Forwarded from О древней и новой Россіи
Взятие Ташкента
"Ташкент взят генералом Черняевым. Никто не знает, почему и для чего... Есть нечто эротическое во всем, что у нас делается на отдаленной периферии империи. Амур, Уссура, теперь Ташкент"
- записал в своем дневнике в июле 1865 года министр внутренних дел и действительный тайный советник П. А. Валуев.
29 (17 ст.ст.) июня 1865 года, во время русско-кокандской войны, отряд Русской армии под руководством генерал-майора Михаила Григорьевича Черняева в результате дерзкого штурма, начатого двумя днями ранее, установил контроль над городом Ташкентом.
Русский отряд в 1300 бойцов при 10 орудиях взял штурмом громадный город 24 версты в окружности (не считая городских садов) с 100 тыс. населением, вооружённый 63 орудиями, обороняемый 30 тысячами защитников, из коих до 5 тысяч регулярной пехоты и до 10 тысяч кокандской кавалерии, затем два дня дрался на улицах города, взял штурмом до 40 баррикад, до 10 барбетов — и потерял убитыми 25 нижних чинов; ранеными 3 офицеров и 86 нижних чинов, контуженными 4 офицеров и 24 нижних чинов, всего 142 человека. Взято 63 орудия, 16 больших знамён, множество ружей, 2000 пудов пороха и 10 000 разных снарядов.
С этого дня Ташкент фактически вошел в состав Российской империи, что безусловно укрепило положение государства в Центральной Азии. В 1866 году после нескольких обращений жителей города, они были официально приняты в русское подданство.
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
"Ташкент взят генералом Черняевым. Никто не знает, почему и для чего... Есть нечто эротическое во всем, что у нас делается на отдаленной периферии империи. Амур, Уссура, теперь Ташкент"
- записал в своем дневнике в июле 1865 года министр внутренних дел и действительный тайный советник П. А. Валуев.
29 (17 ст.ст.) июня 1865 года, во время русско-кокандской войны, отряд Русской армии под руководством генерал-майора Михаила Григорьевича Черняева в результате дерзкого штурма, начатого двумя днями ранее, установил контроль над городом Ташкентом.
Русский отряд в 1300 бойцов при 10 орудиях взял штурмом громадный город 24 версты в окружности (не считая городских садов) с 100 тыс. населением, вооружённый 63 орудиями, обороняемый 30 тысячами защитников, из коих до 5 тысяч регулярной пехоты и до 10 тысяч кокандской кавалерии, затем два дня дрался на улицах города, взял штурмом до 40 баррикад, до 10 барбетов — и потерял убитыми 25 нижних чинов; ранеными 3 офицеров и 86 нижних чинов, контуженными 4 офицеров и 24 нижних чинов, всего 142 человека. Взято 63 орудия, 16 больших знамён, множество ружей, 2000 пудов пороха и 10 000 разных снарядов.
С этого дня Ташкент фактически вошел в состав Российской империи, что безусловно укрепило положение государства в Центральной Азии. В 1866 году после нескольких обращений жителей города, они были официально приняты в русское подданство.
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
Forwarded from О древней и новой Россіи
(начало)
"Казак начал проверять оружие, словно настала его пора. Товарищ же его, отвечая гиканьем на вызов горца, поскакал к нему что есть мочи.
На полном скаку казак выстрелил. Абрек поднял свою лошадь на дыбы, и пуля угодила ему в плечо. И тут же горец выстрелил и сшиб папаху со своего противника.
Оба закинули ружья за плечо. Казак выхватил шашку, а горец — кинжал.
Горец с удивительной ловкостью маневрировал лошадью, несмотря на то, что она была ранена, и кровь ручьем стекала по ее груди. Она вовсе не казалась ослабевшей: седок поддерживал ее коленами, поощряя уздой и словом.
Вдруг горец разразился бранью. Они сошлись в схватке.
Сначала мне почудилось, будто казак заколол противника. Я видел, как шашка вонзилась в спину врага — но она только продырявила его белую черкеску.
Мы увидели, как оба они вступили в рукопашную. Один из них свалился с лошади, — вернее, свалилось одно только туловище; голова же... осталась в руках соперника.
Им был горец. Дико и грозно он испустил победный клич, потряс окровавленной головой и прицепил ее к своему седлу.
Уже без всадника, лошадь еще продолжала мчаться, но описав полукруг, возвратилась к нам.
Обезглавленный труп плавал в крови.
Но за торжественным возгласом горца последовал другой возглас: вызов на бой.
Я обернулся к казаку, собиравшемуся занять место своего товарища. Он преспокойно попыхивал трубкой. Кивнув, он сказал:
— Еду.
Он тоже гикнул в знак согласия.
Гарцевавший на коне горец остановился, смерив взглядом нового противника.
— Ну, ступай, — сказал я ему, — прибавлю десятку.
Казак подмигнул мне, продолжая посасывать трубку. Казалось, он жаждал вобрать в себя весь табачный дым. Жаждал задохнуться им.
Он пустил коня в галоп и, прежде чем абрек успел зарядить ружье, остановился шагах в сорока от него и прицелилися. Дымок, застлавший его лицо, заставил всех нас подумать, что с ружьем что-то стряслось.
Абрек, сочтя себя в безопасности, бросился на врага с пистолетом и выстрелил с десяти шагов.
Казак увернулся от пули, молниеносно приложил ружье к плечу и, к нашему удивлению, выпалил из него: мы и не заметили, как он перезарядил ружье.
По неловкому движению горца мы поняли, что он ранен. Выпустив узду, он, стараясь удержаться в седле, вцепился обеими руками в гриву животного. Лошадь, почуяв свободу и разъярившись от боли, понесла горца через кустарник к Тереку.
Казак кинулся вслед. Поскакали и мы. И вдруг увидели: горец начал терять равновесие и повалился на землю. Лошадь замерла над всадником.
Не зная еще, была ли то хитрость и не притворяется ли горец мертвым, казак на всякий случай объехал его на значительном расстоянии, прежде чем приблизился.
Очевидно, он старался разглядеть лицо врага, но тот как назло упал лицом к земле.
Наконец казак решил приблизиться к нему — горец не шевелился.
Казак держал пистолет наготове. В десяти шагах от чеченца он остановился, прицелился и спустил курок. Чеченец не пошевелился — пуля попала в труп.
Казак спрыгнул с лошади, шагнул вперед; потом, выхватив кинжал, склонился над мертвецом и тотчас поднялся — в руке его была голова чеченца.
Конвой одобрительно прокричал:
— Ура! Ура!
Молодец выиграл тридцать рублей, постоял за честь полка и отомстил за товарища."
В 1858-59 годах Александр Дюма-отец путешествовал по России и провел несколько месяцев на Кавказе, оставив об этом времени любопытные воспоминания, отрывок из которых приведен выше.
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
"Казак начал проверять оружие, словно настала его пора. Товарищ же его, отвечая гиканьем на вызов горца, поскакал к нему что есть мочи.
На полном скаку казак выстрелил. Абрек поднял свою лошадь на дыбы, и пуля угодила ему в плечо. И тут же горец выстрелил и сшиб папаху со своего противника.
Оба закинули ружья за плечо. Казак выхватил шашку, а горец — кинжал.
Горец с удивительной ловкостью маневрировал лошадью, несмотря на то, что она была ранена, и кровь ручьем стекала по ее груди. Она вовсе не казалась ослабевшей: седок поддерживал ее коленами, поощряя уздой и словом.
Вдруг горец разразился бранью. Они сошлись в схватке.
Сначала мне почудилось, будто казак заколол противника. Я видел, как шашка вонзилась в спину врага — но она только продырявила его белую черкеску.
Мы увидели, как оба они вступили в рукопашную. Один из них свалился с лошади, — вернее, свалилось одно только туловище; голова же... осталась в руках соперника.
Им был горец. Дико и грозно он испустил победный клич, потряс окровавленной головой и прицепил ее к своему седлу.
Уже без всадника, лошадь еще продолжала мчаться, но описав полукруг, возвратилась к нам.
Обезглавленный труп плавал в крови.
Но за торжественным возгласом горца последовал другой возглас: вызов на бой.
Я обернулся к казаку, собиравшемуся занять место своего товарища. Он преспокойно попыхивал трубкой. Кивнув, он сказал:
— Еду.
Он тоже гикнул в знак согласия.
Гарцевавший на коне горец остановился, смерив взглядом нового противника.
— Ну, ступай, — сказал я ему, — прибавлю десятку.
Казак подмигнул мне, продолжая посасывать трубку. Казалось, он жаждал вобрать в себя весь табачный дым. Жаждал задохнуться им.
Он пустил коня в галоп и, прежде чем абрек успел зарядить ружье, остановился шагах в сорока от него и прицелилися. Дымок, застлавший его лицо, заставил всех нас подумать, что с ружьем что-то стряслось.
Абрек, сочтя себя в безопасности, бросился на врага с пистолетом и выстрелил с десяти шагов.
Казак увернулся от пули, молниеносно приложил ружье к плечу и, к нашему удивлению, выпалил из него: мы и не заметили, как он перезарядил ружье.
По неловкому движению горца мы поняли, что он ранен. Выпустив узду, он, стараясь удержаться в седле, вцепился обеими руками в гриву животного. Лошадь, почуяв свободу и разъярившись от боли, понесла горца через кустарник к Тереку.
Казак кинулся вслед. Поскакали и мы. И вдруг увидели: горец начал терять равновесие и повалился на землю. Лошадь замерла над всадником.
Не зная еще, была ли то хитрость и не притворяется ли горец мертвым, казак на всякий случай объехал его на значительном расстоянии, прежде чем приблизился.
Очевидно, он старался разглядеть лицо врага, но тот как назло упал лицом к земле.
Наконец казак решил приблизиться к нему — горец не шевелился.
Казак держал пистолет наготове. В десяти шагах от чеченца он остановился, прицелился и спустил курок. Чеченец не пошевелился — пуля попала в труп.
Казак спрыгнул с лошади, шагнул вперед; потом, выхватив кинжал, склонился над мертвецом и тотчас поднялся — в руке его была голова чеченца.
Конвой одобрительно прокричал:
— Ура! Ура!
Молодец выиграл тридцать рублей, постоял за честь полка и отомстил за товарища."
В 1858-59 годах Александр Дюма-отец путешествовал по России и провел несколько месяцев на Кавказе, оставив об этом времени любопытные воспоминания, отрывок из которых приведен выше.
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
Forwarded from О древней и новой Россіи
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
6 сентября (25 августа ст.ст.) 1859 года, 163 года назад, на горе Гуниб предводитель кавказских горцев имам Шамиль сдался русским войскам, что фактически предопределило победное для России окончание тяжелой Кавказской войны, хотя боевые действия и покорение западного Кавказа продлились еще почти 5 лет. Капитуляцию Шамиля принял главнокомандующий русскими войсками на Кавказе князь А. И. Барятинский.
Очевидец событий, на тот момент генерал-адъютант, позже - военный министр России Д. А. Милютин вспоминал:
"Было около 5 часов по полудни. Подъехавшие к князю Барятинскому барон Врангель и генерал Кеслер доложили о положении дела: бой приостановлен; все тихо; 14 батальонов грозно стоят вокруг аула, ружья у ноги; ждут ответа Шамиля. Но Имам медлит, колеблется. Отправляется новый парламентер с требованием, чтобы Шамиль сдался немедленно и с угрозою, в противном случае, разгромить аул... Шамиль высылает знакомого уже нам Юнуса, для переговоров об условиях. Ему объявляют, что ни о каких условиях теперь не может быть и речи, что Шамиль должен немедленно выйти к Главнокомандующему, предоставив его великодушию участь свою и семьи... Но и после того, Шамиль, под гнетом страха, сомнения, недоверия, продолжает колебаться; еще несколько раз появляется Юнус, с разными новыми заявлениями... Неуместные эти требования отвергнуты на отрез; Имаму отвечают угрозою неотлагательного штурма. Так проходит более двух часов...
...Увидели мы выдвигавшуюся из аула толпу чалмоносцев. Между ними выдавался сам Шамиль на коне. Появление его из-за крайних саклей аула вызвало невольный возглас "ура" по всему фронту стоявших по близости войск. Восторженный этот взрыв испугал было Шамиля и окружавшую его толпу; на мгновение движение приостановилось... Князь Барятинский принял пленного имама, сидя на камне, окруженный всеми нашими генералами, многочисленною свитой, ординарцами, конвойными казаками и даже милиционерами. Всякому хотелось быть свидетелем достопамятного исторического события. Шамиль, сойдя с коня, подошел к Начальнику почтительно, но с достоинством. На бледном его лице выражались и крайнее смущение, и страх, и горе... Князь Барятинский, приняв строгий вид, обратился к пленнику с укором в том, что он упорствовал в отказе на благосклонных условиях, которые прежде предлагали ему, и предпочел подвергнуть судьбу свою и семьи решению оружия; теперь ни о каких подобных условиях и речи быть не может; решение его участи будет вполне зависеть от милосердия Царя; одно только оставляется в силе - обещание безопасности для жизни его и семьи. Шамиль произнес несколько нескладных фраз в оправдание своего недоверия к прежним Русским предложениям, о своем пресыщении многолетней борьбой и желании закончить жизнь в мире и молитвах. Все высказанное им было как то бессвязно и не к стати... Начальник объявил Шамилю, что он должен ехать в Петербург и там ожидать Высочайшего решения... За тем князь Барятинский сел верхом и со всею свитой отправился в свой лагерь.
Солнце было уже довольно низко, когда мы спустились с Гуниба. Нужно ли говорить, что должен был чувствовать в то время сам победитель и каково было настроение духа каждого из нас. Ехал я рядом с Главнокомандующим, и оба мы несколько минут молчали от избытка сильных ощущений, от теснившихся в голове мыслей. Трудно было сразу отдать себе полный отчет в историческом значении события, только что совершавшегося на глазах наших, при нашем участии. Более тридцати лет должны мы были вести кровавую борьбу с мюридизмом. Сколько жизней и миллионов рублей поглощала эта борьба! И вот сегодня - конец этой войне; последний предсмертный вздох мюридизма... С нынешнего дня уже нет Имама, нет мюридов; вся восточная половина Кавказа - умиротворена, и тем подготовлено умиротворение остальной, западной половины!..
...26-го августа (императором Александром II - прим.) был отдан следующий лаконический Приказ по армии:
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
6 сентября (25 августа ст.ст.) 1859 года, 163 года назад, на горе Гуниб предводитель кавказских горцев имам Шамиль сдался русским войскам, что фактически предопределило победное для России окончание тяжелой Кавказской войны, хотя боевые действия и покорение западного Кавказа продлились еще почти 5 лет. Капитуляцию Шамиля принял главнокомандующий русскими войсками на Кавказе князь А. И. Барятинский.
Очевидец событий, на тот момент генерал-адъютант, позже - военный министр России Д. А. Милютин вспоминал:
"Было около 5 часов по полудни. Подъехавшие к князю Барятинскому барон Врангель и генерал Кеслер доложили о положении дела: бой приостановлен; все тихо; 14 батальонов грозно стоят вокруг аула, ружья у ноги; ждут ответа Шамиля. Но Имам медлит, колеблется. Отправляется новый парламентер с требованием, чтобы Шамиль сдался немедленно и с угрозою, в противном случае, разгромить аул... Шамиль высылает знакомого уже нам Юнуса, для переговоров об условиях. Ему объявляют, что ни о каких условиях теперь не может быть и речи, что Шамиль должен немедленно выйти к Главнокомандующему, предоставив его великодушию участь свою и семьи... Но и после того, Шамиль, под гнетом страха, сомнения, недоверия, продолжает колебаться; еще несколько раз появляется Юнус, с разными новыми заявлениями... Неуместные эти требования отвергнуты на отрез; Имаму отвечают угрозою неотлагательного штурма. Так проходит более двух часов...
...Увидели мы выдвигавшуюся из аула толпу чалмоносцев. Между ними выдавался сам Шамиль на коне. Появление его из-за крайних саклей аула вызвало невольный возглас "ура" по всему фронту стоявших по близости войск. Восторженный этот взрыв испугал было Шамиля и окружавшую его толпу; на мгновение движение приостановилось... Князь Барятинский принял пленного имама, сидя на камне, окруженный всеми нашими генералами, многочисленною свитой, ординарцами, конвойными казаками и даже милиционерами. Всякому хотелось быть свидетелем достопамятного исторического события. Шамиль, сойдя с коня, подошел к Начальнику почтительно, но с достоинством. На бледном его лице выражались и крайнее смущение, и страх, и горе... Князь Барятинский, приняв строгий вид, обратился к пленнику с укором в том, что он упорствовал в отказе на благосклонных условиях, которые прежде предлагали ему, и предпочел подвергнуть судьбу свою и семьи решению оружия; теперь ни о каких подобных условиях и речи быть не может; решение его участи будет вполне зависеть от милосердия Царя; одно только оставляется в силе - обещание безопасности для жизни его и семьи. Шамиль произнес несколько нескладных фраз в оправдание своего недоверия к прежним Русским предложениям, о своем пресыщении многолетней борьбой и желании закончить жизнь в мире и молитвах. Все высказанное им было как то бессвязно и не к стати... Начальник объявил Шамилю, что он должен ехать в Петербург и там ожидать Высочайшего решения... За тем князь Барятинский сел верхом и со всею свитой отправился в свой лагерь.
Солнце было уже довольно низко, когда мы спустились с Гуниба. Нужно ли говорить, что должен был чувствовать в то время сам победитель и каково было настроение духа каждого из нас. Ехал я рядом с Главнокомандующим, и оба мы несколько минут молчали от избытка сильных ощущений, от теснившихся в голове мыслей. Трудно было сразу отдать себе полный отчет в историческом значении события, только что совершавшегося на глазах наших, при нашем участии. Более тридцати лет должны мы были вести кровавую борьбу с мюридизмом. Сколько жизней и миллионов рублей поглощала эта борьба! И вот сегодня - конец этой войне; последний предсмертный вздох мюридизма... С нынешнего дня уже нет Имама, нет мюридов; вся восточная половина Кавказа - умиротворена, и тем подготовлено умиротворение остальной, западной половины!..
...26-го августа (императором Александром II - прим.) был отдан следующий лаконический Приказ по армии:
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
Forwarded from О древней и новой Россіи
"205 году iюля 13 дня поставилъ сей крестъ пятидесятникъ Володимiръ Атласовъ с товарищи 55 человек"
Сегодня годовщина присоединения к России Камчатки. 23 (13 ст.ст.) июля 1697 года русский казачий отряд под руководством Владимира Васильевича Атласова - "камчатского Ермака", как метко называл его А. С. Пушкин, - установил в устье реки, названной позже Крестовая, православный крест, ознаменовав тем самым принадлежность Камчатки Русскому государству.
#Московская_Русь
#колонизация
Сегодня годовщина присоединения к России Камчатки. 23 (13 ст.ст.) июля 1697 года русский казачий отряд под руководством Владимира Васильевича Атласова - "камчатского Ермака", как метко называл его А. С. Пушкин, - установил в устье реки, названной позже Крестовая, православный крест, ознаменовав тем самым принадлежность Камчатки Русскому государству.
#Московская_Русь
#колонизация
Forwarded from О древней и новой Россіи
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
6 сентября (25 августа ст.ст.) 1859 года на горе Гуниб предводитель кавказских горцев имам Шамиль сдался русским войскам, что фактически предопределило победное для России окончание тяжелой Кавказской войны, хотя боевые действия и покорение западного Кавказа продлились еще почти 5 лет. Капитуляцию Шамиля принял главнокомандующий русскими войсками на Кавказе князь А. И. Барятинский.
Очевидец событий, на тот момент генерал-адъютант, позже - военный министр России Д. А. Милютин вспоминал:
"Было около 5 часов по полудни. Подъехавшие к князю Барятинскому барон Врангель и генерал Кеслер доложили о положении дела: бой приостановлен; все тихо; 14 батальонов грозно стоят вокруг аула, ружья у ноги; ждут ответа Шамиля. Но Имам медлит, колеблется. Отправляется новый парламентер с требованием, чтобы Шамиль сдался немедленно и с угрозою, в противном случае, разгромить аул... Шамиль высылает знакомого уже нам Юнуса, для переговоров об условиях. Ему объявляют, что ни о каких условиях теперь не может быть и речи, что Шамиль должен немедленно выйти к Главнокомандующему, предоставив его великодушию участь свою и семьи... Но и после того, Шамиль, под гнетом страха, сомнения, недоверия, продолжает колебаться; еще несколько раз появляется Юнус, с разными новыми заявлениями... Неуместные эти требования отвергнуты на отрез; Имаму отвечают угрозою неотлагательного штурма. Так проходит более двух часов...
...Увидели мы выдвигавшуюся из аула толпу чалмоносцев. Между ними выдавался сам Шамиль на коне. Появление его из-за крайних саклей аула вызвало невольный возглас "ура" по всему фронту стоявших по близости войск. Восторженный этот взрыв испугал было Шамиля и окружавшую его толпу; на мгновение движение приостановилось... Князь Барятинский принял пленного имама, сидя на камне, окруженный всеми нашими генералами, многочисленною свитой, ординарцами, конвойными казаками и даже милиционерами. Всякому хотелось быть свидетелем достопамятного исторического события. Шамиль, сойдя с коня, подошел к Начальнику почтительно, но с достоинством. На бледном его лице выражались и крайнее смущение, и страх, и горе... Князь Барятинский, приняв строгий вид, обратился к пленнику с укором в том, что он упорствовал в отказе на благосклонных условиях, которые прежде предлагали ему, и предпочел подвергнуть судьбу свою и семьи решению оружия; теперь ни о каких подобных условиях и речи быть не может; решение его участи будет вполне зависеть от милосердия Царя; одно только оставляется в силе - обещание безопасности для жизни его и семьи. Шамиль произнес несколько нескладных фраз в оправдание своего недоверия к прежним Русским предложениям, о своем пресыщении многолетней борьбой и желании закончить жизнь в мире и молитвах. Все высказанное им было как то бессвязно и не к стати... Начальник объявил Шамилю, что он должен ехать в Петербург и там ожидать Высочайшего решения... За тем князь Барятинский сел верхом и со всею свитой отправился в свой лагерь.
Солнце было уже довольно низко, когда мы спустились с Гуниба. Нужно ли говорить, что должен был чувствовать в то время сам победитель и каково было настроение духа каждого из нас. Ехал я рядом с Главнокомандующим, и оба мы несколько минут молчали от избытка сильных ощущений, от теснившихся в голове мыслей. Трудно было сразу отдать себе полный отчет в историческом значении события, только что совершавшегося на глазах наших, при нашем участии. Более тридцати лет должны мы были вести кровавую борьбу с мюридизмом. Сколько жизней и миллионов рублей поглощала эта борьба! И вот сегодня - конец этой войне; последний предсмертный вздох мюридизма... С нынешнего дня уже нет Имама, нет мюридов; вся восточная половина Кавказа - умиротворена, и тем подготовлено умиротворение остальной, западной половины!..
...26-го августа (императором Александром II - прим.) был отдан следующий лаконический Приказ по армии:
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация
6 сентября (25 августа ст.ст.) 1859 года на горе Гуниб предводитель кавказских горцев имам Шамиль сдался русским войскам, что фактически предопределило победное для России окончание тяжелой Кавказской войны, хотя боевые действия и покорение западного Кавказа продлились еще почти 5 лет. Капитуляцию Шамиля принял главнокомандующий русскими войсками на Кавказе князь А. И. Барятинский.
Очевидец событий, на тот момент генерал-адъютант, позже - военный министр России Д. А. Милютин вспоминал:
"Было около 5 часов по полудни. Подъехавшие к князю Барятинскому барон Врангель и генерал Кеслер доложили о положении дела: бой приостановлен; все тихо; 14 батальонов грозно стоят вокруг аула, ружья у ноги; ждут ответа Шамиля. Но Имам медлит, колеблется. Отправляется новый парламентер с требованием, чтобы Шамиль сдался немедленно и с угрозою, в противном случае, разгромить аул... Шамиль высылает знакомого уже нам Юнуса, для переговоров об условиях. Ему объявляют, что ни о каких условиях теперь не может быть и речи, что Шамиль должен немедленно выйти к Главнокомандующему, предоставив его великодушию участь свою и семьи... Но и после того, Шамиль, под гнетом страха, сомнения, недоверия, продолжает колебаться; еще несколько раз появляется Юнус, с разными новыми заявлениями... Неуместные эти требования отвергнуты на отрез; Имаму отвечают угрозою неотлагательного штурма. Так проходит более двух часов...
...Увидели мы выдвигавшуюся из аула толпу чалмоносцев. Между ними выдавался сам Шамиль на коне. Появление его из-за крайних саклей аула вызвало невольный возглас "ура" по всему фронту стоявших по близости войск. Восторженный этот взрыв испугал было Шамиля и окружавшую его толпу; на мгновение движение приостановилось... Князь Барятинский принял пленного имама, сидя на камне, окруженный всеми нашими генералами, многочисленною свитой, ординарцами, конвойными казаками и даже милиционерами. Всякому хотелось быть свидетелем достопамятного исторического события. Шамиль, сойдя с коня, подошел к Начальнику почтительно, но с достоинством. На бледном его лице выражались и крайнее смущение, и страх, и горе... Князь Барятинский, приняв строгий вид, обратился к пленнику с укором в том, что он упорствовал в отказе на благосклонных условиях, которые прежде предлагали ему, и предпочел подвергнуть судьбу свою и семьи решению оружия; теперь ни о каких подобных условиях и речи быть не может; решение его участи будет вполне зависеть от милосердия Царя; одно только оставляется в силе - обещание безопасности для жизни его и семьи. Шамиль произнес несколько нескладных фраз в оправдание своего недоверия к прежним Русским предложениям, о своем пресыщении многолетней борьбой и желании закончить жизнь в мире и молитвах. Все высказанное им было как то бессвязно и не к стати... Начальник объявил Шамилю, что он должен ехать в Петербург и там ожидать Высочайшего решения... За тем князь Барятинский сел верхом и со всею свитой отправился в свой лагерь.
Солнце было уже довольно низко, когда мы спустились с Гуниба. Нужно ли говорить, что должен был чувствовать в то время сам победитель и каково было настроение духа каждого из нас. Ехал я рядом с Главнокомандующим, и оба мы несколько минут молчали от избытка сильных ощущений, от теснившихся в голове мыслей. Трудно было сразу отдать себе полный отчет в историческом значении события, только что совершавшегося на глазах наших, при нашем участии. Более тридцати лет должны мы были вести кровавую борьбу с мюридизмом. Сколько жизней и миллионов рублей поглощала эта борьба! И вот сегодня - конец этой войне; последний предсмертный вздох мюридизма... С нынешнего дня уже нет Имама, нет мюридов; вся восточная половина Кавказа - умиротворена, и тем подготовлено умиротворение остальной, западной половины!..
...26-го августа (императором Александром II - прим.) был отдан следующий лаконический Приказ по армии:
"Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию!"
#Российская_империя
#военная_история
#колонизация