Когда мы превратились в государство абсурда?
Видимо, очень давно.
«Абсурд, - писал Альбер Камю, - имеет смысл, когда с ним не соглашаются».
Но мы свыклись. А некоторые так даже и с радостью. Количество фонариков на улицах российских городов по вечерам подсчитывают.
- Вы не обратили внимания, сколько сообщений про сумасшедших с фонариками набралось в Instagram за сутки?
- Кажется, около 11 тысяч, а еще 37 тысяч — в Twitter с хештегом #любовьсильнеестраха. Разве это не прекрасно!
Абсурдная страна.
Вываливается в очередной раз на телеэкран Жаба по имени Дмитрий Киселев и сообщает агрессивным дебилам, заговорщически ухмыляясь, что Алексей Навальный, когда прибыл в прошлом году в Германию, оказывается... находился под защитой местных спецслужб!
А как на самом должно было быть? Навального должен был охранять камерунский спецназ? Или полицейские силы Королевства Тонга? Или (вероятно, лучший для Кремля вариант) те, кто трусы ему до этого «новичком» натирали?
Лишние вопросы. В Театре абсурда раскинувшемся на всю стану, ими не задаются.
Вам тошно?
Послушайте экспертов.
Фонд «Петербургская политика» описал три сценария осенних выборов в Госдуму. Сценарий «Крепость» подразумевает «убеждение публики и оппозиции в контрпродуктивности их действий». Сценарий «Ветер перемен» может говорить об отказе властей «от расчета на конституционное большинство». А вот и самый оригинальный — «Ускользающее большинство» («Единая Россия» может не получить даже простого большинства голосов).
Еще сильнее блевать тянет?
А вы представьте себе, какого нам, наблюдающим за происходящим в России из окон ковидных больниц?!
«Не знаю отчего, /Я так мечтал /На поезде поехать. /Вот — с поезда сошел, /И некуда идти».
Это — строчки из японского поэта Исикава Такубоку. Мудрого парня. Провидца в каком-то смысле.
Нам действительно некуда идти.
Но, наверное, всё же правильнее было бы цитировать не японца, а Иосифа Бродского:
«Не выходи из комнаты, не
совершай ошибку. /Зачем тебе Солнце, если ты
куришь Шипку? /За дверью бессмысленно всё, /особенно — возглас счастья. /Только в уборную — и сразу же
возвращайся».
Что-то затих в туалете сосед по палате… Не пора ли встревожиться?
Видимо, очень давно.
«Абсурд, - писал Альбер Камю, - имеет смысл, когда с ним не соглашаются».
Но мы свыклись. А некоторые так даже и с радостью. Количество фонариков на улицах российских городов по вечерам подсчитывают.
- Вы не обратили внимания, сколько сообщений про сумасшедших с фонариками набралось в Instagram за сутки?
- Кажется, около 11 тысяч, а еще 37 тысяч — в Twitter с хештегом #любовьсильнеестраха. Разве это не прекрасно!
Абсурдная страна.
Вываливается в очередной раз на телеэкран Жаба по имени Дмитрий Киселев и сообщает агрессивным дебилам, заговорщически ухмыляясь, что Алексей Навальный, когда прибыл в прошлом году в Германию, оказывается... находился под защитой местных спецслужб!
А как на самом должно было быть? Навального должен был охранять камерунский спецназ? Или полицейские силы Королевства Тонга? Или (вероятно, лучший для Кремля вариант) те, кто трусы ему до этого «новичком» натирали?
Лишние вопросы. В Театре абсурда раскинувшемся на всю стану, ими не задаются.
Вам тошно?
Послушайте экспертов.
Фонд «Петербургская политика» описал три сценария осенних выборов в Госдуму. Сценарий «Крепость» подразумевает «убеждение публики и оппозиции в контрпродуктивности их действий». Сценарий «Ветер перемен» может говорить об отказе властей «от расчета на конституционное большинство». А вот и самый оригинальный — «Ускользающее большинство» («Единая Россия» может не получить даже простого большинства голосов).
Еще сильнее блевать тянет?
А вы представьте себе, какого нам, наблюдающим за происходящим в России из окон ковидных больниц?!
«Не знаю отчего, /Я так мечтал /На поезде поехать. /Вот — с поезда сошел, /И некуда идти».
Это — строчки из японского поэта Исикава Такубоку. Мудрого парня. Провидца в каком-то смысле.
Нам действительно некуда идти.
Но, наверное, всё же правильнее было бы цитировать не японца, а Иосифа Бродского:
«Не выходи из комнаты, не
совершай ошибку. /Зачем тебе Солнце, если ты
куришь Шипку? /За дверью бессмысленно всё, /особенно — возглас счастья. /Только в уборную — и сразу же
возвращайся».
Что-то затих в туалете сосед по палате… Не пора ли встревожиться?
Перед вами — сценарий телесериала в жанре фэнтези, призванного вновь объединить несколько подрасшатавшееся общее культурное наследие России и Европы и придать позитивную динамику их взаимовыгодному развитию.
Если понравились экранизации таких романов Дэна Брауна, как «Код да Винчи» или «Инферно», можете представить себе, о чем пойдет речь. Но предлагаемая задумка оригинальнее всех этих «да Винчи».
Ни для кого ни секрет, что западноевропейские художники XV века любили изображать на своих полотнах будущего президента России Владимира Путина, хотя сам он тогда еще не был известен, держался в тени. Вот прячется облаченный в монашку на картине Иеронима Босха. Вот — в другом женском образе.
Но наиболее интенсивен магнетизм — и это признают все исследователи! — между президентом РФ и героем одного из самых обсуждаемых полотен эпохи раннего Возрождения — «Портретом семейства Арнольфини», написанном художником Яном ван Эйком в 1434 году.
Это — первый двойной портрет в европейской живописи. Эксперты лондонской Национальной галереи, где он, проболтавшись несколько сот лет по нидерландским и испанским музеям, в итоге «осел», полагают, что ван Эйк изобразил на нем своего друга купца Джованни Арнольфини с супругой, проживавших в Брюгге.
Однако картина продолжает до сих пор хранить немало загадок.
Скажем, чета Арнольфини — не единственная в композиции. В зеркале видно отражение еще двух человек, стоящих на пороге комнаты. Кто они? Сам ван Эйк и его супруга? Или еще кто-то? Почему свеча над головой женщины погасла? Это — намек на то, что ее портрет был написан посмертно? А что означает горящая свеча? Символически-мистическое присутствие Святого духа?
Скорее всего, двойной портрет был призван задокументировать тайный союз двух знатных семейств. Так ли это? Каких?
В общем, возможностей для фантазий тех, кто решился бы снять сериал вокруг мистической картины, более чем достаточно.
В 1950 году в Великобритании появилась версия, согласно которой «портрета Арнольфини и его жены вообще не существует». Советская исследовательница Манана Андроникова подчеркивала: «Поглядите внимательнее, разве напоминает итальянца человек на портрете! У него чисто северный тип!..»
И тут я возвращаюсь к идее, свербящей меня изначально. «Портрет семейства Арнольфини», объединенный в красивой сказке с шагающим через многовековую историю континента президентом РФ, — поразительный по богатству материал, способный объединить все наши народы, породить новые легенды.
Очень важно, правда, чтобы правильный режиссер фэнтези про Путина и похищение (а почему бы и не похищение?) Европы снял. Не скептик Павел Лунгин. И не амбициозная молодежь какая-нибудь, наподобие Григория Константинопольского. А кто-нибудь попрозорливей, посговорчивей. Константин Богомолов — как вам?
Впрочем, даже Никита Михалков на этот проект подойдет.
И — в бой!
Если понравились экранизации таких романов Дэна Брауна, как «Код да Винчи» или «Инферно», можете представить себе, о чем пойдет речь. Но предлагаемая задумка оригинальнее всех этих «да Винчи».
Ни для кого ни секрет, что западноевропейские художники XV века любили изображать на своих полотнах будущего президента России Владимира Путина, хотя сам он тогда еще не был известен, держался в тени. Вот прячется облаченный в монашку на картине Иеронима Босха. Вот — в другом женском образе.
Но наиболее интенсивен магнетизм — и это признают все исследователи! — между президентом РФ и героем одного из самых обсуждаемых полотен эпохи раннего Возрождения — «Портретом семейства Арнольфини», написанном художником Яном ван Эйком в 1434 году.
Это — первый двойной портрет в европейской живописи. Эксперты лондонской Национальной галереи, где он, проболтавшись несколько сот лет по нидерландским и испанским музеям, в итоге «осел», полагают, что ван Эйк изобразил на нем своего друга купца Джованни Арнольфини с супругой, проживавших в Брюгге.
Однако картина продолжает до сих пор хранить немало загадок.
Скажем, чета Арнольфини — не единственная в композиции. В зеркале видно отражение еще двух человек, стоящих на пороге комнаты. Кто они? Сам ван Эйк и его супруга? Или еще кто-то? Почему свеча над головой женщины погасла? Это — намек на то, что ее портрет был написан посмертно? А что означает горящая свеча? Символически-мистическое присутствие Святого духа?
Скорее всего, двойной портрет был призван задокументировать тайный союз двух знатных семейств. Так ли это? Каких?
В общем, возможностей для фантазий тех, кто решился бы снять сериал вокруг мистической картины, более чем достаточно.
В 1950 году в Великобритании появилась версия, согласно которой «портрета Арнольфини и его жены вообще не существует». Советская исследовательница Манана Андроникова подчеркивала: «Поглядите внимательнее, разве напоминает итальянца человек на портрете! У него чисто северный тип!..»
И тут я возвращаюсь к идее, свербящей меня изначально. «Портрет семейства Арнольфини», объединенный в красивой сказке с шагающим через многовековую историю континента президентом РФ, — поразительный по богатству материал, способный объединить все наши народы, породить новые легенды.
Очень важно, правда, чтобы правильный режиссер фэнтези про Путина и похищение (а почему бы и не похищение?) Европы снял. Не скептик Павел Лунгин. И не амбициозная молодежь какая-нибудь, наподобие Григория Константинопольского. А кто-нибудь попрозорливей, посговорчивей. Константин Богомолов — как вам?
Впрочем, даже Никита Михалков на этот проект подойдет.
И — в бой!
Два знаковых события в мире СМИ.
Или три, если давать их в сопоставлении.
Как выяснилось, около половины сотрудников газеты The New York Times не считают, что могут «свободно» беседовать о чем-либо на работе. Такие данные, основанные на опросах внутри самой газеты, приводит другое нью-йоркское издание — конкуренты из The New York Post.
Только 51% опрошенных согласились с утверждением, что в The New York Times «осуществляется свободный обмен мнениями, и люди не боятся говорить, что думают на самом деле».
А принадлежащая миллиардеру Руперту Мёрдоку компания News Corp сообщила в среду, что договорилась с Google «oб историческом трехлетнем партнерстве», благодаря которому будет предоставлять поисковику доступ к качественному контенту своей группы за немаленькие деньги. Среди изданий News Corp, которые примут участие в проекте, — The Wall Street Journal, Barron's, MarketWatch и газета The New York Post в США, газеты The Times, The Sunday Times и The Sun в Великобритании, а также огромное количество мёрдоковских медиа в Австралии, где тот владеет тремя четвертями всех печатных СМИ.
Упор будет делаться на развитии цифровых платформ, использовании возможностей Google по привлечению рекламы в различных форматах, аудиожурналистике и осмысленных инвестициях в видео на YouTube.
«Это окажет позитивное воздействие на журналистику во всем мире, так как мы четко фиксируем: за премиальный контент нужно платить», - подчеркнул глава News Corp Роберт Томсон после подписания соглашения.
Что нам от этого? Да, в общем-то, ничего.
Стоим на обочине, наблюдая за тем, как "Роскомнадзор" требует у Clubhouse «прекратить цензуру» аккаунта телеведущего Владимира Соловьева. И злобно орём на иноземных гадов.
Более многозначительных дел-то ведь у российских журналистов нет.
И упиваются возможностью болтать о чем угодно на работе, не переживая за последствия своих слов, наши патриотические СМИ.
Или три, если давать их в сопоставлении.
Как выяснилось, около половины сотрудников газеты The New York Times не считают, что могут «свободно» беседовать о чем-либо на работе. Такие данные, основанные на опросах внутри самой газеты, приводит другое нью-йоркское издание — конкуренты из The New York Post.
Только 51% опрошенных согласились с утверждением, что в The New York Times «осуществляется свободный обмен мнениями, и люди не боятся говорить, что думают на самом деле».
А принадлежащая миллиардеру Руперту Мёрдоку компания News Corp сообщила в среду, что договорилась с Google «oб историческом трехлетнем партнерстве», благодаря которому будет предоставлять поисковику доступ к качественному контенту своей группы за немаленькие деньги. Среди изданий News Corp, которые примут участие в проекте, — The Wall Street Journal, Barron's, MarketWatch и газета The New York Post в США, газеты The Times, The Sunday Times и The Sun в Великобритании, а также огромное количество мёрдоковских медиа в Австралии, где тот владеет тремя четвертями всех печатных СМИ.
Упор будет делаться на развитии цифровых платформ, использовании возможностей Google по привлечению рекламы в различных форматах, аудиожурналистике и осмысленных инвестициях в видео на YouTube.
«Это окажет позитивное воздействие на журналистику во всем мире, так как мы четко фиксируем: за премиальный контент нужно платить», - подчеркнул глава News Corp Роберт Томсон после подписания соглашения.
Что нам от этого? Да, в общем-то, ничего.
Стоим на обочине, наблюдая за тем, как "Роскомнадзор" требует у Clubhouse «прекратить цензуру» аккаунта телеведущего Владимира Соловьева. И злобно орём на иноземных гадов.
Более многозначительных дел-то ведь у российских журналистов нет.
И упиваются возможностью болтать о чем угодно на работе, не переживая за последствия своих слов, наши патриотические СМИ.
1.56K