Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
С политическим обозревателем Русланом Михайловым о том, какое общество построили народам России олигархи за 30 лет, почему поляризация общества на сверхбогатых и сверхбедных продолжает увеличиваться?
#Катасонов, #Россия, #политика, #экономика, #модельэкономики, #гниющаяэкономика, #ложь, #олигархи, #воры, #развал, #Шарапов, #РусланМихайлов
#Катасонов, #Россия, #политика, #экономика, #модельэкономики, #гниющаяэкономика, #ложь, #олигархи, #воры, #развал, #Шарапов, #РусланМихайлов
«Грозящая катастрофа…»: советы для реорганизации банковской системы РФ
Часть 1
История отечества более чем вековой давности очень полезна и поучительна для сегодняшней России. Конкретно речь идет об отрезке истории между февралем и октябрем 1917 года. Февральская революция, как известно, усугубила экономическое и военное положение Российской империи, обострила до предела многие внутренние политические противоречия и социальную обстановку. В стране установилось двоевластие – временное правительство и Советы, шла борьба между этими двумя центрами власти, что лишь усиливало хаос в стране. Июльские события (антиправительственные выступления в Петрограде) ознаменовали завершение мирного периода революции, конец двоевластия. Далее в августе последовал корниловский мятеж – попытка главнокомандующего вооруженными силами России генерала Л. Г. Корнилова навести порядок в стране путем установления в стране военной диктатуры. Мятеж был подавлен. Страна стремительно катилась к катастрофе. Многие подробности тогдашней ситуации в стране были отображены в известной работе В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Она была написана 10-14 (23-27) сентября 1917 г., т.е. за два месяца до октябрьского переворота. Имеет формат брошюры, состоящей из 13 небольших разделов. Работа интересна тем, что в ней содержится набор мер, которые могли бы остановить движении России к катастрофе. Это был не набор каких-то шагов, которые должны были привести к социалистической революции, а ряд действий, которые могли и должны были остановить распад государства. Действий, которые должны были восстановить управляемость страной в кратчайшие сроки.
Управляемость возникшей на обломках СССР Российской Федерацией в условиях навязывания обществу либеральной идеологии также оставляет желать много лучшего. Уже почти год коллективный Запад ведет против России необъявленную войну, что требует резкого укрепления государственного управления всеми сферами общественной жизни. И, в первую очередь, экономикой. «Грозящая катастрофа…» писалась по прошествии более трех лет после вступления Российской империи в первую мировую войну. За это время война российскую экономику сильно измотала и истощила. В «Грозящей катастрофе…» содержатся некоторые предложения, как быстро и радикально остановить сползание экономики России к катастрофе. Некоторые меры включены прямо в названия разделов работы (в скобках номер раздела): «Национализация банков» (4); «Национализация синдикатов» (5); «Отмена коммерческой тайны» (6); «Принудительное объединение в союзы» (7); «Регулирование потребления» (8).
Ленин отмечает, что «основная и главная мера борьбы, мера предотвращения катастрофы и голода…: контроль, надзор, учет, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение народных сил, устранение всякой лишней траты сил, экономия их. Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом». Он признает, что «Америки не открывает», что все признают необходимость такого контроля, надзора, учета и регулирования. Не только большевики, но и меньшевики и эсеры, и кадеты, и промышленники, и представители торговой буржуазии, и дворяне-помещики. А главное – сами государственные чиновники. Мол, Россия участвует в войне, как же без строгого контроля и регулирования. Но при этом ничего не делается. Не делалось ничего и до февраля. И после февраля также. Причина проста – толстосумы, наживающиеся на войне, сумели полностью подмять под себя чиновников, образовался опасный альянс, влекущий страну к катастрофе. При этом не имеет никакого значения, какова партийная принадлежность участников этого альянса. Чиновники ничего «не делают из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли, прибыли, которые наживаются на дороговизне, на военных поставках (а на войну «работают» теперь, прямо или косвенно, чуть не все), прибыли, которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все ахают и охают».
Продолжение следует …
Часть 1
История отечества более чем вековой давности очень полезна и поучительна для сегодняшней России. Конкретно речь идет об отрезке истории между февралем и октябрем 1917 года. Февральская революция, как известно, усугубила экономическое и военное положение Российской империи, обострила до предела многие внутренние политические противоречия и социальную обстановку. В стране установилось двоевластие – временное правительство и Советы, шла борьба между этими двумя центрами власти, что лишь усиливало хаос в стране. Июльские события (антиправительственные выступления в Петрограде) ознаменовали завершение мирного периода революции, конец двоевластия. Далее в августе последовал корниловский мятеж – попытка главнокомандующего вооруженными силами России генерала Л. Г. Корнилова навести порядок в стране путем установления в стране военной диктатуры. Мятеж был подавлен. Страна стремительно катилась к катастрофе. Многие подробности тогдашней ситуации в стране были отображены в известной работе В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Она была написана 10-14 (23-27) сентября 1917 г., т.е. за два месяца до октябрьского переворота. Имеет формат брошюры, состоящей из 13 небольших разделов. Работа интересна тем, что в ней содержится набор мер, которые могли бы остановить движении России к катастрофе. Это был не набор каких-то шагов, которые должны были привести к социалистической революции, а ряд действий, которые могли и должны были остановить распад государства. Действий, которые должны были восстановить управляемость страной в кратчайшие сроки.
Управляемость возникшей на обломках СССР Российской Федерацией в условиях навязывания обществу либеральной идеологии также оставляет желать много лучшего. Уже почти год коллективный Запад ведет против России необъявленную войну, что требует резкого укрепления государственного управления всеми сферами общественной жизни. И, в первую очередь, экономикой. «Грозящая катастрофа…» писалась по прошествии более трех лет после вступления Российской империи в первую мировую войну. За это время война российскую экономику сильно измотала и истощила. В «Грозящей катастрофе…» содержатся некоторые предложения, как быстро и радикально остановить сползание экономики России к катастрофе. Некоторые меры включены прямо в названия разделов работы (в скобках номер раздела): «Национализация банков» (4); «Национализация синдикатов» (5); «Отмена коммерческой тайны» (6); «Принудительное объединение в союзы» (7); «Регулирование потребления» (8).
Ленин отмечает, что «основная и главная мера борьбы, мера предотвращения катастрофы и голода…: контроль, надзор, учет, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение народных сил, устранение всякой лишней траты сил, экономия их. Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом». Он признает, что «Америки не открывает», что все признают необходимость такого контроля, надзора, учета и регулирования. Не только большевики, но и меньшевики и эсеры, и кадеты, и промышленники, и представители торговой буржуазии, и дворяне-помещики. А главное – сами государственные чиновники. Мол, Россия участвует в войне, как же без строгого контроля и регулирования. Но при этом ничего не делается. Не делалось ничего и до февраля. И после февраля также. Причина проста – толстосумы, наживающиеся на войне, сумели полностью подмять под себя чиновников, образовался опасный альянс, влекущий страну к катастрофе. При этом не имеет никакого значения, какова партийная принадлежность участников этого альянса. Чиновники ничего «не делают из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли, прибыли, которые наживаются на дороговизне, на военных поставках (а на войну «работают» теперь, прямо или косвенно, чуть не все), прибыли, которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все ахают и охают».
Продолжение следует …
«Грозящая катастрофа…»: советы для реорганизации банковской системы РФ
Часть 2
И чуть ниже: «Современный, новейший, республиканско-демократический саботаж всякого контроля, учета, надзора состоит в том, что капиталисты на словах «горячо» признают «принцип» контроля и необходимость его (как и все меньшевики и эсеры, само собою разумеется), но только настаивают на «постепенном», планомерном, «государственно-упорядоченном» введении этого контроля. На деле же этими благовидными словечками прикрывается срыв контроля, превращение его в ничто, в фикцию, игра в контроль, оттяжки всяких деловых и практически-серьезных шагов, создание необыкновенно сложных, громоздких, чиновничье-безжизненных учреждений контроля, которые насквозь зависимы от капиталистов и ровнехонько ничего не делают и делать не могут».
А разве у нас в Российской Федерации не наблюдается похожее? Взять, к примеру, законодательный процесс. Дума гордо заявляет, что работает «в поте лица». В среднем в расчете на один рабочий день приходится по одному принятому закону. И что? Экономика у нас оживает и ускоряется? Благосостояние народа растет? – Ничего подобного! Во-первых, чем больше законов, тем больше между ними несостыковок и противоречий в общем корпусе законов, тем больше «щелей», через которые наши олигархи-клептоманы могут уходить от ответственности. Такое ощущение, что во многие российские законы по чьему-то специальному заказу закладываются такие «щелочки» и «лазейки». Во-вторых, немало законов, которые принимаются, и о них тут же забывают. Так, в 2014 году был принят важный закон «О стратегическом планировании». Но уже скоро будет десятилетие этого закона, а стратегического планирования у нас как не было, так и нет. В-третьих, многие законы просто откровенно и нагло игнорируются. И это уже вина не законодателей, а правоохранительных органов.
Автор «Грозящей катастрофы…» почти в каждом разделе дает ответ на сомнения скептиков, считающих, что добиться эффективного контроля, надзора, учета и регулирования невозможно. Очень даже возможно, считает автор. Если не надеяться на то, что все это будет сделано «сверху». Начинать надо «снизу». Т.е. через организацию и самоорганизацию граждан и их систематическую работу по контролю тех организаций и учреждений, в которых они работают или с которыми они имеют дело. И это будет настоящая, а не декларированная демократия.
В качестве примера подобного подхода можно остановиться на четвертом разделе работы, называемом «Национализация банков». Ленин считает, что наведение порядка в экономике надо начинать именно с банков: «Банки, как известно, представляют из себя центры современной хозяйственной жизни, главные нервные узлы всей капиталистической системы народного хозяйства. Говорить о «регулировании экономической жизни» и обходить вопрос о национализации банков, значит либо обнаруживать самое круглое невежество, либо обманывать «простонародье» пышными словами и велеречивыми обещаниями, при заранее обдуманном решении не исполнять этих обещаний».
Некоторые политики и общественные деятели в Российской империи вскоре после вступления страны в мировую войну стали призывать к национализации частных банков, особенно иностранных (в российской банковской системе было засилье иностранного капитала). Однако буржуазно-либеральная пресса сразу же ополчилась на такие предложения, назвал их «экспроприацией».
Продолжение следует …
Часть 2
И чуть ниже: «Современный, новейший, республиканско-демократический саботаж всякого контроля, учета, надзора состоит в том, что капиталисты на словах «горячо» признают «принцип» контроля и необходимость его (как и все меньшевики и эсеры, само собою разумеется), но только настаивают на «постепенном», планомерном, «государственно-упорядоченном» введении этого контроля. На деле же этими благовидными словечками прикрывается срыв контроля, превращение его в ничто, в фикцию, игра в контроль, оттяжки всяких деловых и практически-серьезных шагов, создание необыкновенно сложных, громоздких, чиновничье-безжизненных учреждений контроля, которые насквозь зависимы от капиталистов и ровнехонько ничего не делают и делать не могут».
А разве у нас в Российской Федерации не наблюдается похожее? Взять, к примеру, законодательный процесс. Дума гордо заявляет, что работает «в поте лица». В среднем в расчете на один рабочий день приходится по одному принятому закону. И что? Экономика у нас оживает и ускоряется? Благосостояние народа растет? – Ничего подобного! Во-первых, чем больше законов, тем больше между ними несостыковок и противоречий в общем корпусе законов, тем больше «щелей», через которые наши олигархи-клептоманы могут уходить от ответственности. Такое ощущение, что во многие российские законы по чьему-то специальному заказу закладываются такие «щелочки» и «лазейки». Во-вторых, немало законов, которые принимаются, и о них тут же забывают. Так, в 2014 году был принят важный закон «О стратегическом планировании». Но уже скоро будет десятилетие этого закона, а стратегического планирования у нас как не было, так и нет. В-третьих, многие законы просто откровенно и нагло игнорируются. И это уже вина не законодателей, а правоохранительных органов.
Автор «Грозящей катастрофы…» почти в каждом разделе дает ответ на сомнения скептиков, считающих, что добиться эффективного контроля, надзора, учета и регулирования невозможно. Очень даже возможно, считает автор. Если не надеяться на то, что все это будет сделано «сверху». Начинать надо «снизу». Т.е. через организацию и самоорганизацию граждан и их систематическую работу по контролю тех организаций и учреждений, в которых они работают или с которыми они имеют дело. И это будет настоящая, а не декларированная демократия.
В качестве примера подобного подхода можно остановиться на четвертом разделе работы, называемом «Национализация банков». Ленин считает, что наведение порядка в экономике надо начинать именно с банков: «Банки, как известно, представляют из себя центры современной хозяйственной жизни, главные нервные узлы всей капиталистической системы народного хозяйства. Говорить о «регулировании экономической жизни» и обходить вопрос о национализации банков, значит либо обнаруживать самое круглое невежество, либо обманывать «простонародье» пышными словами и велеречивыми обещаниями, при заранее обдуманном решении не исполнять этих обещаний».
Некоторые политики и общественные деятели в Российской империи вскоре после вступления страны в мировую войну стали призывать к национализации частных банков, особенно иностранных (в российской банковской системе было засилье иностранного капитала). Однако буржуазно-либеральная пресса сразу же ополчилась на такие предложения, назвал их «экспроприацией».
Продолжение следует …
Грозящая катастрофа…»: советы для реорганизации банковской системы РФ
Часть 3
Автор брошюры разоблачает этот обман: «Причем почему-то стали говорить о том, что это нанесет непоправимый ущерб клиентам частных кредитных организаций. Если национализацию банков так часто смешивают с конфискацией частных имуществ, то виновата в распространении этого смешения понятий буржуазная пресса, интересы которой состоят в обманывании публики. Собственность на капиталы, которыми орудуют банки и которые сосредоточиваются в банках, удостоверяется печатными и письменными свидетельствами, которые называются акциями, облигациями, векселями, расписками и т. п. Ни единое из этих свидетельств не пропадает и не меняется при национализации банков… Кто владел 15-ью рублями по сберегательной книжке, тот остается владельцем 15-ти рублей и после национализации банков, а кто имел 15 миллионов, у того и после национализации банков остается 15 миллионов в виде акций, облигаций, векселей, товарных свидетельств и тому подобное». Как видим, Ленин не призывает к социалистической революции как средству предотвращения грозящей катастрофы. Клиенты-миллионеры просто-напросто из частного банка должны будут перейти в государственный.
И самое интересное. Национализацию частных банков предлагается провести путем их объединения в один государственный банк. Автор брошюры объясняет, что наличие большого количества частных коммерческих банков лишает государство в принципе возможности контролировать и эффективно регулировать деятельность кредитных организаций. Такая множественность банков создавала для их владельцев идеальную возможность проводить всякие сомнительные и откровенно мошеннические операции, без особого труда скрывая их от Государственного банка Российской империи (тогдашнего Центробанка) и Министерства финансов: «В том, что за отдельными банками и их операциями никакой действительный контроль (даже если отменена коммерческая тайна и пр.) невозможен, ибо нельзя уследить за теми сложнейшими, запутаннейшими и хитроумнейшими приемами, которые употребляются при составлении балансов, при основании фиктивных предприятий и филиальных отделений, при пускании в ход подставных лиц, и так далее и тому подобное».
Итак, главная цель национализации банков – «не отнять и поделить», как пытаются высмеять данную меру некоторые защитники «дикого», или «рыночного» капитализма. Главная цель - консолидация всех кредитных организаций в один банк. Что, в свою очередь, преследует цель установления со стороны государства эффективного контроля над всей экономикой. «Только объединение всех банков в один, не означая, само по себе, ни малейших изменений в отношениях собственности, не отнимая, повторяем, ни у одного собственника ни единой копейки, дает возможность действительного контроля, — конечно, при условии применения всех других, указанных выше, мероприятий. Только при национализации банков можно добиться того, что государство будет знать, куда и как, откуда и в какое время переливают миллионы и миллиарды», - говорится в брошюре.
В частности, подобный контроль позволит государству бороться с уклонением от уплаты налогов. Как можно догадаться, такое уклонение капиталистов, особенно по части подоходного налога, было серьезной проблемой: «Только контроль за банковыми операциями, при условии их объединения в одном государственном банке, позволяет наладить, при дальнейших легко осуществимых мероприятиях, действительное взыскание подоходного налога, без утайки имуществ и доходов, ибо теперь подоходный налог остается в громаднейшей степени фикцией».
Продолжение следует …
Часть 3
Автор брошюры разоблачает этот обман: «Причем почему-то стали говорить о том, что это нанесет непоправимый ущерб клиентам частных кредитных организаций. Если национализацию банков так часто смешивают с конфискацией частных имуществ, то виновата в распространении этого смешения понятий буржуазная пресса, интересы которой состоят в обманывании публики. Собственность на капиталы, которыми орудуют банки и которые сосредоточиваются в банках, удостоверяется печатными и письменными свидетельствами, которые называются акциями, облигациями, векселями, расписками и т. п. Ни единое из этих свидетельств не пропадает и не меняется при национализации банков… Кто владел 15-ью рублями по сберегательной книжке, тот остается владельцем 15-ти рублей и после национализации банков, а кто имел 15 миллионов, у того и после национализации банков остается 15 миллионов в виде акций, облигаций, векселей, товарных свидетельств и тому подобное». Как видим, Ленин не призывает к социалистической революции как средству предотвращения грозящей катастрофы. Клиенты-миллионеры просто-напросто из частного банка должны будут перейти в государственный.
И самое интересное. Национализацию частных банков предлагается провести путем их объединения в один государственный банк. Автор брошюры объясняет, что наличие большого количества частных коммерческих банков лишает государство в принципе возможности контролировать и эффективно регулировать деятельность кредитных организаций. Такая множественность банков создавала для их владельцев идеальную возможность проводить всякие сомнительные и откровенно мошеннические операции, без особого труда скрывая их от Государственного банка Российской империи (тогдашнего Центробанка) и Министерства финансов: «В том, что за отдельными банками и их операциями никакой действительный контроль (даже если отменена коммерческая тайна и пр.) невозможен, ибо нельзя уследить за теми сложнейшими, запутаннейшими и хитроумнейшими приемами, которые употребляются при составлении балансов, при основании фиктивных предприятий и филиальных отделений, при пускании в ход подставных лиц, и так далее и тому подобное».
Итак, главная цель национализации банков – «не отнять и поделить», как пытаются высмеять данную меру некоторые защитники «дикого», или «рыночного» капитализма. Главная цель - консолидация всех кредитных организаций в один банк. Что, в свою очередь, преследует цель установления со стороны государства эффективного контроля над всей экономикой. «Только объединение всех банков в один, не означая, само по себе, ни малейших изменений в отношениях собственности, не отнимая, повторяем, ни у одного собственника ни единой копейки, дает возможность действительного контроля, — конечно, при условии применения всех других, указанных выше, мероприятий. Только при национализации банков можно добиться того, что государство будет знать, куда и как, откуда и в какое время переливают миллионы и миллиарды», - говорится в брошюре.
В частности, подобный контроль позволит государству бороться с уклонением от уплаты налогов. Как можно догадаться, такое уклонение капиталистов, особенно по части подоходного налога, было серьезной проблемой: «Только контроль за банковыми операциями, при условии их объединения в одном государственном банке, позволяет наладить, при дальнейших легко осуществимых мероприятиях, действительное взыскание подоходного налога, без утайки имуществ и доходов, ибо теперь подоходный налог остается в громаднейшей степени фикцией».
Продолжение следует …
Грозящая катастрофа…»: советы для реорганизации банковской системы РФ
Часть 4
Ленин считает, что национализация банков не представляет собой сложнейшей сверхзадачи. Он уверен, что, если подготовить грамотный декрет и провести разъяснительную работу о целях национализации, то все необходимые действия могут провести сами сотрудники частных банков: «Национализацию банков достаточно было бы именно декретировать, — и ее провели бы директора и служащие сами. Никакого особого аппарата, никаких особых подготовительных шагов со стороны государства тут не требуется, эта мера осуществима именно одним указом, «одним ударом». Ибо экономическая возможность такой меры создана как раз капитализмом, раз он доразвился до векселей, акций, облигаций и проч. Тут остается только объединение счетоводства, и если бы революционно-демократическое государство постановило: немедленно, по телеграфу созываются в каждом городе собрания, а в области и во всей стране съезды, директоров и служащих для безотлагательного объединения всех банков в один государственный банк, то эта реформа была бы проведена в несколько недель».
Конечно, некоторые директора и управляющие частных банков, будучи завязанными на мошеннические операции и не желая терять «кормушки», наверняка будут саботировать проведение реформы. Тут уж придется применять жесткие меры: «…достаточно бы декретировать конфискацию имущества и тюрьму, как наказание директорам, членам правления, крупным акционерам за малейшую оттяжку дела и за попытки сокрытия документов и отчетов, достаточно бы, например, объединить отдельно бедных служащих и выдавать им премию за обнаружение обмана и оттяжек со стороны богатых, — и национализация банков прошла бы глаже гладкого, быстрее быстрого».
Пресечение гигантских хищений в результате национализации банков позволило бы резко повысить эффективность работы новой банковской системы. Благотворные результаты реформы, в первую очередь, почувствовали бы крестьяне и мелкие предприниматели: «Выгоды для всего народа и особенно не для рабочих (ибо рабочим с банками мало приходится иметь дело), а для массы крестьян и мелких промышленников, были бы от национализации банков огромные. Сбережение труда получилось бы гигантское, и если предположить, что государство сохранило бы прежнее число банковских служащих, то это означало бы в высшей степени большой шаг вперед в направлении к универсализации (всеобщности) пользования банками, к увеличению числа их отделений, доступности их операций и пр. и пр. Доступность и легкость кредита именно для мелких хозяйчиков, для крестьянства, возросла бы чрезвычайно».
Прошло менее трех месяцев после написания брошюры, когда началась практическая реализация многих ее положений. В том числе и по части реорганизации банковской системы страны. 14 (27) декабря 1917 года декретом ВЦИК «О национализации банков» в России была установлена государственная монополия на банковское дело (п. 1). Все частные и акционерные банки объединялись с Государственным банком (п. 2), а активы и пассивы этих «ликвидируемых предприятий» передавались на баланс Государственного банка (п. 3). Временное управление частными банками передавались совету Государственного банка (п. 5). В этом декрете оговаривалось, что порядок «слияния частных банков с Государственным банком определяется особым декретом». Декретом Совнаркома от 23 января 1918 года акционерные капиталы всех частных банков были конфискованы в пользу Государственного (Народного) банка.
Часть 4
Ленин считает, что национализация банков не представляет собой сложнейшей сверхзадачи. Он уверен, что, если подготовить грамотный декрет и провести разъяснительную работу о целях национализации, то все необходимые действия могут провести сами сотрудники частных банков: «Национализацию банков достаточно было бы именно декретировать, — и ее провели бы директора и служащие сами. Никакого особого аппарата, никаких особых подготовительных шагов со стороны государства тут не требуется, эта мера осуществима именно одним указом, «одним ударом». Ибо экономическая возможность такой меры создана как раз капитализмом, раз он доразвился до векселей, акций, облигаций и проч. Тут остается только объединение счетоводства, и если бы революционно-демократическое государство постановило: немедленно, по телеграфу созываются в каждом городе собрания, а в области и во всей стране съезды, директоров и служащих для безотлагательного объединения всех банков в один государственный банк, то эта реформа была бы проведена в несколько недель».
Конечно, некоторые директора и управляющие частных банков, будучи завязанными на мошеннические операции и не желая терять «кормушки», наверняка будут саботировать проведение реформы. Тут уж придется применять жесткие меры: «…достаточно бы декретировать конфискацию имущества и тюрьму, как наказание директорам, членам правления, крупным акционерам за малейшую оттяжку дела и за попытки сокрытия документов и отчетов, достаточно бы, например, объединить отдельно бедных служащих и выдавать им премию за обнаружение обмана и оттяжек со стороны богатых, — и национализация банков прошла бы глаже гладкого, быстрее быстрого».
Пресечение гигантских хищений в результате национализации банков позволило бы резко повысить эффективность работы новой банковской системы. Благотворные результаты реформы, в первую очередь, почувствовали бы крестьяне и мелкие предприниматели: «Выгоды для всего народа и особенно не для рабочих (ибо рабочим с банками мало приходится иметь дело), а для массы крестьян и мелких промышленников, были бы от национализации банков огромные. Сбережение труда получилось бы гигантское, и если предположить, что государство сохранило бы прежнее число банковских служащих, то это означало бы в высшей степени большой шаг вперед в направлении к универсализации (всеобщности) пользования банками, к увеличению числа их отделений, доступности их операций и пр. и пр. Доступность и легкость кредита именно для мелких хозяйчиков, для крестьянства, возросла бы чрезвычайно».
Прошло менее трех месяцев после написания брошюры, когда началась практическая реализация многих ее положений. В том числе и по части реорганизации банковской системы страны. 14 (27) декабря 1917 года декретом ВЦИК «О национализации банков» в России была установлена государственная монополия на банковское дело (п. 1). Все частные и акционерные банки объединялись с Государственным банком (п. 2), а активы и пассивы этих «ликвидируемых предприятий» передавались на баланс Государственного банка (п. 3). Временное управление частными банками передавались совету Государственного банка (п. 5). В этом декрете оговаривалось, что порядок «слияния частных банков с Государственным банком определяется особым декретом». Декретом Совнаркома от 23 января 1918 года акционерные капиталы всех частных банков были конфискованы в пользу Государственного (Народного) банка.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
На канале "Царьград" с Юрием Пронько о том, кто прикрывает главу ЦБ, и почему Федеральные законы России не применяются на Центральный банк.
#Катасонов, #Россия, #экономика, #политика, #ЦБ, #ложьЦБ, #диверсияЦБ, #ФРС, #FED, #CBDC, #цифровойрубль, #концлагерь, #развал, #Шарапов, #Царьград
#Катасонов, #Россия, #экономика, #политика, #ЦБ, #ложьЦБ, #диверсияЦБ, #ФРС, #FED, #CBDC, #цифровойрубль, #концлагерь, #развал, #Шарапов, #Царьград
«Грозящая катастрофа…»: нужна ли России «коммерческая тайна»?
Часть 1
В предыдущей статье я начал разговор о работе В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь 1917 г.). И подчеркнул, что работа крайне актуальна. Содержащиеся в ней рекомендации по спасению экономики тогдашней России от надвигавшейся после февральской революции 1917 года катастрофы вполне могут быть применены и к сегодняшней Российской Федерации, которая также находится в непростой ситуации. Против нас коллективный Запад уже почти год ведет необъявленную войну, а она требует экономической мобилизации, отказа от прежнего либерально-рыночного курса. Ленин определил пять основных мер по предотвращению катастрофы: 1) национализацию банков; 2) национализацию синдикатов; 3) отмену коммерческой тайны; 4) принудительное объединение в союзы; 5) регулирование потребления.
В конечном счете, все указанные меры, как пишет В.И. Ленин, призваны обеспечить государству контроль, учет, надзор и регулирование экономики. Эффективность государственного управления экономикой Российской империи оставляла желать много лучшего до начала первой мировой войны, но в годы войны, эту эффективность не удалось поднять на должный уровень, как того требовали условия военного времени. А февральская революция 1917 года внесла в экономику лишь хаос и создала реальную угрозу голода. Крупному капиталу было не выгодно усиление контроля и учета со стороны государства, поэтому он, подкупая и покупая чиновников, всячески препятствовал подобного рода мерам. Ленин говорит, что введение контроля и учета возможно, в первую очередь, за счет инициативы и энергии «низов», на «верхи» надежды мало. Есть два вида контроля: «бюрократический» и «народный» (или «демократический»). В буржуазном обществе бюрократический контроль является фикцией: «…контроль за капиталистами невозможен, если он остается бюрократическим, ибо бюрократия тысячами нитей сама связана и переплетена с буржуазией».
В предыдущей статье я попытался раскрыть содержание такой меры, как национализация банков. Сейчас хотел бы остановиться на такой мере, как отмена коммерческой тайны. Надо сказать, что к началу ХХ века коммерческая тайна стала неотъемлемой частью экономической жизни многих стран. В 1817 году в Великобритании, а в 1837 году в США впервые на судебных процессах обсуждалась коммерческая тайна, а решения этих судов стали важными прецедентами. Первым в мире законом, охраняющим коммерческую тайну, стал закон, подписанный в 1844 году французским королём Луи-Филиппом. В 1845 г. российский император Николай I ввел наказание за разглашение коммерческой тайны в «Уложении о наказаниях общего определения». К началу XX века во всех европейских странах и в Российской империи защищалась коммерческая тайна.
В каком-то смысле предложение Ленина об отмене коммерческой тайны действительно выглядело революционным. Ведь требуемый в условиях войны контроль над экономикой со стороны государства требует получение полной и достоверной информации о деятельности банков, промышленных предприятий, торговых заведений. Именно за счет секретов от государства и народа капитал делает большие деньги, которые оборачиваются обворовыванием государства и народа. Сначала капиталу удалось добиться признания принципа священной неприкосновенности частной собственности (после того, когда бандитскими методами проведено первоначальное накопление капитала). А затем он также убедил всех, что рынок «делает необходимым «священную неприкосновенность» торговых книг и торговых, а в том числе конечно и банковых, оборотов». Появляется институт «коммерческой тайны», также «банковской тайны».
Продолжение следует …
Часть 1
В предыдущей статье я начал разговор о работе В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь 1917 г.). И подчеркнул, что работа крайне актуальна. Содержащиеся в ней рекомендации по спасению экономики тогдашней России от надвигавшейся после февральской революции 1917 года катастрофы вполне могут быть применены и к сегодняшней Российской Федерации, которая также находится в непростой ситуации. Против нас коллективный Запад уже почти год ведет необъявленную войну, а она требует экономической мобилизации, отказа от прежнего либерально-рыночного курса. Ленин определил пять основных мер по предотвращению катастрофы: 1) национализацию банков; 2) национализацию синдикатов; 3) отмену коммерческой тайны; 4) принудительное объединение в союзы; 5) регулирование потребления.
В конечном счете, все указанные меры, как пишет В.И. Ленин, призваны обеспечить государству контроль, учет, надзор и регулирование экономики. Эффективность государственного управления экономикой Российской империи оставляла желать много лучшего до начала первой мировой войны, но в годы войны, эту эффективность не удалось поднять на должный уровень, как того требовали условия военного времени. А февральская революция 1917 года внесла в экономику лишь хаос и создала реальную угрозу голода. Крупному капиталу было не выгодно усиление контроля и учета со стороны государства, поэтому он, подкупая и покупая чиновников, всячески препятствовал подобного рода мерам. Ленин говорит, что введение контроля и учета возможно, в первую очередь, за счет инициативы и энергии «низов», на «верхи» надежды мало. Есть два вида контроля: «бюрократический» и «народный» (или «демократический»). В буржуазном обществе бюрократический контроль является фикцией: «…контроль за капиталистами невозможен, если он остается бюрократическим, ибо бюрократия тысячами нитей сама связана и переплетена с буржуазией».
В предыдущей статье я попытался раскрыть содержание такой меры, как национализация банков. Сейчас хотел бы остановиться на такой мере, как отмена коммерческой тайны. Надо сказать, что к началу ХХ века коммерческая тайна стала неотъемлемой частью экономической жизни многих стран. В 1817 году в Великобритании, а в 1837 году в США впервые на судебных процессах обсуждалась коммерческая тайна, а решения этих судов стали важными прецедентами. Первым в мире законом, охраняющим коммерческую тайну, стал закон, подписанный в 1844 году французским королём Луи-Филиппом. В 1845 г. российский император Николай I ввел наказание за разглашение коммерческой тайны в «Уложении о наказаниях общего определения». К началу XX века во всех европейских странах и в Российской империи защищалась коммерческая тайна.
В каком-то смысле предложение Ленина об отмене коммерческой тайны действительно выглядело революционным. Ведь требуемый в условиях войны контроль над экономикой со стороны государства требует получение полной и достоверной информации о деятельности банков, промышленных предприятий, торговых заведений. Именно за счет секретов от государства и народа капитал делает большие деньги, которые оборачиваются обворовыванием государства и народа. Сначала капиталу удалось добиться признания принципа священной неприкосновенности частной собственности (после того, когда бандитскими методами проведено первоначальное накопление капитала). А затем он также убедил всех, что рынок «делает необходимым «священную неприкосновенность» торговых книг и торговых, а в том числе конечно и банковых, оборотов». Появляется институт «коммерческой тайны», также «банковской тайны».
Продолжение следует …
«Грозящая катастрофа…»: нужна ли России «коммерческая тайна»?
Часть 2
Но дело в том, что промышленные и банковские монополии ведут к стремительному обобществлению народного хозяйства, что проявляется в том, что они контролируют труд миллионов наемных работников и жизни миллионов семей: «Крупное капиталистическое хозяйство, по самой уже технической природе своей, есть обобществленное хозяйство, т. е. и работает оно на миллионы людей и объединяет своими операциями, прямо и косвенно, сотни, тысячи и десятки тысяч семей».
Именно крупный капитал осуществлял (и осуществляет) неимоверную эксплуатацию людей в сфере производства, а также их ограбление через товарное обращение (монопольные цены) и денежное обращение (ростовщические кредиты). Но вся эта эксплуатация и все это мошенничество прикрывается бухгалтерией и торговыми книгами, к которым простым смертным доступ закрыт: «Именно современный крупный капитализм, становящийся повсюду монополистическим капитализмом, устраняет всякую тень разумности коммерческой тайны, делает ее лицемерием и исключительно орудием скрывания финансовых мошенничеств и невероятных прибылей крупного капитала… в крупном капиталистическом хозяйстве охрана этой тайны есть охрана привилегий и прибылей буквально горстки людей против всего народа».
В работе отмечается, что контроль над деятельностью монополий может и должен быть не только государственным, но также народным, демократическим: «…тут следовало бы немедленно издать иной закон, отменяющий торговую тайну, требующий от крупных хозяйств и от богачей самых полных отчетов, предоставляющий любой группе граждан, достигающей солидной демократической численности (скажем, 1000 или 10 000 избирателей), права просмотра всех документов любого крупного предприятия. Такая мера вполне и легко осуществима простым декретом; только она развернула бы народную инициативу контроля через союзы служащих, через союзы рабочих, через все политические партии, только она сделала бы контроль серьезным и демократическим».
Ленин говорит, что противники введения подобного народного контроля называют это социализмом, а кое-кто социализма боится по тем или иным причинам. Но народный контроль через преодоление коммерческой тайны – совсем не социализм, это демократическая мера, которая вполне может быть введена даже в буржуазном обществе. Противники отмены коммерческой тайны боятся не социализма, а раскрытия казнокрадства, которое в годы войны в России приобрело чудовищные масштабы: «…люди, возражающие нам доводами о невозможности введения социализма, лгут и трижды лгут, ибо речь идет не о введении социализма теперь, непосредственно, с сегодня на завтра, а о раскрытии казнокрадства…»
Ленин не скрывает, что отмену коммерческой тайны он ставит на одно из первых мест именно по причине того, что эта тайна прикрывает казнокрадство, связанное с военными заказами и закупками, которые резко выросли после начала войны: «Капиталистическое хозяйство «на войну» (т. е. хозяйство, связанное прямо или косвенно с военными поставками) есть систематическое, узаконенное казнокрадство, и господа кадеты, вместе с меньшевиками и эсерами, которые противятся отмене торговой тайны, представляют из себя не что иное, как пособников и укрывателей казнокрадства. Война стоит России теперь 50 миллионов рублей в день. Эти 50 миллионов в день идут большею частью военным поставщикам. Из этих 50 миллионов по меньшей мере 5 миллионов ежедневно, а вероятнее 10 миллионов и больше, составляют «безгрешные доходы» капиталистов и находящихся в той или иной стачке с ними чиновников. Особенно крупные фирмы и банки, ссужающие деньги под операции с военными поставками, наживают здесь неслыханные прибыли, наживаются именно казнокрадством, ибо иначе нельзя назвать это надувание и обдирание народа «по случаю» бедствий войны, «по случаю» гибели сотен тысяч и миллионов людей».
Продолжение следует …
Часть 2
Но дело в том, что промышленные и банковские монополии ведут к стремительному обобществлению народного хозяйства, что проявляется в том, что они контролируют труд миллионов наемных работников и жизни миллионов семей: «Крупное капиталистическое хозяйство, по самой уже технической природе своей, есть обобществленное хозяйство, т. е. и работает оно на миллионы людей и объединяет своими операциями, прямо и косвенно, сотни, тысячи и десятки тысяч семей».
Именно крупный капитал осуществлял (и осуществляет) неимоверную эксплуатацию людей в сфере производства, а также их ограбление через товарное обращение (монопольные цены) и денежное обращение (ростовщические кредиты). Но вся эта эксплуатация и все это мошенничество прикрывается бухгалтерией и торговыми книгами, к которым простым смертным доступ закрыт: «Именно современный крупный капитализм, становящийся повсюду монополистическим капитализмом, устраняет всякую тень разумности коммерческой тайны, делает ее лицемерием и исключительно орудием скрывания финансовых мошенничеств и невероятных прибылей крупного капитала… в крупном капиталистическом хозяйстве охрана этой тайны есть охрана привилегий и прибылей буквально горстки людей против всего народа».
В работе отмечается, что контроль над деятельностью монополий может и должен быть не только государственным, но также народным, демократическим: «…тут следовало бы немедленно издать иной закон, отменяющий торговую тайну, требующий от крупных хозяйств и от богачей самых полных отчетов, предоставляющий любой группе граждан, достигающей солидной демократической численности (скажем, 1000 или 10 000 избирателей), права просмотра всех документов любого крупного предприятия. Такая мера вполне и легко осуществима простым декретом; только она развернула бы народную инициативу контроля через союзы служащих, через союзы рабочих, через все политические партии, только она сделала бы контроль серьезным и демократическим».
Ленин говорит, что противники введения подобного народного контроля называют это социализмом, а кое-кто социализма боится по тем или иным причинам. Но народный контроль через преодоление коммерческой тайны – совсем не социализм, это демократическая мера, которая вполне может быть введена даже в буржуазном обществе. Противники отмены коммерческой тайны боятся не социализма, а раскрытия казнокрадства, которое в годы войны в России приобрело чудовищные масштабы: «…люди, возражающие нам доводами о невозможности введения социализма, лгут и трижды лгут, ибо речь идет не о введении социализма теперь, непосредственно, с сегодня на завтра, а о раскрытии казнокрадства…»
Ленин не скрывает, что отмену коммерческой тайны он ставит на одно из первых мест именно по причине того, что эта тайна прикрывает казнокрадство, связанное с военными заказами и закупками, которые резко выросли после начала войны: «Капиталистическое хозяйство «на войну» (т. е. хозяйство, связанное прямо или косвенно с военными поставками) есть систематическое, узаконенное казнокрадство, и господа кадеты, вместе с меньшевиками и эсерами, которые противятся отмене торговой тайны, представляют из себя не что иное, как пособников и укрывателей казнокрадства. Война стоит России теперь 50 миллионов рублей в день. Эти 50 миллионов в день идут большею частью военным поставщикам. Из этих 50 миллионов по меньшей мере 5 миллионов ежедневно, а вероятнее 10 миллионов и больше, составляют «безгрешные доходы» капиталистов и находящихся в той или иной стачке с ними чиновников. Особенно крупные фирмы и банки, ссужающие деньги под операции с военными поставками, наживают здесь неслыханные прибыли, наживаются именно казнокрадством, ибо иначе нельзя назвать это надувание и обдирание народа «по случаю» бедствий войны, «по случаю» гибели сотен тысяч и миллионов людей».
Продолжение следует …
«Грозящая катастрофа…»: нужна ли России «коммерческая тайна»?
Часть 3
Сохранение коммерческой тайны облегчает российской буржуазии уклоняться от уплаты налогов. Во время войны ввели прогрессивную шкалу подоходных налогов, но почему-то ожидаемых пополнений бюджета не происходит, доходы занижают: «Можно ввести подоходный налог с прогрессирующими и очень высокими ставками для крупных и крупнейших доходов. Наше правительство, вслед за другими империалистскими правительствами, ввело его. Но он остается в значительной степени фикцией, мертвой буквой, ибо, во-первых, ценность денег все быстрее и быстрее падает, а, во-вторых, утайка доходов тем сильнее, чем больше источником их является спекуляция и чем надежнее охранена коммерческая тайна».
По сути, до сих пор в России существовал такой порядок, отмечает автор брошюры, при котором буржуазия и помещики контролировали народ. А должно быть с точностью до наоборот: народ должен контролировать фабрикантов, купцов, банкиров и помещиков, часть из которых явно не связывают свои судьбы с Россией. И такая постановка вопроса особенно актуальна во время войны: «В сущности говоря, весь вопрос о контроле сводится к тому, кто кого контролирует, т. е. какой класс является контролирующим и какой контролируемым. У нас до сих пор, в республиканской России, при участии «правомочных органов» якобы революционной демократии в роли контролеров признаются и оставляются помещики и капиталисты. В результате неизбежно то мародерство капиталистов, которое вызывает всеобщее возмущение народа, и та разруха, которая искусственно капиталистами поддерживается. Надо перейти решительно, бесповоротно, не боясь рвать со старым, не боясь строить смело новое, к контролю над помещиками и капиталистами со стороны рабочих и крестьян. А этого наши эсеры и меньшевики пуще огня боятся».
Нужен специальный закон, который бы отменял коммерческую тайну и обязывал предпринимателей представлять отчетность, причем не только государству и народу, но, увы «революционеры» и «демократы» в лице меньшевиков, эсеров, октябристов и прочих прогрессистов как черт ладана боятся принятия такого закона: «Революционные демократы, если бы они были действительно революционерами и демократами, немедленно издали бы закон, отменяющий торговую тайну, обязывающий поставщиков и торговцев отчетностью, запрещающий им покидать их род деятельности без разрешения власти, вводящий конфискацию имущества и расстрел за утайку и обман народа, организующий проверку и контроль снизу, демократически, со стороны самого народа, союзов служащих, рабочих, потребителей и т. д.»
Для того, чтобы уклониться от принятия упомянутого выше закона, «революционеры» и «демократы» выдвигают довод, что, мол, такая жесткая мера приведет к тому, что сегодня назвали бы ухудшением «условий ведения бизнеса», «инвестиционного климата» и к бегству капитала из страны: «Наши эсеры и меньшевики вполне заслуживают названия запуганных демократов, ибо по данному вопросу они повторяют то, что говорят все запуганные мещане, именно что капиталисты «разбегутся» при применении «слишком суровых» мер, что без капиталистов «нам» не справиться, что «обидятся», пожалуй, и англо-французские миллионеры, которые ведь нас «поддерживают», и тому подобное».
Продолжение следует …
Часть 3
Сохранение коммерческой тайны облегчает российской буржуазии уклоняться от уплаты налогов. Во время войны ввели прогрессивную шкалу подоходных налогов, но почему-то ожидаемых пополнений бюджета не происходит, доходы занижают: «Можно ввести подоходный налог с прогрессирующими и очень высокими ставками для крупных и крупнейших доходов. Наше правительство, вслед за другими империалистскими правительствами, ввело его. Но он остается в значительной степени фикцией, мертвой буквой, ибо, во-первых, ценность денег все быстрее и быстрее падает, а, во-вторых, утайка доходов тем сильнее, чем больше источником их является спекуляция и чем надежнее охранена коммерческая тайна».
По сути, до сих пор в России существовал такой порядок, отмечает автор брошюры, при котором буржуазия и помещики контролировали народ. А должно быть с точностью до наоборот: народ должен контролировать фабрикантов, купцов, банкиров и помещиков, часть из которых явно не связывают свои судьбы с Россией. И такая постановка вопроса особенно актуальна во время войны: «В сущности говоря, весь вопрос о контроле сводится к тому, кто кого контролирует, т. е. какой класс является контролирующим и какой контролируемым. У нас до сих пор, в республиканской России, при участии «правомочных органов» якобы революционной демократии в роли контролеров признаются и оставляются помещики и капиталисты. В результате неизбежно то мародерство капиталистов, которое вызывает всеобщее возмущение народа, и та разруха, которая искусственно капиталистами поддерживается. Надо перейти решительно, бесповоротно, не боясь рвать со старым, не боясь строить смело новое, к контролю над помещиками и капиталистами со стороны рабочих и крестьян. А этого наши эсеры и меньшевики пуще огня боятся».
Нужен специальный закон, который бы отменял коммерческую тайну и обязывал предпринимателей представлять отчетность, причем не только государству и народу, но, увы «революционеры» и «демократы» в лице меньшевиков, эсеров, октябристов и прочих прогрессистов как черт ладана боятся принятия такого закона: «Революционные демократы, если бы они были действительно революционерами и демократами, немедленно издали бы закон, отменяющий торговую тайну, обязывающий поставщиков и торговцев отчетностью, запрещающий им покидать их род деятельности без разрешения власти, вводящий конфискацию имущества и расстрел за утайку и обман народа, организующий проверку и контроль снизу, демократически, со стороны самого народа, союзов служащих, рабочих, потребителей и т. д.»
Для того, чтобы уклониться от принятия упомянутого выше закона, «революционеры» и «демократы» выдвигают довод, что, мол, такая жесткая мера приведет к тому, что сегодня назвали бы ухудшением «условий ведения бизнеса», «инвестиционного климата» и к бегству капитала из страны: «Наши эсеры и меньшевики вполне заслуживают названия запуганных демократов, ибо по данному вопросу они повторяют то, что говорят все запуганные мещане, именно что капиталисты «разбегутся» при применении «слишком суровых» мер, что без капиталистов «нам» не справиться, что «обидятся», пожалуй, и англо-французские миллионеры, которые ведь нас «поддерживают», и тому подобное».
Продолжение следует …
« Грозятся катастрофа…»: нужна ли России «коммерческая тайна»?
Часть 4
Кратко о коммерческой тайне в последнее столетие. В XX веке почти все развитые государства отошли от защиты коммерческой тайны. В одних случаях это было связано с введением антитрестовского законодательства, в других — с борьбой с коррупцией. Во многих государствах были даже введены законы, принуждающие акционерные общества раскрывать определённую информацию. В России, а в дальнейшем — в СССР и странах Восточной Европы, коммерческая тайна была отменена как пережиток капитализма.
Тем не менее, как правило, во всех западных странах предприниматели сохранили право уволить работника за промышленный шпионаж. Швейцария была одним из немногих государств, где законодательство об охране коммерческой тайны не переставало действовать в течение всего XX века.
Во второй половине XX века стал популярным довод о том, что введение коммерческой тайны в области технологий ускорит научно-технический прогресс, поощряя предпринимателей создавать оригинальные разработки вместо копирования чужих. В 1974 году Верховный суд США разрешил штатам принимать свои законы об охране коммерческой тайны. В 1996 году в США был принят Закон об экономическом шпионаже, криминализирующий (объявлявший преступлением) кражу технологических секретов в пользу иностранных государств (§ 1831 Кодекса Соединённых Штатов) и кражу технологических секретов в коммерческих целях (§ 1832). В течение 1990-х годов законы о коммерческой тайне вновь (а иногда — впервые) появились в России, Германии, Чехии, Венгрии, Таиланде, Японии, Китае. В одних государствах (например, в Японии, Франции) наказание ограничивается штрафом или возмещением ущерба, в других (например, в Германии) возможна и уголовная ответственность, если информация, составляющая коммерческую тайну, была получена с помощью незаконных действий.
В России защита коммерческой тайны законодательно регламентирована достаточно жёстко (ст. 183 УК РФ и ст.15 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. «Об информации, информатизации и защите информации») и подразумевает выполнение организацией, защищающей свою информацию, целого ряда требований.
Часть 4
Кратко о коммерческой тайне в последнее столетие. В XX веке почти все развитые государства отошли от защиты коммерческой тайны. В одних случаях это было связано с введением антитрестовского законодательства, в других — с борьбой с коррупцией. Во многих государствах были даже введены законы, принуждающие акционерные общества раскрывать определённую информацию. В России, а в дальнейшем — в СССР и странах Восточной Европы, коммерческая тайна была отменена как пережиток капитализма.
Тем не менее, как правило, во всех западных странах предприниматели сохранили право уволить работника за промышленный шпионаж. Швейцария была одним из немногих государств, где законодательство об охране коммерческой тайны не переставало действовать в течение всего XX века.
Во второй половине XX века стал популярным довод о том, что введение коммерческой тайны в области технологий ускорит научно-технический прогресс, поощряя предпринимателей создавать оригинальные разработки вместо копирования чужих. В 1974 году Верховный суд США разрешил штатам принимать свои законы об охране коммерческой тайны. В 1996 году в США был принят Закон об экономическом шпионаже, криминализирующий (объявлявший преступлением) кражу технологических секретов в пользу иностранных государств (§ 1831 Кодекса Соединённых Штатов) и кражу технологических секретов в коммерческих целях (§ 1832). В течение 1990-х годов законы о коммерческой тайне вновь (а иногда — впервые) появились в России, Германии, Чехии, Венгрии, Таиланде, Японии, Китае. В одних государствах (например, в Японии, Франции) наказание ограничивается штрафом или возмещением ущерба, в других (например, в Германии) возможна и уголовная ответственность, если информация, составляющая коммерческую тайну, была получена с помощью незаконных действий.
В России защита коммерческой тайны законодательно регламентирована достаточно жёстко (ст. 183 УК РФ и ст.15 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. «Об информации, информатизации и защите информации») и подразумевает выполнение организацией, защищающей свою информацию, целого ряда требований.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
В студии ▶️"Рубеж" (смотрите полное видео)◀️ о подложке Восточного форума.
Какие проблемы стоят между государственниками и теми, кто использует страну в своих целях?
О чем было упомянуто в выступлении президента?
#Катасонов, #Россия, #мир, #экономика, #восточныйфорум, #Рубеж, #политика, #ложь, #истина, #концепция, #договоренности, #Шарапов
Какие проблемы стоят между государственниками и теми, кто использует страну в своих целях?
О чем было упомянуто в выступлении президента?
#Катасонов, #Россия, #мир, #экономика, #восточныйфорум, #Рубеж, #политика, #ложь, #истина, #концепция, #договоренности, #Шарапов
Лицепреступление: Большой Брат читает твои мысли
Часть 1
Одно из ключевых понятий романа Джорджа Оруэлла «1984» - мыслепреступление (thoughtcrime). В Океании (страна, в которой происходят все основные события романа) это самый тяжкий вид преступления. В этом тоталитарном государстве каждый гражданин должен быть «правоверным», т.е. мыслить согласно идеологическим установкам партии. За тем, чтобы граждане правильно мыслили, следит специальная служба - полиция мыслей. У нее есть разветвленная сеть агентов, которые являются глазами и ушами полиции. Доносительство всячески культивируется. В романе мы видим примеры, когда дети «стучат» на родителей. Также жена может «стучать» на мужа и наоборот.
Плюс к этому – технические средства слежения.
Во-первых, микрофоны, о существовании которых человек может не подозревать. Главные герои романа Уинстон Смит и Джулия, даже находясь в лесу, разговаривают шепотом, так как опасаются прослушки.
Во-вторых, телекраны – мониторы, которые работают как на передачу, так и на прием. Т.е. телекраны являются как средствами телерадиовещания, так и средствами слежки. Телекраны являются обязательным предметом в квартирах членов партии, телекранамим оборудованы все рабочие помещения, телекраны развешаны на улицах города. На щитах, развешанных по городу изображен полумифический Большой Брат – глава партии, а под его портретом – надпись: «Большой Брат следит за тобой». Напоминание, чтобы граждане не расслаблялись ни днем, ни ночью.
Полиция выявляет мыслепреступников и отравляет их в застенки Министерства любви. Там их допрашивают и пытают, учат думать правильно. Все это подробно описано на примере главного героя романа Уинстона Смита, которого в подвалах Министерства любви «перевоспитывает» партийный босс по имени О`Брайен. Впрочем, даже после того, как бывший мыслепреступник становится правоверным и его выпускают на свободу, через некоторое время его могут «распылить». Мыслепреступление не прощается никому, даже «исправившимся».
Основанием для подозрений в неправоверности или для ареста человека чаще всего служат его неосторожные слова, иногда неосторожные поступки. Но граждане Океании научились осторожничать и не озвучивать своих мыслей. Поэтому особую роль в борьбе с мыслепреступлениями играет их выявление через интонации голоса, мимику лица и жесты. Отклонения во внешних признаках поведения человека от некоей нормы в романе называется лицепреступлением.
Вот главный герой романа Уинстон Смит в здании Министерства правды, где он работает, наблюдает за молодой женщиной, сотрудницей другого подразделения Министерства (его имя Джулия), и ему кажется, что она – сотрудник или агент полиции мыслей: «Как и в прошлый раз, он подумал: вряд ли она штатный сотрудник полиции мыслей, но ведь добровольный-то шпион и есть самый опасный. Он не знал, давно ли она на него смотрит -- может быть, уже пять минут, -- а следил ли он сам за своим лицом все это время, неизвестно».
И тут Смит поймал себя на мысли, что какое-то время он не контролировал выражение своего лица. А если лицо не отвечало необходимым нормам партии, то это отклонение, или лицепреступление могла заметить эта самая женщина-шпион:
«Если ты в общественном месте или в поле зрения телекрана и позволил себе задуматься - это опасно, это страшно. Тебя может выдать ничтожная мелочь. Нервный тик, тревога на лице, привычка бормотать себе под нос -- все, в чем можно усмотреть признак аномалии, попытку что-то скрыть. В любом случае неположенное выражение лица (например, недоверчивое, когда объявляют о победе) -- уже наказуемое преступление. На новоязе даже есть слово для него: -- лицепреступление».
Продолжение следует …
Часть 1
Одно из ключевых понятий романа Джорджа Оруэлла «1984» - мыслепреступление (thoughtcrime). В Океании (страна, в которой происходят все основные события романа) это самый тяжкий вид преступления. В этом тоталитарном государстве каждый гражданин должен быть «правоверным», т.е. мыслить согласно идеологическим установкам партии. За тем, чтобы граждане правильно мыслили, следит специальная служба - полиция мыслей. У нее есть разветвленная сеть агентов, которые являются глазами и ушами полиции. Доносительство всячески культивируется. В романе мы видим примеры, когда дети «стучат» на родителей. Также жена может «стучать» на мужа и наоборот.
Плюс к этому – технические средства слежения.
Во-первых, микрофоны, о существовании которых человек может не подозревать. Главные герои романа Уинстон Смит и Джулия, даже находясь в лесу, разговаривают шепотом, так как опасаются прослушки.
Во-вторых, телекраны – мониторы, которые работают как на передачу, так и на прием. Т.е. телекраны являются как средствами телерадиовещания, так и средствами слежки. Телекраны являются обязательным предметом в квартирах членов партии, телекранамим оборудованы все рабочие помещения, телекраны развешаны на улицах города. На щитах, развешанных по городу изображен полумифический Большой Брат – глава партии, а под его портретом – надпись: «Большой Брат следит за тобой». Напоминание, чтобы граждане не расслаблялись ни днем, ни ночью.
Полиция выявляет мыслепреступников и отравляет их в застенки Министерства любви. Там их допрашивают и пытают, учат думать правильно. Все это подробно описано на примере главного героя романа Уинстона Смита, которого в подвалах Министерства любви «перевоспитывает» партийный босс по имени О`Брайен. Впрочем, даже после того, как бывший мыслепреступник становится правоверным и его выпускают на свободу, через некоторое время его могут «распылить». Мыслепреступление не прощается никому, даже «исправившимся».
Основанием для подозрений в неправоверности или для ареста человека чаще всего служат его неосторожные слова, иногда неосторожные поступки. Но граждане Океании научились осторожничать и не озвучивать своих мыслей. Поэтому особую роль в борьбе с мыслепреступлениями играет их выявление через интонации голоса, мимику лица и жесты. Отклонения во внешних признаках поведения человека от некоей нормы в романе называется лицепреступлением.
Вот главный герой романа Уинстон Смит в здании Министерства правды, где он работает, наблюдает за молодой женщиной, сотрудницей другого подразделения Министерства (его имя Джулия), и ему кажется, что она – сотрудник или агент полиции мыслей: «Как и в прошлый раз, он подумал: вряд ли она штатный сотрудник полиции мыслей, но ведь добровольный-то шпион и есть самый опасный. Он не знал, давно ли она на него смотрит -- может быть, уже пять минут, -- а следил ли он сам за своим лицом все это время, неизвестно».
И тут Смит поймал себя на мысли, что какое-то время он не контролировал выражение своего лица. А если лицо не отвечало необходимым нормам партии, то это отклонение, или лицепреступление могла заметить эта самая женщина-шпион:
«Если ты в общественном месте или в поле зрения телекрана и позволил себе задуматься - это опасно, это страшно. Тебя может выдать ничтожная мелочь. Нервный тик, тревога на лице, привычка бормотать себе под нос -- все, в чем можно усмотреть признак аномалии, попытку что-то скрыть. В любом случае неположенное выражение лица (например, недоверчивое, когда объявляют о победе) -- уже наказуемое преступление. На новоязе даже есть слово для него: -- лицепреступление».
Продолжение следует …
Лицепреступление: Большой Брат читает твои мысли
Часть 2
Смиту, находясь перед телекраном на работе и дома не раз приходилось волноваться по поводу того, насколько его лицо, руки, голос позволяют скрывать те крамольные (с точки зрения партии) мысли, которые порой начинают им овладевать. Так, один раз на своем рабочем месте он взволновался по поводу одной фотографии, которая оказалась у него на столе и которая компрометировала партию и Большого брата:
«Увидев фотографию и поняв, чтo она означает, он прикрыл ее другим листом. К счастью, телекрану она была видна вверх ногами. Он положил блокнот на колено и отодвинулся со стулом подальше от телекрана. Сделать непроницаемое лицо легко, даже дышать можно ровно, если постараться, но вот с сердцебиением не сладишь, а телекран — штука чувствительная, подметит. Он выждал, по своим расчетам, десять минут, все время мучаясь страхом, что его выдаст какая-нибудь случайность — например, внезапный сквозняк смахнет бумагу. Затем, уже не открывая фотографию, он сунул ее вместе с ненужными листками в гнездо памяти. И через минуту она, наверное, превратилась в пепел».
Попав все-таки в застенки Министерства Любви и проходя через многочисленные допросы и пытки («исправительные процедуры»), Уинстон Смит постоянно думает не только о своих словах, но также о своем выражении лица, своих руках и своем голосе. Смит давно не видел своего лица, но чувствовал, что за время пребывания в Министерстве Любви оно сильно изменилось. А если не знаешь своего лица и не тренируешь его перед зеркалом, то контролировать его крайне сложно: «Он провел ладонью по лицу, чтобы яснее представить себе, как оно теперь выглядит. В щеках залегли глубокие борозды, скулы заострились, нос показался приплюснутым. Вдобавок он в последний раз видел себя в зеркале до того, как ему сделали зубы. Трудно сохранить непроницаемость, если не знаешь, как выглядит твое лицо».
И неожиданно он пришел к выводу, что мимика лица – нечто вторичное. Что надо работать над своим сознанием, оно первично. Будут правильные мысли или вообще не будет никаких мыслей (что еще лучше) – тогда и будет лицо, устраивающее партию: «Во всяком случае, одного лишь владения мимикой недостаточно. Впервые он осознал, что, если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя. Ты должен знать, конечно, что он есть, но, покуда он не понадобился, нельзя допускать его до сознания в таком виде, когда его можно назвать. Отныне он должен не только думать правильно; он должен правильно чувствовать, видеть правильные сны».
В романе «1984» нет подробного описания главного технического средства слежения – телекрана. Надо понимать, что на том конце связи находился живой наблюдатель, который и должен был отслеживать поведение «объекта», включая его мимику, жесты и оттенки голоса. Хотя некоторые исследователи творчества Оруэлла полагают, что телекран был полностью безлюдной технологией, функционирующей без живых операторов. Конечно, во второй половине 1940-х годов, когда писался роман, все это было фантастикой. Не было ни телекранов, ни проницательных наблюдателей, которые подобно рентгену могли бы видеть человека насквозь. Ни, тем более, аппаратов, которые могли замещать живых наблюдателей.
В те времена в лучшем случае были первые образцы так называемых «детекторов лжи», называемых еще «полиграфами». Первый практический опыт применения подобных средств в целях выявления лжи принадлежит известному итальянскому криминалисту Чезаре Ломброзо. Уже в 1881 году при проведении допросов подозреваемых в совершении преступлений он использовал гидросфигмограф — устройство, которое фиксировало изменения кровяного давления допрашиваемого. Фиксация таких изменений еще не означала констатацию лжи, но давала основания для проведения дополнительных детальных изучений и допросов.
Продолжение следует …
Часть 2
Смиту, находясь перед телекраном на работе и дома не раз приходилось волноваться по поводу того, насколько его лицо, руки, голос позволяют скрывать те крамольные (с точки зрения партии) мысли, которые порой начинают им овладевать. Так, один раз на своем рабочем месте он взволновался по поводу одной фотографии, которая оказалась у него на столе и которая компрометировала партию и Большого брата:
«Увидев фотографию и поняв, чтo она означает, он прикрыл ее другим листом. К счастью, телекрану она была видна вверх ногами. Он положил блокнот на колено и отодвинулся со стулом подальше от телекрана. Сделать непроницаемое лицо легко, даже дышать можно ровно, если постараться, но вот с сердцебиением не сладишь, а телекран — штука чувствительная, подметит. Он выждал, по своим расчетам, десять минут, все время мучаясь страхом, что его выдаст какая-нибудь случайность — например, внезапный сквозняк смахнет бумагу. Затем, уже не открывая фотографию, он сунул ее вместе с ненужными листками в гнездо памяти. И через минуту она, наверное, превратилась в пепел».
Попав все-таки в застенки Министерства Любви и проходя через многочисленные допросы и пытки («исправительные процедуры»), Уинстон Смит постоянно думает не только о своих словах, но также о своем выражении лица, своих руках и своем голосе. Смит давно не видел своего лица, но чувствовал, что за время пребывания в Министерстве Любви оно сильно изменилось. А если не знаешь своего лица и не тренируешь его перед зеркалом, то контролировать его крайне сложно: «Он провел ладонью по лицу, чтобы яснее представить себе, как оно теперь выглядит. В щеках залегли глубокие борозды, скулы заострились, нос показался приплюснутым. Вдобавок он в последний раз видел себя в зеркале до того, как ему сделали зубы. Трудно сохранить непроницаемость, если не знаешь, как выглядит твое лицо».
И неожиданно он пришел к выводу, что мимика лица – нечто вторичное. Что надо работать над своим сознанием, оно первично. Будут правильные мысли или вообще не будет никаких мыслей (что еще лучше) – тогда и будет лицо, устраивающее партию: «Во всяком случае, одного лишь владения мимикой недостаточно. Впервые он осознал, что, если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя. Ты должен знать, конечно, что он есть, но, покуда он не понадобился, нельзя допускать его до сознания в таком виде, когда его можно назвать. Отныне он должен не только думать правильно; он должен правильно чувствовать, видеть правильные сны».
В романе «1984» нет подробного описания главного технического средства слежения – телекрана. Надо понимать, что на том конце связи находился живой наблюдатель, который и должен был отслеживать поведение «объекта», включая его мимику, жесты и оттенки голоса. Хотя некоторые исследователи творчества Оруэлла полагают, что телекран был полностью безлюдной технологией, функционирующей без живых операторов. Конечно, во второй половине 1940-х годов, когда писался роман, все это было фантастикой. Не было ни телекранов, ни проницательных наблюдателей, которые подобно рентгену могли бы видеть человека насквозь. Ни, тем более, аппаратов, которые могли замещать живых наблюдателей.
В те времена в лучшем случае были первые образцы так называемых «детекторов лжи», называемых еще «полиграфами». Первый практический опыт применения подобных средств в целях выявления лжи принадлежит известному итальянскому криминалисту Чезаре Ломброзо. Уже в 1881 году при проведении допросов подозреваемых в совершении преступлений он использовал гидросфигмограф — устройство, которое фиксировало изменения кровяного давления допрашиваемого. Фиксация таких изменений еще не означала констатацию лжи, но давала основания для проведения дополнительных детальных изучений и допросов.
Продолжение следует …
Лицепреступление: Большой Брат читает твои мысли
Часть 3
Дело Ломброзо в ХХ веке продолжили другие. Конструировались аппараты, которые представляли собой комбинации обычного кардиографа (аппарат, записывающий электрические токи сердца), офгигманометра (определяющий давление крови), пневмографа (записывающий амплитуду и частоту дыхания) и гальванометра (измеряющий проводимость кожи). Позднее появились еще приборы, называвшиеся «анализаторами стресса по голосу». Потом все эти комбинации стали называть «полиграфами», которые и в нашей страны, и за рубежом уже достаточно широко стали использоваться уже после смерти Джорджа Оруэлла (умер в 1950 году). В первую очередь, правоохранительными органами. Кстати, лишь в некоторых странах результаты исследований с помощью полиграфов принимались в расчет при вынесении судебных решений. Многие относились скептически к полиграфам, считая, что они допускают слишком много ошибок. А тренированный преступник может обмануть и полиграф, и тех специалистов, которые прибегают к их помощи. Для справки сообщу, что в США, Израиле, Польше и некоторых других странах данные полиграфов все-таки используются при вынесении приговора, что, естественно, вызывает резкий протест правозащитников.
По сути, классические полиграфы предполагают проведения процедур допросов человека, обвешанного разными датчиками. Одним словом, такие технические средства не имеют ничего общего с той системой тайного наблюдения и выявления мысле- и лицепреступлений, которая описана в романе «1984».
Но, кажется, в XXI веке описанные в романе системы выявления мыслепреступлений начинают становиться реальностью. Появляются так называемые «дистанционные» полиграфы, которые не требуют никаких датчиков на теле «объекта» и которые могут оценивать эмоционально-психическое состояние «объекта» даже без уведомления человека. Так, в 2002 году СМИ сообщили о появлении прибора, который под прицел берет глаза человека. Принцип действия прибора таков: когда человек испытывает психический дискомфорт — лжет, либо лукавит — у него повышается внутриглазное давление, наблюдается прилив крови к глазным яблокам, из-за чего температура на лице в районе глаз повышается. Устройство предназначено для использования в аэропортах и на контрольно-пропускных пунктах. Оно представляет собой термокамеру, фиксирующую в инфракрасном изображении изменение температуры. Самая маленькая камера может иметь размеры почтовой марки. Изображение поступает на компьютер. Прибор безошибочно срабатывает в 80% случаев.
Продолжение следует …
Часть 3
Дело Ломброзо в ХХ веке продолжили другие. Конструировались аппараты, которые представляли собой комбинации обычного кардиографа (аппарат, записывающий электрические токи сердца), офгигманометра (определяющий давление крови), пневмографа (записывающий амплитуду и частоту дыхания) и гальванометра (измеряющий проводимость кожи). Позднее появились еще приборы, называвшиеся «анализаторами стресса по голосу». Потом все эти комбинации стали называть «полиграфами», которые и в нашей страны, и за рубежом уже достаточно широко стали использоваться уже после смерти Джорджа Оруэлла (умер в 1950 году). В первую очередь, правоохранительными органами. Кстати, лишь в некоторых странах результаты исследований с помощью полиграфов принимались в расчет при вынесении судебных решений. Многие относились скептически к полиграфам, считая, что они допускают слишком много ошибок. А тренированный преступник может обмануть и полиграф, и тех специалистов, которые прибегают к их помощи. Для справки сообщу, что в США, Израиле, Польше и некоторых других странах данные полиграфов все-таки используются при вынесении приговора, что, естественно, вызывает резкий протест правозащитников.
По сути, классические полиграфы предполагают проведения процедур допросов человека, обвешанного разными датчиками. Одним словом, такие технические средства не имеют ничего общего с той системой тайного наблюдения и выявления мысле- и лицепреступлений, которая описана в романе «1984».
Но, кажется, в XXI веке описанные в романе системы выявления мыслепреступлений начинают становиться реальностью. Появляются так называемые «дистанционные» полиграфы, которые не требуют никаких датчиков на теле «объекта» и которые могут оценивать эмоционально-психическое состояние «объекта» даже без уведомления человека. Так, в 2002 году СМИ сообщили о появлении прибора, который под прицел берет глаза человека. Принцип действия прибора таков: когда человек испытывает психический дискомфорт — лжет, либо лукавит — у него повышается внутриглазное давление, наблюдается прилив крови к глазным яблокам, из-за чего температура на лице в районе глаз повышается. Устройство предназначено для использования в аэропортах и на контрольно-пропускных пунктах. Оно представляет собой термокамеру, фиксирующую в инфракрасном изображении изменение температуры. Самая маленькая камера может иметь размеры почтовой марки. Изображение поступает на компьютер. Прибор безошибочно срабатывает в 80% случаев.
Продолжение следует …
Лицепреступление: Большой Брат читает твои мысли
Часть 4
А вот еще одна любопытная информация из США. В NASA разрабатывается новая технология, которая может прослушивать человека, которые говорит про себя, т.е. без произнесения слов. Оказывается, когда человек говорит сам с собой, воздух не подается и рот человека закрыт. мозг посылает сигналы управления языком, тот непроизвольно шевелится. Специальные датчики фиксируют колебания языка, сигналы передаются и преобразуются в читаемую или прослушиваемую информацию. Примечательно, что, когда человек думает, он вольно или невольно продуманное мысленно произносит. А раз произносит, то это можно услышать или прочитать. О чем человек может даже не подозревать. Говорят, что сотовые телефоны и подобные средства связи нас прослушивают и докладывают Большому Брату. Скоро, как говорят специалисты, они будут способны считывать наши мысли и докладывать все тому же Большому Брату.
К сожалению, ограниченный формат статьи не позволяет дать даже краткий обзор тех технических средств слежения за мыслями человека, которые сегодня появляются как грибы после дождя (отмечу лишь, что исследования, касающиеся слежения за мыслями человека, часто прикрываются тематикой «искусственного интеллекта»). Конечно, эти технические средства пока далеки от совершенства, но на их разработку выделяются немалые деньги и прогресс имеется.
Я говорил и писал, что многие пророчества из романа «1984» уже сбылись или сбываются. В частности, сбылись в полной мере предсказания Оруэлла насчет того, что Большой Брат будет слышать и видеть каждого. Скоро Большой Брат начнет читать мысли людей и массово выявлять мыслепреступленников.
Часть 4
А вот еще одна любопытная информация из США. В NASA разрабатывается новая технология, которая может прослушивать человека, которые говорит про себя, т.е. без произнесения слов. Оказывается, когда человек говорит сам с собой, воздух не подается и рот человека закрыт. мозг посылает сигналы управления языком, тот непроизвольно шевелится. Специальные датчики фиксируют колебания языка, сигналы передаются и преобразуются в читаемую или прослушиваемую информацию. Примечательно, что, когда человек думает, он вольно или невольно продуманное мысленно произносит. А раз произносит, то это можно услышать или прочитать. О чем человек может даже не подозревать. Говорят, что сотовые телефоны и подобные средства связи нас прослушивают и докладывают Большому Брату. Скоро, как говорят специалисты, они будут способны считывать наши мысли и докладывать все тому же Большому Брату.
К сожалению, ограниченный формат статьи не позволяет дать даже краткий обзор тех технических средств слежения за мыслями человека, которые сегодня появляются как грибы после дождя (отмечу лишь, что исследования, касающиеся слежения за мыслями человека, часто прикрываются тематикой «искусственного интеллекта»). Конечно, эти технические средства пока далеки от совершенства, но на их разработку выделяются немалые деньги и прогресс имеется.
Я говорил и писал, что многие пророчества из романа «1984» уже сбылись или сбываются. В частности, сбылись в полной мере предсказания Оруэлла насчет того, что Большой Брат будет слышать и видеть каждого. Скоро Большой Брат начнет читать мысли людей и массово выявлять мыслепреступленников.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
На канале ▶️"Перехват управления" (смотрите полное видео)◀️ с Викторией Ахметовой о необходимости изменения модели экономики, негативном влиянии олигархов на российскую экономику и наживании капиталов во время войны, а так же о том, чем фактически меньший бюджет России на ВПК превосходит затраты США?
#Катасонов #Россия, #ВПК, #мобилизация, #экономика, #олигархи, #воры, #лжецы, #предатели, #возможности, #Шарапов, #ПерехватУправления, #Ахметова
#Катасонов #Россия, #ВПК, #мобилизация, #экономика, #олигархи, #воры, #лжецы, #предатели, #возможности, #Шарапов, #ПерехватУправления, #Ахметова
О государственной валютной монополии в СССР
Часть 1
В своих публикациях и выступлениях я постоянно упоминаю государственную валютную монополию (ГВМ), которая существовала в СССР в достаточно полном виде примерно полвека (с середины 1930-х до середины 1980-х годов) и которую, по моему мнению, необходимо срочно восстановить для остановки дальнейшей экономической деградации страны. Меня неоднократно просили в краткой и доступной форме разъяснить суть ГВМ. Что я охотно и делаю.
Некоторые экономисты, ратующие за возрождение России, говорят, что, для наведения порядка в валютном хозяйстве России достаточно, мол, отменить хотя бы те поправки в Закон «О валютном регулировании и валютном контроле» (2003 г.), которые были внесены в него и привели к полнейшей валютной либерализации. Такой шаг, с моей точки зрения, даже не полумера, а имитация наведения порядка в валютной сфере (даже в своем первоначальном виде указанный закон был весьма либеральным).
Надо исходить из того, что Россия находилась, находится (и всегда будет находиться) в сложном мире. В таком мире, где врагов у нее всегда больше, чем друзей. Это вытекает из диаметральной противоположности русской и западной цивилизаций. Как говорил император Александр III, «у России в мире только два надежных союзника – армия и флот». Большевики по-своему выражали эту мысль: «Кто кого?». Я об этом говорю, чтобы подчеркнуть, что сейчас идеальный момент для того, чтобы заняться строительством действительно независимой и сильной экономики, а не косметическим ремонтом хлипкой хибары, шатающейся на зыбком песке валютно-денежной либерализации.
Если говорить об организации нашей внешнеэкономической деятельности, то краеугольными камнями фундамента нашей экономики должны стать государственная монополия внешней торговли и государственная валютная монополия. Кто считает, что суверенная Россия может выжить в условиях нынешней либерализации экономики (в том числе внешнеэкономических связей), дальше может не читать. Опыт организации государственной монополии внешней торговли (ГМВТ) и государственной валютной монополии (ГВМ) выстрадан и прошел испытания временем. Точнее – испытания экономическими блокадами, санкциями и войнами, которые почти непрерывно велись против нашей страны - сначала Российской империи, потом Советской России и СССР. Про ГМВТ я уже писал не раз. Отмечу лишь, что у Запада по отношению к нашей стране (сначала РСФСР, а потому СССР) в прошлом веке было два основных требования (можно сказать – ультиматума): признать долги «старой» России (примерно 19 млрд золотых рублей) и отменить государственную монополию внешней торговли. Только благодаря огромным преимуществам монополии внешней торговли, давшей Советскому Союзу возможность гибко маневрировать на внешних рынках своими ресурсами, нам удалось, используя противоречия между отдельными капиталистическими странами и монополиями, преодолеть периодически организовавшиеся Западом блокады, бойкоты и другие попытки помешать внешнеторговой деятельности СССР.
Очевидно, что ГМВТ не могла эффективно реализовываться без ГВМ. ГМВТ и ГВМ – две стороны одной медали. Суть последней заключается в том, что в руках государства сосредотачивается вся валюта и приравненные к ней ценности (прежде всего, золото); государство осуществляет все международные расчеты и обеспечивает максимально эффективное использование валютного запаса. Короче говоря, ГВМ – своеобразный «буфер», защищающий внутреннюю денежно-кредитную систему страны от мировой валютно-финансовой системы (МВФС). Во-первых, МВФС – источник капиталистической стихии (финансовые кризисы, колебания валютных курсов, банкротства банков и компаний). Во-вторых, Запад использует каналы МВФС для ведения подрывной деятельности против РФ.
Продолжение следует …
Часть 1
В своих публикациях и выступлениях я постоянно упоминаю государственную валютную монополию (ГВМ), которая существовала в СССР в достаточно полном виде примерно полвека (с середины 1930-х до середины 1980-х годов) и которую, по моему мнению, необходимо срочно восстановить для остановки дальнейшей экономической деградации страны. Меня неоднократно просили в краткой и доступной форме разъяснить суть ГВМ. Что я охотно и делаю.
Некоторые экономисты, ратующие за возрождение России, говорят, что, для наведения порядка в валютном хозяйстве России достаточно, мол, отменить хотя бы те поправки в Закон «О валютном регулировании и валютном контроле» (2003 г.), которые были внесены в него и привели к полнейшей валютной либерализации. Такой шаг, с моей точки зрения, даже не полумера, а имитация наведения порядка в валютной сфере (даже в своем первоначальном виде указанный закон был весьма либеральным).
Надо исходить из того, что Россия находилась, находится (и всегда будет находиться) в сложном мире. В таком мире, где врагов у нее всегда больше, чем друзей. Это вытекает из диаметральной противоположности русской и западной цивилизаций. Как говорил император Александр III, «у России в мире только два надежных союзника – армия и флот». Большевики по-своему выражали эту мысль: «Кто кого?». Я об этом говорю, чтобы подчеркнуть, что сейчас идеальный момент для того, чтобы заняться строительством действительно независимой и сильной экономики, а не косметическим ремонтом хлипкой хибары, шатающейся на зыбком песке валютно-денежной либерализации.
Если говорить об организации нашей внешнеэкономической деятельности, то краеугольными камнями фундамента нашей экономики должны стать государственная монополия внешней торговли и государственная валютная монополия. Кто считает, что суверенная Россия может выжить в условиях нынешней либерализации экономики (в том числе внешнеэкономических связей), дальше может не читать. Опыт организации государственной монополии внешней торговли (ГМВТ) и государственной валютной монополии (ГВМ) выстрадан и прошел испытания временем. Точнее – испытания экономическими блокадами, санкциями и войнами, которые почти непрерывно велись против нашей страны - сначала Российской империи, потом Советской России и СССР. Про ГМВТ я уже писал не раз. Отмечу лишь, что у Запада по отношению к нашей стране (сначала РСФСР, а потому СССР) в прошлом веке было два основных требования (можно сказать – ультиматума): признать долги «старой» России (примерно 19 млрд золотых рублей) и отменить государственную монополию внешней торговли. Только благодаря огромным преимуществам монополии внешней торговли, давшей Советскому Союзу возможность гибко маневрировать на внешних рынках своими ресурсами, нам удалось, используя противоречия между отдельными капиталистическими странами и монополиями, преодолеть периодически организовавшиеся Западом блокады, бойкоты и другие попытки помешать внешнеторговой деятельности СССР.
Очевидно, что ГМВТ не могла эффективно реализовываться без ГВМ. ГМВТ и ГВМ – две стороны одной медали. Суть последней заключается в том, что в руках государства сосредотачивается вся валюта и приравненные к ней ценности (прежде всего, золото); государство осуществляет все международные расчеты и обеспечивает максимально эффективное использование валютного запаса. Короче говоря, ГВМ – своеобразный «буфер», защищающий внутреннюю денежно-кредитную систему страны от мировой валютно-финансовой системы (МВФС). Во-первых, МВФС – источник капиталистической стихии (финансовые кризисы, колебания валютных курсов, банкротства банков и компаний). Во-вторых, Запад использует каналы МВФС для ведения подрывной деятельности против РФ.
Продолжение следует …
О государственной валютной монополии в СССР
Часть 2
Начало государственной валютной монополии положил Декрет СНК РСФСР от 22 апреля 1918 г. «О национализации внешней торговли». Однако в 1920-е гг. в связи с объявленной новой экономической политикой (НЭП) имели место серьезные отступления от принципов ГВМ. В партии и правительстве были даже сторонники полного отказа от ГВМ (например, тогдашний нарком финансов г. Сокольников). Даже планировалось ввести полную конвертацию золотого червонца и его свободный размен на золото. Банки работали с валютой, на фондовых и товарных биржах также торговали валютой. Перелом наступил во второй половине 1920-х гг., когда началась практическая подготовка к индустриализации. Валютный рынок окончательно был ликвидирован в конце 1920-х гг., когда были введены запреты на свободное хождение валюты в стране и даже ее хранение. Наиболее полная регламентация ГВМ нашла свое отражение в постановлении ВЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте». Этот документ явился основой для нормативных актов, относящихся к сфере международных расчетов и платежей в иностранной валюте СССР, которые принимались на протяжении следующих пятидесяти лет.
ГВМ выполняла важную созидательную функцию – обеспечивала наиболее эффективное использование валютных ресурсов страны в целях выполнения планов развития народного хозяйства СССР. Наглядно эта созидательная функция ГВМ проявилась в годы индустриализации, когда социалистическое государство при достаточно ограниченных валютных ресурсах (несколько млрд золотых рублей в виде различных иностранных валют и золота) сумело обеспечить закупку большого количества машин и оборудования. За период с 1929 по начало Великой Отечественной войны в СССР было построено 9600 предприятий. Такое чудо социалистической индустриализации было бы немыслимо без ГМВТ и ГВМ.
Расчеты с предприятиями, участвовавшими во внешней торговле при посредничестве всесоюзных экспортно-импортных объединений, осуществлялись на базе внутренних цен. При этом в бюджет изымались все положительные разницы этих цен с внешнеторговыми контрактными ценами, пересчитанными по официальному курсу рубля, а отрицательные разницы дотировались из бюджета. Все доходы и расходы бюджета, относившиеся к внешнеэкономической деятельности, планировались и отражались в сводном валютном плане, разрабатывавшемся Госпланом СССР. Валютный план был составной частью единого народнохозяйственного плана СССР.
Госбанк СССР устанавливал единый официальный курс рубля к иностранным валютам по всем видам операций на базе золотого содержания валют. Золотое содержание рубля было рассчитано на базе паритета покупательной способности рубля к другим валютам, так как рыночных ориентиров его определения в условиях валютной монополии не существовало. После окончательного краха золотого стандарта в международной валютной системе курс рубля был привязан к «корзине» из шести основных валют (именно поэтому с 1972 г. курс доллара к рублю стал «плавать» в зависимости от изменения стоимости данной корзины).
Развал системы валютной монополии начался в конце 80-х гг. в результате демонтажа государственно монополии внешней торговли. Сначала несколько десятков крупных производственных объединений, а затем все предприятия и организации получили право самостоятельного выхода на внешние рынки. У них появились валютные счета – сначала внутри СССР, а позднее и в зарубежных банках, в обход Внешторгбанка.
Продолжение следует ….
Часть 2
Начало государственной валютной монополии положил Декрет СНК РСФСР от 22 апреля 1918 г. «О национализации внешней торговли». Однако в 1920-е гг. в связи с объявленной новой экономической политикой (НЭП) имели место серьезные отступления от принципов ГВМ. В партии и правительстве были даже сторонники полного отказа от ГВМ (например, тогдашний нарком финансов г. Сокольников). Даже планировалось ввести полную конвертацию золотого червонца и его свободный размен на золото. Банки работали с валютой, на фондовых и товарных биржах также торговали валютой. Перелом наступил во второй половине 1920-х гг., когда началась практическая подготовка к индустриализации. Валютный рынок окончательно был ликвидирован в конце 1920-х гг., когда были введены запреты на свободное хождение валюты в стране и даже ее хранение. Наиболее полная регламентация ГВМ нашла свое отражение в постановлении ВЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте». Этот документ явился основой для нормативных актов, относящихся к сфере международных расчетов и платежей в иностранной валюте СССР, которые принимались на протяжении следующих пятидесяти лет.
ГВМ выполняла важную созидательную функцию – обеспечивала наиболее эффективное использование валютных ресурсов страны в целях выполнения планов развития народного хозяйства СССР. Наглядно эта созидательная функция ГВМ проявилась в годы индустриализации, когда социалистическое государство при достаточно ограниченных валютных ресурсах (несколько млрд золотых рублей в виде различных иностранных валют и золота) сумело обеспечить закупку большого количества машин и оборудования. За период с 1929 по начало Великой Отечественной войны в СССР было построено 9600 предприятий. Такое чудо социалистической индустриализации было бы немыслимо без ГМВТ и ГВМ.
Расчеты с предприятиями, участвовавшими во внешней торговле при посредничестве всесоюзных экспортно-импортных объединений, осуществлялись на базе внутренних цен. При этом в бюджет изымались все положительные разницы этих цен с внешнеторговыми контрактными ценами, пересчитанными по официальному курсу рубля, а отрицательные разницы дотировались из бюджета. Все доходы и расходы бюджета, относившиеся к внешнеэкономической деятельности, планировались и отражались в сводном валютном плане, разрабатывавшемся Госпланом СССР. Валютный план был составной частью единого народнохозяйственного плана СССР.
Госбанк СССР устанавливал единый официальный курс рубля к иностранным валютам по всем видам операций на базе золотого содержания валют. Золотое содержание рубля было рассчитано на базе паритета покупательной способности рубля к другим валютам, так как рыночных ориентиров его определения в условиях валютной монополии не существовало. После окончательного краха золотого стандарта в международной валютной системе курс рубля был привязан к «корзине» из шести основных валют (именно поэтому с 1972 г. курс доллара к рублю стал «плавать» в зависимости от изменения стоимости данной корзины).
Развал системы валютной монополии начался в конце 80-х гг. в результате демонтажа государственно монополии внешней торговли. Сначала несколько десятков крупных производственных объединений, а затем все предприятия и организации получили право самостоятельного выхода на внешние рынки. У них появились валютные счета – сначала внутри СССР, а позднее и в зарубежных банках, в обход Внешторгбанка.
Продолжение следует ….
О государственной валютной монополии в СССР
Часть 3
В основе советской банковской системы (сложившейся после денежно-кредитной реформы 1930-32 гг.) всегда было три ключевых банка. Прежде всего – Государственный Банк СССР. Далее – Промстройбанк (названия этого банка периодически менялись, это последнее его названием перед развалом СССР). Третий – Банк для внешней торговли (Внешторгбанк), который занимался кредитованием внешней торговли, международными расчетами, а также операциями с иностранной валютой, золотом и другими драгоценными металлами. Внешторгбанк был создан 18 августа 1922 года под названием «Российский коммерческий банк». 7 апреля 1924 года был преобразован в Банк для внешней торговли СССР (Внешторгбанк СССР). В 1987 году в ходе реформы банковского сектора преобразован в Банк внешнеэкономической деятельности СССР - Внешэкономбанк СССР, или ВЭБ. (Правопреемником ВЭБ стала созданная на его базе в 2007 г. Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности – «Внешэкономбанк»).
Во времена НЭПа Внешторгбанк был достаточно самостоятельной структурой, однако ближе к 30-м годам попал под жесткий контроль Госбанка СССР. Полномочия Внешторгбанка несколько расширились в 1937 г., когда он получил исключительное право на проведение платежей в иностранной валюте по внешнеторговым сделкам. В 1961 г., Внешторгбанку от Госбанка были переданы все операции с иностранными банками по экспорту и импорту товаров, расчеты по неторговым платежам, а также кредитование советских внешнеторговых организаций. Госбанк СССР сохранил за собой исключительное право на совершение сделок с валютными ценностями на территории страны. Банк для внешней торговли имел около 1200 корреспондентов более чем в 90 странах мира (на начало 1970-х гг.). Очередным толчком для расширения сферы деятельности банка послужила Олимпиада-80, когда он впервые внедрил практику прямых расчетов кредитными карточками, дорожными чеками, еврочеками.
Внешторгбанк СССР являлся акционерным обществом, действовавшим на основании устава. В числе его акционеров в разные времена числились: Государственный Банк СССР, Министерство финансов СССР, Министерство внешней торговли СССР, Государственный комитет Совета Министров СССР по внешним экономическим связям, Ингосстрах СССР, Министерство морского флота СССР, Стройбанк СССР, Центросоюз, внешнеторговые организации (всесоюзные объединения). Но главным акционером всегда выступал Госбанк СССР. Поэтому Внешторгбанк воспринимали как структурное подразделение Госбанка. Руководитель Внешторгбанка одновременно был заместителем председателя Госбанка.
У СССР существовала сеть совзагранбанков (СЗБ), которые обслуживали внешнеэкономические операции страны. На иностранных рынках капитала стали появляться банковские структуры, акции которых принадлежали Внешторгбанку СССР, Госбанку СССР, а также ряду советских внешнеторговых объединений. Они были зарегистрированы в других странах (прежде всего в Западной Европе) и имели определенный иммунитет против разных антисоветских санкций со стороны Запада. Они действовали в ведущих мировых финансовых центрах – Цюрихе, Лондоне, Париже, Сингапуре и др. Удивительно, но многие из них, несмотря на свое очевидно советское происхождение, оказались очень эффективными и конкурентоспособными на фоне западных банков. Но работали не на карман частных акционеров, а на советское государство. Основными СЗБ были: Московский народный банк (обосновался в Лондоне и Сингапуре), Евробанк (в Париже), Донау банк (в Вене), Ост-Вест ХандельсБанк (в Берлине и Франкфурте), Русский коммерческий Банк (в Цюрихе и на Кипре), ЮРАСКО (в Цюрихе), Ист-Вест Юнайтед Банк (в Люксембурге).
Продолжение следует …
Часть 3
В основе советской банковской системы (сложившейся после денежно-кредитной реформы 1930-32 гг.) всегда было три ключевых банка. Прежде всего – Государственный Банк СССР. Далее – Промстройбанк (названия этого банка периодически менялись, это последнее его названием перед развалом СССР). Третий – Банк для внешней торговли (Внешторгбанк), который занимался кредитованием внешней торговли, международными расчетами, а также операциями с иностранной валютой, золотом и другими драгоценными металлами. Внешторгбанк был создан 18 августа 1922 года под названием «Российский коммерческий банк». 7 апреля 1924 года был преобразован в Банк для внешней торговли СССР (Внешторгбанк СССР). В 1987 году в ходе реформы банковского сектора преобразован в Банк внешнеэкономической деятельности СССР - Внешэкономбанк СССР, или ВЭБ. (Правопреемником ВЭБ стала созданная на его базе в 2007 г. Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности – «Внешэкономбанк»).
Во времена НЭПа Внешторгбанк был достаточно самостоятельной структурой, однако ближе к 30-м годам попал под жесткий контроль Госбанка СССР. Полномочия Внешторгбанка несколько расширились в 1937 г., когда он получил исключительное право на проведение платежей в иностранной валюте по внешнеторговым сделкам. В 1961 г., Внешторгбанку от Госбанка были переданы все операции с иностранными банками по экспорту и импорту товаров, расчеты по неторговым платежам, а также кредитование советских внешнеторговых организаций. Госбанк СССР сохранил за собой исключительное право на совершение сделок с валютными ценностями на территории страны. Банк для внешней торговли имел около 1200 корреспондентов более чем в 90 странах мира (на начало 1970-х гг.). Очередным толчком для расширения сферы деятельности банка послужила Олимпиада-80, когда он впервые внедрил практику прямых расчетов кредитными карточками, дорожными чеками, еврочеками.
Внешторгбанк СССР являлся акционерным обществом, действовавшим на основании устава. В числе его акционеров в разные времена числились: Государственный Банк СССР, Министерство финансов СССР, Министерство внешней торговли СССР, Государственный комитет Совета Министров СССР по внешним экономическим связям, Ингосстрах СССР, Министерство морского флота СССР, Стройбанк СССР, Центросоюз, внешнеторговые организации (всесоюзные объединения). Но главным акционером всегда выступал Госбанк СССР. Поэтому Внешторгбанк воспринимали как структурное подразделение Госбанка. Руководитель Внешторгбанка одновременно был заместителем председателя Госбанка.
У СССР существовала сеть совзагранбанков (СЗБ), которые обслуживали внешнеэкономические операции страны. На иностранных рынках капитала стали появляться банковские структуры, акции которых принадлежали Внешторгбанку СССР, Госбанку СССР, а также ряду советских внешнеторговых объединений. Они были зарегистрированы в других странах (прежде всего в Западной Европе) и имели определенный иммунитет против разных антисоветских санкций со стороны Запада. Они действовали в ведущих мировых финансовых центрах – Цюрихе, Лондоне, Париже, Сингапуре и др. Удивительно, но многие из них, несмотря на свое очевидно советское происхождение, оказались очень эффективными и конкурентоспособными на фоне западных банков. Но работали не на карман частных акционеров, а на советское государство. Основными СЗБ были: Московский народный банк (обосновался в Лондоне и Сингапуре), Евробанк (в Париже), Донау банк (в Вене), Ост-Вест ХандельсБанк (в Берлине и Франкфурте), Русский коммерческий Банк (в Цюрихе и на Кипре), ЮРАСКО (в Цюрихе), Ист-Вест Юнайтед Банк (в Люксембурге).
Продолжение следует …
О государственной валютной монополии в СССР
Часть 4
Закат СЗБ начался еще в годы горбачевской перестройки и продолжился в период либеральных экономических реформ эпохи Б. Ельцина. Это очень интересная и печальная страница отечественной банковской истории, которая завершилась примерно четверть века назад. Роковым для совзагранбанков оказался «черный август» 1998 года. Тогдашний главный акционер совзагранбанков – Внешэкономбанк объявил дефолт по внешним государственным обязательствам России. Естественно, что держатели российских бумаг в лице крупнейших инвестиционных фондов и банков Запада стали требовать «сатисфакции» за счет активов совзагранбанков, которые де-юре были собственностью преимущественно Внешэкономбанка СССР.
А дальше произошло следующее: все совзагранбанки по единой команде вошли в состав группы нашего банка ВТБ (этот Внешторгбанк был создан в 1990 году, не путать со старым советским Внешторгбанком, преобразованным в ВЭБ). В 90-е годы сложилась сеть бывших совзагранбанков, работающих под вывеской (брэндом) «VTB-Europe». К сожалению, институты этой группы превратились в обычные коммерческие банки, они уже давно утратили все те функции, которые имели в СССР и которые были связаны с реализацией государственной валютной монополии.
Часть 4
Закат СЗБ начался еще в годы горбачевской перестройки и продолжился в период либеральных экономических реформ эпохи Б. Ельцина. Это очень интересная и печальная страница отечественной банковской истории, которая завершилась примерно четверть века назад. Роковым для совзагранбанков оказался «черный август» 1998 года. Тогдашний главный акционер совзагранбанков – Внешэкономбанк объявил дефолт по внешним государственным обязательствам России. Естественно, что держатели российских бумаг в лице крупнейших инвестиционных фондов и банков Запада стали требовать «сатисфакции» за счет активов совзагранбанков, которые де-юре были собственностью преимущественно Внешэкономбанка СССР.
А дальше произошло следующее: все совзагранбанки по единой команде вошли в состав группы нашего банка ВТБ (этот Внешторгбанк был создан в 1990 году, не путать со старым советским Внешторгбанком, преобразованным в ВЭБ). В 90-е годы сложилась сеть бывших совзагранбанков, работающих под вывеской (брэндом) «VTB-Europe». К сожалению, институты этой группы превратились в обычные коммерческие банки, они уже давно утратили все те функции, которые имели в СССР и которые были связаны с реализацией государственной валютной монополии.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
На площадке "Переправа ТВ" в передаче ▶️"Вне формата" (смотрите полное видео)◀️ с Александром Нотиным обсудили различия в отношении к капитализму России и Европейцев. Чему поддалась Европа, и какое испытание выдержала Россия перед тем как осознать, что мир движется по пути не истинной веры, а религии денег?
Переправа ТВ
Boosty !!! Без рекламы !!! ⏩
Яндекс Дзен⏩
Вконтакте ⏩Телеграмм канал ⏩
Rutube ⏩
YouTube канал ⏩
#Катасонов, #Россия, #суверенитет, #экономика, #показатели, #ЦБ, #политика, #религия, #церковь, #Христос, #ВнеФормата, #Переправа, #Шарапов, #Нотин
Переправа ТВ
Boosty !!! Без рекламы !!! ⏩
Яндекс Дзен⏩
Вконтакте ⏩Телеграмм канал ⏩
Rutube ⏩
YouTube канал ⏩
#Катасонов, #Россия, #суверенитет, #экономика, #показатели, #ЦБ, #политика, #религия, #церковь, #Христос, #ВнеФормата, #Переправа, #Шарапов, #Нотин