Илья Крамник, научный сотрудник Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН, автор канала @kramnikcat

Свой 328-й год ВМФ России встречает во время, которое можно смело назвать глобальным военно-морским кризисом: новые виды оружия и формы вооружённой борьбы — от гиперзвуковых ракет до атак безэкипажных катеров-камикадзе — заставляют задаться вопросом, каким должен быть флот, чтобы соответствовать этим вызовам. И этот вопрос стоит практически перед всеми крупными морскими державами.

Схожие периоды уже бывали раньше — со второй половины XIX века по конец XX флоты менялись кардинально каждые 25—30 лет, но после распада СССР и окончания предыдущего раунда соперничества великих держав в этой гонке наступило затишье.

Многие системы 1980—1990-х остаются актуальными до сих пор, некоторые — даже серийными. Вместе с тем продолжающееся развитие в других отраслях — электронике, материаловедении, ракетостроении — привело к изменению облика привычных угроз и появлению новых. Там, где атаки террористов-смертников были уделом одиночек, возможность строить эффективные безэкипажные катера позволяет в перспективе ждать атак с использованием сотен робокамикадзе в одном бою.

Схожий процесс происходит и под водой, где подлодка из автономной боевой единицы превращается в лидера соединения, включающего автономные подводные аппараты разных типов, управляемые минные станции на дне океана, всплывающие аппараты, способные дать лодке информацию о происходящем на поверхности, и многое другое.

Наконец, создание таких видов оружия, как гиперзвуковые и баллистические противокорабельные ракеты, принципиально меняет требования к корабельным системам ПВО и ПРО, которым в перспективе придётся иметь дело с куда более серьёзными угрозами, чем раньше.

Традиционно главной целью критиков в этих условиях становятся большие надводные корабли, которые в принципе считается хорошим тоном хоронить на каждом новом витке развития морской техники — от появления торпед в 1870-х годах до атомного оружия и первых поколений противокорабельных ракет в 1950—1960-х.

Столь же традиционно оказывается, что большой корабль — наиболее приспособляемая к новым угрозам платформа, на которой можно разместить и успешно применять актуальные средства противодействия — будь то прожектора и противоминная батарея для отражения ночных атак миноносцев или радары и системы ПВО для противодействия авиации и ракетным атакам.

Что будет происходить сейчас?

Всё новое и одновременно привычное. Большие корабли будут вынуждены измениться: как существующие, которые уже начали оснащать дополнительными огневыми точками и средствами обнаружения дронов, так и перспективные, где придётся решать вопрос уже с возвращением конструктивной защиты — чтобы боевая единица ценой в десятки миллиардов рублей не выводилась из строя устройством, по цене примерно соответствующим недорогому подержанному автомобилю.

Угроза гиперзвуковых и противокорабельных баллистических ракет потребует резкого усиления ПВО и ПРО, которое в принципе невозможно реализовать на лёгких кораблях и катерах — в силу габаритов и требований к энергетике.

Осознавая сложность этой задачи, иные скептики говорят об устаревании флота как вида вооружённых сил в принципе. Что можно про это сказать?

В ряде моментов наша страна является лидером в этой гонке, включая разработку новых ударных систем и средств ПВО и ПРО, в ряде других нам есть куда расти, в первую очередь в части разведки, целеуказания, противолодочной и противоминной обороны.

Главное здесь понимать, что выйти из этой гонки невозможно: стране с такой протяжённостью побережий, объёмом морской торговли и наличием соседей-соперников с серьёзными флотами отсутствие флота обойдётся недопустимо дорого.

Так что, отметив день рождения, нужно готовиться к продолжению работы — тем более что после Дня ВМФ неизбежно наступает понедельник.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

#ВМФ #Россия

🟩 Специально для RT. Подпишись