Forwarded from Zангалис
МОСКВА — АНГЕЛ СВЕТА
Отчаянный русский доброволец Александр Овчаренко — человечище, настоящий мужчина и отважный воин родной земли
Родился Саня в Москве (28.11.87), а в 2014 году в отличие от мажоров и пластмассовой молодежи сделал свой выбор. Это очень трудная глава для тех, кто терял свои «половинки», кто любил так, что готов был лечь с любимым рядом и перестать дышать. Я это чувствую всем сердцем, потому что только благодаря личному горестному опыту мог слышать боль жены Москвы — Ани. Ее исповедью мы и постараемся оживить эту тяжелую историю.
— Пожалуй, начну монолог фразой «Наверное, война началась, чтобы мы встретились», — говорит Анна. — Эти слова мы с Сашей повторяли много раз. Познакомились в марте 2015 года, когда он со своей группой был переведен в наше подразделение в качестве инструктора, а потом командира. Они только вернулись из Шахтерска. Уставший, но такой сильный. Хищные волчьи глаза и белоснежная улыбка! Акцент сразу выдал — не местный.
— Он приехал из Москвы бить фашистов в мае 2014-го, — глаза Анны, думаю, горят в этот момент. — С собой голубой берет, тельняшка и огромный боевой опыт. Скажу сразу — спуску никому не давал. Хочешь выжить — работай до изнеможения. У меня были стерты руки и ноги, выбито плечо, слезы старалась не показывать (я же боевая единица). А он: «Давай, работай!». Сдохнешь ведь в первом бою, а я расстроюсь!
— Не понимаю, как в одном человеке совмещалось несовместимое, — продолжает Анечка. — Непокорный, своенравный, но такой надёжный! Очень жёсткий, гиперответственный, не дающий покоя ни себе, ни подчиненным. Бег, стрельба, «рукопашка» — и все по новой. На передовой стало понятно всем, почему Москва был так суров. «Статистику мне не портить, все должны выжить!» — вот такой армейский юморок!
— Но какой он был дома, — улыбается жена. — Не грозный Москва, не командир, а мой Сашуня. Знаете, на момент встречи с ним я была мамой троих детей с печальным жизненным опытом. Думаю Господь, видя моё разочарование, прислал Сашу. На, мол, посмотри, как бывает. Самый лучший во всех смыслах муж и отец (между прочим, троим детям), а какой хозяин!
— Мощь во всем, — жестко говорит Аня. — Сказал — отрезал. Бывали и ссоры конечно. И он — мне: не нравится — до свидания! Но учти: детей и тещеньку я тебе не отдам! Как тут обижаться можно?!
— В тот день 5 апреля 2024 года Саша успел забрать меня со службы. Пока ехали, успели поговорить обо всем. Вот обо всем! Как после войны купим домик у моря, посадим виноград, заведем курочек и будем воспитывать внуков. Он держал меня за руку, я смотрела в окно. Не поверите, высоко в небе парили два орла. И это в городе! Высадил меня, поцеловал, развернулся, показал знак «виктория» и умчался. Навсегда...
— Дрон влетел в «буханку», — голос Анечки дрожит. — Саша сгорел. Восемь килограммов — все, что осталось от него. Я не знаю, почему я не умерла! Нормальные люди не могут оставаться нормальными после такого увиденного. Каждый мой родной обцелованный кусочек, сложенный мною же в гроб, до сих пор перед глазами. И до сих пор я жалею, что не оставила себе кусочек ЕГО ребрышка. Знаю — грех это, знаю — не по-христиански, но говорю, как есть. Сплю с его футболкой. Мне кажется, она ещё пахнет ИМ.
— Наверное, я всё же умерла, — я Аню едва слышу. — Тогда с НИМ... Просто физически я еще здесь. ОН научил быть сильной. Я мать и военный медик. Миссия не закончена...
Москва — герой не только характером и дисциплиной. Я опросил много его боевых товарищей. Все подтверждают. Саня отправил на тот свет сотни фашистов за эти десять лет. Кто-то говорит, что в землю ушло навсегда более тысячи нацистов… Он берег своих ребят. В Мариуполе ему достался отряд «фиксиков». Были там и опытные солдаты, а были те, кто пришел в отряд из филармонии или с завода. Москва был для них всем. И вот так рассказал о командире его товарищ с позывным «Иваныч».
👇продолжение ниже
Отчаянный русский доброволец Александр Овчаренко — человечище, настоящий мужчина и отважный воин родной земли
Родился Саня в Москве (28.11.87), а в 2014 году в отличие от мажоров и пластмассовой молодежи сделал свой выбор. Это очень трудная глава для тех, кто терял свои «половинки», кто любил так, что готов был лечь с любимым рядом и перестать дышать. Я это чувствую всем сердцем, потому что только благодаря личному горестному опыту мог слышать боль жены Москвы — Ани. Ее исповедью мы и постараемся оживить эту тяжелую историю.
— Пожалуй, начну монолог фразой «Наверное, война началась, чтобы мы встретились», — говорит Анна. — Эти слова мы с Сашей повторяли много раз. Познакомились в марте 2015 года, когда он со своей группой был переведен в наше подразделение в качестве инструктора, а потом командира. Они только вернулись из Шахтерска. Уставший, но такой сильный. Хищные волчьи глаза и белоснежная улыбка! Акцент сразу выдал — не местный.
— Он приехал из Москвы бить фашистов в мае 2014-го, — глаза Анны, думаю, горят в этот момент. — С собой голубой берет, тельняшка и огромный боевой опыт. Скажу сразу — спуску никому не давал. Хочешь выжить — работай до изнеможения. У меня были стерты руки и ноги, выбито плечо, слезы старалась не показывать (я же боевая единица). А он: «Давай, работай!». Сдохнешь ведь в первом бою, а я расстроюсь!
— Не понимаю, как в одном человеке совмещалось несовместимое, — продолжает Анечка. — Непокорный, своенравный, но такой надёжный! Очень жёсткий, гиперответственный, не дающий покоя ни себе, ни подчиненным. Бег, стрельба, «рукопашка» — и все по новой. На передовой стало понятно всем, почему Москва был так суров. «Статистику мне не портить, все должны выжить!» — вот такой армейский юморок!
— Но какой он был дома, — улыбается жена. — Не грозный Москва, не командир, а мой Сашуня. Знаете, на момент встречи с ним я была мамой троих детей с печальным жизненным опытом. Думаю Господь, видя моё разочарование, прислал Сашу. На, мол, посмотри, как бывает. Самый лучший во всех смыслах муж и отец (между прочим, троим детям), а какой хозяин!
— Мощь во всем, — жестко говорит Аня. — Сказал — отрезал. Бывали и ссоры конечно. И он — мне: не нравится — до свидания! Но учти: детей и тещеньку я тебе не отдам! Как тут обижаться можно?!
— В тот день 5 апреля 2024 года Саша успел забрать меня со службы. Пока ехали, успели поговорить обо всем. Вот обо всем! Как после войны купим домик у моря, посадим виноград, заведем курочек и будем воспитывать внуков. Он держал меня за руку, я смотрела в окно. Не поверите, высоко в небе парили два орла. И это в городе! Высадил меня, поцеловал, развернулся, показал знак «виктория» и умчался. Навсегда...
— Дрон влетел в «буханку», — голос Анечки дрожит. — Саша сгорел. Восемь килограммов — все, что осталось от него. Я не знаю, почему я не умерла! Нормальные люди не могут оставаться нормальными после такого увиденного. Каждый мой родной обцелованный кусочек, сложенный мною же в гроб, до сих пор перед глазами. И до сих пор я жалею, что не оставила себе кусочек ЕГО ребрышка. Знаю — грех это, знаю — не по-христиански, но говорю, как есть. Сплю с его футболкой. Мне кажется, она ещё пахнет ИМ.
— Наверное, я всё же умерла, — я Аню едва слышу. — Тогда с НИМ... Просто физически я еще здесь. ОН научил быть сильной. Я мать и военный медик. Миссия не закончена...
Москва — герой не только характером и дисциплиной. Я опросил много его боевых товарищей. Все подтверждают. Саня отправил на тот свет сотни фашистов за эти десять лет. Кто-то говорит, что в землю ушло навсегда более тысячи нацистов… Он берег своих ребят. В Мариуполе ему достался отряд «фиксиков». Были там и опытные солдаты, а были те, кто пришел в отряд из филармонии или с завода. Москва был для них всем. И вот так рассказал о командире его товарищ с позывным «Иваныч».
👇продолжение ниже
Forwarded from Zангалис
👆 начало выше
— Конечно, мы не были профессиональными военными, — продолжает Иваныч. — Что, как оказалось, вовсе не минус. Москва как-то сказал: «Их снайперы не могут по вам попасть – вы же непредсказуемые. Они как вас видят, ржать начинают, прицел прыгает…». Мы тогда посмеялись — и не только из вежливости. Это была наша фича. Та, которая не «благодаря», а «вопреки», но вывозит. За несколько дней до этого я бежал по прострелу к соседнему дому. Метров сорок всего, но в горку. И снайпер стрелял сзади ровно по линии моего маршрута. Перед этим было несколько отработанных подъездов, так что да, ноги уже не несли. Но он не попал!
— Первого апреля «пираты» выводят нас на коттеджи, — продолжает азартно рассказывать воин. — Выдвигаемся из аэропорта вдоль предусмотрительно поставленных бетонных заборов. Дальше траншея, по которой мы должны добраться до красивых разноцветных строений. Ждем, когда отработает «горыныч» (не туда, и вообще — не взорвалось). Обладатель роскошного монокуляра Юра Рыбин корректирует работу танка. С третьего выстрела нужный домик разваливается. «Идите, все чисто». На спуске в траншею нас разматывают. Трое — «триста», Юра – «двести». План, одновременно простой и надежный, как матрешка, почему-то не срабатывает. Также, как и через несколько дней, когда снова: «Идите спокойно, там на девяносто процентов никого нет. Я вас буду контролить сзади…» Погибает Чик, а Старый в угаре берсерка, стоя в полный рост, выпускает магазин. Вроде бы, согласно уставу, в направлении вероятного нахождения противника, а на самом деле во все это гребаное дерьмо вокруг, про которое со временем снимут четкое кино.
— Через полчаса нас, уже изрядно полинявших на «200», «300», свинтивших по больничке (как-то это у некоторых тогда получалось!), передают под крыло Москвы. И, о чудо! «Мир изменился!» Оказалось, что можно воевать немножко не так. И командир – еще одно чудо! – может не только «контролить сзади» (что бы это ни значило), но и обеспечивать разведку, связь, взаимодействие, поддержку… До Москвы мы считали дни, насколько нас хватит. С ним начали мечтать, как скоро мы тут все закончим, вернемся и заживем…
— Мы стоим в торце проломленной пятиэтажки, — остроумный рассказ Иваныча в самом разгаре. — Нужно зайти в следующую. Между ними – воронка от ФАБа, от дома до дома. Я выдвигаюсь первым, и Москва говорит прямо: «Я не знаю, как ты из нее будешь выбираться. Надо». И отходит в сторону. У меня есть минута осмотреться, и я решаю по кромке. Несколько метров продержаться на краю, дальше по ровному. Говорю своим, что если пройду, то пройдут все. Совсем не его план, но Москва не мешает. Не учит, не лечит, не врет. Потому что бежать мне. Потому что я должен быть уверен и в нем, и в себе, и я знаю, что это очень, очень важно. И когда я буду лежать под огнем у крайнего подъезда с вогнутой, но намертво закрытой дверью (группа прошла дом по заботливо пробитым противником проломам между подъездами), мне некого будет винить. В конце концов, это моя жизнь на кону, и Москва придал этому непосредственное значение…
— Собственно, очно мы почти не общались, — вздыхает Иваныч. — Такая работа. Двенадцать часов в сутки или около того (рабочий день соответствовал световому) я слышал его голос в «баофенге». К вечеру он уже просто сипел: «Иваныч, связь Москве... Доклад», и это были самые ожидаемые и дорогие слова за весь день. Это просто значило, что мы еще живы…
* полная версия в сети ВК и в бумажном варианте будущей книги "У края бездны. Герои".
— Конечно, мы не были профессиональными военными, — продолжает Иваныч. — Что, как оказалось, вовсе не минус. Москва как-то сказал: «Их снайперы не могут по вам попасть – вы же непредсказуемые. Они как вас видят, ржать начинают, прицел прыгает…». Мы тогда посмеялись — и не только из вежливости. Это была наша фича. Та, которая не «благодаря», а «вопреки», но вывозит. За несколько дней до этого я бежал по прострелу к соседнему дому. Метров сорок всего, но в горку. И снайпер стрелял сзади ровно по линии моего маршрута. Перед этим было несколько отработанных подъездов, так что да, ноги уже не несли. Но он не попал!
— Первого апреля «пираты» выводят нас на коттеджи, — продолжает азартно рассказывать воин. — Выдвигаемся из аэропорта вдоль предусмотрительно поставленных бетонных заборов. Дальше траншея, по которой мы должны добраться до красивых разноцветных строений. Ждем, когда отработает «горыныч» (не туда, и вообще — не взорвалось). Обладатель роскошного монокуляра Юра Рыбин корректирует работу танка. С третьего выстрела нужный домик разваливается. «Идите, все чисто». На спуске в траншею нас разматывают. Трое — «триста», Юра – «двести». План, одновременно простой и надежный, как матрешка, почему-то не срабатывает. Также, как и через несколько дней, когда снова: «Идите спокойно, там на девяносто процентов никого нет. Я вас буду контролить сзади…» Погибает Чик, а Старый в угаре берсерка, стоя в полный рост, выпускает магазин. Вроде бы, согласно уставу, в направлении вероятного нахождения противника, а на самом деле во все это гребаное дерьмо вокруг, про которое со временем снимут четкое кино.
— Через полчаса нас, уже изрядно полинявших на «200», «300», свинтивших по больничке (как-то это у некоторых тогда получалось!), передают под крыло Москвы. И, о чудо! «Мир изменился!» Оказалось, что можно воевать немножко не так. И командир – еще одно чудо! – может не только «контролить сзади» (что бы это ни значило), но и обеспечивать разведку, связь, взаимодействие, поддержку… До Москвы мы считали дни, насколько нас хватит. С ним начали мечтать, как скоро мы тут все закончим, вернемся и заживем…
— Мы стоим в торце проломленной пятиэтажки, — остроумный рассказ Иваныча в самом разгаре. — Нужно зайти в следующую. Между ними – воронка от ФАБа, от дома до дома. Я выдвигаюсь первым, и Москва говорит прямо: «Я не знаю, как ты из нее будешь выбираться. Надо». И отходит в сторону. У меня есть минута осмотреться, и я решаю по кромке. Несколько метров продержаться на краю, дальше по ровному. Говорю своим, что если пройду, то пройдут все. Совсем не его план, но Москва не мешает. Не учит, не лечит, не врет. Потому что бежать мне. Потому что я должен быть уверен и в нем, и в себе, и я знаю, что это очень, очень важно. И когда я буду лежать под огнем у крайнего подъезда с вогнутой, но намертво закрытой дверью (группа прошла дом по заботливо пробитым противником проломам между подъездами), мне некого будет винить. В конце концов, это моя жизнь на кону, и Москва придал этому непосредственное значение…
— Собственно, очно мы почти не общались, — вздыхает Иваныч. — Такая работа. Двенадцать часов в сутки или около того (рабочий день соответствовал световому) я слышал его голос в «баофенге». К вечеру он уже просто сипел: «Иваныч, связь Москве... Доклад», и это были самые ожидаемые и дорогие слова за весь день. Это просто значило, что мы еще живы…
* полная версия в сети ВК и в бумажном варианте будущей книги "У края бездны. Герои".
Forwarded from Zангалис
КОС: ДОЖИВУ ДО 33 — НЕ УМРУ НИКОГДА
Станислав Голос погиб за восемь дней до возраста своей мечты
Какие бывают на свете красивые фамилии. Особенно люблю музыкальные: дирижер Скрипка — отдельная тема. Или гитарист — Струнный. Ну, скажите, разве не звучит? Я очень люблю петь, если бы брал сценический псевдоним, то выбрал бы Кирилл Голос. Только вот бойцу Станиславу Голосу песни приходилось петь в окопах, а гитарой для него стал пулемет, бит отбивали арта и гранатометы...
Голос — отважный командир, элита «Сомали», дерзкий и очень умный воин, любящий муж и просто замечательный отец. Стас, о тебе вспоминает твоя единственная любовь, жена и мама твоих ребятишек Алена. А также верный друг, который с тобой шел весь путь плечом к плечу, боец с позывным «Халк».
— Знакомы мы были не один год. Никогда не виделись, но иногда переписывались, — вспоминает Алена. — Однажды приехала наша общая подруга, и мы договорились о совместной встрече с ней. И с того дня уже не расставались. Стас мне в первый же день признался в любви. Конечно, не восприняла это всерьез, но он был настойчив, и в скором времени это стало взаимным чувством. Мы встречались год, а в 2014 сыграли свадьбу. А еще спустя год у нас родилась первая девочка Валерия.
— Муж все делал для семьи, — говорит девушка. — Были тяжелые времена. Жили с моей мамой, парализованной бабушкой, маленьким ребенком. Работы не было, пенсии не платили. Он один и был кормильцем — трудился на шахте по две смены. Работы никакой не боялся. Когда и в шахте перестали выдавать зарплату, Стас брался за любое дело. Трудился допоздна, мы его всегда вечером встречали. Но, как бы он ни уставал, всегда находил время и силы с нами погулять. Потом у нас родилась вторая дочь, и тут стало совсем тяжело…
— Совпали все обстоятельства, — продолжает Алена. — Муж никогда не потерпел бы фашистов из Украины — была твердая позиция. Плюс нужда. Он принял решение пойти служить, чтобы прокормить нас и отдать долг Республике. И, как оказалось, это было его призвание. Он приходил со службы и смотрел обучающие видео о городских боях, о других сражениях. Любил заниматься самообразованием. Самоучка с твердым характером, целеустремленностью, где-то жесткий в своей работе, но такой любящий муж и папа!
— В начале службы рассказывал всякие смешные истории, но чем больше времени проходило, тем больше молчал. Из него ничего вытянуть нельзя было. Что ни спроси, отвечал с тяжестью в голосе, что знать тебе этого не положено. Я же была погружена в детей, особенно и не понимала ничего. Но когда наступило 23 февраля 2022 года, все мгновенно изменилось.
— «Сомали» отправились на штурм Мариуполя, и больше месяца мы без известий, — плачет супруга. — Связи нет, я не понимаю, что происходит, ночи без сна, слезы… Только в новостях узнавали хоть что-то про ребят. И тут — долгожданный звонок и любимый голос в телефоне. До этого была весточка от брата, который был мобилизован и оказался в Мариуполе. Они там чудесным образом встретились, и брат смог связаться со мной и передать, что они все в порядке. Мой любимый помогал ему с «броником» и давал первые уроки городского боя. По телефону муж рассказал, как палец сломал и его в больницу рентген отправили делать прямо с передовой, а в госпитале еще обнаружили корону и положили на карантин.
— Для меня передышка хоть какая-то, — вздыхает Алена. — Видела его в окне и передала ему вкусностей разных. Но отлеживаться было не в правилах Коса. Рвался в бой, хотел быть с пацанами. И тут он мне сообщил, что в его роте без него уже шесть человек «200» и тринадцать «300» — огромные потери. Услышала, как он первый раз плакал, винил себя, что пацаны полегли, что он командир и должен был быть с ними.
👇 продолжение ниже
Станислав Голос погиб за восемь дней до возраста своей мечты
Какие бывают на свете красивые фамилии. Особенно люблю музыкальные: дирижер Скрипка — отдельная тема. Или гитарист — Струнный. Ну, скажите, разве не звучит? Я очень люблю петь, если бы брал сценический псевдоним, то выбрал бы Кирилл Голос. Только вот бойцу Станиславу Голосу песни приходилось петь в окопах, а гитарой для него стал пулемет, бит отбивали арта и гранатометы...
Голос — отважный командир, элита «Сомали», дерзкий и очень умный воин, любящий муж и просто замечательный отец. Стас, о тебе вспоминает твоя единственная любовь, жена и мама твоих ребятишек Алена. А также верный друг, который с тобой шел весь путь плечом к плечу, боец с позывным «Халк».
— Знакомы мы были не один год. Никогда не виделись, но иногда переписывались, — вспоминает Алена. — Однажды приехала наша общая подруга, и мы договорились о совместной встрече с ней. И с того дня уже не расставались. Стас мне в первый же день признался в любви. Конечно, не восприняла это всерьез, но он был настойчив, и в скором времени это стало взаимным чувством. Мы встречались год, а в 2014 сыграли свадьбу. А еще спустя год у нас родилась первая девочка Валерия.
— Муж все делал для семьи, — говорит девушка. — Были тяжелые времена. Жили с моей мамой, парализованной бабушкой, маленьким ребенком. Работы не было, пенсии не платили. Он один и был кормильцем — трудился на шахте по две смены. Работы никакой не боялся. Когда и в шахте перестали выдавать зарплату, Стас брался за любое дело. Трудился допоздна, мы его всегда вечером встречали. Но, как бы он ни уставал, всегда находил время и силы с нами погулять. Потом у нас родилась вторая дочь, и тут стало совсем тяжело…
— Совпали все обстоятельства, — продолжает Алена. — Муж никогда не потерпел бы фашистов из Украины — была твердая позиция. Плюс нужда. Он принял решение пойти служить, чтобы прокормить нас и отдать долг Республике. И, как оказалось, это было его призвание. Он приходил со службы и смотрел обучающие видео о городских боях, о других сражениях. Любил заниматься самообразованием. Самоучка с твердым характером, целеустремленностью, где-то жесткий в своей работе, но такой любящий муж и папа!
— В начале службы рассказывал всякие смешные истории, но чем больше времени проходило, тем больше молчал. Из него ничего вытянуть нельзя было. Что ни спроси, отвечал с тяжестью в голосе, что знать тебе этого не положено. Я же была погружена в детей, особенно и не понимала ничего. Но когда наступило 23 февраля 2022 года, все мгновенно изменилось.
— «Сомали» отправились на штурм Мариуполя, и больше месяца мы без известий, — плачет супруга. — Связи нет, я не понимаю, что происходит, ночи без сна, слезы… Только в новостях узнавали хоть что-то про ребят. И тут — долгожданный звонок и любимый голос в телефоне. До этого была весточка от брата, который был мобилизован и оказался в Мариуполе. Они там чудесным образом встретились, и брат смог связаться со мной и передать, что они все в порядке. Мой любимый помогал ему с «броником» и давал первые уроки городского боя. По телефону муж рассказал, как палец сломал и его в больницу рентген отправили делать прямо с передовой, а в госпитале еще обнаружили корону и положили на карантин.
— Для меня передышка хоть какая-то, — вздыхает Алена. — Видела его в окне и передала ему вкусностей разных. Но отлеживаться было не в правилах Коса. Рвался в бой, хотел быть с пацанами. И тут он мне сообщил, что в его роте без него уже шесть человек «200» и тринадцать «300» — огромные потери. Услышала, как он первый раз плакал, винил себя, что пацаны полегли, что он командир и должен был быть с ними.
👇 продолжение ниже
50
Forwarded from Zангалис
👆 начало выше
— Вскоре он отправился обратно в Мариуполь и через несколько дней легендарный батальон «Сомали» вернулся на танках домой с победой! — говорит девушка. — Худой, грязный, бородатый, но с улыбкой на лице. Такой родной на экранах во всех новостях! Во мне смешалось все: слезы, страх, счастье и, конечно же, гордость за мужа! Совсем немного побыл он дома с семьей. Так и продолжалось долгое время. Стас уезжал на войну, возвращался в отпуск… Он сильно постарел: чем длиннее борода, тем больше морщин. Однажды приехал с такой бородищей, что дочки его не узнали. Мы верили, что будет все хорошо, что когда-нибудь Кос вернется навсегда.
— Последняя встреча была 6 мая 2022 года, — плачет Алена. — Через пять дней, в день рождения его мамы, мы узнали, что наш любимый муж, отец, сын погиб. Мы праздновали, и тут раздался звонок в дверь. Мне показалось, что из коридора сказали, что Стасик приехал, я так обрадовалась. Наверное, услышала то, что хотела услышать. А нас самом деле Наталья Владимировна, наш замполит, произнесла, что Стас погиб. Господи, что тут началось!..
— Тогда жизнь разделилась на до и после, — голос девушки дрожит. — Прекрасный человек, отличный друг, товарищ, смелый, умный и самый любимый… Наша гордость, наш Герой! За многочисленные ратные подвиги был удостоен чести быть захороненным на аллее Славы. Это не совпало с волей родителей, к сожалению, а мне кажется, что муж это заслужил. Для всего города был бы примером отваги…
— Я навсегда запомню его слова, — заканчивает Алена. — Стас всегда говорил, что если он доживет до возраста Христа, то уже никогда не погибнет и будем мы с ним вместе встречать старость. Но до этой даты Косу не хватило восьми таких долгих дней…
Кос погиб очень рано. Активные боевые действия начались в феврале, но за это время Стас сделал невероятно много для нашей общей Победы. Сколько «укропов» он отправил в ад! По словам очевидцев, не одну сотню. Очень дерзкий всегда был, неординарный. Штурмовать с ним в одной группе было удачей для молодых пацанов.
— Мы с ним пришли в подразделение в декабре 2017 года, — рассказывает Халк. — На протяжении всего времени старались держаться вместе. Он участвовал во многих позиционных сражениях. Проявлял себя храбро, мужественно, хорошо командовал, находил общий язык с личным составом. Никогда не боялся и брал все решения на себя. Очень четко штурмовал в Мариуполе. Постоянно вел вперед группу, но никогда никого не пытался толкать вперед, шел везде первый. Геройски воевал, с какой-то безбашенной отвагой… Мысли были неординарные у него. Постоянно были какие-то интересные идеи, касавшиеся выполнения задания. Там, где нельзя пройти — можно проползти. Там, где невозможно пролезть, значит можно перепрыгнуть. В любом случае надо было зайти и забрать участок, и уничтожить противника или как минимум выбить его.
— Как только началась Специальная военная операция, приступили к штурму Николаевки, — продолжает Халк. — Ползли весь участок более двух километров. Надо было зайти на позиции «укропов». И мы это сделали. Возникли у противника за спиной. В плен взяли тогда 12 человек. Среди них был командир взвода. Дальше двигались в сторону Мариуполя, и в девятиэтажках команда Коса попала в засаду. Оставался только один выход — идти в лоб, а это почти верная смерть. «Укропы» были уверены, что наши сдадутся. Но они не знали дерзость Стаса. Именно его отвага сыграла ключевую роль. При выходе из окружения. Атака была такой стремительной и грамотной, что Кос не потерял ни одного человека, а десяток фашистов из батальона «Азов» уже никогда не увидели белого света.
— Погиб он в Новоселовке Второй. Нам нужно было взять лесополосу, в которой засели пулеметчик и снайпер. Помню последние слова Коса: «Вот сейчас разберемся с этой высотой и дальше в отпуск, передохнем немного…». Мы все прекрасно понимали, что территориально нам еще идти очень далеко. Но как-то врезалась мне в память эта его последняя фраза. До лесопилки командир не добрался…
— Вскоре он отправился обратно в Мариуполь и через несколько дней легендарный батальон «Сомали» вернулся на танках домой с победой! — говорит девушка. — Худой, грязный, бородатый, но с улыбкой на лице. Такой родной на экранах во всех новостях! Во мне смешалось все: слезы, страх, счастье и, конечно же, гордость за мужа! Совсем немного побыл он дома с семьей. Так и продолжалось долгое время. Стас уезжал на войну, возвращался в отпуск… Он сильно постарел: чем длиннее борода, тем больше морщин. Однажды приехал с такой бородищей, что дочки его не узнали. Мы верили, что будет все хорошо, что когда-нибудь Кос вернется навсегда.
— Последняя встреча была 6 мая 2022 года, — плачет Алена. — Через пять дней, в день рождения его мамы, мы узнали, что наш любимый муж, отец, сын погиб. Мы праздновали, и тут раздался звонок в дверь. Мне показалось, что из коридора сказали, что Стасик приехал, я так обрадовалась. Наверное, услышала то, что хотела услышать. А нас самом деле Наталья Владимировна, наш замполит, произнесла, что Стас погиб. Господи, что тут началось!..
— Тогда жизнь разделилась на до и после, — голос девушки дрожит. — Прекрасный человек, отличный друг, товарищ, смелый, умный и самый любимый… Наша гордость, наш Герой! За многочисленные ратные подвиги был удостоен чести быть захороненным на аллее Славы. Это не совпало с волей родителей, к сожалению, а мне кажется, что муж это заслужил. Для всего города был бы примером отваги…
— Я навсегда запомню его слова, — заканчивает Алена. — Стас всегда говорил, что если он доживет до возраста Христа, то уже никогда не погибнет и будем мы с ним вместе встречать старость. Но до этой даты Косу не хватило восьми таких долгих дней…
Кос погиб очень рано. Активные боевые действия начались в феврале, но за это время Стас сделал невероятно много для нашей общей Победы. Сколько «укропов» он отправил в ад! По словам очевидцев, не одну сотню. Очень дерзкий всегда был, неординарный. Штурмовать с ним в одной группе было удачей для молодых пацанов.
— Мы с ним пришли в подразделение в декабре 2017 года, — рассказывает Халк. — На протяжении всего времени старались держаться вместе. Он участвовал во многих позиционных сражениях. Проявлял себя храбро, мужественно, хорошо командовал, находил общий язык с личным составом. Никогда не боялся и брал все решения на себя. Очень четко штурмовал в Мариуполе. Постоянно вел вперед группу, но никогда никого не пытался толкать вперед, шел везде первый. Геройски воевал, с какой-то безбашенной отвагой… Мысли были неординарные у него. Постоянно были какие-то интересные идеи, касавшиеся выполнения задания. Там, где нельзя пройти — можно проползти. Там, где невозможно пролезть, значит можно перепрыгнуть. В любом случае надо было зайти и забрать участок, и уничтожить противника или как минимум выбить его.
— Как только началась Специальная военная операция, приступили к штурму Николаевки, — продолжает Халк. — Ползли весь участок более двух километров. Надо было зайти на позиции «укропов». И мы это сделали. Возникли у противника за спиной. В плен взяли тогда 12 человек. Среди них был командир взвода. Дальше двигались в сторону Мариуполя, и в девятиэтажках команда Коса попала в засаду. Оставался только один выход — идти в лоб, а это почти верная смерть. «Укропы» были уверены, что наши сдадутся. Но они не знали дерзость Стаса. Именно его отвага сыграла ключевую роль. При выходе из окружения. Атака была такой стремительной и грамотной, что Кос не потерял ни одного человека, а десяток фашистов из батальона «Азов» уже никогда не увидели белого света.
— Погиб он в Новоселовке Второй. Нам нужно было взять лесополосу, в которой засели пулеметчик и снайпер. Помню последние слова Коса: «Вот сейчас разберемся с этой высотой и дальше в отпуск, передохнем немного…». Мы все прекрасно понимали, что территориально нам еще идти очень далеко. Но как-то врезалась мне в память эта его последняя фраза. До лесопилки командир не добрался…
52
Forwarded from Zангалис
ТОМСКИЙ «ГАБАТЫРЬ»
Командир саперов всю свою жизнь посвятил служению Родине
Рожнев Евгений Викторович, или просто Север. Думаю, те, кто смотрел тетралогию Максима Фадеева, не могли не заметить невероятно колоритного персонажа. А, каким увидел Севера я?
В фильме есть эпизод, когда саперам «сомалийцев» поставлена задача взорвать мост. Задание очень важное. Руководит операцией большой сильный мужик с невероятно добрыми детскими глазами и широким сибирским лицом. Солдаты готовятся к выполнению приказа, тащат огромные мины и выходят из поля зрения…
Через какое-то время группа возвращается. И Север, который, как потом выяснится, очень крутой воин и специалист, объясняет в камеру, что цель не взята, что пацанов ждали в засаде снайперы. Итог — один «200» и несколько «300». И с таким горьким разочарованием он это сообщает, с такой болью за погибшего и раненых, что, кажется, сейчас заплачет. Тогда я даже подумал, что это какой-то новобранец — уж слишком сильно были видны его переживания. А это — опытный офицер, который всю свою жизнь посвятил служению Родине и прибыл на Донбасс добровольцем еще в 2014 году.
Сегодня о герое рассказывает его жена Ольга, которая прошла с ним весь его славный путь и знает о его судьбе, характере, подвигах то, что не знает никто.
— В октябре 2023 года мне позвонили из части и сказали, что муж погиб, —говорит Ольга. — Вы знаете, невозможно описать словами, что чувствуют близкие в такие минуты! После Мариуполя Жене подарили джип «патриот», мы знали грохот его мотора. Месяца четыре после его гибели мы с дочкой Викой выглядывали в окно, когда слышали похожие звуки. Месяца через четыре пришло полное осознание: больше никто не позвонит, никто не придет и никто нас больше не обнимет. НИКОГДА…
— Мы с Женей познакомились в 2015 году, — вспоминает женщина. — Север уже служил на Донбассе. А ведь родом он из Томска, приехал к нам на помощь по зову сердца. У меня брат тогда тоже служил. Приезжим негде было отдохнуть, помыться или хотя бы отоспаться в тишине. Вот брат и привез моего будущего мужа «постираться». Мой первый супруг, к сожалению, скончался в 2013 году, у нас была общая дочь. Мы и встречали боевых товарищей брата. Так появился в доме Север. Заходил в гости в течение полутора лет. Мы «прикипели» друг к другу и стали более тесно общаться. Появились чувства, начали встречаться. А в 2017 году у нас родилась Викуся.
— Все взрослые люди, — продолжает Оля. — Даже не расписались, не нужно было как-то. Но после Мариуполя Север сам настоял на заключении брака. Нам дали справку, что есть угроза жизни, что Женя часто на боевых, и мы быстро все оформили законно. Наверное, Север понимал, что может случиться всякое, ведь он опытный военный. Он ушел в запас из российской армии в звании капитана еще в 2007 году. В Томске у него было все в порядке, вел бизнес. Но не смог остаться в стороне, когда фашисты убивали мирных людей Донбасса. А здесь в «Сомали» он был командиром взвода инженерно-саперных войск. Всегда и везде находился в первых рядах. Был незаменим в своем деле. Дружил с Гиви неистово, понимали друг друга с полуслова. Север очень берег личный состав. Таких профессионалов днем с огнем не найти. Он с 2014 года в голове держал каждый сантиметр своих минных полей. Подчеркну: каждый!
— У него был момент в жизни, когда его не было на Донбассе, — тихо говорит жена. — Но это засекреченная информация. Могу единственное сказать, что детали его работы никому, ни одной воинской части нельзя афишировать. Даже Наталья Владимировна (замполит «Сомали») не знала, когда он вернулся обратно в батальон. Некоторые ребята думали, что это абсолютно новый человек прибыл из России.
👇 продолжение ниже
Командир саперов всю свою жизнь посвятил служению Родине
Рожнев Евгений Викторович, или просто Север. Думаю, те, кто смотрел тетралогию Максима Фадеева, не могли не заметить невероятно колоритного персонажа. А, каким увидел Севера я?
В фильме есть эпизод, когда саперам «сомалийцев» поставлена задача взорвать мост. Задание очень важное. Руководит операцией большой сильный мужик с невероятно добрыми детскими глазами и широким сибирским лицом. Солдаты готовятся к выполнению приказа, тащат огромные мины и выходят из поля зрения…
Через какое-то время группа возвращается. И Север, который, как потом выяснится, очень крутой воин и специалист, объясняет в камеру, что цель не взята, что пацанов ждали в засаде снайперы. Итог — один «200» и несколько «300». И с таким горьким разочарованием он это сообщает, с такой болью за погибшего и раненых, что, кажется, сейчас заплачет. Тогда я даже подумал, что это какой-то новобранец — уж слишком сильно были видны его переживания. А это — опытный офицер, который всю свою жизнь посвятил служению Родине и прибыл на Донбасс добровольцем еще в 2014 году.
Сегодня о герое рассказывает его жена Ольга, которая прошла с ним весь его славный путь и знает о его судьбе, характере, подвигах то, что не знает никто.
— В октябре 2023 года мне позвонили из части и сказали, что муж погиб, —говорит Ольга. — Вы знаете, невозможно описать словами, что чувствуют близкие в такие минуты! После Мариуполя Жене подарили джип «патриот», мы знали грохот его мотора. Месяца четыре после его гибели мы с дочкой Викой выглядывали в окно, когда слышали похожие звуки. Месяца через четыре пришло полное осознание: больше никто не позвонит, никто не придет и никто нас больше не обнимет. НИКОГДА…
— Мы с Женей познакомились в 2015 году, — вспоминает женщина. — Север уже служил на Донбассе. А ведь родом он из Томска, приехал к нам на помощь по зову сердца. У меня брат тогда тоже служил. Приезжим негде было отдохнуть, помыться или хотя бы отоспаться в тишине. Вот брат и привез моего будущего мужа «постираться». Мой первый супруг, к сожалению, скончался в 2013 году, у нас была общая дочь. Мы и встречали боевых товарищей брата. Так появился в доме Север. Заходил в гости в течение полутора лет. Мы «прикипели» друг к другу и стали более тесно общаться. Появились чувства, начали встречаться. А в 2017 году у нас родилась Викуся.
— Все взрослые люди, — продолжает Оля. — Даже не расписались, не нужно было как-то. Но после Мариуполя Север сам настоял на заключении брака. Нам дали справку, что есть угроза жизни, что Женя часто на боевых, и мы быстро все оформили законно. Наверное, Север понимал, что может случиться всякое, ведь он опытный военный. Он ушел в запас из российской армии в звании капитана еще в 2007 году. В Томске у него было все в порядке, вел бизнес. Но не смог остаться в стороне, когда фашисты убивали мирных людей Донбасса. А здесь в «Сомали» он был командиром взвода инженерно-саперных войск. Всегда и везде находился в первых рядах. Был незаменим в своем деле. Дружил с Гиви неистово, понимали друг друга с полуслова. Север очень берег личный состав. Таких профессионалов днем с огнем не найти. Он с 2014 года в голове держал каждый сантиметр своих минных полей. Подчеркну: каждый!
— У него был момент в жизни, когда его не было на Донбассе, — тихо говорит жена. — Но это засекреченная информация. Могу единственное сказать, что детали его работы никому, ни одной воинской части нельзя афишировать. Даже Наталья Владимировна (замполит «Сомали») не знала, когда он вернулся обратно в батальон. Некоторые ребята думали, что это абсолютно новый человек прибыл из России.
👇 продолжение ниже
21