В Париже ударно начался выставочный сезон. В Музее современного искусства - мощнейшая экспозиция Николя де Сталя. Собрали 200 работ, из которых 70 никогда не показывали прежде - с целью отделить трагическую судьбу художника, давно ставшую популярным мифом, от, собственно, творчества. И, кажется, безуспешно. Сопровождающие картины цитаты из дневника или писем свидетельствуют, что де Сталь полагал этот мир невыносимым задолго до своей несчастной любви к Жанн Польж.
Он родился в 1914 в Петербурге, в 1917 отец успел отправить его в Европу. С 1921 де Сталь - сирота, воспитывающийся в Брюсселе вместе с детьми барона Врангеля в знаменитом пансионе Фрисеро. В 20 он уже убежден, что смысл жизни в искусстве, много путешествует, Италии предпочитает Испанию и Марокко, устраивается картографом в Иностранный легион, затем Париж, существование впроголодь, семья, дети и невероятное упрямство в борьбе с обстоятельствами, главное из которых его абсолютный слух, позволяющий определять боль в раскатах смеха, мрак на ярком солнце, смерть посреди наступающей весны.
С Жанн Польж, не пожелавшей ради их любви уйти от мужа, де Сталя в 1952 познакомит поэт Рене Шар. До 2012, то есть до смерти законной жены Франсуазы и искусствоведы и коллекционеры, знавшие о роли Польж в судьбе де Сталя, будут держать язык за зубами. Лишнее упоминание Польж могло сорвать выставку или привести к тому, что купленное произведение лишится атрибуции. Но в 2014 корреспонденцию де Сталя с Польж наконец опубликуют:
«Ты мне нужна, чтобы чувствовать боль. Ты мне нужна, чтобы кричать. Ты мне нужна, чтобы стремиться к смерти. Наша любовь позволяет мне все ломать, без этого постоянного желания невозможно писать, невозможно видеть, то, что должно быть написано».
В 1955 де Сталь покончит с собой в Антибе, выбросившись из окна. За месяц до этого он скажет: «некоторые люди отправляются на луну, потому что уверены и уверены окончательно, что никогда не поймут, что происходит на земле». Эти слова - одно из лучших определений неразрешимого конфликта, что лежит в основе настоящего творчества.

И к менее поэтическим новостям (хотя как сказать). Посмотрела интервью Верзилова Дудю, начинающееся с заявления, что Петр работает на украинскую разведку, а ещё очень-очень любит «Жертвоприношение» Тарковского. Сразу вспомнила, как месяц назад он читал какой-то очередной Зосе Синицыной стихи Бродского, плывя на вапоретто по направлению к Венецианскому кинофестивалю. Верзилов, Петр Верзилов, наверное, представляется он. Господи, ну почему любую историю ты обязательно превращаешь в фарс? С другой стороны - о чем это я, взять, например, Тарковского…

Кстати, про Валдай. Самое смешное, что там выступал внук генерала де Голля - Пьер, возглавляющий некое общество русофилов и прочих сумасшедших. С начала войны он поддерживает Путина, позоря, так сказать, семью. Все остальные родственники от него публично отмежевались и уже полтора года вздыхают по углам. Что касается Константина Богомолова, то я даже не знаю кого он своими цивилизационными выборами может опорочить? Русский язык? Бренд 12 сториз? Или вешалку, которой закончится его театр?

Не смотрю отечественное кино уже почти два года - никакого морализаторства, просто негде. Но фильм «Пациент #1», за который Резо Гигинеишвили вчера получил награду из рук самого Вернера Херцога, видела. Вроде бы рабочее название звучало, как «КУ». Это инициалы умирающего в кадре генсека Черненко, а также клич героев «Кин-дза-зы» - будущее картины как раз обсуждается в кулуарах: нет ли тут крамолы, не издевается ли режиссер Данелия над главным геронтократом страны? К сожалению «Пациент #1» опоздал и выходит (?) во времена, когда символизм и параллели с прошлым уже кажутся полумерой. Тирания, тут показана, как смертельная болезнь, передающаяся коррупционным путем - от одного живого мертвеца к другому. СССР выглядит потусторонним, страна, застывшая в грязных льдах, все серое - и лица, и помыслы, и предметы номенклатурного интерьера. Любое движение - разложение. Прекрасно отыгрывает свою последнюю роль Инна Чурикова, мечтающая, чтобы супруг в исполнении Филиппенко уже отошел в мир иной, вместе со своими тапочками, одеколонами и ползучей деменцией. На тень похож и артист Гилев, изображающий вкрадчивого гэбэшника. И даже белокурая медсестра, которую предоставляют Черненко в качестве девочки-видения, надеясь, что Эрос задержит в дверях Танатос, тоже смахивает на утонувшую Офелию. Гигинеишвили удается создать предельно тяжелое ощущение обреченности - не уходящей, наконец-то, совковой натуры, а нас с вами. Ибо знаменитый либеральный тост «умер тот, помрет и этот», как мы видим, в первую очередь касается тостующих. И, да, очень жаль, что из-за войны «Пациент #1» остался без фестивалей и, наверное, без проката. Думаю, правда, что даже автор жалеет не столько свой фильм, сколько его потенциальную аудиторию. Никто не заслуживает того, что со всеми нами случилось.

https://www.youtube.com/watch?v=PeJCBaqCmxc

Послесловие к «Барби».
Здесь в прокате идет «Бернадетт» про Мадам Ширак, которую блистательно, словно напоследок, играет на пороге своего восьмидесятилетия Мадмуазель Денев. Фильм стартует весной 1995, когда Ширак готовится вступить в должность президента, в очередной раз позабыв и приватно и публично отблагодарить Бернадетт за все, все, все… Он окружен высокомерными министрами за глаза называющими Бернадетт старой черепахой. Ее ни в грош не ставит даже старшая дочь Клод, занимающаяся пиаром Елисейского дворца. Место Бернадетт и ее нарядов цвета сахарной ваты - буквально на чердаке, откуда она и начинает вести свою тонкую игру, в результате которой станет самым популярным политиком Франции. К кино эта картина имеет мало отношения, зато является одним из лучших байопиков последних лет двадцати. Авторы слишком остроумны, чтобы брать феминистский реванш над патриархальной историей. Не надо нам тут заливать про феминизм - как бы намекают они - мы его и придумали. Лучше послушайте про «старую Францию», ее выдержку и гордость, ее хитрость и коварство, что позволили Бернадетт на утро после гибели принцессы Дианы, когда все медиа раструбили, где провел ту страшную ночь Месье Ле Президент (в объятиях итальянской актрисы), выйти к прессе и заявить: боже, сколько вас, вы что ждёте Клаудию Кардинале или Джину Лоллобриджиду? И без кино давно известно, что Бернадетт побеждала на региональных выборах в первом туре, предвидела Национальный фронт во втором, превратила благотворительность в дело государственной важности и спасла коррумпированного супруга от правосудия, заключив пакт о ненападении с преемником Саркози. И все это, как будто не выходя из тени, не снимая пиджаков Шанель. Политический мир «Бернадетт» - чистой воды бурлеск. Потому что стремление к власти - самое абсурдное из человеческих желаний. Мужчины в ладно скроенных костюмах показаны с плохо скрываемым пренебрежением. Этот корабль дураков, впрочем, скоро сядет на мель. Ведь предупреждала же Бернадетт приспешников мужа в 2002, не думайте друг о друге, думайте о Франции. Что касается женской доли, то и тут Мадам Ширак почти сразу догадалась: после мраморов Каррары легко и просто можно жить с трухой… В зале кинотеатра в Пасси сидели исключительно дамы преклонного возраста, чьи мужья так же, кажется, всю жизнь им изменяли, всю жизнь их понукали, всю жизнь недооценивали. Но дамы, похоронив мужей, пришли в кино, чтобы посмеяться над тем, что было. Что сказать о жизни? Она оказалась длинной.

Тоже включила док про Бекхэма и порадовалась за Дэвида - в кои-то веки кинематографисты не схалтурили. Конечно, сериал получился ностальгическим. Но без чрезмерной глорификации - и девяностых и, собственно, героя, который сильнее всех скучает по прошлому, то есть по футболу. В новой жизни (а есть ли она у великих спортсменов?) Бекхэму настолько скучно, что до двух часов ночи он драит кухню или развешивает пиджаки, изредка отвлекаясь на кустарное производство меда. Лучшим спикером из присутствующих является Гари Невилл, хотя и так известно, что он совсем не дурак. Худшим, наверное, Луиш Фигу, которого распирает от ресентимента. Ну и противный Сименоне, из-за него Дэвиду в 98 впаяли ту самую красную карточку, а потом соотечественники объявили врагом государства и короны. В отличие от Гарри и Меган Бекхэмы хорошо скрывают свою ненависть к медиа. Хотя в очередной раз поражаешься - как самая сдержанная нация породила безумную культуру таблоидов. Важно, что сериал толкует только про футбол. Неважно, что впроброс о личной жизни. Она по-прежнему никого не касается. Дэвид любил спорт больше жены и детей и рекламных контрактов и собственной челки. Даже Алекс Фергюсон в этом не сомневается. В остальном от эпизода к эпизоду голов становится меньше, время берет свое, проводя атаку по всем флангам. Наблюдать, как спортсмены такого уровня теряют силу невыносимо. Даже у звезд кино настоящее не уходит в песок столь стремительно. Поэтому финал ожидаемо горький. Никто из журналистов не отваживается прокомментировать последние годы в профессиональном футболе по сути - легенда остаётся легендой, сбавив на поле скорость. Ну а потом - пиджаки, пчелы, начищенные поварешки. И туманные дали, что ничего сравнимого с не сулят.

Многие из моих оставшихся друзей не хотят уезжать, так как думают, что жизнь эмигрантов плачевна. В реальности она попросту смехотворна.
Например, вчера я вышла из дома и отправилась на презентацию нового журнала «Комета» - про Восточную Европу. Это меня мама вытолкала: «пойди, отвлекись!».
Дело было в книжном магазине и мне досталось место напротив полки с феминистской литературой. Честно говоря, как только кто-то из спикеров, кажется, его звали Мишка Ассайяс или Егор Гранд, заявил, что Россия больна, я взяла с этой полки сборник «Пенис хоррибилис» и погрузилась в чтение.
На меня с осуждением посмотрела соседка, оказалось, что из Болгарии. Чуть позже она закричала: «мы Россией и русским империализмом сыты по горло, хотя вообще-то в Евросоюзе состоим с 2004».
Из презентации выяснилось, что журнал основали независимые исследователи из Парижа - на деньги независимых парижских банкиров, имеющих склонность к прекрасному. Поэтому рекламы в журнале нет, зато есть текст Филиппа Дзядко «Радио Владимир», рассуждения Александра Эткинда о Пушкине, который естественно ни в чем не виноват, а также глоссарий, объясняющий, что означают энигмы - тыквенный латте, лилипутин и гетман. Все это великолепие собираются продавать по 22 евро, хотя Вог стоит около 9.
Россия - прекрасная страна - разорялся Егор Гранд или Мишка Ассайяс - но все ее жители за Путина! Особенно простые люди! Они брали Париж и могут повторить! Это очень грустно, но я написал про них с присущим мне юмором!
Его коллега сообщила также, что сперва журнал хотели назвать «Потемкин», но потом подумали, что не надо темнить. Кстати, какие вы знаете русские слова? - перебил ее все тот же Егор Гранд, обращаясь к аудитории.
- Водка! Карандаш! Спутник! - раздались веселые голоса.
- Прекрасно, друзья, мы вас пригласим для работы над следующим номером!
Я тем временем покончила с «Ужасным пенисом» и принялась за сборник эссе «Бейонсе - феминистка?».
Среди пришедших послушать диагноз России мелькнуло лицо Марка де Мони, в конце девяностых возглавлявшего British council по Петербургу и очень любившего до войны все русское, особенно Курентзиса. Остальные смахивали на ничьих бабушек и на «знатоков», с которыми хотел расправиться ещё Остап Бендер.
На выходе я приобрела альбом про Жанну Моро, потому что обещала маме отвлечься. И двинула в сторону Одеона - пить красное вино. Пушкин ни в чем не виноват, нам повезло меньше.

Пожалуй, из всех людей, которых я знаю лично, больше всего меня поразил бывший коллега Никита Карцев, недавно возглавивший журнал «Искусство кино». На средства Газпроммедиа он снял трехсерийный док «Кино 3.0», чтобы рассказать зрителям, как жил молодой российский кинематограф последние 30 лет. То есть взял на себя полномочия летописца, вычеркнув из истории добрую половину имён. В этой паскудной поделке напрочь отсутствуют режиссеры, осудившие войну и покинувшие пределы родины, а также те, кто остался, но старается не участвовать в демонстративном нализывании номенклатурных жоп. В Евангелии от Карцева нет Сокурова, Хлебникова, Серебренникова, Авдотьи Смирновой, Ренаты Литвиновой, Роднянского, естественно, Кантемира Балагова и так далее. Из Бекмамбетова и Звягинцева показывают пару кадров, но имя их не произносят. Зато с экрана долго сетуют на трудности с финансированием авторы «Полицейского с Рублевки» или любители воспеть отечество (адмиралов, пожарных и хоккеистов) типа Кравчука с Нужным. Обыкновенная подлость в жанре «жизнь продолжается, жить как-то надо». Сам Карцев, судя по его телеграм каналу, считает, что если не он, то кто-то другой взял бы денег у Газпроммедиа и оставил в кадре одного Егора Кончаловского, привычно повествующего, как бандиты обижали граждан России при пьяном Ельцине.
Дорогой Никита, жизнь «продолжается» для мудаков вроде тебя. Рассуждай и дальше об эмпатии на деловых сессиях фестиваля «Маяк». Надеюсь, твой бокал с Шато де Талю всегда будет наполовину полным.

https://www.kommersant.ru/doc/6253476

В Парижском музее современного искусства помимо де Сталя обнаружена ещё одна отличная выставка - американской художницы Даны Шутц, несущей в массы мал-помалу набирающую популярность фигуративную живопись. А на выставке - работа, идеально отражающая дух времени (или кредо Николая Солодникова) под названием «Smoking, swimming and crying».

https://t.iss.one/bloodysx/31286 насколько я знаю на этот закрытый показ Александр Николаевич Сокуров приезжал лично, чтобы объяснить примерно Константину Богомолову и «серьезным продюсерам» (кто же это интересно, не братья Уорнеры случаем?), что хотел сказать автор. И все равно запретили! Бедная наша интеллигенция - святая простота (хуже воровства).

Невероятно, но факт. Мой «Делон» был переведен на сербский и стал только краше (см.фото). У Делона с Сербией отношения были не очень, дело Марковича чуть не стоило актеру в 1968 карьеры, а Жоржу Помпиду, кстати, должности президента. У меня тоже с Сербией не сложилось. Единственный раз я опасалась за свою жизнь, когда в дом в Страсбурге ворвались граждане Сербии и приставили к моей дурной голове пистолет. Марковича нашли мертвым на помойке под Парижем, Делона оправдали, Помпиду усидел, меня обокрали, а книжка будет презентована на международной ярмарке в Белграде издательством Red box с 21-29 октября. Отдельное спасибо переводчику Адаму Ранделовичу.

А вы помните исландскую сборную по футболу и ее успехи на Евро 2016 и в Москве в 2018? А вратаря, который не дал Месси забить пенальти? Так вот Ханнес Халльдорссон, оказывается, не только стоит на воротах Валур Рейкьявик, но ещё и снял дебют, комедию в духе девяностых “Cop secret”, про полицейского изображающего Крепкого Орешка, а на самом деле влюбленного в своего напарника. Эту историю безответной однополой любви, между прочим, взяли аж в Локарно! Смешно, что изначально Халльдорссон планировал напичкать фильм сценами кровавого экшена, но потом вспомнил, что в Исландии преступность на нуле и стражи закона даже не носят оружия. На съемки он бегал между тренировками. Хотя ему не привыкать. Ведь у него давно помимо футбола свой продакшен, которому Coca-Cola заказывает рекламу.

Что не так со светскими мероприятиями нынешней Москвы? Там вы можете оказаться за одним столом вот с этим: