Мы с горьким ужасом бросаемся в нашу пустоту

Переживание абсолютной утраты смыслообразующих ценностей перед угрозой экзистенциального исчезновения, выраженное в открывающей песне Alone нового альбома The Cure, суггестивно и резонансно.

Симфоническая глубина монотонного ритма, богатых красками воздушных синтезаторов, скрежещущих перегруженных гитар создает пространство пустоты, в котором тихо-тихо звучат гаснущие от слез звезды и теряющиеся под толщей тяжелых и грубых ударных сентиментальные клавишные.

Трагический путь одинокой души в лирике Роберта Смита нагружен символами субъективации, срывающимися в пропасть иллюзорного прошлого. Оказавшись посреди разрушенного мира, который был выносим ровно постольку, поскольку напоминал сон, лирический герой больше не может надеяться на песню, ассоциирующуюся у него с одиночеством художника, а только на то, что восстановленный голос, сама способность говорить, поможет ему и любимой вернуться домой.

Почти три года мы живем в атмосфере катастрофы, уловить и передать смысл которой оказывается практически невозможно из-за ее абсолютной и неотступной реальности. Слова поддержки и сочувствия оказываются важнее тысячи песен для тех, кто оказался с ней лицом к лицу. Время сжалось и утратило направляющие ориентиры вне конкретных человеческих жизней. Сон рассеивается — и на его месте мы все лучше видим руины потерянного мира, его материю и символы.

Весомость воздушной конструкции песни придает визуальный ряд, в котором центральное положение занимает скульптура Bagatelle словенского художника Янеза Пирната (1932 — 2021). Стиль художника отличает эстетизация незавершенности, обломков, мемориальной силы архаических форм, обращающих эмпатию зрителей «к настолько старому, насколько это возможно».

Этим вечером приглашаем вас на виртуальную экскурсию по экспозиции Africa, Imagined: Reflections on Modern and Contemporary art, организованную кураторкой Kalamazoo Institute of Arts Рехеме Барбер. На ней вы увидите образцы африканского искусства, оказавшие сильнейшее воздействие на модернистское и современное искусство. Темы, которые затронуты в рамках экспозиции, предельно важны для понимания политики визуального: эскапизм, чествование и культурное восстановление.

Столовая в доме Мюнтер-Кандинского в Мурнау. Стены украшены картинами, написанными Кандинским по стеклу. Май, 1913.

Как бы близко ни была окончательная победа индустриальной системы, она никогда не отменит значимость человеческого вклада, и всегда найдется множество тех, кто скорее предпочтёт быть хозяином своего дела в своей мастерской, чем надсмотрщиком над другими людьми, работающими в недостойных человека условиях, то есть в таких условиях, которые отрицают саму возможность его интеллектуальной вовлечённости в рабочий процесс.

Эрик Гилл

Отъезд

Довольно того, что узрел. Виденья встречались повсюду.
Довольно того, чем владел. Гул городов и под солнцем, и по ночам, и всегда.
Довольно того, что познал. Станции жизни. — О, эти Виденья и Гул!
Отъезд среди нового шума и новой любви.

перевод М. Кудинова

Départ

Assez vu. La vision s’est rencontrée à tous
les airs.
Assez eu. Rumeurs des villes, le soir,
et au soleil, et toujours.
Assez connu. Les arrêts de la vie.
— O Rumeurs et Visions!
Départ dans l’affection et le bruit neufs.

Фотография, сделанная первопроходцем фотожурналистики Бруно Бракье спустя некоторое время после демонтажа Вандомской колонны 16 мая 1871 года. Эйдан Дан, Чарльз Николл, Джон Грэм и ряд других историков настаивают, что на этом снимке запечатлен Артюр Рембо (с винтовкой — третий справа).