Интересно, как меняется оценка противника... Был период, когда противник был у нас ну таким неказистым и неумелым...Чего греха таить, я и сам с видом эксперта рассуждал о том, что у него нет, дескать, опыта наступательных действий и прочее, позиционная война мало чему его научила... Но как только противник начинает нас бить - тут же мы начинаем его переоценивать, отмечая его превосходство в том или ином, - надо же как-то объяснять наше положение?

Это всё от преобладания в нас человеческого и от отсутствия привычки быть, а не казаться. Но если не истерить, а рассуждать трезво в попытках выявить их сильные стороны, то первое из главного, что приходит на ум - это динамика. Конечно, под юбку им мы заглянуть не можем, и воспринимаем только то, что видим, но и этого достаточно: динамика просматривается и в кадровых вопросах, и в вопросах принятия решений, где второе вполне зависит от первого.

Обновление крови, конкурентность, усиленные мотивированностью - это сильная сторона. У нас же очень давно сложилась система, при которой ты генералом не станешь, потому что у генералов есть свои дети. А раз давно, то уже не одно поколение офицеров знает, что впереди их мало, что ждёт, а потому задницу рвать не обязательно. И те, кто не принимает для себя такую формулу, уходят из войск, например, в ССО, где у них есть возможность реализоваться если не в карьерном плане, то хотя бы в профессиональном.


А общий стиль определяет почти всё. Возвращаясь к динамике - скорость принятия у нас решений на генеральском уровне настолько низкая, что часто утрачивается актуальность принятых решений к моменту их принятия. Как часто я видел, когда офицеры нервно курили, наблюдая, как волокитится принятие решения, а противник уже успевает разгрузить состав с техникой. Даже на тактическом уровне реакция на запрашивание огня может растягиваться от сорока минут до четырёх часов, и если у тебя нет своей арты и ты зависишь от армии - берегись.

Вот такие наши коллективные наблюдения в стиле от общего к частному.

Можно сказать, что четырнадцатый год - это было время романтиков. Природная человеческая осторожность удержала очень многих, кто разделял и сочувствовал, от активного участия, и только те, кто всегда готов на коня и в путь, шли в ополчение и бросали вызов судьбе. Не всё было гладко и не все были такими уж бескорыстными, но в целом всё держалось на человеческом энтузиазме, и убеждать никого не приходилось.

Сейчас картина другая: и тех, кто сочувствовал, и тех, кому было и есть всё равно, жизнь погнала туда, где удельный вес романтиков и энтузиастов сегодня выглядит мизерным по сравнению с общей массой. Сказать, что времена изменились и люди измельчали - не могу. Читая про то, как в Первую мировую патриоты рвались на фронт, я же ведь понимаю, что это тоже были романтики, и точно не из крестьянского сословия, которое тогда составляло восемьдесят процентов населения, и которое тоже подверглось мобилизации, как и нынешние обыватели.

Чем тогда мотивировать людей и как их превратить из "массы" в армию? Только дисциплиной. По сравнению с четырнадцатым годом ставки сегодня невероятно высоки. Сейчас война, хоть и ведётся за пределами послеразвальной России - уже ведётся за саму Россию. Как убедить в этом широкие массы? Какие есть у нас инструменты, чтобы донести эту мысль, когда москвичи и гости столицы всё так же наблюдают на рекламных щитах героев, сменяемых рекламой средств гигиены? Неужели не понятно, как подобное бессознательно влияет, превращая все усилия госпропаганды в фарс?... А контент телевидения? Как, одной рукой убеждая, что ничего не изменилось, мы можем другой рукой что-то изменить? Поэтому - дисциплина во всём. Дисциплина на фронте, дисциплина в тылу - дисциплина в головах.

Хочу порекомендовать вам ресурс Марьяны Наумовой: спортсменка, активистка и просто красавица, освоившая профессию репортёра, с четырнадцатого года с Донбассом.
https://t.iss.one/maryananaumova/556

Я помню, как замполит батальона сказал нам: кто с Украины - может писать рапорт и уезжать дослуживать на Украину. Я помню, как возмутила меня, девятнадцатилетнего пацана, сама мысль о перспективе умалиться так же, как умалилась территория моей прописки, отрекшись от великого и позарившись на чуланное... Я остался служить в России и ещё на год оттянул для себя исполнение приговора. Тогда совершилось большое предательство, и сейчас мы пожинаем его плоды.

Можно ли применить к этой войне слова Симонова:
"Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей! "?

Глядя на кадры, на которых убивают наших плененных солдат - именно так и хочется сказать. Но я помню девяносто первый год и помню,
как все было, - а следовательно, не тороплюсь произносить эти слова, потому что те, кто писал сценарий, именно этих слов от нас и ждут. А эту войну нужно понимать по-толстовски: строго и серьёзно, как страшную необходимость.

"Заградительные отряды - мы о них и не думали. Мы знали, что от паники наши потери были большими, чем в боях. Мы были заинтересованы в заградотрядах. Сегодня, думая о приказе 227, я понимаю, какова сила правды. Когда нам утешительно врали, мы отступали и дошли до Волги; когда нам сказали правду, мы начали наступать и дошли до Берлина"
Григорий Чухрай, кинорежиссёр, во время ВОВ командовал ротой.

Просто поразительные слова про ложь и правду...

Определённо, противник заряжен сейчас на движение вперёд - "головокружение от успехов".
Китайцы говорили про нас, что мы мощная военная держава, но экономический карлик, а президент Чехии Земан говорил, что сейчас войны выигрывает экономика, - кто тогда Украина в этой системе координат? И что важнее: какую победу мы назовём победой?

Мне очевидно, что затягивание войны выгодно более нам, чем Украине, - и поэтому последняя стремится урвать, как можно больше, пока получается. Потом утрата интереса к ситуации со стороны запада, потом кризис всего в Украине, потом наш реванш, который будет больше экономическим, чем военным, - как мы его примем?

Наше сознание со времён кулачных боёв устроено так, что победа - это когда ты вломил ему сильнее, чем он тебе, с применением мускульных усилий. А если мы на поле брани не потаскаем врага за чуб и не принудим его силой просить о пощаде, а возьмём его измором, - это отложится в нашем русском сознании, как победа? Получим ли мы удовлетворение? Мне кажется, над этим стоит подумать.

Когда варишься в собственном соку - многое становится невыразительным,, как запах туалетной воды, к которому привык. На днях благодаря российским добровольцам я понял, кто мы такие - люди из четырнадцатого года. Последние восемь лет мы превращали ополченческие подразделения в боевые структуры, стараясь сохранить всё лучшее из того периода, но избавиться от того, что мешало. И когда начался наплыв ополченцев из России - мы снова вспомнили те далёкие времена...Но одно отличие бросилось в глаза: мы тогда не сохраняли за собой право выйти из ситуации в любой удобный для нас момент, а многие из современных добровольцев без этого "юрьева дня" оставаться на войне не хотят.

Все-таки понимание, что бежать некуда, определяет многое. А когда есть, куда отступить - сложно воспринимать войну своим личным делом. То, как многие парни, познав изнанку войны, начали крепко бороться за свое право "добровольца" покинуть её в любой момент, как только станет невмоготу - показало мне наше собственное положение людей,, у которых такого права не было и не будет, пока дело не будет доделано. Как там у Высоцкого? - Потом я третье ищу, потом четвёртое дыхание... А следом на ум приходит и Левитанский со своим глубоким "я не участвую в войне - война участвует во мне... "

Слова-паразиты не так опасны, как некоторые фразы-"паразиты".
Самая опасная в командной среде фраза-паразит - а меня не волнует, как ты это будешь делать! И если это говорит старшина солдату, у которого отвалился черенок от лопаты - это не страшно. Страшно, когда это говорит военачальник при постановке задачи. В этой фразе особенно лезет в ухо и оседает в мозгу понимание, что начальника "не волнует", и при этом отчётливо становится понятно, что его не волнует не только способ исполнения, но и предполагаемый результат.

Мы же знаем про нейролингвистическое программирование? Мы же понимаем, что слова - это не просто средство передачи мыслей, но и демонстрация самого образа мыслей? То есть, к словам легкомысленно относиться никак нельзя. Даже в Евангелии сказано: "не то, что входит в уста, 
оскверняет человека,
но то, что выходит из уст, оскверняет человека". - такое значение имеют слова.

Я вижу это так: в большом штабе происходит мозговой штурм, как выжать из имеющегося ресурса максимум полезного. Там смотрят на карту, на номера частей, на официальные цифры, и рождают для нижестоящих генералов замысел. В этом замысле очень много академических знаний, много творческого подхода, много ожиданий и веры в успех. Потом это попадает к тем, кто непосредственно командует исполнителями, и когда исполнители ознакамливаются с замыслом в части их касающейся - их реакция - людей, знающих не официальные цифры - и вызывает у среднего командного звена эту фразу: а меня не...(тут по-армейски), как ты это выполнишь. Страшная, на самом деле, фраза - отражающая бездумие и безразличие.

Можно сказать, что не добившись желаемых результатов в прямом столкновении, мы начали в истерике бить по тылам по известному принципу: что не съем - то понадкусываю. А можно вспомнить Дрезден, Хиросиму, как ФАУ-2 летали через Ла-Манш... В любой войне по тылам всегда наносился удар, и никто не играл в благородство, понимая значение тылов для армии. Кроме нас.

Мы могли с самого начала наносить удары по инфраструктуре, и тогда и на передке дела бы шли пободрее, и не было бы повода для этой фразы: "не добившись желаемого". Что там говорить - сама Украина метелила Донбасс без какого-либо снисхождения, обрушивая на наши тылы Точки-У, зная о последствиях и желая их наступления.

Так что я не радуюсь тому, что наши ракеты летят туда и делают свою военную работу, но понимаю, что мы и так проявили очень много терпения, за избирательность методов расплачиваясь жизнями своих солдат.

Глядя на то, что происходило вокруг России после развала советской империи и происходит сейчас, невольно вспоминаешь поговорку: друзей держи близко, а врагов ещё ближе. Помимо всех заявленных целей система коллективной безопасности, прекратившая своё существование по благословению Горбачёва и при деятельном участии Ельцина, имела в своей основе и ещё один неофициальный пункт: многие из тех, кто когда-либо с нами воевал и мог бы проделать это снова, были переделаны в наших друзей и искусственно удерживались в этом статусе.

Теперь же мы видим, как в бывших "друзьях", многие из которых были спасены нами от исторического забвения, вдруг проснулся геном враждебности к России, и они наперегонки кинулись доказывать, как они её ненавидят. Если посмотреть по сторонам, то нейтральной к нам вдоль наших границ осталась, пожалуй, только Арктика в силу невовлеченности полярных медведей в политику. Тихую экспансию Китая нейтралитетом назвать сложно.

Причина этого только в зависти: не могут окружающие принять тот факт, что мы самая богатая природными ресурсами страна на этом континенте. Но и мы стали заложниками этого богатства. Кто-то из американских экономистов сказал, что Россия не проиграла от развала Советского Союза, потому что кормила республики, большинство из которых было дотационными, а после развала деньги начали оседать в ней самой.

Нынешняя война чётко показывает, что не в деньгах счастье. Деньги, саккумулированные за постразвальные годы, сейчас активно сжигаются в топке войны, которая и стала то возможной потому, что сто рублей были предпочтены "ста друзьям", которых мы, удерживая близко, не отдавали нашим настоящим врагам.

Что такое командир? Это, прежде всего, ответственность. У командира есть свои преференции, но если командир хочет управлять - он должен пользоваться авторитетом у подчинённых. Ответственность и авторитет - два краеугольных камня процесса управления, но часто так бывает, что появляются в коллективах неформальные лидеры, которые обладают способностью влиять на людей. И если формальный командир недостаточно авторитетен, то такой лидер быстро создаст параллельную вертикаль власти - это очень опасное явление.

Как я выходил из ситуации при формировании подразделений из ополчения? Я выделял неформальных лидеров и делал их командирами. Военная опытность и необходимые знания приходили потом - в поле очень узкий спектр потребностей в военной науке. Но умение управлять, заботиться, нести ответственность - это качества, которым военное училище не учит.

У нас так много проблем на местах не только потому, что генералы долго перестраиваются или мобилизованные трусят, но и из-за слабой роли низшего и среднего командного звена. Сержант у нас - это боец с лычками. В то же время даже по фильмам вы знаете, что в тех же Штатах сержант - это царь и бог для солдата. Но нужна связка: сержанта или младшего офицера, которым может стать любой неформальный лидер без военного образования, но с нужным характером - должны воспринимать, как главное командное звено в поле. А для этого нам нужно полностью изменить систему армейского мышления, в которой сегодня даже комбат - незначительная пешка, мнение которой услышит, разве что, только его комполка или комбриг, который и сам в глазах начальства - птица невысокого полёта.

Немного о специализированном... Действительно, меры, принимаемые в последнее время для насыщения армии сложным оборудованием, дают свой результат. В действующие части начали поступать устройства артразведки, концерн "Калашников" разработал и внедряет систему, аналогичную украинской "Крапиве", что позволяет обеспечить мгновенную передачу информации на все командные уровни, включая Генштаб, одновременно... Всё это в замысле - великолепно, - но нюансы, как всегда, в исполнительских деталях.

Вся проблема в наличии способа транспортировки данных. С пакетными данными большого объёма справляется только интернет, а в полях он - нечастый гость, как вы понимаете. Покрытие такой привычной всем мобильной связи чаще отсутствует, а если пятнами и присутствует, то без мобильного интернета - одна надежда на спутниковый интернет, о котором пару слов: орбиты наших спутников находятся намного севернее, и с земли зачастую невозможно навестись, например, на "Ямал", потому что угол возвышения болтается где-то в районе пятнадцати градусов, и любой куст становится помехой. У других операторов полегче, но всё равно я пока не встречал угла выше сорока двух градусов.

Необходимость использовать открытые места и возвышенности, плюс при этом немалые габариты тарелок, которые даже красить для маскировки не рекомендуется, чтобы не ослабить приём-перелачу, на которые влияет даже плотная облачность - всё это делает наши возможности довольно ограниченными. На закуску: операторы спутникового интернета не предоставляют безлимитных услуг, что приводит к тому, что в самый ответственный момент связь просто исчезает... пока не пополнишь счёт. Дико? Согласен.

В Украине есть Старлинк - компактный и надёжный, работающий в любых условиях...Почему важен именно интернет? Да не важен - важно любое средство, способное передавать мультимедийные файлы. Но как выяснилось, у нас такими возможностями обладает только система связи "Маквил", которая работает по транкинговому принципу и дотягивается из тыла даже до передних окопов. Скорость не очень высокая, но достаточная для создания сетки.

Теперь о том, зачем вообще нужна эта опция: представьте себе - ваша полевая аэроразведка обнаружила цели и вы даёте их координаты, а от вас требуют видеоподтверждения, как это сейчас принято, но вы не можете мгновенно отправить видеофайл с БПЛА в штаб для принятия решения о поражении цели - это только один из примеров. Возможности продукта, разработанного калашниковцами, очень широки - вплоть до определения координат штурмовых групп и выведения их на экран штабного монитора, если у групп есть средство, которое позволяет делать это. Средство определения координат есть, а вот средств транспортировки этих координат в автоматическом режиме нет, что вызывает необходимость постоянно запрашивать местоположение групп по радиостанциям...

Из этого беглого обзора понятно, что переоснащение армии и выведение её на конкурентный уровень - это, прежде всего, перенастройка всего ВПК, а не изобретение отдельных устройств, - даже с выдающимися возможностями. Иначе получается, как в анекдоте про верблюжонка, который выспрашивал у мамы, для чего верблюдам такие горбы и широкие мягкие лапы. А на ответ, что всё это нужно, чтобы выживать в пустыне, верблюжонок удивился: а нафига нам эти навороты в зоопарке?

Я хочу снова вернуться к теме мотивации. Вот мы рассуждаем о переоснащении и перевооружении, внедрении новых подходов и методов - и упускаем из вида, что единственное изменение, которое исключит человеческий фактор - это когда "вкалывают роботы, а не человек". Только в этом случае никто не забоится, никто не поленится, никто не заснёт, никто не предпочтёт личное делу... А пока так не случилось, чтобы извлечь из любых преобразований максимальный эффект - нужно настроить минимального человека на максимальный же результат.

Математика войны не предусматривает действий без вычитания и деления, как бы ни хотелось нам обойтись умножением и сложением. Никакая супертактика и никакие технические достижения не избавляют от потерь, и сколько бы ни старались умы и ни напрягалась промышленность - если солдат не будет понимать, за что ему рисковать и возможно - умирать, - все старания будут напрасными.

Война требует полной самоотдачи. Нельзя воевать в полсилы - можно кое-как участвовать в чужом военном конфликте, но когда мы говорим "война" - это значит, что проигравшая сторона потеряет всё.

Как только мир стал большим базаром - государства стали существовать по его правилам. Рост потребительского спроса, избыточность в желаниях владеть тем или иным, что есть у других, но нет у тебя, и при этом невозможность удовлетворить твой личный запрос силами твоего собственного государства вынуждает твоё государство покупать это у других. Так постепенно создаётся система отношений, при которой твоё государство попадает в зависимость от ликвидной валюты, от платежной системы, от ограничений на экспорт, призванный получить эту валюту, и на импорт, призванный удовлетворить спрос.

Ладно, когда всё это нужно для развития государства - когда не хватает редкоземельных металлов или медицинских технологий.... Но знаете, сколько народу готово душу продать ради поставок запчастей к их мерседесам, или ради самих мерседесов, которые скоро будут стоить, как космический корабль? И они будут влиять на государство, требовать от правительства не защиты национальных интересов, а выруливания ситуации так, чтобы можно было все, или частично все, вернуть обратно? Чтобы разблокировали заграничные счета, чтобы вернули активы, чтобы не запрещали на яхтах ходить по Средиземному морю....

Парадоксально - Китай стал сверхдержавой, потому что мир превратился в большой базар. Если бы не неуемные аппетиты обывателя, который готов и внуков заложить в качестве банковского залога ради кредита, чтобы прикупить очередное чудо досуговой техники или новую тачку, - сидел бы Китай со своим миллиардом населения в полной заднице и переживал бы переворот за переворотом.

Канал Рыбарь казался ресурсом с правдивой информацией о войне.

Но зачем-то этим парням понадобилось вякнуть на тему, где нет ни своих знаний, ни информаторов, ни элементарного чутья к тому, что многим дорого.

О Церкви.

Когда они написали о том, что Украинская Церковь не может теперь покупать святое миро у Москвы, епископ Савва (Тутунов), указал Рыбарю на грубую ошибку: что миро не покупается и не продаётся, что торговля святыней - кощунство.

И вдруг солидный ресурс превратился в обиженную девочку. И, предварив свой текст каким-то пошлым неумным ребячеством, посыпал на дружественный в целом пост владыки - целым шквалом самых закосневших, вечных и до скучного неоригинальных штампов и фейков о Церкви.

И Патриарх у них "в открытую ходит в одежде за семь нулей", и "имеет собственную яхту", здесь и в очередной раз "роскошные машины священников", и содомия, и есть «РПЦ», а есть некая «реальная» Церковь… Ну весь узколобый "джентельменский набор" безбожника во все времена.

Ну можно в очередной раз опровергать всю эту много раз опровергнутую гниль из антицерковных (а часто и антигосударственных) клоак и показывать рыбарям не рисованного «попа на мерседесе», а священника реального, который растит по 20 детей, пропадает сутра до ночи на требах, нищенствует, плачет с плачущими,  радуется с радующимися и погибает с погибающим русским солдатом - только и тогда, когда перед вами будет святой на кобыле - вы всё равно найдёте, за что в него плюнуть.

Потому что не церковная нечистота, которая, конечно, если искать, найдётся, (Церковь-то из людей состоит), а церковная святость вам ненавистна.
Просто потому что этот свет высвечивает вашу собственную тьму и, если в него войти, то придётся много всего в себе поменять, во многом себе признаться. А это не охота.

Куда легче найти о Церкви чернуху и оправдать себя ею. Только оправдание не катит. Потому что это ложь о Церкви. Или полу-правда, которая хуже лжи.

И Рыбарь соврал.

А если бы хотел знать правду, то отозвался бы на предложение владыки Саввы, между прочим, человека поразительной судьбы - он родился и прожил почти пол-жизни во Франции, добровольно выбрал своей Церковью ненавистную вам Русскую Православную Церковь (потому что она и есть реальная), он, высокий начальник в церковной иерархии, говорит вам: «давайте расскажу, как есть, правду расскажу». А вы обезьянничаете в ответ. 

Знаю, что и многие ребята на фронте, которые читают Рыбаря, удивлены.
Там, на войне, острее, чем где-либо ещё, знают, что такое Церковь, как остро она там нужна и что делает для Неё, для наших бойцов и для Победы сейчас наш Патриарх.
Вон посмотрите, один канал «Спас» и его зрители круглосуточно вооружают, одевают и лечат наших солдат - почти ежедневно на фронт идут тонны грузов, машины и дорогая техника, в храмах не прекращается молитва за наших.

А сколько священников- тех самых, оболганных вами, якобы, «попов на мерседесах» погибло на передовой - герой России отец Михаил Васильев, стахановский архимандрит Дионисий, отец Александр Цыганов, протоиерей Ефимий Козловцев, отец Анатолий Григорьев - это только те, кого вспомнил из погибших этой осенью. А за всю донбасскую войну - в этом синодике уже десятки имен, включая уничтоженных нацистами киевских батюшек.

И вышло так, что на стороне нацистов Рыбарь и сработал.
Украина много лет гонит единственную реальную на своей земле Церковь - Русскую Православную. Рыбарь не может не знать, что процентов 90 фейков о Церкви (в том числе и тиражируемые рыбарем) все эти годы рождались на украине и разгонялись по телеграмм-каналам с киевской пропиской.

Говорят, что стыдный глупый текст написал, мол, не сам главред  Рыбаря, а кто-то из команды, какой-то сектант.
Ну так себе оправдание.

Союз с дьяволом (а в названии этого соавтора Рыбаря он фигурирует) не приносит победы на войне и всегда кончается плохо. Потому что дьявол - отец лжи.

А ложь уродует душу, жизнь. И убивает враз репутацию, которая зарабатывалась долгое время.

Комментарий к предыдущему посту....Война не гармонизирует: она обостряет всё острое, разрывает все тонкое, усложняет все сложное. Все скрытые или скрываемые до поры противоречия всплывают наружу, и от того, насколько мы это понимаем - будет зависеть, насколько мы сможем удержаться от саморазрушения. У меня в силу конъюнктуры сурковского периода, когда для моей дискредитации не жалели усилий, сложился специфический "бэкграунд", но когда началась война - все стороны, пожалуй, кроме Стрелкова, оставили старые распри и переключились на дело. Пусть так и будет.

Общество думало, что правительство считает противника слабым, и в силу этого находит свою задачу лёгкой. По мнению общества, именно это подтолкнуло правительство к решению ввести войска независимо от того, насколько значимыми - или нет - были в глазах общества причины войны.

Это не про нашу ситуацию - это про ввод американских войск во Вьетнам. Этот момент разбирается в книге Роберта Джервиса "Восприятие и неверное восприятие в международной политике", подаренной мне Русланом Пуховым, членом общественного совета при МО.. В ней Джервис пишет, что как только произошла утечка из Пентагона документов, касающихся подготовки к введению войск, общество поняло, что на самом деле правительство трезво оценивало нагрузки и издержки от кампании. Тогда общество впало в задумчивость: если все всё понимали, - то какой же значимости должны быть причины, чтобы решиться на такое трудное предприятие?

По всем признакам - у нашего общества тоже есть основания считать, что задача казалась лёгкой, и именно это стало причиной выбора такого способа её решения. Но я одновременно и боюсь, и хочу когда-нибудь узнать в результате какой-нибудь утечки, что наше правительство отдавало себе отчёт в возможных последствиях, но причины не оставили ему выбора. И даже не так важны эти причины, как понимание, что недостаточная готовность к операции и необходимость раскачиваться по ходу - это не следствие некомпетентности, а следствие отсутствия времени.

"Но как же потом случилось,
Что меркнет копейкой ржавой
Всей славы моей лучинность
Пред огненной ихней славой... "

Ни один русский православный человек не может спокойно смотреть на то, что происходит с церковью на Украине. Сейчас нет ничего удивительного, но тогда, в четырнадцатом, после майдана, когда Донбасс не смирился, а Украина пошла на него всей силой своей армии - церковные сборы в храмах украинской православной церкви на АТО выглядели мерзко, как церковное благословение братоубийственной войны.

Нам было больно, но мы старались понять и простить - им, дескать, некуда деваться, они зажаты, им нужно выжить...Но не помогли сборы - за своих их не приняли и учредили ПЦУ. Многие священники УПЦ МП начали поглядывать в сторону рукопожатной конторы, готовые переметнуться на сторону предателей веры, лишь бы сохранить своё положение - и церковное руководство испугалось оттока и заняло менее жёсткую позицию по отношению к государству, чем того требовала ситуация. Но не помогло и это - церковь уже успела попасть в ловушку лояльности.

С началом операции падение закономерно продолжилось, но осуждение и отмежевание от Москвы тоже не принесло желаемого - давление только усиливается. Гибкость иерархов не спасла церковь, но покрыла её тенью отступничества. И только некоторые дерзают сопротивляться и подвергаются гонениям - сбывается пророчество о том, что последние святые просияют в Украине. Как легко предательство списать на политику, но область духа - это не область политики. Это в политике цель оправдывает средства, но в вопросах веры критерии оценки совсем иные, и можно сколько угодно изображать святость - всё равно кадила скоро начнут издавать запах серы.

Современный мир неоднозначен и противоречив, и это не может не сказываться на умах людей. Когда нас проклинали враги - это было закономерно и не работало так, как это работает сейчас, когда в нас бросают навоз "друзья". Возьмите, например, Шария: я ничего не знаю об этом человеке и его настоящих мотивах, но, безусловно, сейчас мы говорим не о личности, а о ресурсе. Ресурс известный, у многих пользующийся доверием - личные таланты тут сыграли свою роль, - а потому эффективный. И когда Шарий, а не Геббельс, бьёт по нашим иерархам - это заходит. И здесь повторяется формула: целит в Шойгу или Пескова, а попадает в Россию.

А экономика? Рационально мыслящий человек понимает, что нам нужны деньги, и что это важно настолько, что приходится пренебрегать принципами. Но сознание общества в целом не рационально и руководствуется другими категориями, и ему бессознательно не понятно, как можно торговать с теми, кто воюет против нас? Уверен, что умный человек дал бы ответы на все вопросы, и ум бы слушающих внял бы ответам, - но когда надо идти и умирать от рук тех, с кем мы торгуем - работает не ум.

Мотивация - она от сердца. А сердце более требовательная инстанция, чем ум, который в своём лукавстве может оправдать многое. Поэтому все, что вокруг нас творится, влияет на человека и его отношение к происходящему, и никаким политтехнологам и пропагандистам в таком противоречивом мире не решить задачу управления общественным сознанием искусственными методами - они бессильны перед жизнью.

Извечный вопрос: что делать? Прежде всего - признать поражение современной конструкции нашего бытия перед современными же вызовами. В одном разговоре один из ведущих политтехнологов страны резко вскинулся на моё замечание, что система не динамична. Он сказал, что мы вывели систему на качественно иной уровень управления и управляемости, и она отвечает современным требованиям - это было до того, как мы вышли из Изюма и Херсона.

Сегодня с другом обсуждали ситуацию, и оценивая, что у нас в активе, а что в пассиве, резюмировали: Россия уже сейчас, не прикладывая дополнительных усилий, может выпускать сотни танков в год; может выпускать самолёты и вертолёты, Калибры и Искандеры. Она может превратить неорганизованную массу мобилизованных новобранцев в армию - и ресурс для всего этого есть. А если приложить усилия? Если убрать все прокладки в системе госзакупок и направить все деньги на производство? А что может при этом Украина? Красиво играть на публику, выпрашивая закабаляюшую её военную помощь...

Конечно, прав Шарий, возражая мне по теме моей сегодняшней публикации - грабить страну нельзя. Но я и не говорил, что можно. Я говорил примерно то же, что сказал и Высоцкий западным журналистам:  "У меня есть претензии к властям моей страны, но решать я их буду не с вами.".
Я пишу только то, что думает мой мозг, и только о том, о чем знаю сам. Случай, когда меня попросили разместить у себя информацию касательно элементов коррупции в ДНР, был единичным - ещё до того, как мой канал разросся до неприличных размеров. Все остальные случаи, когда моё мнение совпадало с конъюнктурой момента, были, как пишут в титрах, случайными совпадениями.

Я не цепляюсь за этот канал - он меня порядком утомил. Я человек практического склада, а пишу только потому, что пока ещё вижу в этом смысл. Но если смысл перестанет существовать - перестанет существовать и этот канал. Я знаю, насколько внимание ситуативно - я переживал это уже однажды, - и потому не жду от этой своей писанины ничего для себя лично, равно как и от своих включений в топовые передачи телевидения. Всё проходит - пройдёт и это.

В марте фронт разделился. Армия отрезала мариупольскую группировку противника от основных сил, повернула на запад, а под Мариуполем остался ограниченный контингент, прикрытый со спины нашими войсками и расстоянием. Создались практически идеальные условия, когда противник был лишён внешней поддержки и снабжения, и хотя сопротивление его было жёстким - его артиллерия и танки быстро заканчивались, беспилотники тоже постепенно переставали летать над нашими головами, да и РЭБ скоро прекратила свою работу.

Таких условий сейчас на фронте нет. Артёмовск, который по степени разрушений часто в последнее время начинают сравнивать с Мариуполем, по всем другим параметрам на Мариуполь не похож, и поэтому там всё так сложно. Практика первой фазы операции показывает, что локальные успехи легче достигались именно в рамках глобального наступления, когда противник не знал, за что хвататься. Поэтому я не сторонник "кусочничества", которое превращает каждый объект освоения в мясорубку и не даёт нам сформировать необходимый для более масштабных действий ресурс. Если мы хотим замирения и держим противника в тонусе, чтобы подтолкнуть его к переговорам - тогда всё ясно. Если мы хотим устойчивого мира на наших условиях после нашей победы - "дробным питанием" его не достичь.