, ни о каких послаблениях речь все равно идти не будет. Не для того закрывали нашу страну, чтобы открыть ее. Единственный шанс - использовать блокаду для внутреннего развития. Но для этого нужно делать прямо противоположное «налоговой реформе» - снимать ограничения на экономику, жестко сокращать госрасходы, оставлять в экономике максимально больший инвестиционный ресурс. И, конечно, управлять процессом - но не директивно, а на более высоком уровне.

Способна ли на это нынешняя власть? Конечно, нет. Даже нет смысла пытаться говорить об этом. Поэтому пока всё будет делаться вопреки разумным соображениям, а значит - мы пока будем погружаться в трясину всё глубже. Выбираться из нее через несколько лет будет еще сложнее, чем сейчас.

Цена выхода страны из тупика, в который ее завел режим, растет каждый день. И это в чистом виде аксиома, которую даже нет смысла обосновывать, настолько всё на виду.

В чем глупость этой истории? Анапу официально перевели на уровень ниже, лишив статуса города и переведя ее на уровень муниципального образования. Формально потому что не соответствует введеным стандартам по плотности населения.

С другой стороны, любое правило нужно применять, предварительно подумав. И вообще, думать - полезное занятие. Анапа носит наименование «город-курорт», теперь, получается, она должна именоваться «муниципальное образование-курорт». Она же носит имя «город воинской славы». Как быть с этим наименованием? Тоже стирать «город» и менять его на «муниципальное образование»?

Второй нюанс в том, что город формально основан в конце 18 века (что уже солидно), но при этом расположен на территории древнегреческого поселения Горгиппия. Да и после него на этой территории постоянно жили люди. Так что с полным правом отсчитывает свой возраст с тех времен, когда и Москвы-то никакой не было.

В общем, как говорил товарищ Ленин - формально правильно, а по сути издевательство.

Любопытно: а как Милонов намерен проверять наличие нижнего белья у женщин? И как предлагает карать за его отсутствие?

Технически решение есть - братский режим в Иране создал полицию нравов и периодически насмерть забивает ногами и прочими инструментами женщин, не соответствующих высоким стандартам традиций. Хотя, в общем, даже там вроде бы под юбку лезть еще не догадались, оценивают стандарты по видимому экстерьеру.

В любом обществе всегда есть фрики и невменяшки, нормы без отклонений не бывает. Милонов подтверждает это правило личным примером. Другой вопрос, что подобные персонажи все-таки должны быть нишевым явлением и не проецировать свои маргинальные воззрения на все общество.

Милонов не понимает достаточно простую вещь. Традиционное общество регулирует отношения между человеком и обществом посредством традиций и норм морали, общих для всех. (Кстати, не стоит путать мораль с нравственностью. Мораль - это кодекс поведения, насаждаемый человеку обществом. Нравственность - внутренний кодекс самого человека, его личная система запретов и разрешений).

Городское индустриальное общество создало более сложный комплекс отношений между человеком и обществом, между человеком и социальными группами, между социальными группами внутри общества. Если не вдаваться в подробности, то мораль стала множественной. Она сохраняет относительную цельность внутри отдельной группы, но не обязана совпадать с установками других групп. Возникает поликультурная среда.

Запад столкнулся с этой проблемой раньше других, но до сих пор не смог решить ее, так как возникла несовместимость возникающих микро-культур на этическом уровне. Попытки решить проблему достаточно примитивно через пресловутую «толерантность» ничем хорошим пока не заканчивается. Работает эта схема достаточно плохо. Но в том и загвоздка, что решать проблему все равно нужно, причем на уровне именно городского общества, не возвращаясь к механизмам традиционного.

Решение демонстрируют ряд восточных культур - через высочайшую личную свободу, оборотной стороной которой является тотальное и безусловное уважение личной свободы окружающих. Такой подход сумели реализовать, к примеру, японцы. Однако применимы ли их решения к нам - вопрос пока неочевидный. Слишком мы разные.

В любом случае решать противоречия городского общества через механизмы традиционного, что предлагает Милонов и прочие сторонники мракобесных практик - это тупик. Во-первых, это уже невозможно, а, во-вторых, приведет к еще большим проблемам.