Военный суд в Ростове-на-Дону продолжил рассматривать дело редактора "Черновика" Абдулмумина Гаджиева.

Вчера был допрошен свидетель обвинения - сотрудник УУР МВД по РД Салман Ибрагимов.

Он, как показал допрос, был верен своему принципу: "Не останавливайся, позорься до конца!".

Практически на все вопросы он отвечал: "Не знаю, не помню"...

Не знаю, не помню | Черновик
https://chernovik.net/content/respublika/ne-znayu-ne-pomnyu

Началась самая важная и в то же время самая юмористическая часть судебного процесса по делу Абдулмумина Гаджиева: допросы свидетелей.

На последнем заседании был допрошен первый из них: оперуполномеченный УУР МВД по РД Салман Ибрагимов.

Прежде чем мы опубликуем подготовленный Абдулмумином репортаж об этом допросе, предлагаем вспомнить посвящённую данному свидетелю заметку - "Коллективному Салману". Это, возможно, самый сильный текст, выходивший из стен махачкалинского СИЗО.

«Меня беспокоило столь явное проявление страха, было даже немного противно, и я положил руку ему на плечо.
– Русские повсюду, – сказал он с придыханием.
– Русские шпионы? – спросил я. – В Карачи?
– По всему Пакистану, – кивнул он, отвернувшись, чтобы сплюнуть на пол, – очень опасно! Ни с кем не говорить!»
Это зарисовка из романа «Шантарам», описывающая времена войны Советского Союза в Афганистане. Агентурная работа, шпионаж и полицейский надзор имеют в России длинную историю, накопившую солидный практический опыт. На государственном уровне в полноценную систему эта тенденция вылилась в начале XIX века при правлении Александра I. Русских шпионов можно часто встретить в книгах по истории, в художественных романах и в реальной жизни.
Институт секретности в работе российских правоохранительных структур находит сегодня своё отражение в повышенной востребованности засекреченных свидетелей в расследованиях уголовных дел, а также решающей роли секретной оперативной информации от покрытых тайной оперативников. Какие бы несуразицы не содержали их фантазии, ни у следователя на этапе следствия, ни у судьи на этапе судопроизводства, ни у прокурора вообще ни на каком этапе, как правило, не возникает к «оперативной информации» никаких вопросов.
В мои руки попал интересный документ под названием «Протокол допроса свидетеля», который появился на свет за день до моего задержания – 13 июня, вечером, в результате секретной встречи в кабинете №418 СУ СК России по РД двух молодых следопытов – следователя Надира Телевова и оперативника Ибрагимова Салмана Магомедовича. В тот момент, когда эти двое беспардонно вламывались в мою никому не мешавшую мирную жизнь, я, ни о чём не подозревая, спокойно пил эспрессо на рабочей встрече в кофейне «Санремо» в Каспийске. Не задаваясь вопросом о том, почему ни майор юстиции Телевов, ни оперуполномоченный по ОВД ОБОП УУР МВД по РД (уффф… этот парень опасен)  не знают, что «опер», собирающий доказательства по делу, не может выступать в этом деле в качестве свидетеля, перейдём к тому, что он собрал.
Этот молодой сыщик утверждает, что я являюсь приверженцем радикального ислама и придерживаюсь идей и взглядов религиозного экстремизма. Далее парень говорит, что я организовал сборы на свои банковские счета в Сбербанке, собрав около 900 тысяч рублей, из которых не менее 300 отправил террористической организации «Исламское государство». Подчёркивает, что информация подтверждённая.
Если ты сейчас читаешь эти строки, Салман, то уже знаешь, что я знаю, что ты лжец. Из множества твоих росписей в допросе одна стоит рядом со словами о том, что ты предупреждён об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Уверен, ты проделывал подобное много раз и никогда с этой ответственностью не сталкивался. А о моральной и социальной ответственности тебе, скорее всего, вообще ничего не известно. Давай сделаем так, Салман…
Когда настанет весна и будет уже достаточно тепло, но солнце ещё не успеет обжечь зелень, когда в твоём родном Унцукуле запорхают бабочки и зажужжат пчёлы… возьми отпуск. Поезжай в село, в родительский дом со всей семьёй, с обоими детьми. Оставьте дома телефоны и выйдите погулять на природу, туда, где заканчиваются дома. Поиграй с детьми, расскажи им о названиях цветов вокруг, о том, как устроен муравейник и как дружно в нём живут муравьи. Вечером, когда совсем стемнеет и повеет ночной прохладой, оденьтесь потеплее и выходите на террасу (не знаю, как у унцукульцев, мы, урахинцы, называем её «къалщи»). Покажи детям звёзды и созвездия, расскажи об их названиях, о расстоянии до луны, о том, почему мы всегда видим только одну её сторону, и почему звёздное небо гораздо яснее в горах, чем в Махачкале. Потом, когда вдоволь наговоритесь, скажи, чтобы они заходили, а сам задержись минут на 15. Давай вместе попробуем тебя понять…
Жил-был молодой человек. Его любящие родители приближаются к старости, надеясь найти в нём опору и поддержку. Он работал на трёх работах, чтобы с детства обеспечить своих четверых сыновей достойным образованием.

На нём была куча обязательств, с которыми он не всегда успевал справляться. У него много друзей, поддерживавших с ним близкие отношения; студентов, посещавших его занятия; и читателей, ждавших его публикаций в газете. На выходных он посещал большой бассейн, в котором учил троих старших плавать, и играл с друзьями в футбол, выставляя вечером свои голы в Instagram.
Скажи мне, Салман, почему ты решил, что твоя зарплата и звёздочка на трапециях важнее моей жизни? Откуда такая дерзость во вранье и уверенность в своей безнаказанности? Я собрал 900 тысяч? Почему не округлил до миллиона? Это как маркетинговый трюк в магазинах, когда на ценнике вместо двух тысяч 1990? 300 я отправил в ИГ? А остальные 600? Раздал бездомным? Ты скверный человек, Салман. Как ты кормишь семью на такую зарплату? У тебя два несовершеннолетних ребёнка, сверху на тебя светят звёзды, а вокруг поют унцукульские сверчки, но ты скверный человек. Заходи домой, шпион. ]§[
21 ноября 2019 г.
Из СИЗО-1 г. Махачкалы

Полная версия репортажа из зала военного суда в Ростове-на-Дону, где судят Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова (в том числе) на основании показаний ничего не помнящего сотрудника УУР МВД по РД Салмана Ибрагимова.

Не знаю, не помню | Черновик https://chernovik.net/content/respublika/ne-znayu-ne-pomnyu

Московские коллеги Абдулмумина Гаджиева готовы поддержать дагестанских активистов для привлечения внимания к делу сотрудника «Черновика», заявил корреспонденту «Кавказского узла» журналист "Новой газеты" Илья Азар.

«Есть объективная реальность нашей огромной страны: события в регионах привлекают куда меньше внимания, чем московские.

Тем более сложно поддерживать резонанс, если событие длится долгое время, как, например, дело Абдулмумина Гаджиева. Да, я пытался привлечь (и мне кажется, успешно) внимание к его истории — организовал коллег записать видеоролик в его поддержку и провел пикетную очередь (тогда это еще было легально) у представительства Дагестана.

Увы, тогда пришло не так много журналистов (человек сорок) и, что меня намного больше расстроило, совсем не много дагестанцев, которых в Москве живет достаточно», - рассказал Илья Азар.

Источник: https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/364238/

🎙 Полная аудиозапись допроса сотрудника УУР МВД по РД Салмана Ибрагимова.

https://youtu.be/wl4CbNiB-C0

На последнем судебном заседании по делу Абдулмумина Гаджиева был допрошен в качестве свидетеля сотрудник УУР МВД по РД Салман Ибрагимов - оперативник, разрабатывавший данное уголовное дело. Предлагаем читателю выборочную часть полной стенограммы его допроса.

В начале оперативник рассказал об общей фабуле дела: подозреваемые вместе с Абу Умаром Саситлинским открыли якобы благотворительные фонды и законспирированными способами переправляли их террористам. Потом Ибрагимов стал отвечать на вопросы защитников и обвиняемых. Делал он это весьма оригинально.

Вопросы адвоката Тамбиева Руслана Нагиева:
– Вы видели учредительные документы, которые говорят о том, что Тамбиев – учредитель фонда «Амана»?
– Насколько я помню, в тех материалах, которые я предоставлял, так и было зафиксировано.
– Непосредственно документы вы видели?
– Не помню.
– Где и когда он встречался с Ахмеднабиевым?
– Я не помню сейчас этот момент.
– Есть информация, что Тамбиев посещал Махачкалу и мечеть на улице Котрова и когда?
– Нет этих сведений.
– Имеется аудио- или видеозапись наблюдения с места сбора членов НВФ с участием Ахмеднабиева, Тамбиева, Гаджиева и Ризванова?
– Это 2013 год, сомневаюсь, что запись осталась.
– Имеются ли детализация звонков между Тамбиевым, Ахмеднабиевым либо записи их разговоров?
– У меня не имеются.

Следующей к допросу перешла адвокат Ахмеджанова:
– Вы сообщили, что средства могли передаваться через третьих лиц. А располагали ли вы конкретными данными, что эти деньги передавались и через каких конкретно лиц, или это предположения?
– Открывали счёт на конкретное лицо, оно передавало свою карту Ахмеднабиеву. Свидетели давали пояснения, как деньги передавались и тратились. Я сейчас все допросы следствия не могу помнить.

Затем вопросы начал задавать адвокат Абдулмумина Гаджиева Арсен Шабанов:
– Вы являетесь очевидцем тех событий, о которых вы рассказали? Преступлений подсудимых?
– Лично я не видел, я устанавливал в ходе ОРМ.
– Вы участвовали в каких-либо ОРМ, где это можно было зафиксировать? Наблюдение, прослушивание?
– Нет.
– В ходе каких именно ОРМ вам удалось установить причастность подсудимых к преступлениям?
– Допрос свидетелей и очевидцев. Деятельность проходила в 2012–13 годах.
– Вы сами опрашивали свидетелей? Где опросы находятся, протоколы составлялись?
– Те, что вёл, в материалах дела, я передавал в СК.
– Что-нибудь есть, что не передавали туда?
– Я не помню, может, есть какой-то документ, который я не передал.
– Что указало на преступление Гаджиева при изучении вами банковских счетов?
– Свидетели дали на него показания, плюс его публикации по поводу фонда «Ансар».
– В банковских счетах и транзакциях Гаджиева что-нибудь вызвало подозрения? Что именно?
– Я не помню.

Ибрагимов не назвал свидетелей, дававших показания на Гаджиева, не помнит, кто из них давал показания анонимно, а кто нет.

Прозвучал следующий вопрос:
– Вам известно о встречах Ахмеднабиева и Гаджиева в рамках работы, сколько раз они встречались?
– Я не могу точно сказать. Но встреча, насколько я осведомлён, в «Черновике» состоялась, ещё одна состоялась для интервью.

Далее адвокат Тамбиева:
– Устанавливалось ли вами в ОРМ, кто обладал правом подписи в платёжных документах при перечислении денег из фонда? Каким образом платёжные документы из фонда попадали в банк?
– Затрудняюсь ответить.
– Кто являлся получателем средств, поступавших с расчётного счёта фонда?
– Я не помню.
– Среди банковских операций были суммы, которые превышают 600 тыс. руб. за один день?
– Вопрос, связанный с транзакциями, я не могу сейчас вспомнить.

Защитник Гаджиева:
– Выясняли ли вы, мог бы Гаджиев без ведома главного редактора взять интервью и напечатать его?
– Не могу сейчас вспомнить.

К допросу перешёл Абубакар Ризванов:
– Какими документами подтверждается, кто являлся учредителем фонда «Мухаджирун»?
– Я сейчас не помню сведений о документации, которая была.
– Вы обращались с каким-либо правовым запросом в органы Турецкой республики, чтобы получить какие-то документы или сведения?
– Точно не помню,

– Какими материалами, полученными в ходе ОРМ, вы установили, что Ахмеднабиев осуществлял руководство фондом Амана и что он был создан по его инициативе?
– Если вы слушали то, что я раньше говорил, то знаете, что этот факт был установлен в ходе допросов свидетелей и очевидцев. Какие именно документы я сейчас точно не помню.
– Установлено ли, что Ахмеднабиев встречался с Гасановым и Тамбиевым? Где и когда эта встреча происходила?
– Я не помню факт встречи Гасанова и Ахмеднабиева.
– По вашей версии, на карту Карима Алиева поступило 16 млн рублей, 3 из которых он обналичил. Но, согласно исследованным материалам дела, протоколам осмотра движения денежных средств, на его счета поступило порядка 5 млн рублей. Существенная разница. Чем вы можете её объяснить?
– Я сейчас затрудняюсь точно ответить вам.
– Есть ли у вас сведения, каким способом обналиченные деньги были направлены на финансирование терроризма? Чем подтверждается, что те деньги, которые обналичивались на территории Турции передавались через Ахмеднабиева участникам НВФ?
– Есть лица, дающие нам такие сведения. Если вы спрашиваете, есть ли видео, видео, конечно, не имеется.
– Вы проверяли, на какие средства расходовались средства «Ансара» во время его деятельности? Было известно, что он оплачивает строительство школы хафизов в Новосаситли Хасавюртовского района?
– Я знаю, что он заведовал школой хафизов, оплачивалось её содержание и т.д.Эти средства не доходили до цели.
– Вам известно, что школу достроили в 2012 году, а фонд создан в 2013. Как он мог собирать деньги на строительство школы хафизов?
– Я не говорю, что фонд занимался строительством, я говорю, представитель фонда как лицо, которое занимается благотворительностью, занималось этим.  Я сейчас точно не помню этот момент.
– Установлено количество детей, обучение которых оплачивал фонд «Ансар» в этой школе?
– Я не помню
– Вы имеете понятие, что это такое – школа хафизов, чему там обучали?
– Я там сам не преподавал и не учился, чему там учили я пояснить не могу.

К допросу перешёл Абдулмумин Гаджиев:
На вопрос прокурора о том, какой была моя роль в фонде и деятельности Ахмеднабева, вы сказали, что она заключалась в информационном обеспечении деятельности. За 12 лет моей работы в газете «Черновик» вы анализировали, в каких и скольких публикациях упоминался мною фонд «Ансар» или сам Ахмеднабиев?
– Я сейчас не помню.

Затем вопросы последовали от Кемала Тамбиева:
– Есть ли конкретика, каких именно членов каких именно организаций, мы, по версии свидетеля, финансировали?
– Не помню.

Адвокат Тамбиева Молюкова:
– В ходе ОРМ вами отчёты о благотворительной деятельности фонда запрашивались из министерства юстиции?
– Не помню точно

Ризванов:
–Указанные вами террористические организации, были признаны таковыми в 2012-2014 годах?
– Эти террористические организации существовали, просто их официально признали позже.
– Если они не были признаны террористическими, как вы можете утверждать, что было уголовное преступление по терроризму?
– Ахмеднабиев входил в состав не только ИГИЛ (запрещено в РФ), он с 2009 года вёл деятельность в составе «Имарат Кавказа». В 2013-14 годах он оказывал помощь и поддержку тем событиям, которые происходили на территории ИГИЛ. Если её признали в 2014 году, это не значит, что действия только тогда стали происходить, они начались ещё в 2011 году.
– Когда  и как он вышел из «Имарат Кавказа» (террористическая организация, запрещённая в РФ) и начал участвовать в ИГИЛ?
– Я не помню, как это было.
– Я задаю вопрос, потому что две эти организации противоборствующие, они воюют.

Следующее заседание назначено на 27 мая.

Вам сказали, заседание было отменено, потому что нас не доставили в суд? Это неправда.

В здание суда нас доставили вовремя, и мы провели в клетках-стаканах половину дня. А не состоялось заседание, потому что Военный суд в Ростове-на-Дону не справляется с обслуживанием потока террористических дел с Кавказа и Крыма. Если проблема с нехваткой залов была вроде как решена переездом в новое, специально построенное роскошное многоэтажное здание, то проблема нехватки персонала не решается даже высокими во время кризиса зарплатами.

На нас сегодня попросту не хватило конвоиров. И это при том, что ещё три других заседания были отменены по причине болезни судей (коронавирус).

Начальник конвоя рассказал, что ему пришлось выбирать между двумя процессами: нашим и процессом Азамата Хаджиева (чеченец из Буйнакска). Он выбрал второй, потому что Азамат был один, а нас - трое.

Азамату сегодня вынесли приговор. Ключевое доказательство его вины по восьми предъявленным статьям - самооговор под пытками током, от которого он впоследствии отказался.

Азамату дали 12 лет строгого режима, четыре из которых он должен будет провести в крытом (два уже отсидел в СИЗО).

Будучи убеждённым в своей невиновности, он был искренне рад такому исходу. На вопрос, чему радоваться, он сказал: "Тому, что хоть не 19".

Азамат признан виновным в:

1) создании вооружённого формирования;

2) в прохождении обучения в целях осуществления террористической деятельности;

3) участии в террористическом сообществе;

4) организации деятельности террористической организации;

5) посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов.

Реально виновным по таким статьям дают пожизненный срок. Поэтому Азамату дали 12.

Ему 29 лет. Он высокий симпатичный подтянутый парень с чувством юмора. На свободе его будут ждать жена и дочь. Они уже в Бельгии.


#Крымнаш
#борьба_с_терроризмом

На днях вынесут приговор одному из моих первых сокамерников в махачкалинском СИЗО, с которым мы провели в четырёх стенах больше полгода - Рахматуле Магомедову.

Ни один арестант и сотрудник тюрьмы не скажет о нём ничего плохого.

Мы занимались математикой по книге Давуда Зулумханова и полностью прошли большую сложную книгу по морфологии арабского языка (Тасриф с подробными комментариями, выпущенный Гуманитарным институтом при ДУМД). Он так легко все усваивал (начав с нулевым уровнем арабского) и так старательно делал все задания, что, думаю, при желании мог бы стать отличником на любом факультете. Но Рахматула остался в селе рядом со своими родителями, чтобы работать на земле, пасти скот и изготавливать овечий сыр.

Ничего хорошего от приговора я не жду, поскольку на него повесили 16 статей, многие из которых идут до пж. Запросив срок, прокурор сказал, что ключевым доказательством вины подсудимых являются признательные показания. Как их выбивали пытками, я писал в отдельной заметке.

Пару раз ловил себя на мысли, что, если бы у меня была возможность назвать три-пять имён заключённых, которых освободят по моему слову, я бы не назвал Рахматулу. Назвал бы других, потому что Рахматуле мне ни разу приходилось делать наставлений, чтобы он не падал духом.

***

Рахматуле Магомедову дали 18 лет строгого режима.

Заметка Абдулмумина за 2019 год о Рахматуле
👇

«Просто одна судьба»
__________________

Мы часто читаем выдуманные истории, просматриваем вымышленные сюжеты, вызывающие у нас эмоции, от которых на глазах выступают слёзы. Хочу рассказать вам одну историю. Одну из многих. Невыдуманных.

Со мной в камере сидит молодой парень. Добрый, сильный, благородный, сельский, простой. В самом лучшем смысле всех этих слов. Когда-то он пас скот, возделывал землю, косил сено, сушил мясо, изготавливал сыр…

В его селе для мужчины считается неприемлемым доить козу. А для Рахматулы было неприемлемым смотреть, как это делает его престарелая мать. Упрекнуть его никто не мог: он был слишком сильным и благородным. Рахматулу сломали. Его сломали физически. Ему сломали жизнь.

Около двух лет назад его односельчанину позвонил неизвестный человек, объяснил, как он на него вышел, и попросил о помощи. Они договорились о встрече, после чего односельчанин исчез. Всё, в чём провинился Рахматула – имел неосторожность искать своего знакомого и звонить ему на телефон. Из всех звонивших была выбрана группа «неблагонадёжных», которых похитили, пытали током и заставили взять на себя преступления, которые они не совершали.

Сломать Рахматулу было непросто, поэтому его пытали с особой жестокостью, подвязывая провода с электрическим током к ушам. Когда он подписал всё, что от него требовали, истязатели не остановились. Они привели к нему другого задержанного (похищенного) и стали под угрозой ужесточения пыток заставлять их бить и пытать друг друга. Рахматула отказывался. Его «напарник» – нет.

Связанного Рахматулу ещё долго били лёгкими ударами дубинкой по голове, приговаривая, что эти удары для него хуже тока, поскольку они отнимают зрение; а «напарника» убили в инсценированной спецоперации.

Я ни разу не видел, чтобы Рахматула грустил. В день нашего знакомства, когда меня подняли в спецблок, он показался мне совсем не сентиментальным. Потом я заметил надпись в левом верхнем углу его молитвенного коврика «любимому мужу Рахматуле». И стал каждый день замечать его необыкновенное горское обаяние, проявления воспитанности и большое человеческое сердце.

У Рахматулы выпала половина зубов, он не успел обзавестись детьми, он два года сидит в СИЗО в ожидании неизвестности, ему грозит тюремный срок: от 15 лет до пожизненного заключения, но я никогда не видел, чтобы он грустил или на что-нибудь жаловался… ]§[
 
Из СИЗО №1 г. Махачкалы,
4.09.2019 г.

Почитайте о хитроумных приёмах следствия по-дагестански 👇

«Большее из зол»
_________________

Продолжаю знакомить читателей с буднями махачкалинского СИЗО, очень напоминающего жизнь нашей страны в миниатюре.

История, произошедшая на днях с моим сокамерником, уже знакомым читателям – Рахматулой – является необычной даже для нашей камеры.


…Шёл последний день очередного бессмысленного продления меры пресечения в виде заключения под стражей, до самого вечера которого Рахматула ждал, что его вызовут в суд через видео­конференц­связь. День закончился.

Его не вызвали. Официальные основания для его нахождения в СИЗО были исчерпаны. Что-­то должно было произойти. И произошло.

Постовой на продоле без иронии в голосе объявил, что Рахматуле и троим его «подельникам» нужно собирать вещи, поскольку они выходят на свободу, чем вверг в шок жителей спецблока. Впрочем, они быстро от него оправились и перешли к поздравительным «цинкам» (методичным постукиваниям по стенам и батареям – слова «стук» и «стучать» считаются в тюрьме неприемлемыми). Мысль о том, что бурная радость является преждевременной, посещала всех, однако вслух её старались не обсуждать.

Рахматула тепло попрощался со всеми троими сокамерниками, раздал свои вещи, как это принято в таких случаях, и вышел навстречу неизвестности.

Получив в «дежурке» лист об освобождении и оставив за спиной множество самых разных решёток, из которых, как иногда кажется, и состоит СИЗО, он стал осторожно подходить к последней железной двери, за которой его ждало усеянное рассыпанным жемчугом ночное небо, обделённое вниманием вольных людей. Аккуратно высунув голову, Рахматула увидел самое худшее, что можно увидеть в подобной ситуации – цэпээшники. Те самые, которые зверски пытали его током два года назад. Из двух зол выбирается меньшее: Рахматуле пришлось вступить в схватку с сотрудником СИЗО, не впускавшим его обратно в здание. Имя сотрудника называть не буду: он всегда доброжелателен в нашей камере, и мне не хотелось бы упоминать его в столь отрицательном контексте. Но… «вернёмся к нашим баранам».

Пока бойцы ЦПЭ безуспешно пытались оттащить Рахматулу от одной из решёток, в которую он вцепился хваткой бульдога, самый умный из них – цэпээшник по прозвищу Макс с голосом исполнителя песни «стюардесса по имени Жанна» – решил завязать диалог:

– Мы поедем в Следственный комитет, твой адвокат в курсе, тебя никто пальцем не тронет, даю слово!

– Один раз я тебе уже поверил, – усомнился Рахматула.

– Тогда не надо было верить, сейчас можно, – пошутил Макс своей старой многоразовой шуткой.

На этот раз он не обманул – обстоятельства не требовали. Дело оказалось вот в чём… Следователи не могли на законных основаниях продолжать продлевать меру пресечения: Рахматула, вина которого по закону ещё ни в чём не доказана, находится под стражей уже больше двух лет. При этом продолжать следствие, выпустив его на волю, в планы следователей также не входило.

В итоге три кооператива – СИЗО, ЦПЭ и Следственный комитет – слаженно отработали остроумный план: Рахматулу официально выпустили на свободу, тут же задержали и обвинили в новом выдуманном преступлении – посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Теперь у «следаков» в запасе ещё два года.

Картина стала полной, когда Рахматула рассказал, что его дело было передано Надиру Телевову, который передавал мне «салам». Это главный следователь и по моему делу. Он может. Этот парень опасен.

Сотрудникам ЦПЭ откуда­то известно, что именно Рахматула проводит на утренних проверках одиночные пикеты, надевая футболку с надписью «Я/Мы Абдулмумин Гаджиев». Цэпээшники даже искали её под его курткой. Видимо, это местные оперативники очень оперативно передают им оперативную информацию. Ещё они интересовались, чем я занимаюсь в камере. «Читает, пишет…» – ответил Рахматула и привёл их в недоумение: «Вам разве положены там тетради и ручки?»

В заключение я хотел бы поблагодарить администрацию СИЗО, позволяющую нам иметь тетради и ручки, спать по ночам и употреблять днём пищу. Говорят, цэпээшники могут морить людей голодом трое суток.

Также хочу поблагодарить лично дежурного Шахлара, любезно позволившего Рахматуле вернуться именно в нашу камеру и тем самым давшего нам возможность узнать все подробности разыгранной вокруг него многоходовки.
Хотя, если Телевов передавал мне «салам», возможно, решение об этом принималось вовсе не в «дежурке» СИЗО. Что­то эти «следаки» опять замышляют. Следите за развитием событий…

Из СИЗО №1 г. Махачкалы
Абдулмумин Гаджиев
4 октября 2019 г.
 

Вчера был допрошен второй свидетель обвинения, работавший в школе хафизов в селе Новосаситли. Из того, что он рассказал:

1. Абубакара Ризванова он знает исключительно с хорошей стороны, Абубакар приезжал в школу хафизов и имел общение с коллективом школы на дружеских началах.

2. Абдулмумина в школе хафизов свидетель никогда не видел. Он часто читал его публикации в соцсетях и никогда не встречал в них ничего экстремистского. На вопрос адвоката о том, что ему нравилось в этих статьях, свидетель ответил, что особенно его привлекали публикации о воспитании детей.

3. Кемала Тамбиева он не знает и никогда о нем раньше не слышал.

4. На вопрос адвоката о том, могли ли Абдулмумин и Абубакар иметь отношение к ИГИЛ (запрещено в РФ), он ответил, что не может себе такого даже представить.

5. На вопрос о том, имел ли свидетель переписку с Абдулмумином, он ответил, что несколько раз обращался к нему с вопросами по исламским нормам торговых отношений. Свидетель сам имеет религиозное образование, но обращался к нему, как специалисту в этой области.

Свидетель был незасекреченным. Следующее заседание пройдёт через неделю.

"...В четверг, 3 июня, в Южном военном окружном суде продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении редактора отдела религии газеты «Черновик» Абдулмумина Гаджиева и ещё двух фигурантов – Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова..."

Свидетели заговорили | Черновик
https://chernovik.net/content/novosti/svideteli-zagovorili

Фрагменты переписки Абдулмумина с Кемалом:

Абдулмумин: Слышал, как комментируют наше фото с последнего суда? Исхудал, постарел, болен, серьёзно болен, нуждается в срочном лечении, потухшие глаза, сильный стресс, погибает, надо срочно спасать... :))))

Думал написать, что я постился, не спал ночью, надел твои стариковские очки, втянул живот и, вообще, это всё тени и фильтры - не беспокойтесь так... но руки не дошли:).

Тут Артур прислал наброски своей террористической истории женитьбы на сотруднице ФСБ через никах.су, Ингушскому Льву приговор вынесли, интервью надо с крымскими добить, Шама буйнакский на очереди... Завал, короче.

Кемал: Ахахахаха... Это хорошо, что руки не дошли :) Тебе вообще надо короной заболеть или в карцер по беспределу заехать :)

Кстати, ты так и не опубликовал заметку, как тебе в Махачкале абсцесс без обезболивающих вырезали. Самое время. И расскажи, что здесь фурункулов ещё больше стало, только операции делать некому и лекарства не затянешь. Интернет-"врачи" сразу накидают комментны с рекомендациями :)

P.S. А очки у меня не стариковские! :)

#шутят
#Будни_СИЗО
#СвободуАбубакаруРизванову