BRIEF #Винокурова
Владимир Путин и иностранные журналисты: полет не-ястреба
Наши двери для переговоров всегда открыты, ядерные угрозы недопустимы, никакого восстановления СССР не будет, а потенциальное нападение РФ на НАТО — это выдумка «тупых как стол» авторов: Владимир Путин на встрече с журналистами (в том числе, из недружественных стран) озвучил текущие тезисы своей внешней политики, и едва ли они порадуют ультрас внутри страны.
«У России нет имперских амбиций», «На Украине даже в нынешних условиях найдется сторона, с которой можно подписать мирный договор», сожаления о несбывшемся в Стамбул, призыв не доводить до угроз применения ядерных вооружений, легкие комплименты в адрес официально недружественных Италии и Южной Кореи и, наконец, надежда на то, что ситуация между Россией и Западом будет идти к урегулированию, а не к эскалации. Заявления российского президента звучат, к слову сказать, на фоне заявлений той же Германии о необходимости готовиться к потенциальной войне с Россией в 2029 году.
Путин любит играть в контрасты, поэтому, кажется, действительно получал удовольствие, разговаривая в подчеркнуто миролюбивом тоне и делая довольно-таки «голубиные» заявления на общемировом фоне.
Остается надеяться, что пассаж про недопустимость ядерных угроз прочтут не только мировые лидеры, но и Дмитрий Анатольевич Медведев.

Потенциальный конфликт с Ватиканом, который сейчас называют одним из важнейших аргументом против запрета Украинской православной церкви на Украине, сейчас явно будет контрпродуктивен.

Напомним, сегодня одиозный депутат Верховной Рады Украины Марьяна Безуглая подтвердила информацию, что парламент остерегается принимать закон о запрете УПЦ из-за опасения негативной реакции со стороны США и позиции Ватикана.

BRIEF #Винокурова
На телеканале «Спас», который никак не назовешь фрондерским, прозвучали формулировки о взаимном прощении и послевоенном мире, причем в контексте того, что непосредственным участникам боевых действий будет простить друг друга проще, чем «диванным войскам».
Противостояние «диванных непримиримых» и «умеренных», в том числе, из числа военкоров и сочувствующих (заметим, что в данном примере дискуссия происходит внутри, так называемого, «патриотического консенсуса»), набирает обороты по все стороны противостояния. Не так давно прошли дебаты иноагентов Владимира Милова и Александра Штефанова, где Милов выступал категорически против даже перемирия по корейскому сценарию, такие же дискуссии идут на Украине.
Что это может означать?
Во-первых, очевидно, что в кулуарах нарастает тема возможных будущих переговоров и даже робкое обсуждение будущей конфигурации, как внутренней, так и внешней.
Во-вторых, среди сегментов общества, которые придерживались ранее однозначной поддержки той стороны, которую считают своей, возникают внутренние противоречия между «умеренными», предлагающими выходить на какие-то компромиссы (их, как правило, со всех сторон обвиняют в предательстве) и «бешеными»: последних, впрочем, часто обвиняют, что они получают от продолжения боевых действий ту или иную выгоду, как социальную, так и финансовую (те же гранты).

BRIEF #Винокурова
Российская власть долгие годы выступала с позиции «единственного европейца» на фоне радикалов, как бы абсурдно не звучало сейчас сравнение с Европой: в сложных ситуациях, как правило, принимались максимально центристские решения, а радикалы с обеих сторон аккуратно отсекались от реальных рычагов влияния. После событий 2022 года, когда был взят курс на окончательное выдавливание из страны или хотя бы от общественно-политической жизни либералов, а также на тотальную патриотизацию общества, ситуативными союзниками власти оказались именно радикалы: от духовно-нравственной полиции до радикальных националистов.
В случае, если переговоры станут реальностью, очевидно, что нынешние попутчики, уже мнящие себя самостоятельной политической силой (будем честны: не без оснований), могут начать представлять для власти проблему, в том числе, в медийном поле; не меньшей проблемой станет и поиск буквально в пустыне тех, кто готов взять на себя роль публичных успокоителей и примирителей с какими-то компромиссами и что-то противопоставить предложениям сбросить все же на Киев пару ядерных боеголовок.
Сделать это с нынешнего ноля будет трудно: «предателей-пораженцев», не готовых к ядерной войне клеймили все последние годы, многие «умеренные» прекратили любую медийную активность, ушли в частную жизнь и не готовы возвращаться в суровое пространство отечественной политики даже, если Родине это будет очень сильно надо: за последние два года стало ясно, что гарантий нет никаких и ни для кого.

Екатерина Винокурова справедливо отмечает, что "проблема «Росмолодежи» никогда не заключалась в личности руководителя, кто бы это место не занимал"

Тем более, что "ключевые направления работы в агентстве всегда формировались исходя из президентской стратегии и под чутким курированием политадминистраторов из Старой Площади".

Поэтому замена Разуваевой ничего кардинально не изменит, можно ожидать лишь по-новому расставленных акцентов в работе с молодежью: перенос внимания с волонтёрства и добровольчества, которые в одно время были основными в повестке молодежной политики, на "медийную поддержку тезиса «российская молодежь поддерживает СВО и традиционные ценности»".

Но эти перемены однозначно не смогут устранить главное противоречие в работе с молодежью: в этом возрасте у значительного числа молодых людей сидит "бес противоречия", они не хотят "прогибаться под изменчивый мир", напротив, рассчитывают, что он "прогнётся" под них. И это делает очень сложным процессом вовлечение широких масс молодого поколения в повестку, проводимую государством.

Более того, в силу чисто физиологических причин большинству молодежи гораздо более интересна их личная жизнь, в которую они стараются никого, в т.ч. государство, не пускать. Какие-то ограничения, ставшие следствием событий последних лет, вызывают у части молодых граждан претензии к государству. Отсюда отстранение от официальных мероприятий и риторики, и появившиеся претензии относительно того, что "российская молодежь остается в оппозиции к политике властей и демонстрирует самые низкие оценки поддержки СВО".

И никакая "шаманизация" молодежи" не поможет.

Кардинальный перелом в реакции молодежи на государственную повестку возможен лишь через несколько лет, когда начнут сказываться изменившиеся несколько лет назад подходы госполитики к воспитанию детей и подростков.
И то, только в случае, если она окажется очень успешной и эффективной.