Продолжая аналитику по влиянию иностранных государств на африканский континент (на канале есть про Катар и Саудовскую Аравию), хотела бы затронуть усиление позиций Турции, которая открыла своё отдельное посольство в прошлом году даже в Бурунди.
(К слову среди стран Ближнего Востока и Северной Африки тут представлены только Египет, Алжир и Ливия, у Великобритании тут посольства тоже нет).
Определенно проглядывается курс Турции на максимальное покрытие официальными представительствами всех стран на континенте.
#Лонгриды
(К слову среди стран Ближнего Востока и Северной Африки тут представлены только Египет, Алжир и Ливия, у Великобритании тут посольства тоже нет).
Определенно проглядывается курс Турции на максимальное покрытие официальными представительствами всех стран на континенте.
#Лонгриды
Турция и Африка (1)
Стратегическое присутствие Франции, США и Великобритании в Африке более века достаточно хорошо задокументировано. То же самое с растущим присутствием Китая и возрождением интереса России. Но не так много внимания уделяется усилению влияния других стран на континенте. Одна из них – Турция.
Турция начала более активно действовать в Африке с 2003 года, когда Реджеп Тайип Эрдоган стал премьер-министром (2003-2014 гг.). Тогда стал проглядывать рост интереса к континенту на высоком уровне. Один только Эрдоган, за время своего пребывания премьер-министром, совершил около 30 официальных визитов на континент.
В 2008 году произошло т.н. «дипломатическое открытие» Турции для континента, когда состоялся первый Саммит по сотрудничеству Турция-Африка. К концу 2019 года у Турции есть посольства в 42 из 54 стран Африки.
К 2019 году экспорт Турции в Северную Африку ежегодно увеличивался на 10%, а в другие африканские страны – на 12%. Планировалось организовать два саммита Турция-Африка в 2020 году, но пандемия COVID-19 внесла свои коррективы. Турция играет одну из ключевых ролей в процессах государственного строительства в Сомали и Ливии.
Помимо открытия посольств и организации деловых встреч между турецкими предпринимателями и их африканскими коллегами, во внешней политике Турции в Африке используются неправительственные организации, уделяющие особо внимание образованию, развитию и гуманитарной помощи.
Попытка государственного переворота, совершённая в 2016 году религиозным движением Гюлена «Хизмет», некогда важным союзником правящей Партии справедливости и развития (ПСР), ознаменовала важный разрыв. У Гюлена было значительное количество школ, работающих в различных африканских странах, которые с 2016 года стали основными объектами правительственных операций, направленных на то, чтобы уничтожить влияние Хизмета в Африке. Школы, которыми управляло движение Гюлена, были впоследствии заменены на школы Maarif Vakfi, государственного фонда, который сейчас строит новые школы в ряде африканских стран. Связь Maarif Vakfi с официальными религиозными учреждениями Турции недавно была усилена за счёт объединения с Türkiye Diyanet Vakfi. Diyanet Vakfi – фонд, находящийся под Управлением по делам религий - официальным государственным аппаратом с огромным бюджетом.
В дополнение к Maarif Vakfi, «мягкая сила» Турции в Африке представлена İNN, ориентированной на ислам организацией по оказанию государственной помощи. Она известна своими тесными связями с правительством ряда стран, например, в Сирии. И Maarif Vakfi, и İNN номинально являются неправительственными организациями, но их работа тесно синхронизирована с повесткой внешней политики ПСР. Турция очень внимательно охраняет эти НПО и обычно действует именно через них.
#Лонгриды
Стратегическое присутствие Франции, США и Великобритании в Африке более века достаточно хорошо задокументировано. То же самое с растущим присутствием Китая и возрождением интереса России. Но не так много внимания уделяется усилению влияния других стран на континенте. Одна из них – Турция.
Турция начала более активно действовать в Африке с 2003 года, когда Реджеп Тайип Эрдоган стал премьер-министром (2003-2014 гг.). Тогда стал проглядывать рост интереса к континенту на высоком уровне. Один только Эрдоган, за время своего пребывания премьер-министром, совершил около 30 официальных визитов на континент.
В 2008 году произошло т.н. «дипломатическое открытие» Турции для континента, когда состоялся первый Саммит по сотрудничеству Турция-Африка. К концу 2019 года у Турции есть посольства в 42 из 54 стран Африки.
К 2019 году экспорт Турции в Северную Африку ежегодно увеличивался на 10%, а в другие африканские страны – на 12%. Планировалось организовать два саммита Турция-Африка в 2020 году, но пандемия COVID-19 внесла свои коррективы. Турция играет одну из ключевых ролей в процессах государственного строительства в Сомали и Ливии.
Помимо открытия посольств и организации деловых встреч между турецкими предпринимателями и их африканскими коллегами, во внешней политике Турции в Африке используются неправительственные организации, уделяющие особо внимание образованию, развитию и гуманитарной помощи.
Попытка государственного переворота, совершённая в 2016 году религиозным движением Гюлена «Хизмет», некогда важным союзником правящей Партии справедливости и развития (ПСР), ознаменовала важный разрыв. У Гюлена было значительное количество школ, работающих в различных африканских странах, которые с 2016 года стали основными объектами правительственных операций, направленных на то, чтобы уничтожить влияние Хизмета в Африке. Школы, которыми управляло движение Гюлена, были впоследствии заменены на школы Maarif Vakfi, государственного фонда, который сейчас строит новые школы в ряде африканских стран. Связь Maarif Vakfi с официальными религиозными учреждениями Турции недавно была усилена за счёт объединения с Türkiye Diyanet Vakfi. Diyanet Vakfi – фонд, находящийся под Управлением по делам религий - официальным государственным аппаратом с огромным бюджетом.
В дополнение к Maarif Vakfi, «мягкая сила» Турции в Африке представлена İNN, ориентированной на ислам организацией по оказанию государственной помощи. Она известна своими тесными связями с правительством ряда стран, например, в Сирии. И Maarif Vakfi, и İNN номинально являются неправительственными организациями, но их работа тесно синхронизирована с повесткой внешней политики ПСР. Турция очень внимательно охраняет эти НПО и обычно действует именно через них.
#Лонгриды
Турция и Африка (2)
Участие Турции в Африке неразрывно связано с ее сложными отношениями со странами Ближнего Востока. Один из примеров – связи с Катаром. Турция расширила свое военное присутствие в стране в период с 2015 по 2019 гг. Отношения между двумя странами значительно укрепились после 2017 года, когда Катар вышел из состава саудовской коалиции, воюющей в Йемене. Турция, не смотря на блокаду Катара, руководимой Саудовской Аравией, предложила свою помощь и разместила там военный контингент.
Одним из основных аспектов подхода Турции к Африке является риторика, подчеркивающая, что Турция находится на стороне «угнетенных наций». Внешнеполитическая риторика по Африке имеет тенденцию указывать на репрессивную колониальную политику западных стран в отношении континента, от которой Турция хочет отличаться, подчеркивая взаимное уважение и равенство. Это часть более широкой внешнеполитической доктрины, согласно которой существующий международный порядок нефункционален и нуждается в изменении. Это отражается в заявлениях Эрдогана, который часто повторяет лозунг: «Мир – намного больше, чем пять членов Совбеза ООН». Также особенное внимание уделяется странам, находившимся если не под прямым управлением Оттоманской империи, так обладающим когда-то тесными связями с ней, что указывает на особенное усердие в продвижении некой «неосманской» риторики.
#Лонгриды
Участие Турции в Африке неразрывно связано с ее сложными отношениями со странами Ближнего Востока. Один из примеров – связи с Катаром. Турция расширила свое военное присутствие в стране в период с 2015 по 2019 гг. Отношения между двумя странами значительно укрепились после 2017 года, когда Катар вышел из состава саудовской коалиции, воюющей в Йемене. Турция, не смотря на блокаду Катара, руководимой Саудовской Аравией, предложила свою помощь и разместила там военный контингент.
Одним из основных аспектов подхода Турции к Африке является риторика, подчеркивающая, что Турция находится на стороне «угнетенных наций». Внешнеполитическая риторика по Африке имеет тенденцию указывать на репрессивную колониальную политику западных стран в отношении континента, от которой Турция хочет отличаться, подчеркивая взаимное уважение и равенство. Это часть более широкой внешнеполитической доктрины, согласно которой существующий международный порядок нефункционален и нуждается в изменении. Это отражается в заявлениях Эрдогана, который часто повторяет лозунг: «Мир – намного больше, чем пять членов Совбеза ООН». Также особенное внимание уделяется странам, находившимся если не под прямым управлением Оттоманской империи, так обладающим когда-то тесными связями с ней, что указывает на особенное усердие в продвижении некой «неосманской» риторики.
#Лонгриды
Интересно, что в социальных сетях по поводу случившегося в Мали начали говорить о противостоянии 🇫🇷⚡️🇹🇷, заявляя, что этот антифранцузский военный переворот случился при поддержке Турецкой Республики. Одной из причин, подтолкнувшей её к участию в перевороте, называют недавний инцидент с Восточном Средиземноморье.
Сторонники этой теории также заметили, что турецкие пользователи и СМИ подозрительно много внимания уделяют ситуации в Мали (в протурецкой прессе одной из первых появились сообщения о случившемся).
Эрдоган посетил Мали 2 года назад, что обычно даёт ощутимый толчок развитию двусторонних отношений, особенно со странами африканского континента. Да и в целом присутствие Турции сейчас сильно заметно в странах Западной и Северной Африки.
Однако противники этой точки зрения справедливо указывают на отсутствие у Турции достаточного экономического интереса в Мали для участия во внутренних делах, по сравнению с Францией, ЕС, США (ПИИ), Великобританией, Австралией и даже Канадой (горнодобывающие компании).
К тому же сами малийцы в соц.сетях не упоминали о связи переворота с Турцией. Между странами практически нет истории военного сотрудничества.
Однако не стоит забывать про то, о чем я писала выше, а именно об интересе Турции к африканским странам, в которых основная часть населения - мусульмане (в Мали около 90% мусульман) ио неосманской риторике правительства Эрдогана.
К тому же Турция недавно подписала ряд соглашений с Нигером. Франция энергетически зависит от Нигера в плане поставок урана, и маршрут этих поставок проходит через Мали.
#Лонгриды
Сторонники этой теории также заметили, что турецкие пользователи и СМИ подозрительно много внимания уделяют ситуации в Мали (в протурецкой прессе одной из первых появились сообщения о случившемся).
Эрдоган посетил Мали 2 года назад, что обычно даёт ощутимый толчок развитию двусторонних отношений, особенно со странами африканского континента. Да и в целом присутствие Турции сейчас сильно заметно в странах Западной и Северной Африки.
Однако противники этой точки зрения справедливо указывают на отсутствие у Турции достаточного экономического интереса в Мали для участия во внутренних делах, по сравнению с Францией, ЕС, США (ПИИ), Великобританией, Австралией и даже Канадой (горнодобывающие компании).
К тому же сами малийцы в соц.сетях не упоминали о связи переворота с Турцией. Между странами практически нет истории военного сотрудничества.
Однако не стоит забывать про то, о чем я писала выше, а именно об интересе Турции к африканским странам, в которых основная часть населения - мусульмане (в Мали около 90% мусульман) и
К тому же Турция недавно подписала ряд соглашений с Нигером. Франция энергетически зависит от Нигера в плане поставок урана, и маршрут этих поставок проходит через Мали.
#Лонгриды
Турция и Сомали
Подобно Ливии, Судану и Нигерии, турецкие внешнеполитические деятели считают, что Турция и Сомали имеют давнюю историческую связь через Османскую Империю и Султанат Адаль, мусульманское Сомалийское королевство, расположенное в районе Африканского Рога, процветавшее примерно с 1415 по 1577 гг. Султанат Адаль действительно поддерживал прочные торговые и политические отношения с османами.
История Сомали с девятнадцатого века характеризовалась европейским колониализмом, так как этим регионом управляли британские, французские и итальянские силы, у каждого из которых был свой Сомалилэнд. Британский и итальянский Сомалилэнды были объединены в 1960 году и обрели независимость, а территории, оккупированные французами, стали Джибути.
Современные внешнеполитические турецкие деятели подчеркивают крайне негативные последствия этой колониальной практики, чтобы создать образ Турции как доброжелательного игрока, разительно отличающегося от имперской политики предыдущих западных держав.
Турция открыла свое посольство в Могадишо ещё в 1979 году, но из-за продолжающейся гражданской войны оно было закрыто в 1991 г. В 2011 году, после посещения страны премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом, в Сомали снова появилось турецкое представительство, а с 2016 года там находится самое крупное Посольство Турции в Африке. 2011 год ознаменовал начало постоянно расширяющегося турецко-сомалийского сотрудничества, когда Турция реализовала свою крупнейшую программу помощи иностранных государствам именно в Сомали на общую сумму более миллиарда долларов.
Военная база и учебная академия TURKSOM, расположенные в Могадишо, являются наиболее конкретным примером турецкой активности в этом регионе. По оценкам, в ближайшие годы на базе будут обучены более 10 000 сомалийский солдат.
Турция сыграла важную роль в восстановлении страны – начиная с сектора образования заканчивая здравоохранением, СМИ и транспортом. Турецкая компания, например, управляет портом Могадишо.
По сути в Сомали Турция проводит всеобъемлющую политику, ориентированную главным образом на безопасность, а также реализует экономический подход, по типу таких игроков, как Индия и Китай.
По словам посла Сомали в Анкаре, отношения между Турцией и Сомали можно сравнить с отношениями между Турцией и Турецкой Республикой Северного Кипра. Это интересное заявление, учитывая, что община турок-киприотов очень зависит от Турции. Эта зависимость неизбежна, и турки-киприоты определенно не хотят, чтобы Турция бросила их, но многие также считают её [зависимость] источником многочисленных проблем.
#Лонгриды
Подобно Ливии, Судану и Нигерии, турецкие внешнеполитические деятели считают, что Турция и Сомали имеют давнюю историческую связь через Османскую Империю и Султанат Адаль, мусульманское Сомалийское королевство, расположенное в районе Африканского Рога, процветавшее примерно с 1415 по 1577 гг. Султанат Адаль действительно поддерживал прочные торговые и политические отношения с османами.
История Сомали с девятнадцатого века характеризовалась европейским колониализмом, так как этим регионом управляли британские, французские и итальянские силы, у каждого из которых был свой Сомалилэнд. Британский и итальянский Сомалилэнды были объединены в 1960 году и обрели независимость, а территории, оккупированные французами, стали Джибути.
Современные внешнеполитические турецкие деятели подчеркивают крайне негативные последствия этой колониальной практики, чтобы создать образ Турции как доброжелательного игрока, разительно отличающегося от имперской политики предыдущих западных держав.
Турция открыла свое посольство в Могадишо ещё в 1979 году, но из-за продолжающейся гражданской войны оно было закрыто в 1991 г. В 2011 году, после посещения страны премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом, в Сомали снова появилось турецкое представительство, а с 2016 года там находится самое крупное Посольство Турции в Африке. 2011 год ознаменовал начало постоянно расширяющегося турецко-сомалийского сотрудничества, когда Турция реализовала свою крупнейшую программу помощи иностранных государствам именно в Сомали на общую сумму более миллиарда долларов.
Военная база и учебная академия TURKSOM, расположенные в Могадишо, являются наиболее конкретным примером турецкой активности в этом регионе. По оценкам, в ближайшие годы на базе будут обучены более 10 000 сомалийский солдат.
Турция сыграла важную роль в восстановлении страны – начиная с сектора образования заканчивая здравоохранением, СМИ и транспортом. Турецкая компания, например, управляет портом Могадишо.
По сути в Сомали Турция проводит всеобъемлющую политику, ориентированную главным образом на безопасность, а также реализует экономический подход, по типу таких игроков, как Индия и Китай.
По словам посла Сомали в Анкаре, отношения между Турцией и Сомали можно сравнить с отношениями между Турцией и Турецкой Республикой Северного Кипра. Это интересное заявление, учитывая, что община турок-киприотов очень зависит от Турции. Эта зависимость неизбежна, и турки-киприоты определенно не хотят, чтобы Турция бросила их, но многие также считают её [
#Лонгриды
Турция и Судан
Судан, страна с 40-миллионным населением, расположенная на стыке Африки и Ближнего Востока как в культурном, так и в географическом плане. Турция ведет активную деятельность в этой стране уже более 10 лет.
Отношения между государствами начали приобретать всё большее значение после 2006 года, когда страну посетил премьер-министр Эрдоган. Он утверждал, что западные страны несправедливо критикуют правление Омара аль-Башира (1989-2019 гг.). Объем торговли между странами также стремительно рос: с 27 млн долларов в 1990 году до 434 млн долларов к 2018 году. Всё большее число суданских студентов приезжало в Турцию с помощью грантов и квот. С 2000 года в стране действует Турецкий фонд гуманитарной помощи İNN.
В 2009 году суданского лидера Омара аль-Башира потребовали привлечь к ответственности в Международном уголовном суде за нападения проправительственных ополченцев в суданской провинции Дарфур (ордер на арест был выдан по обвинению в геноциде). В то время Турция отвергла это обвинение, утверждая, что это сделает Судан более дестабилизированным.
Тесные личные связи между президентами аль-Баширом и Эрдоганом также можно проследить в том, как быстро Судан начал искоренять движение Гюлена после попытки военного переворота 2016 года.
С 2017 года в Судане идет внутренняя борьба за власть, и ходили слухи, что аль-Башир и его исламистские союзники идут курсом столкновения. Это привлекло региональных игроков, особенно саудовцев и ОАЭ, с одной стороны, и Турции и Катара, с другой.
Есть сообщения, согласно которым Турция и Катар организовали увольнение главы администрации Башира, который выступал за то, чтобы бросить «Братьев-мусульман» и вместо этого обратиться к саудовцам. После этого маневра Башир позволил Исламскому движению Судана возобновить свою работу, а Народные силы обороны (исламистское ополчение) вернулись к своей обычной деятельности, например, получив разрешение на организацию своих ежегодных фестивалей, на которых исполняются песни, призывающие к джихаду.
Башир заручился поддержкой как Исламского движения, так и Народных сил обороны для участия в выборах 2020 года. Однако в апреле 2019 года военные свергли аль-Башира, а к сентябрю было создано новое правительство и механизм разделения власти между военными, гражданскими представителями и протестными группами.
Накануне изгнания Башира турецкие компании инвестировали в Судан около 600 млн долларов, и страна была пятым по величине получателем финансирования от Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (TİKA). Кроме того, Башир «подарил» Турции остров Суакин для размещения там военной базы.
(У России тоже есть военная база в Судане – Порт-Судан).
Апрельская революция 2019 года, свергнувшая режим аль-Башира, стала неприятным сюрпризом для правительства Эрдогана. В то время, когда аль-Башир правил Суданом, Турция могла верить в то, что страна останется платформой, на которой она сможет неуклонно наращивать своё военное и политическое присутствие, в том числе оказывая давление на Египет, Саудовскую Аравию и ОАЭ. Турецкие проправительственные СМИ предположили, что изгнание аль-Башира было организовано ОАЭ, Египтом и Саудовской Аравией, и что эти государства использовали мирных жителей, утомленных экономической ситуацией в Судане, в качестве своего инструмента.
Ещё слишком рано говорить, как отношения между Турцией и Суданом будут развиваться в будущем, но эпоха после аль-Башира определенно требует от Турции переосмысления своей политики.
#Лонгриды
Судан, страна с 40-миллионным населением, расположенная на стыке Африки и Ближнего Востока как в культурном, так и в географическом плане. Турция ведет активную деятельность в этой стране уже более 10 лет.
Отношения между государствами начали приобретать всё большее значение после 2006 года, когда страну посетил премьер-министр Эрдоган. Он утверждал, что западные страны несправедливо критикуют правление Омара аль-Башира (1989-2019 гг.). Объем торговли между странами также стремительно рос: с 27 млн долларов в 1990 году до 434 млн долларов к 2018 году. Всё большее число суданских студентов приезжало в Турцию с помощью грантов и квот. С 2000 года в стране действует Турецкий фонд гуманитарной помощи İNN.
В 2009 году суданского лидера Омара аль-Башира потребовали привлечь к ответственности в Международном уголовном суде за нападения проправительственных ополченцев в суданской провинции Дарфур (ордер на арест был выдан по обвинению в геноциде). В то время Турция отвергла это обвинение, утверждая, что это сделает Судан более дестабилизированным.
Тесные личные связи между президентами аль-Баширом и Эрдоганом также можно проследить в том, как быстро Судан начал искоренять движение Гюлена после попытки военного переворота 2016 года.
С 2017 года в Судане идет внутренняя борьба за власть, и ходили слухи, что аль-Башир и его исламистские союзники идут курсом столкновения. Это привлекло региональных игроков, особенно саудовцев и ОАЭ, с одной стороны, и Турции и Катара, с другой.
Есть сообщения, согласно которым Турция и Катар организовали увольнение главы администрации Башира, который выступал за то, чтобы бросить «Братьев-мусульман» и вместо этого обратиться к саудовцам. После этого маневра Башир позволил Исламскому движению Судана возобновить свою работу, а Народные силы обороны (исламистское ополчение) вернулись к своей обычной деятельности, например, получив разрешение на организацию своих ежегодных фестивалей, на которых исполняются песни, призывающие к джихаду.
Башир заручился поддержкой как Исламского движения, так и Народных сил обороны для участия в выборах 2020 года. Однако в апреле 2019 года военные свергли аль-Башира, а к сентябрю было создано новое правительство и механизм разделения власти между военными, гражданскими представителями и протестными группами.
Накануне изгнания Башира турецкие компании инвестировали в Судан около 600 млн долларов, и страна была пятым по величине получателем финансирования от Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (TİKA). Кроме того, Башир «подарил» Турции остров Суакин для размещения там военной базы.
(У России тоже есть военная база в Судане – Порт-Судан).
Апрельская революция 2019 года, свергнувшая режим аль-Башира, стала неприятным сюрпризом для правительства Эрдогана. В то время, когда аль-Башир правил Суданом, Турция могла верить в то, что страна останется платформой, на которой она сможет неуклонно наращивать своё военное и политическое присутствие, в том числе оказывая давление на Египет, Саудовскую Аравию и ОАЭ. Турецкие проправительственные СМИ предположили, что изгнание аль-Башира было организовано ОАЭ, Египтом и Саудовской Аравией, и что эти государства использовали мирных жителей, утомленных экономической ситуацией в Судане, в качестве своего инструмента.
Ещё слишком рано говорить, как отношения между Турцией и Суданом будут развиваться в будущем, но эпоха после аль-Башира определенно требует от Турции переосмысления своей политики.
#Лонгриды
Китай и Африка (1)
Отношения между Китаем и Африкой интерпретируются через два диаметрально противоположных восприятия.
Первый – синофобский, в основном транслируемый Западом. Например бывший советник по национальной безопасности США Джон Болтон утверждал, что «Китай использует взятки, непрозрачные соглашения и стратегическое использование долга, чтобы удерживать африканские государства в плену желаний и требований Пекина».
«Такие хищнические действия являются подкомпонентами более широких китайских стратегических инициатив, включающих «Один пояс, один путь» - план развития ряда торговых маршрутов, ведущих в Китай и из Китая, с конечной целью усиления глобального господства КНР».
Как и США, правительства других западных стран, таких как Великобритания и Франция, считают активную деятельность Китая в Африке поводом для беспокойства. Они воспринимают Китай как ресурсного и энергоёмкого гиганта, эксплуататора коррумпированных и некомпетентных правительств, и загрязнителя окружающей среды.
Второе противоположное восприятие партнёрства между Пекином и Африкой является прокитайским. И оно очень распространено по всей Африке.
По мнению его сторонников, Китай – спаситель, надёжный союзник Африки. Они рассматривают КНР, как страну, не имевшую колониального прошлого, как партнёра, который может предоставить столь необходимое финансирование. Они также считают, что Пекин понимает и уважает приоритеты Африки.
Китай в целом имеет репутацию среди африканских стран как деятеля, уважающего другие культуры и государства. Этого мнения действительно придерживаются многие главы африканских государств.
#Лонгриды
Отношения между Китаем и Африкой интерпретируются через два диаметрально противоположных восприятия.
Первый – синофобский, в основном транслируемый Западом. Например бывший советник по национальной безопасности США Джон Болтон утверждал, что «Китай использует взятки, непрозрачные соглашения и стратегическое использование долга, чтобы удерживать африканские государства в плену желаний и требований Пекина».
«Такие хищнические действия являются подкомпонентами более широких китайских стратегических инициатив, включающих «Один пояс, один путь» - план развития ряда торговых маршрутов, ведущих в Китай и из Китая, с конечной целью усиления глобального господства КНР».
Как и США, правительства других западных стран, таких как Великобритания и Франция, считают активную деятельность Китая в Африке поводом для беспокойства. Они воспринимают Китай как ресурсного и энергоёмкого гиганта, эксплуататора коррумпированных и некомпетентных правительств, и загрязнителя окружающей среды.
Второе противоположное восприятие партнёрства между Пекином и Африкой является прокитайским. И оно очень распространено по всей Африке.
По мнению его сторонников, Китай – спаситель, надёжный союзник Африки. Они рассматривают КНР, как страну, не имевшую колониального прошлого, как партнёра, который может предоставить столь необходимое финансирование. Они также считают, что Пекин понимает и уважает приоритеты Африки.
Китай в целом имеет репутацию среди африканских стран как деятеля, уважающего другие культуры и государства. Этого мнения действительно придерживаются многие главы африканских государств.
#Лонгриды
Китай и Африка (2)
Бóльшая часть академической литературы о партнёрстве Китая и Африки увековечивает синофобский нарратив. СМИ часто изображают Китай как хищника. Например, широко освещается то, что Китай активно инвестирует в добывающую промышленность, но почти не упоминается тот факт, что этот вид инвестиций составляет лишь одну треть от общего объёма.
Остальные две трети китайских инвестиций в Африку приходятся на инфраструктуру, строительство, производство электроэнергии и финансы. Фактически, по сравнению с США и другими развитыми странами, доля Китая в инвестициях в добычу полезных ископаемых в Африке (например, в горнодобывающей промышленности) гораздо ниже.
Африканцы хорошо осведомлены о недостатках китайской помощи и ведения бизнеса – от дисбаланса в торговле и огромных долгов, до некачественных товаров и коррупции. Они знают, что китайские компании, как и многие другие, используют слабые стороны африканских государств (африканские механизмы регулирования и правоприменение) в своих интересах. Но при этом считают, что их собственные правительства, а не Китай, должны следить за тем, чтобы Африка не подвергалась эксплуатации.
В результате африканцы воспринимают критику со стороны Запада в отношении китайско-африканского сотрудничества с серьёзными оговорками.
#Лонгриды
Бóльшая часть академической литературы о партнёрстве Китая и Африки увековечивает синофобский нарратив. СМИ часто изображают Китай как хищника. Например, широко освещается то, что Китай активно инвестирует в добывающую промышленность, но почти не упоминается тот факт, что этот вид инвестиций составляет лишь одну треть от общего объёма.
Остальные две трети китайских инвестиций в Африку приходятся на инфраструктуру, строительство, производство электроэнергии и финансы. Фактически, по сравнению с США и другими развитыми странами, доля Китая в инвестициях в добычу полезных ископаемых в Африке (например, в горнодобывающей промышленности) гораздо ниже.
Африканцы хорошо осведомлены о недостатках китайской помощи и ведения бизнеса – от дисбаланса в торговле и огромных долгов, до некачественных товаров и коррупции. Они знают, что китайские компании, как и многие другие, используют слабые стороны африканских государств (африканские механизмы регулирования и правоприменение) в своих интересах. Но при этом считают, что их собственные правительства, а не Китай, должны следить за тем, чтобы Африка не подвергалась эксплуатации.
В результате африканцы воспринимают критику со стороны Запада в отношении китайско-африканского сотрудничества с серьёзными оговорками.
#Лонгриды
Китай и Африка (3)
Для африканцев Китай имеет четыре основных преимущества:
1) Безусловные льготные кредиты и доступ к капиталу.
К 2019 году товарооборот между Китаем и Африкой достиг 208 млрд долларов (в 1980 году он составлял около 1 млрд долларов). Китайские льготные кредиты позволили правительствам многих африканских стран избежать давления со стороны глобальных институтов управления, таких как МВФ и Всемирного банка, с целью соблюдения западных норм отчётности и условий, связанных с политическими и экономическими реформами, такими как известная структурная перестройка, которая не всегда служит интересам Африки.
2) Быстрая доставка услуг и дешёвых товаров.
Китай помогает правительствам африканских стран быстрее удовлетворить растущие потребности населения в услугах и инфраструктуре. КНР достаточно быстро удовлетворяет спрос на транспорт, образование, здравоохранение и телекоммуникации посредством своих компаний.
3) Финансирование миротворческой деятельности.
Китайские войска участвуют в восьми миротворческих миссиях ООН, пять из которых находятся в Африке. Более того, Китай является вторым крупнейшим спонсором миротворческих миссий ООН, а также достаточно активно финансирует Миссию Африканского союза в Сомали (АМИСОМ).
4) Альтернативная модель развития.
История быстрого и успешного экономического роста Китая – это модель, из которой можно извлечь много уроков. Способность Пекина обеспечивать политический суверенитет остается актуальной и очень привлекательной для африканских лидеров. По данным Всемирного банка, примерно за 40 лет Китай своим нетрадиционным путём развития вывел из бедности около 800 млн человек. Примечательно, что он уже достиг многих целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия ООН.
#Лонгриды
Для африканцев Китай имеет четыре основных преимущества:
1) Безусловные льготные кредиты и доступ к капиталу.
К 2019 году товарооборот между Китаем и Африкой достиг 208 млрд долларов (в 1980 году он составлял около 1 млрд долларов). Китайские льготные кредиты позволили правительствам многих африканских стран избежать давления со стороны глобальных институтов управления, таких как МВФ и Всемирного банка, с целью соблюдения западных норм отчётности и условий, связанных с политическими и экономическими реформами, такими как известная структурная перестройка, которая не всегда служит интересам Африки.
2) Быстрая доставка услуг и дешёвых товаров.
Китай помогает правительствам африканских стран быстрее удовлетворить растущие потребности населения в услугах и инфраструктуре. КНР достаточно быстро удовлетворяет спрос на транспорт, образование, здравоохранение и телекоммуникации посредством своих компаний.
3) Финансирование миротворческой деятельности.
Китайские войска участвуют в восьми миротворческих миссиях ООН, пять из которых находятся в Африке. Более того, Китай является вторым крупнейшим спонсором миротворческих миссий ООН, а также достаточно активно финансирует Миссию Африканского союза в Сомали (АМИСОМ).
4) Альтернативная модель развития.
История быстрого и успешного экономического роста Китая – это модель, из которой можно извлечь много уроков. Способность Пекина обеспечивать политический суверенитет остается актуальной и очень привлекательной для африканских лидеров. По данным Всемирного банка, примерно за 40 лет Китай своим нетрадиционным путём развития вывел из бедности около 800 млн человек. Примечательно, что он уже достиг многих целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия ООН.
#Лонгриды
Китай и Африка (4)
Китай выбирает стратегию в Африке, которая очень хорошо описывается фразой «Думай глобально, действуй локально».
Китайская компания Tecno упаковывает передовые технологии в смартфоны, которые продаются в розницу за ~ 50 долларов специально для африканских клиентов. Например, в этих телефонах установлено программное обеспечение, разработанное, чтобы лучше передавать более темные цвета кожи (см. фото⬇️).
В Эфиопии этот бренд первым представил клавиатуру на амхарском языке.
Благодаря глубокому пониманию местных рынков, Tecno процветает в Африке, занимая от 25% до 40% в нескольких странах восточноафриканского региона, несмотря на конкуренцию со стороны мировых технологических лидеров.
В Бурунди он чрезвычайно популярен. Маленькие офисы в столице есть буквально на каждом шагу. Бренд сотрудничает почти со всеми досуговыми мероприятиями, начиная от Мисс Бурунди, заканчивая фестивалями Primus и Amstel.
Реклама нового смартфона Tecno Camon 15 с четырьмя камерами висит на огромном билборде в центре города и его цена не превышает 200$.
В целом бренд даёт прикоснуться к технологиям, что при этом не обходится клиентам в астрономические суммы.
#Лонгриды
Китай выбирает стратегию в Африке, которая очень хорошо описывается фразой «Думай глобально, действуй локально».
Китайская компания Tecno упаковывает передовые технологии в смартфоны, которые продаются в розницу за ~ 50 долларов специально для африканских клиентов. Например, в этих телефонах установлено программное обеспечение, разработанное, чтобы лучше передавать более темные цвета кожи (см. фото⬇️).
В Эфиопии этот бренд первым представил клавиатуру на амхарском языке.
Благодаря глубокому пониманию местных рынков, Tecno процветает в Африке, занимая от 25% до 40% в нескольких странах восточноафриканского региона, несмотря на конкуренцию со стороны мировых технологических лидеров.
В Бурунди он чрезвычайно популярен. Маленькие офисы в столице есть буквально на каждом шагу. Бренд сотрудничает почти со всеми досуговыми мероприятиями, начиная от Мисс Бурунди, заканчивая фестивалями Primus и Amstel.
Реклама нового смартфона Tecno Camon 15 с четырьмя камерами висит на огромном билборде в центре города и его цена не превышает 200$.
В целом бренд даёт прикоснуться к технологиям, что при этом не обходится клиентам в астрономические суммы.
#Лонгриды
