Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот -
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши - я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
🖋 Дмитрий Мельников
🎨🖌 Е. К. ( "Азовское Море, Мариуполь, 2022")
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот -
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши - я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
🖋 Дмитрий Мельников
🎨🖌 Е. К. ( "Азовское Море, Мариуполь, 2022")
Forwarded from Стихи и книги Дмитрия Мельникова (Dmitry Melnikoff)
Полковник был высок и сухопар.
Он говорил про фланговый удар,
прикидывал, насколько хватит сил,
оценивал возможность деблокады,
вставал, садился, вновь вставал, ходил
по комнате. "В кольцо замкнули, гады," -
он говорил с гримасой на лице,
скривившись, как от боли, а в кольце
живые люди из огня стреляли,
а мертвые, как ласточки, летали
над скалами из белого песка,
текла под ними тихая река
и сосны из тумана вырастали,
и отражались в зеркале воды,
высокие, как русские мечты.
Давай, полковник, издавай приказ,
что смерть не обезличивает нас,
что город, не доставшийся врагу,
горит, телами нашими устелен,
но мы, кто до конца остался верен
присяге - мы стоим на берегу,
где лань со львом и Бог с учениками,
и бродят в поле тучные стада,
и дети, что играют рядом с нами,
не умирают больше никогда.
Он говорил про фланговый удар,
прикидывал, насколько хватит сил,
оценивал возможность деблокады,
вставал, садился, вновь вставал, ходил
по комнате. "В кольцо замкнули, гады," -
он говорил с гримасой на лице,
скривившись, как от боли, а в кольце
живые люди из огня стреляли,
а мертвые, как ласточки, летали
над скалами из белого песка,
текла под ними тихая река
и сосны из тумана вырастали,
и отражались в зеркале воды,
высокие, как русские мечты.
Давай, полковник, издавай приказ,
что смерть не обезличивает нас,
что город, не доставшийся врагу,
горит, телами нашими устелен,
но мы, кто до конца остался верен
присяге - мы стоим на берегу,
где лань со львом и Бог с учениками,
и бродят в поле тучные стада,
и дети, что играют рядом с нами,
не умирают больше никогда.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Засту́пнице усе́рдная,/ Ма́ти Го́спода Вы́шняго,/ за всех мо́лиши Сы́на Твоего́ Христа́ Бо́га на́шего,/ и всем твори́ши спасти́ся,/ в держа́вный Твой покро́в прибега́ющим./ Всех нас заступи́, о Госпоже́ Цари́це и Влады́чице,/ и́же в напа́стех и в ско́рбех, и в боле́знех обремене́нных грехи́ мно́гими,/ предстоя́щих и моля́щихся Тебе́ умиле́нною душе́ю/ и сокруше́нным се́рдцем,/ пред пречи́стым Твои́м о́бразом со слеза́ми,/ и невозвра́тно наде́жду иму́щих на Тя,/ избавле́ния всех зол,/ всем поле́зная да́руй,/ и вся спаси́, Богоро́дице Де́во:// Ты бо еси́ Боже́ственный покро́в рабо́м Твои́м.
"Мантия черная, Келия, Свечи,
Четки послушные,
Пасмурный вечер.
Книга старинная
С буквами красными,
Доски иконные
С ликами ясными.
Молится схимник -
В крестах облачение,
Светит окошечко
В сумрак вечерний...
А за вратами
Обители тихой
Мечется жизнь
Неуемными вихрями:
Носятся лихо
Машины заморские -
Яркие,
Сильные,
Дерзкие,
Броские.
Едут в них люди
Счастливые,
Стройные,
Сытою жизнью
Своею довольные.
Едут навстречу
Огням ресторанов,
Аэропортам
В далекие страны,
Едут навстречу
Бокалам хрустальным,
Винам игристым,
И картам игральным,
Смеху и шуму,
Застольям, веселью...
Молится схимник
В маленькой келии,
Пахнущей ладаном,
Книгой старинною,
Свечкой восковою,
Ветхою схимою,
Вязкою высохших
Трав прошлогодних,
Мягкой просфорою,
Чаем холодным.
Четки неслышно
Скользят по ладоням:
Молится схимник
Молитвой безмолвной -
Молится верою,
Сердцем пылающим,
Молится страстно,
Стучась и взывающе
К Богу за мир наш
Глухой
И порочный...
А за покровом
Молитвенной ночи
В это же время
Далеко иль близко
Слышатся крики
И пьяные визги,
Рев электроники
Грохот и стоны...
Вот опустился
В глубоком поклоне
Старец согбенный -
И к ликам глаза:
Сколько смогли бы
они рассказать!
Молится схимник -
В крестах облачение -
За поколение наше
Ученое:
За обездоленных,
За недоучек,
За разжиревших
От жизни кипучей,
Преуспевающих
В бизнесе грязном
И за живущих
В безделии праздном;
За очумевших
От порно и видео,
За наркоманов,
Наемников-киллеров,
За продающих себя
За валюту,
Жизнь проживающих
Черной минутой -
За поколение
Ставше уродом,
За позабывших
Откуда мы родом...
Мантия черная,
Келия,
Свечи,
Книга старинная,
Пасмурный вечер.
Смотрит луна
Из-за тучи уныло.
- Господи,
- молится схимник, -
Помилуй...
Пусть кто-то
В эту минуту
Танцует,
Пляшет,
Смеется,
Кого-то ревнует,
Важно сидит за рулем
Иномарки,
Дарит улыбки,
Цветы
И подарки,
Пахнет парфюмом,
Вином
И сигарой.
Где-то есть схимник
Согбенный
И старый:
Четки в ладонях,
Взор на иконы
И со слезами
Поклоны,
Поклоны...
- Господи,
- старец взывает, -
Помилуй!...
Ты еще молишься,
Русь моя милая..."
🖋 Александр Горшков
Четки послушные,
Пасмурный вечер.
Книга старинная
С буквами красными,
Доски иконные
С ликами ясными.
Молится схимник -
В крестах облачение,
Светит окошечко
В сумрак вечерний...
А за вратами
Обители тихой
Мечется жизнь
Неуемными вихрями:
Носятся лихо
Машины заморские -
Яркие,
Сильные,
Дерзкие,
Броские.
Едут в них люди
Счастливые,
Стройные,
Сытою жизнью
Своею довольные.
Едут навстречу
Огням ресторанов,
Аэропортам
В далекие страны,
Едут навстречу
Бокалам хрустальным,
Винам игристым,
И картам игральным,
Смеху и шуму,
Застольям, веселью...
Молится схимник
В маленькой келии,
Пахнущей ладаном,
Книгой старинною,
Свечкой восковою,
Ветхою схимою,
Вязкою высохших
Трав прошлогодних,
Мягкой просфорою,
Чаем холодным.
Четки неслышно
Скользят по ладоням:
Молится схимник
Молитвой безмолвной -
Молится верою,
Сердцем пылающим,
Молится страстно,
Стучась и взывающе
К Богу за мир наш
Глухой
И порочный...
А за покровом
Молитвенной ночи
В это же время
Далеко иль близко
Слышатся крики
И пьяные визги,
Рев электроники
Грохот и стоны...
Вот опустился
В глубоком поклоне
Старец согбенный -
И к ликам глаза:
Сколько смогли бы
они рассказать!
Молится схимник -
В крестах облачение -
За поколение наше
Ученое:
За обездоленных,
За недоучек,
За разжиревших
От жизни кипучей,
Преуспевающих
В бизнесе грязном
И за живущих
В безделии праздном;
За очумевших
От порно и видео,
За наркоманов,
Наемников-киллеров,
За продающих себя
За валюту,
Жизнь проживающих
Черной минутой -
За поколение
Ставше уродом,
За позабывших
Откуда мы родом...
Мантия черная,
Келия,
Свечи,
Книга старинная,
Пасмурный вечер.
Смотрит луна
Из-за тучи уныло.
- Господи,
- молится схимник, -
Помилуй...
Пусть кто-то
В эту минуту
Танцует,
Пляшет,
Смеется,
Кого-то ревнует,
Важно сидит за рулем
Иномарки,
Дарит улыбки,
Цветы
И подарки,
Пахнет парфюмом,
Вином
И сигарой.
Где-то есть схимник
Согбенный
И старый:
Четки в ладонях,
Взор на иконы
И со слезами
Поклоны,
Поклоны...
- Господи,
- старец взывает, -
Помилуй!...
Ты еще молишься,
Русь моя милая..."
🖋 Александр Горшков
Forwarded from Стихи и книги Дмитрия Мельникова (Dmitry Melnikoff)
Ты ранен, военкор. Мы тут гостим в подвале.
Закончился бк. Не спи, браток, не спи.
Мы вытащим тебя. Слегка в замес попали,
но это ничего, немного потерпи.
Давай поговорим: ты что, женат ли, холост?
Женат, ты говоришь? Ну круто, что женат,
губами шевелишь, но я не слышу голос,
а дети, дети есть?.. Да он плохой, Марат.
Не будет бмп, нам надо выбираться.
Давай, берем его, на спину мне клади,
а если что со мной, ты помнишь, дом пятнадцать,
там мать моя живет. Ну все, давай, иди.
Закончился бк. Не спи, браток, не спи.
Мы вытащим тебя. Слегка в замес попали,
но это ничего, немного потерпи.
Давай поговорим: ты что, женат ли, холост?
Женат, ты говоришь? Ну круто, что женат,
губами шевелишь, но я не слышу голос,
а дети, дети есть?.. Да он плохой, Марат.
Не будет бмп, нам надо выбираться.
Давай, берем его, на спину мне клади,
а если что со мной, ты помнишь, дом пятнадцать,
там мать моя живет. Ну все, давай, иди.