Позднее Адмиралтейство еще больше снизило крепость употребляемого спиртного и приказало разводить ром четырьмя частями воды с добавлением цитрусовых.
Поскольку крепость чистого рома достигала 70–80°, даже разбавленный напиток мог приводить к нежелательным последствиям, что нередко и происходило. Неслучайно в английском языке существует выражение drunk as a sailor (пьян, как матрос). А наряду с этим — drunk as a lord (пьян, как лорд). Вот так моряков приравняли к дворянам.
Течет время, уходят традиции… Веками матросы британского флота получали законную «адмиралтейскую чарку». Прежде, в тяжелых условиях службы для многих грог служил единственным утешением. А в наступившее время ритуал приема 1/8 пинты разбавленного водой рома (около 70 г) в полдень служил поводом для отдыха и общения. Кроме того, Адмиралтейство стало проявлять опасения, что спиртное помешает морякам должным образом управлять сложными системами, которыми оборудованы современные корабли. Поэтому было принято решение, вызвавшее недовольство многих: 31 июля 1970 года алкоголь в рационе отменили, и традиции пришел конец.
Пиво английским морякам выдавали ежедневно вплоть до конца XVII века. Его легче было хранить в бочках, чем пресную воду; только в южных широтах и оно быстро скисало. Постепенно пиво начали заменять вином, а потом ромом. Но на берегу среди моряков популярность пива, а точнее, эля, ничуть не меркла.
Многие любители пива, прежде чем пригубить этот пенный напиток, обязательно поднимут кружку и пару мгновений будут изучать ее дно, не подозревая, что этот ритуал уходит корнями в седую старину. В XVII веке далеко не все обитатели Туманного Альбиона горели желанием служить в королевском флоте, поэтому вербовщики прибегали к разного рода уловкам. Например, бросали в кружку с пивом мелкую монету. Человек, выпивший пиво и нашедший монету на дне, считался завербованным, так как взял королевские деньги и выпил предложенную слугой короля выпивку. Вот ведь какое коварство во имя короны!
Была в британском королевском флоте и такая традиция. Бутылка спиртного передавалась из рук в руки вокруг стола исключительно против солнца — не дай Бог иначе! И каждый сам наливал себе дозу по своему пониманию.
Это правило существовало в советское время на кораблях и военных объектах при распитии… спирта: каждый из пьющих, отмерив посильную дозу, разбавлял спирт по своему усмотрению или не разбавлял вовсе. Кстати, спирт нередко разводили «по широте»: чем севернее находился объект, тем крепче «коктейль». К примеру, для Ленинграда его крепость соответствовала 60º. Представляете, каково было подводникам на атомоходах в Северном Ледовитом океане на широтах от 75 до 90°!
В море на подводных лодках спирт пили нечасто, разве что по особым случаям. В ежедневный рацион подводника для улучшения аппетита входили 50 граммов белого или красного сухого вина вполне достойного качества. Иногда ушлые снабженцы ухитрялись заполучить на автономное плавание и портвейн, как правило, крымского происхождения. Матросы на атомоходах обычно питались прямо в каютах, рассчитанных на 6–8 человек. И, бывало, договаривались выпивать общую разовую норму по очереди — для большего эффекта. У пойманных на таком безобразии обитателей каюты вино в этот и следующий день изымалось в пользу офицеров.
Кроме подводного плавания, когда ежедневная норма вина является строго обязательной, вино может выдаваться на надводных кораблях в тропической зоне. Правда, нередко в этих случаях вместо 50 граммов вина морякам выдавали 100 граммов какого-либо сока.
Но вернемся к спирту. По легенде, на кораблях парусного флота спиртное хранили в опечатанных кожаных бурдюках. И когда чересчур «припирало», находчивые морячки прокалывали бурдюк шилом. Такой алкоголь они называли «шилом», и термин этот прижился. Не уверен, что все советские военморы знали этот исторический анекдот, но известны случаи, когда моряки на корабле просверливали отверстие в стенке сейфа, врезались в хранящуюся там алюминиевую канистру со спиртом и выкачивали содержимое.
Поскольку крепость чистого рома достигала 70–80°, даже разбавленный напиток мог приводить к нежелательным последствиям, что нередко и происходило. Неслучайно в английском языке существует выражение drunk as a sailor (пьян, как матрос). А наряду с этим — drunk as a lord (пьян, как лорд). Вот так моряков приравняли к дворянам.
Течет время, уходят традиции… Веками матросы британского флота получали законную «адмиралтейскую чарку». Прежде, в тяжелых условиях службы для многих грог служил единственным утешением. А в наступившее время ритуал приема 1/8 пинты разбавленного водой рома (около 70 г) в полдень служил поводом для отдыха и общения. Кроме того, Адмиралтейство стало проявлять опасения, что спиртное помешает морякам должным образом управлять сложными системами, которыми оборудованы современные корабли. Поэтому было принято решение, вызвавшее недовольство многих: 31 июля 1970 года алкоголь в рационе отменили, и традиции пришел конец.
Пиво английским морякам выдавали ежедневно вплоть до конца XVII века. Его легче было хранить в бочках, чем пресную воду; только в южных широтах и оно быстро скисало. Постепенно пиво начали заменять вином, а потом ромом. Но на берегу среди моряков популярность пива, а точнее, эля, ничуть не меркла.
Многие любители пива, прежде чем пригубить этот пенный напиток, обязательно поднимут кружку и пару мгновений будут изучать ее дно, не подозревая, что этот ритуал уходит корнями в седую старину. В XVII веке далеко не все обитатели Туманного Альбиона горели желанием служить в королевском флоте, поэтому вербовщики прибегали к разного рода уловкам. Например, бросали в кружку с пивом мелкую монету. Человек, выпивший пиво и нашедший монету на дне, считался завербованным, так как взял королевские деньги и выпил предложенную слугой короля выпивку. Вот ведь какое коварство во имя короны!
Была в британском королевском флоте и такая традиция. Бутылка спиртного передавалась из рук в руки вокруг стола исключительно против солнца — не дай Бог иначе! И каждый сам наливал себе дозу по своему пониманию.
Это правило существовало в советское время на кораблях и военных объектах при распитии… спирта: каждый из пьющих, отмерив посильную дозу, разбавлял спирт по своему усмотрению или не разбавлял вовсе. Кстати, спирт нередко разводили «по широте»: чем севернее находился объект, тем крепче «коктейль». К примеру, для Ленинграда его крепость соответствовала 60º. Представляете, каково было подводникам на атомоходах в Северном Ледовитом океане на широтах от 75 до 90°!
В море на подводных лодках спирт пили нечасто, разве что по особым случаям. В ежедневный рацион подводника для улучшения аппетита входили 50 граммов белого или красного сухого вина вполне достойного качества. Иногда ушлые снабженцы ухитрялись заполучить на автономное плавание и портвейн, как правило, крымского происхождения. Матросы на атомоходах обычно питались прямо в каютах, рассчитанных на 6–8 человек. И, бывало, договаривались выпивать общую разовую норму по очереди — для большего эффекта. У пойманных на таком безобразии обитателей каюты вино в этот и следующий день изымалось в пользу офицеров.
Кроме подводного плавания, когда ежедневная норма вина является строго обязательной, вино может выдаваться на надводных кораблях в тропической зоне. Правда, нередко в этих случаях вместо 50 граммов вина морякам выдавали 100 граммов какого-либо сока.
Но вернемся к спирту. По легенде, на кораблях парусного флота спиртное хранили в опечатанных кожаных бурдюках. И когда чересчур «припирало», находчивые морячки прокалывали бурдюк шилом. Такой алкоголь они называли «шилом», и термин этот прижился. Не уверен, что все советские военморы знали этот исторический анекдот, но известны случаи, когда моряки на корабле просверливали отверстие в стенке сейфа, врезались в хранящуюся там алюминиевую канистру со спиртом и выкачивали содержимое.
Были случаи использования компасной жидкости магнитных компасов не по назначению. Дело в том, что картушка судового компаса должна плавать в 43-градусном растворе спирта — для уменьшения трения, повышения плавности вращения и устойчивости в меридиане на качке. Такое проделывали матросы штурманской боевой части, замещая спирт водой, и деяние это считалось весьма неприличным, а во времена до появления гирокомпасов — и вовсе преступным.
Кроме подводного плавания, когда ежедневная норма вина является обязательной, его могут выдавать на надводных кораблях в зоне тропиков
За исключением особых ситуаций, в советском флоте алкоголь был запрещен, однако пили, судя по разным воспоминаниям, немало. Нередко все заканчивалось положенными по уставу карами, а иногда и громким скандалом.
В октябре 1922 года разоруженный крейсер «Громобой» на буксире двигался в Германию, куда был продан по цене металлолома. Во время шторма корабль сел на мель у аванпорта Либавы.
Спустя несколько дней консул РСФСР в Либаве Семенов пригласил командира крейсера Братушева и часть команды на обед. Команда, «получив неограниченную возможность угощаться спиртными напитками, сильно выпила и, получив разрешение командира, в состоянии опьянения отправилась в город для продолжения пьянства в ресторане “Беница”, и оттуда часть военморов во главе с командиром Братушевым направились в дома терпимости». Ну и дальше — по полной программе. Участников этого «вояжа» судили и приговорили каждого к лишению свободы на год, но по амнистии, объявленной 2 ноября, от «дальнейшего наказания» освободили. Либавские же газеты о похождениях наших моряков напечатали несколько злых фельетонов.
Официально водка вернулась в армию и на флот 22 августа 1941 года в виде «наркомовских ста граммов». В этот день И. В. Сталин подписал Постановление №562 Государственного Комитета обороны о ежедневной выдаче бойцам полстакана «горючего». А наркомовскими их называли потому, что еще в 1940 году нарком К. Е. Ворошилов водкой поднимал боевой дух замерзавших на Карельском перешейке бойцов.
6 июня 1942 г. Государственный Комитет обороны отменил прежнее постановление, и водку ежедневно стали выдавать исключительно частям передовой линии, ведущим наступательные операции. Остальному личному составу войск действующей армии «наркомовские 100 граммов» полагались только в революционные и общенародные праздники.
Рассказывали, что легендарный советский подводник Александр Маринеско, однажды вернувшись из успешного боевого похода, положил свою лодку на грунт прямо у пирса и всплыл только через пару дней после грандиозной пьянки.
В современном российском флоте о подобных историях слышать не приходилось, особенно среди подводников. Хотя непьющих моряков и сейчас немного, напряженность флотской жизни, сложность заданий и высокая степень ответственности при их выполнении побуждают людей сохранять трезвую голову.
Традиции, традиции…
Можно упомянуть и такую, как «адмиральский чай». Стакан тонкого стекла в подстаканнике доверху наполняют горячим черным сладким чаем и после каждого глотка дополняют коньяком. До тех пор, пока… Рецепт этот описан в рассказе Михаила Веллера «Океан», а откуда традиция сия пошла — тайна великая есть.
Много лет прошло с тех пор, как возникли на флоте иные обычаи, время «протекло, как песок в корабельных песочных часах». Одни традиции канули в Лету, некоторые живут до сих пор, а хорошо это или плохо — время покажет. Главное же — флот российский есть, и быть ему всегда!
Кроме подводного плавания, когда ежедневная норма вина является обязательной, его могут выдавать на надводных кораблях в зоне тропиков
За исключением особых ситуаций, в советском флоте алкоголь был запрещен, однако пили, судя по разным воспоминаниям, немало. Нередко все заканчивалось положенными по уставу карами, а иногда и громким скандалом.
В октябре 1922 года разоруженный крейсер «Громобой» на буксире двигался в Германию, куда был продан по цене металлолома. Во время шторма корабль сел на мель у аванпорта Либавы.
Спустя несколько дней консул РСФСР в Либаве Семенов пригласил командира крейсера Братушева и часть команды на обед. Команда, «получив неограниченную возможность угощаться спиртными напитками, сильно выпила и, получив разрешение командира, в состоянии опьянения отправилась в город для продолжения пьянства в ресторане “Беница”, и оттуда часть военморов во главе с командиром Братушевым направились в дома терпимости». Ну и дальше — по полной программе. Участников этого «вояжа» судили и приговорили каждого к лишению свободы на год, но по амнистии, объявленной 2 ноября, от «дальнейшего наказания» освободили. Либавские же газеты о похождениях наших моряков напечатали несколько злых фельетонов.
Официально водка вернулась в армию и на флот 22 августа 1941 года в виде «наркомовских ста граммов». В этот день И. В. Сталин подписал Постановление №562 Государственного Комитета обороны о ежедневной выдаче бойцам полстакана «горючего». А наркомовскими их называли потому, что еще в 1940 году нарком К. Е. Ворошилов водкой поднимал боевой дух замерзавших на Карельском перешейке бойцов.
6 июня 1942 г. Государственный Комитет обороны отменил прежнее постановление, и водку ежедневно стали выдавать исключительно частям передовой линии, ведущим наступательные операции. Остальному личному составу войск действующей армии «наркомовские 100 граммов» полагались только в революционные и общенародные праздники.
Рассказывали, что легендарный советский подводник Александр Маринеско, однажды вернувшись из успешного боевого похода, положил свою лодку на грунт прямо у пирса и всплыл только через пару дней после грандиозной пьянки.
В современном российском флоте о подобных историях слышать не приходилось, особенно среди подводников. Хотя непьющих моряков и сейчас немного, напряженность флотской жизни, сложность заданий и высокая степень ответственности при их выполнении побуждают людей сохранять трезвую голову.
Традиции, традиции…
Можно упомянуть и такую, как «адмиральский чай». Стакан тонкого стекла в подстаканнике доверху наполняют горячим черным сладким чаем и после каждого глотка дополняют коньяком. До тех пор, пока… Рецепт этот описан в рассказе Михаила Веллера «Океан», а откуда традиция сия пошла — тайна великая есть.
Много лет прошло с тех пор, как возникли на флоте иные обычаи, время «протекло, как песок в корабельных песочных часах». Одни традиции канули в Лету, некоторые живут до сих пор, а хорошо это или плохо — время покажет. Главное же — флот российский есть, и быть ему всегда!
Морские пехотинцы Каспийской флотилии на полигоне, Астраханская область.
#КФЛ
#КФЛ
Кожаная шапка-ушанка офицера ВМФ Красной Армии. Тот редкий случай, когда ушанка в Красной Армии смотрелась довольно брутально.
#ВМФ
#ВМФ
К началу Великой Отечественной войны морской торговый флот СССР насчитывал 870 судов общим дедвейтом 2,1 млн. тн. На каждом морском бассейне сложилась определенная система связи. Радиообмен осуществлялся по международным правилам, в основном открытым текстом с использованием международных позывных. Суда держали связь с радиоцентрами (РЦ) своих пароходств, при необходимости используя отечественные и зарубежные промежуточные радиостанции.
Первая военная радиограмма была передана открытым текстом в ночь на 20 июня 1941 года из Германии, радистом балтийского парохода «Магнитогорск» М. Стасовым: «Нас задержали. Из порта не выпускают. Чинят насилие. Не посылайте других судов».
Ночью 22 июня еще, до нападения Германии на нашу страну, четыре немецких торпедных катера у острова Гогланд, атаковали советский пароход «Гайсма». Пароход тонул, а радист С. Савицкий, оставаясь верным закону своей профессии - в случае бедствия до последнего мгновения поддерживать связь с землей, продолжал передавать сообщения о вероломном нападении.
В первый же день войны всем судам на Балтике и других морях был передан по радио приказ, немедленно зайти в ближайшие порты и ждать особых распоряжений.
На снимке: Радист, краснофлотец из отряда А.Г. Свердлова - Д. Шавров, 1942 г.
#флот #ВМФ #радио #ВОВ #море #гогланд #Балтика
Первая военная радиограмма была передана открытым текстом в ночь на 20 июня 1941 года из Германии, радистом балтийского парохода «Магнитогорск» М. Стасовым: «Нас задержали. Из порта не выпускают. Чинят насилие. Не посылайте других судов».
Ночью 22 июня еще, до нападения Германии на нашу страну, четыре немецких торпедных катера у острова Гогланд, атаковали советский пароход «Гайсма». Пароход тонул, а радист С. Савицкий, оставаясь верным закону своей профессии - в случае бедствия до последнего мгновения поддерживать связь с землей, продолжал передавать сообщения о вероломном нападении.
В первый же день войны всем судам на Балтике и других морях был передан по радио приказ, немедленно зайти в ближайшие порты и ждать особых распоряжений.
На снимке: Радист, краснофлотец из отряда А.Г. Свердлова - Д. Шавров, 1942 г.
#флот #ВМФ #радио #ВОВ #море #гогланд #Балтика