Всем привет! У меня объявление.

Несколько раз я принимала лихое решение вести этот телеграм-канал и столько же раз терпела неудачу — все чего-то не хватало, то времени, то усидчивости. Теперь я созрела для того, чтобы попробовать еще раз, а заодно перепрофилировать его. Отныне это телеграм-канал про книги.

Я читаю. Я ОЧЕНЬ МНОГО читаю. Это одно из моих самых любимых занятий на свете. А еще я убеждена, что у меня есть талант советовать людям вещи, которые им понравятся. Это умение было доведено до особого совершенства административными арестами Алексея — каждый раз, когда его отправляли в спецприемник, я подбирала ему, что почитать. Арестов, как вы помните, было много. Читает Алексей быстро. В общем, мой опыт не стоит недооценивать.

Проблема в том, что рекомендаций у меня гораздо больше, чем знакомых, которым я могу их дать. Поэтому я решила давать их вам. Я буду писать сюда о книгах, которые прочитала, которые мне понравились (и которые нет), и вообще обо всем, что касается литературы, и обо всем, что мне захочется сказать.

Политика из моей жизни никуда не девается. Я вообще не верю, что культуру можно обсуждать отдельно. За политическими новостями приходите в мой твиттер.

Должна признаться, что я месяц собиралась с духом, чтобы написать этот пост. Мне очень страшно, что у меня не получится, но не попробовать было бы еще хуже. Буду очень рада обратной связи — комментарии открыты. Надеюсь, вам будет интересно!

Не буду откладывать выполнение обещаний и первую рекомендацию дам прямо сейчас.

“Повести л-ских писателей” Константина Зарубина.

Это фантастика, а я вообще ее не очень люблю — годам к 15 перечитала все, до чего могла дотянуться, а потом как отрезало. Но эта книга меня прямо-таки оглушила, и я уже неделю думаю о ней с особенной теплотой. У автора какой-то запредельный размах фантазии. Я реально не припомню, когда я в последний раз читала что-то подобное. Знаете трюк, когда фокусник тянет из рукава разноцветную ленту, а она не кончается? Вот тут подобное ощущение.

Например, с героиней происходит, без преувеличения, поразительная дичь, а дальше автор резонерствует: мол, если бы она знала, заходя в квартиру, что ждет ее там, предыдущая дичь показалась бы ей сущей ерундой! Ты читаешь и думаешь — ну, распространенный литературный прием. Когда так громко анонсируют, потом всегда случается разочарование. И ты со скепсисом ожидаешь, что же случиться в квартире, а когда прочитываешь — сидишь, как дурак, с открытым ртом, потому что в самом деле и близко себе такого не мог представить.

Из недостатков — “Повести”, особенно под конец, страдают наивностью, но, по моим наблюдениям, это родовая болезнь жанра. Также будьте готовы, что если вы любитель конкретики, то финал может привести вас в ярость (хотя мне это скорее понравилось). Но несмотря на минусы, я все равно очень советую — за чувство, что твой мозг несколько дней катают на поразительнейшем аттракционе, можно многое простить.

#фантастика

P.S. Ну и если я еще недостаточно вас заманила, то использую запрещенный прием: в “Повестях” абсолютно органично переплетены позднесоветская реальность, Александра Коллонтай и… отравление Навального

Вы какие книги больше любите, электронные или бумажные?

Читаю сейчас вот эту книгу, что на фотографии, и скоро о ней напишу, но пост о другом. Этот роман мне подарили в благодарность за сделанную татуировку (да, еще я делаю татуировки), и это первая книга за восемь лет, которую я читаю в бумажном виде.

С тех пор, как в 2015 у меня появился Киндл, я полностью перешла на электронные. Совершенно не скучаю по бумаге — сентиментальные вещи в духе «у бумаги особенный запах», «я хочу, чтобы книга стояла на полке» мне вообще недоступны. Я хочу совсем другого: чтобы книга была легкой, чтобы страницу не приходилось придерживать, чтобы размер шрифта можно было регулировать и чтобы была подсветка. Как все эти восхитительные возможности можно променять на бумагу, не понимаю.

Все книги я оцениваю не в страницах, а в прогрессе чтения — сколько часов, по мнению Киндла, осталось до конца. Я знаю, что 5 часов в моем темпе — это ультракороткая книга, 9-11 — обычная, а больше 17 — прямо большая. Помню, «Обитель» Прилепина оказалась первой книгой за 17 часов, которая мне попалась, и мне казалось, что это мой Эверест. Очень рада, кстати, что я его покорила и делать это снова мне не придется, — но про это тоже в другой раз)

Не планирую делать рубрику отрицательных рецензий постоянной, но сама заикнулась в прошлом посте про «Обитель» Захара Прилепина, а потом у меня и в комментариях спросили, что я о его творчестве думаю, поэтому решила написать.

Я читала «Обитель» под домашним арестом. Решила, что пришло время узнать врага в лицо, тем более, что этого самого времени у меня было хоть отбавляй.

К своему изумлению и, надо сказать, некоторому разочарованию, мне очень понравилось. Я вообще их тех людей, что не могут отделять личность автора от произведения, поэтому если мне неприятен писатель, то и творчество его меня не тронет. А тут такая незадача!

Действие в «Обители» разворачивается в 20-е годы на Соловках, главный герой — зек, он валит лес и заводит роман с тюремщицей. Я лес не валила, ФСИНовцы мои были исключительно противны, но я все равно видела параллель между собой и героем — в заключении; и читала с большим интересом. Так продолжалось примерно до половины, а потом герой попал в соловецкий карцер — Секирку.

Секирка меня сломала. Точнее, не она сама, а описание бесконечных страданий героя. Ничего не имею против живописания страданий, но когда ты читаешь об этом уже два часа, а конца не видно, это удручает. Ты уже все понял, ты очень проникся, ты ждешь, когда сюжет понесется дальше — а он стоит на месте и с зубодробительным упорством пережевывает одну и ту же тему. В общем, Прилепин сделал невозможное — самый драматический период своей книги он умудрился превратить в непроходимую скуку.

Страдания не прекратились и потом. Окончание книги сплошь состояло из тяжеловесных, никаких не развивающихся страданий.

В финале я, однако, снова ненадолго воспряла духом — конец был хороший, торжественный, как надо. Но киндл показывал, что мне остается еще полтора часа чтения. «Что же тут еще можно написать?» — недоумевала я. Перевернула страницу — мне открылось «Послесловие» о том, как Прилепин готовился к написанию «Обители». «Ну, теперь-то конец», — с облегчением подумала я — и обнаружила за «Послесловием» «Приложение» — дневники той самой тюремщицы. «Ну теперь-то точно!» — с легким беспокойством уверяла я себя, но после «Приложения» последовали «Некоторые примечания», а после них — еще и «Эпилог».

Эта изнурительная многоступенчатая концовка так меня измотала, а главное, была настолько лишней после торжественной точки, которую Прилепин поставил в основном повествовании, что уничтожила остатки моей симпатии. Очень хотелось совершить какой-нибудь зверский акт в качестве компенсации за бессмысленно отнятое время — поехать к Москве-реке и торжественно бросить книгу в воду. Но книга была электронная, а мне было запрещено выходить из дома. Пришлось просто в сердцах ее удалить.

Если вам захочется прочитать про соловецких зеков и Секирку, а заодно порассуждать, что бы думал и чувствовал человек из начала ХХ века, случайно оказавшийся в его конце, то выберите лучше «Авиатора» Водолазкина.

#антирекомендация

Сегодня понедельник и новая рекомендация!

“Сочувствующий”, Вьет Тхань Нгуен.

70-е, конец войны во Вьетнаме. Главный герой - шпион. Он живет на юге Вьетнама, работает с местными военными и их союзниками, американцами, но на самом деле - он коммунист и шпионит в пользу коммунистов, то есть Северного Вьетнама. Когда Северный Вьетнам берет верх, он, оставаясь верен легенде, вынужден покинуть свою страну вместе с проигравшими, чтобы продолжить выполнять партийное задание и шпионить за ними и в эмиграции.

Это вообще во многом история про эмиграцию и ожидание возвращения, а еще про то, как сочетаются фанатичный патриотизм и личный опыт. Уехавшие вьетнамцы мечтают однажды собраться с силами, вернуться и отвоевать свою страну назад. Чтобы подчеркнуть связь с домом, некоторые из них демонстративно вешают на стенку часы, идущие по сайгонскому времени. Но в случае главного героя эмиграция — трагедия вдвойне. Он-то не должен был никуда уезжать! Он должен был наслаждаться победой, своей и своих товарищей, на родине, а вместо этого он оказывается в Америке — капиталистическом раю, который его учили презирать, один среди людей, которых обязан считать врагами.

То, что он лишен дома добровольно и работает на его благо, оказывается слабым утешением. В конце концов, герой возвращается — но только для того, чтобы обнаружить: родина больше любила его на расстоянии. Вблизи она беспощадна даже к самым верным своим сынам, а возможно — особенно к верным.

Как и в прошлый раз, предупрежу о трудностях. Во-первых, “Сочувствующий” — довольно длинный роман, запаситесь терпением. Во-вторых, это роман с удивительно расползающимся текстом. У меня поначалу не получалось приноровиться к манере повествования. Я все пыталась продраться сквозь отвлеченные размышления к сути, пока не поняла, что в них вся суть и есть — и после этого уже не могла оторваться. В-третьих, надо быть готовым к обилию физиологических подробностей — автор очень натуралистически описывает секс, пытки и смерть. Если вас это не пугает, я очень рекомендую — и правда глубоко впечатляющая книга. Неудивительно, что она, будучи у Нгуена дебютной, сразу выиграла Пулитцера.

Кстати, не так давно перевели продолжение — “Преданный”. Его я пока не читала, а если читали вы — напишите, пожалуйста, как вам.

#исторический_роман

Увидела у Бориса Акунина опрос - если бы вы могли взять с собой на Марс книги только одного прозаика (это важно — поэтическое наследие не учитываем), кто бы это был? С большим отрывом победили Стругацкие.

Я Стругацких люблю, даже писала в университете курсовую работу по ним. Когда читала «Трудно быть богом», страдала, что меня хоть и назвали в честь книжной героини, но не этой! Правда, потом стругацкую Киру убили, и я страдала чуть меньше.

До сих пор испытываю к ним особую нежность. До Стругацких я думала, что книги могут быть или только серьезными, или только развлекательными, а они сдвинули мое представление о литературе. Потом оно сдвигалось еще множество раз, но это был первый, который запомнился.

Однако на Марс я бы взяла другого писателя.

Поэтому предлагаю нам повторить опрос. Телеграм, к сожалению, не позволяет добавить все опции, как у Акунина, поэтому оставлю самые популярные. Интересно, как у нас распределятся голоса. А если вы напишите в комментариях, почему сделали именно такой выбор, будет интересно вдвойне!

(Я сама, как и в прошлый раз, проголосую за Достоевского).