Ляля
Лялю можно назвать не только одним из самых легендарных разбойников, но и самым «литературным». Поэт Николай Рубцов написал о нем поэму «Разбойник Ляля».
Сведения о нем находили и краеведы, что неудивительно, поскольку до сих пор в Костромской области сохранились топонимы, напоминающие об этом лихом человеке. Это Лялина гора и один из притоков реки Ветлуги, носящий название Лялинка.
Краевед А.А. Сысоев писал: «В ветлужских лесах гулял со своей шайкой разбойник Ляля – это один из атаманов Степана Разина… который жил в горах у самой реки Ветлуги недалеко от Варнавина. По легенде, Ляля ограбил и сжег Нововоздвиженский монастырь на реке Большой Какше близ деревни Ченебечихи». Это может быть правдой, поскольку в конце 1670 года здесь действительно побывал отряд разинцев. Ляля со своей ватагой появился в Костромских лесах после подавления разинского восстания.
Он выбрал место для разбойничьего стана на высокой горе с тем расчетом, чтобы иметь стратегическое преимущество при грабеже проходящих неподалеку по зимнему тракту обозов. С весны до осени по Ветлуге купцы везли на судах товар, а по дороге часто останавливались в Камешнике.
Основным промыслом ватаги Ляли был сбор выкупа с купцов, местных феодалов и помещиков.
Легенды рисуют его, как это водится в фольклоре, строгим, резким и властным, но справедливым. Сохранился и его примерный портрет: «Это был широкоплечий, мускулистый мужик среднего роста; лицо загорелое, грубое; глаза черные под кустистыми нахмуренными бровями; волосы темные».
Шайку Ляли не раз хотели изловить, но отряды, присылаемые для поимки разбойника, постоянно сталкивались со слишком лояльным отношением местных мужиков к Ляле – они относились к нему скорее с уважением, Лялю предупреждали о появлении отрядов, некоторые деревенские мужики даже примкнули к ватаге. Однако со временем ватага все-таки редела, да и Ляля все больше тяготился своим промыслом. Поэтому решил схоронить свое богатство – утопил в озере (оно до сих пор называется Кладовым) и зарыл в горе. Где они до сих пор и хранятся. Конечно, если верить легенде.
Лялю можно назвать не только одним из самых легендарных разбойников, но и самым «литературным». Поэт Николай Рубцов написал о нем поэму «Разбойник Ляля».
Сведения о нем находили и краеведы, что неудивительно, поскольку до сих пор в Костромской области сохранились топонимы, напоминающие об этом лихом человеке. Это Лялина гора и один из притоков реки Ветлуги, носящий название Лялинка.
Краевед А.А. Сысоев писал: «В ветлужских лесах гулял со своей шайкой разбойник Ляля – это один из атаманов Степана Разина… который жил в горах у самой реки Ветлуги недалеко от Варнавина. По легенде, Ляля ограбил и сжег Нововоздвиженский монастырь на реке Большой Какше близ деревни Ченебечихи». Это может быть правдой, поскольку в конце 1670 года здесь действительно побывал отряд разинцев. Ляля со своей ватагой появился в Костромских лесах после подавления разинского восстания.
Он выбрал место для разбойничьего стана на высокой горе с тем расчетом, чтобы иметь стратегическое преимущество при грабеже проходящих неподалеку по зимнему тракту обозов. С весны до осени по Ветлуге купцы везли на судах товар, а по дороге часто останавливались в Камешнике.
Основным промыслом ватаги Ляли был сбор выкупа с купцов, местных феодалов и помещиков.
Легенды рисуют его, как это водится в фольклоре, строгим, резким и властным, но справедливым. Сохранился и его примерный портрет: «Это был широкоплечий, мускулистый мужик среднего роста; лицо загорелое, грубое; глаза черные под кустистыми нахмуренными бровями; волосы темные».
Шайку Ляли не раз хотели изловить, но отряды, присылаемые для поимки разбойника, постоянно сталкивались со слишком лояльным отношением местных мужиков к Ляле – они относились к нему скорее с уважением, Лялю предупреждали о появлении отрядов, некоторые деревенские мужики даже примкнули к ватаге. Однако со временем ватага все-таки редела, да и Ляля все больше тяготился своим промыслом. Поэтому решил схоронить свое богатство – утопил в озере (оно до сих пор называется Кладовым) и зарыл в горе. Где они до сих пор и хранятся. Конечно, если верить легенде.
Царские драгоценности
В начале 1920-ых годов правительство большевиков запустила программу реализации так называемых «романовских» драгоценностей, которая буквально взорвала мировой ювелирный рынок. В начале большевики планировали заложить ценности в европейских и американских банках, однако потом было принято решение о продаже.
Практически большинство сокровищ ушло за бесценок – во-первых, не было такого количество экспертов, чтобы в рекордно сжатые сроки грамотно провести оценочную ревизию, а, во-вторых, и сами большевики особенно не зацикливались на подлинной рыночной цене.
Часть драгоценностей вообще было продано на вес. Например, коллекционер Норманн Вайс купил вещи из Алмазного фонда оптом: 10 килограммов «бриллиантового лома» обошлись ему всего в 50 тысяч фунтов стерлингов.
В начале 1920-ых годов правительство большевиков запустила программу реализации так называемых «романовских» драгоценностей, которая буквально взорвала мировой ювелирный рынок. В начале большевики планировали заложить ценности в европейских и американских банках, однако потом было принято решение о продаже.
Практически большинство сокровищ ушло за бесценок – во-первых, не было такого количество экспертов, чтобы в рекордно сжатые сроки грамотно провести оценочную ревизию, а, во-вторых, и сами большевики особенно не зацикливались на подлинной рыночной цене.
Часть драгоценностей вообще было продано на вес. Например, коллекционер Норманн Вайс купил вещи из Алмазного фонда оптом: 10 килограммов «бриллиантового лома» обошлись ему всего в 50 тысяч фунтов стерлингов.
Помидоры
В Россию помидоры попали предположительно во второй половине XVIII века из Европы. Изначально томаты на Руси использовали как украшение для изгородей, садовых беседок. Сочетание темно-зеленой ботвы и красных плодов нравилось хозяйкам: горшочки с ростками помидоров использовали как домашние растения, на подоконниках.
Среди дворян при российском императорском дворе было принято дарить возлюбленным небольшие кустики помидоров в знак вечной любви и верности. Чуть позже были открыты целебные свойства томатов: кашица из протертых плодов считалась лучшим лекарством от ран. И только на рубеже XVIII-XIX веков томаты были причислены к числу съедобных культур.
В Россию помидоры попали предположительно во второй половине XVIII века из Европы. Изначально томаты на Руси использовали как украшение для изгородей, садовых беседок. Сочетание темно-зеленой ботвы и красных плодов нравилось хозяйкам: горшочки с ростками помидоров использовали как домашние растения, на подоконниках.
Среди дворян при российском императорском дворе было принято дарить возлюбленным небольшие кустики помидоров в знак вечной любви и верности. Чуть позже были открыты целебные свойства томатов: кашица из протертых плодов считалась лучшим лекарством от ран. И только на рубеже XVIII-XIX веков томаты были причислены к числу съедобных культур.