С Рождеством Христовым, братья и сестры!

Мы русские, с нами Бог!

А если с нами Бог, то кто против?
Рим. 8:31

Православный государь встречает Рождество Христово на Праздничной Литургии в храме Спаса Нерукотворного Образа в Усово на территории Ново-Огарево.

Христос Родился!
Славим Его!

Рождество Твое, Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума,
в нем бо звездам служащии звездою учахуся.
Тебе кланятися, Солнцу правды,
и Тебе ведети с высоты Востока.
Господи, слава Тебе!

Рождество Твое, Христе Боже наш,
озарило мир светом знания,
ибо через него звездам служащие звездою были научаемы
Тебе поклоняться, Солнцу правды,
и знать Тебя, с высоты Восходящее Светило.
Господи, слава Тебе!

За Веру, Царя и Отечество!
Великий русский девиз.

С Рождеством Христовым!

С Рождеством Христовым, братья и сестры!

Мы русские, с нами Бог!

А если с нами Бог, то кто против?
Рим. 8:31

Рождественская звезда

Борис Пастернак

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры...
...Все злей и свирепей дул ветер из степи...
...Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
—А кто вы такие? — спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.

1947

Рождество Христово!
На душе светло!
Праздника святого
Солнышко взошло.

Небеса так ясны,
Белый день в ночи:
То Младенцу в ясли
Шлёт звезда лучи!

Стало плотью Слово
Ради наших бед:
Рождество Христово -
Вечной жизни свет!

Виктор Афанасьев

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Гаспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка, издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.

Иосиф Бродский 1987 год

‍В пятницу, 5 января вода, текущая водопроводными сетями Киева была осквернена лжесвященником из сатанинской сеты сцунов (“пцу”) Петром Ландвитовичем. Следовательно, всю воду, которая будет подаваться в город 7 января, в день, который сцуны называют “крещением”, а адекватные украинцы празднуют Рождество Христово.

О совершении чина водосвятия сообщает КП «Киевводоканал»:
«Это особенно актуально для тех людей, которые по разным причинам не смогут прийти в храм, чтобы освятить воду (т.е. не прзнаете 7 января крещением, все равно будете пить оскверненную воду – от админа). Считается, что освященная вода обладает особыми свойствами, смывает негатив, успокаивает и даже исцеляет (это, конечно да, но освященная, а не оскверненная дьяволятами – от админа», – утверждает пресс-служба «Киевводоканала».

Птицы там не поют, не растут тросники
Лишь козлы с пэцэу пьют из ведьмы-реки
Прибегают козлы на её берега
Чтоб быстрей у козлов отростали рога!

В жару и в стужу жгучую
Чтоб не было беды
Не пей ни в коем случае
Раскольничьей воды!
Не зря от солнца спрятана
От Украины всей
И ты её заклятую
Не пей, не пей, не пей!

Кто из ведьмы-реки той водицы отпил
Позабудет на век всё, что раньше любил
И опять прибежит на кривой бережок
И с улыбкой козлы скажут: "Здравствуй, дружок!"

- Ну как дела?
- Мария родила.
- Собачий холод.
- Плотник он. немолод.
- Звезда была?
- Метель... Такая мгла,
  Что где там звёзды!
  Нет дороги в город!
- Так значит и волхвы не добрались?
- А что в газетах?
- Кажется, ни слова.
- Газеты наши слишком заврались,
  Чтоб чудеса описывать толково!
- Марию надо навестить...
  Ни роз,
  Ни сладостей туда не принимают.
- Как быстро стынет чай в такой мороз!
- Опять на сахар цены поднимают...
- Марию надо навестить. Прощай!
... Над синей пальмой плавают чаинки.
  И пьёт звезда всю ночь холодный чай,
  Оставшийся от этой вечеринки.

Юнна Мориц

Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый —
Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.

Александр Блок

Явление ангела пастырям

Встаньте и пойдите
В город Вифлеем;
Души усладите
И скажите всем:

«Спас пришел к народу,
Спас явился в мир!
Слава в вышних Богу,
И на земли мир!

Там, где отдыхает
Бессловесна тварь,
В яслях почивает
Всего мира Царь!»

Афанасий Фет

Знаменитая мелодия Поля Мориа из заставки телепередачи "В мире животных", это переработка 10 части "Паломничество" кантаты аргентинского композитора Ариэля Рамиреса "Наше Рождество" (Navidat Nuestra), в ней поется о путешествии Марии и Иосифа в Вифлеем. Все советские годы, слушая заставку популярной передачи, мы слушали музыку, посвященную Рождеству Христову!

Удивительно, как Господь заботится о людях и находит пути присутствовать, даже, когда люди отказываются от Него, как было в безбожное время.

Интересно, что ведущий этой передачи Николай Дроздов потомок Святителя Филарета (Дроздова) Московского.

С Рождеством Христовым!

Рождественский братский Крестный Ход от Георгиевского собора на Поклонной горе до Поклонного Креста.
Организатор - Движение Сорок Сороков.

С Рождеством Христовым, братья и сестры!

Таким вы Валаамский хор, скорее всего, еще не видели. С Рождеством Христовым!

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!

Осип Мандельштам
1908 год