❌📰🇮🇱 В 2024 г. военная цензура Израиля запретила публикацию 1635 статей и частично отредактировала ещё 6265.

📈 В среднем в прошлом году цензура вмешивалась примерно в 21 новостной сюжет в день — это более чем в два раза превышает предыдущий пик в 10 ежедневных вмешательств, зафиксированный во время войны в секторе Газа 2014 г. (операция «Нерушимая скала»), и более чем в три раза превышает средний показатель мирного времени — 6,2 в день.

🔍 Интересно, что было в этих отклонённых и отредактированных статьях, — которые всё равно не дают полную картину, поскольку есть и засекреченная информация, к которой журналисты не имеют доступа.

📉 В принципе, Израиль не первый год опускается даже в международных рейтингах свободы слова и прессы (понятно, что это невнятный показатель, но произраильские товарищи традиционно аппелируют к тому, что их любимая демократическая страна возглавляет подобные рейтинги). Рекордное ужесточение цензуры в последнее время отмечают и журналисты, и правозащитники.

🗂️ По утверждению израильских адептов, военная цензура, — которая, кстати, действует в Израиле официально и на постоянной основе, — якобы сводится лишь к тому, что имена погибших военнослужащих ЦАХАЛ и иных граждан публикуются только после того, как об их смерти сообщат семьям и близким. Конечно, это не так.

⚠️ Согласно израильскому законодательству, любая статья, относящаяся к широкой категории «вопросов безопасности», должна пройти военную цензуру, а редакционные группы принимают решение о публикации статьи по своему усмотрению.
Когда в дело вступает цензор, СМИ запрещено указывать на факт цензуры, — это значит, что большая часть его деятельности скрыта от общественности. Ни в одной другой «западной демократии» нет подобного института.

⛔️ Разумеется, журналисты и СМИ обязаны предоставлять свои материалы на рассмотрение цензора и не имеют права публиковать их без его одобрения или в неотредактированном виде — либо передавать зарубежным коллегам. За соблюдением правил следит главный военный цензор (сейчас данную должность занимает бригадный генерал Коби Мандельблит), он имеет право обращаться к генеральному прокурору с просьбой провести расследование в отношении израильских СМИ и журналистов, нарушающих закон о цензуре. Контент, не представленный на рассмотрение цензоров, подлежит удалению.

❌ Военная цензура официально не обязана отвечать на запросы в рамках Закона о свободе информации. Она может добровольно предоставить какие-то данные в полной мере (например, по журналистскому запросу), — а может предоставить частично или вовсе отказать. Механизмы по принуждению военной цензуры к раскрытию сведений и конструктивной обратной связи отсутствуют.

📚 Кроме того, если раньше военная цензура предоставляла данные о цензуре в книгах — как правило, написанных бывшими сотрудниками израильских спецслужб, — то теперь она скрывает эту информацию. За последнее десятилетие она также неоднократно практиковала «повторное сокрытие» — то есть проверяла и редактировала интернет-публикации Государственного архива Израиля и даже блокировала публикацию документов, которые уже получили одобрение экспертов по безопасности архива и ранее были доступны общественности.

📹 Наиболее явные примеры израильской военной цензуры мы наблюдали недавно — в частности, к ним относятся запрет на показ репортажа Равива Друкера и запрет на публикацию сведений о результатах иранских ударов.

🌟 Всё это — ещё и к вопросу о том, что в Израиле якобы существуют «свободные» и «оппозиционные» СМИ типа Haaretz и +972, которые публикуют информацию, неугодную властям. Следует помнить, что указанные издания, подобно всем прочим, действуют в рамках военной цензуры, — однако их пиарят как «свободные» и «оппозиционные», дабы поддерживать имидж Израиля как «демократии западного типа» со всеми её атрибутами.