Что мне нравиться в таких типичных средневековых историях как история князя Баксанука и его жены, это характерная для домодерна сила эмоций, цельность личности и энергия персонажей. Нет в них вот этих бесконечных рефлексий, суицидальной психики, болезненной трагичности и тд и тп, когда хочется пристрелить героя, что бы он уже не мучился.
Здесь царство страстей (нафса), с которыми борются, им проигрывают или их укрощают, получают наказание за грехи или награду за смелость и праведность.
И, конечно же, все эти картины из жизни реальной, а не выдуманной стерильной с материалистическими шорами на глазах, где нет места демоническому и божественному, кроме как в рамках сказки или фантазии.

Мои сердечные поздравления! Читаю сам и рекомендую всем подписаться на этот канал! https://t.iss.one/mad_mullah/1568

Кабардинский князь Адиль-Гирей Атажукин. Известное фото - в свое время админ и выложил его, отсканив оригинал (оригинал у нас дома тоже есть). Вспоминается несколько историй, которые я слышал от одной старой женщины. расскажу их так, как запомнил.

У Адиль-Гирея было три брата - Мисост, Хатаужуко и Исмаил ( последних двух арестовали и расстреляли в тридцать седьмом). Мисосту засватали девушку из Крыма. в день ее приезда на вокзал (кажется это было в станице Котляревской - я плохо разбираюсь как в Кабарде устроено было железнодорожное сообщение) отправилась делегация родственников (в их числе был дед той старой женщины, приходившийся Атажукиным кузеном) чтобы встретить невесту. Сам Мисост ожидал в здании привокзального ресторана. В этот момент зашел человек, лицо которого скрывал башлык, дал Мисосту пощечину и скрылся. Найти обидчика не представлялось возможным и Мисост застрелился, не вынеся позора там же на вокзале.

Напомню - все происходит в момент прибытия невесты Мисоста. Тогда мать Атажукиных сказала следующему по возрасту сыну (как я понимаю это был Хатаужуко), что раз брат застрелился, то тогда он вместо него женится на его невесте. Так и был заключен этот брак. Эту историю также приводит в своей книге "Записки краеведа" Тимур Шаханов, сын Басията Шаханова, приходившийся двоюродным братом той женщине, от которой я это слышал.

Если первая история трагическая, то вторая - смешная. Адиль-Гирей был частым гостем в семье деда моей рассказчицы. Он был человеком большого роста - легко доставал до люстры в доме с достаточно высокими потолками. Однажды он шутки ради взял колыбель, в которой лежала ее мама, и подвесил на эту люстру. Женщины, не обнаружив ребенка стали его искать, перевернули весь дом, но не догадались поднять глаза к потолку. И только через какое-то время заметили ребенка, мирно спящего в колыбели над их головами. Другое время было - тогда все очень смеялись, а сейчас наверное бы такой юмор не поняли.

Если я не ошибаюсь, его сына тоже забрали и расстреляли, когда те уже жили в Баку, спасаясь от репрессий против "бывших" развязанных в Кабарде. Старая женщина рассказывала что когда пришли за этим восемнадцатилетним парнем и повели его к машине, родственники шли за ним, и она маленькой девочкой тоже - сидела на шее своего дяди. Мать молодого князя (если не путаю ничего- она была из кумыкского аристократического рода) рыдала, а сын ее успокаивал "мама не плачь, меня не расстреляют, мне же только восемнадцать). "Расстреляли конечно" заканчивала рассказ бабушка и всегда начинала плакать.

Не знаю, остались ли сейчас потомки этих людей. У Хатаужуко был сын Мисост, которого он назвал в честь брата - может у него были дети.

Повторюсь - я рассказываю это как запомнил в детстве, и если что-то напутал с именами, фактами и родословными, пусть меня знающие поправят.

"После долгого вступления на своей лире он возобновил в более меланхолическом ключе мелодию, связанную со смертью юного Хапсоухи (шапсугского—Н. Н.) князя и его красивой невесты, которые пали в бою, борясь плечом к плечу, за несколько месяцев до этого, когда князь вместе со своей дружиной защищал опасное ущелье от русских, в окрестностях Геленджика.

Слушай! Слушай! Страшный военный плач гудит в воздухе,
Юный Ислам вооружается и военная лошадь поблизости,
Он не слышит; он не замечает рыдание отчаяния,
Но вперед он бросается, что бы победить или умереть!
Военный плач звучит через горы и равнину,
Москва, подобно массам саранчи, быстро наступает:
Чьи вопли раздаются в воздухе? — Это герой, который, бледный
И раненый, и безжизненный, испускает последний свой вздох!
Но не один он лежит в своей холодной земляной кровати,
Так как та, которая его любила, упала замертво рядом с ним.
Красота и храбрость заснула с мертвым
И темная узкая могила — это дом невесты."

"TRAVELS IN CIRCASSIA, KRIM - TARTARY, ETC.
including a steam voyage down the Danube, from Vienna to Constantinople, and round the Black Sea"

By Edmund Spenser, ESQ 1839.

Формирование традиционной элиты Северного Кавказа тысячи лет происходило в виде циклического процесса наслаивания новых элит на старые. Новые доминирующие элиты сталкивались с превосходящей военной силой обычно с севера и под ее воздействием теряли свой прежний высокий статус, потихоньку сравниваясь со старыми элитам региона. Затем после очередного падения северян запускался новый цикл, когда в борьбе за освобожденное пространство возвышался новый дом и его асабия. Естественно происходила легитимация нового правящего дома и его симбиоз с выжившей старой элитой с включением в нее новых кланов. Единственное что изменилось в последней итерации этого процесса это усиление связи между старыми элитами поверх национальных и региональных границ, что может в теории привести в свое время к появлению единого политического пространства.

На фото картина 1670 года неизвестного рейнского художника представляющая генеалогическое древо Иоганна Якоба фон унд цу Эльца, его самого и на заднем фоне, известный ныне туристический объект, его родовой замок Эльц. Шикарное дерево достойное представителя семьи входящей в Uradel (древнейшие природные аристократические семьи Германии).

Герб с "Z" на правой стороне картины это герб матери Иоганна Якоба - Анны Элизаветы фон Метценхаузен.

Убийство Абэ это очень серьезный всполох подковерной внутриэлитной борьбы в Японии. Если раньше были обострения в виде угрозы холодным оружием школьнику принцу Хисахито - родному племяннику действующего императора Нарухито и скорее всего будущему императору (у императора Нарухито только одна дочка), то теперь уже убивают, причем публично.
В целом можно выделить две элитные группы в стране – группа, которую я условно называю «сёгунской» и проимператорская группа. Обе группы состоят на высшем уровне из членов старинных аристократических семей, которые с периода Мейдзи через своих вассалов активно инвестировали в создание японской промышленности и финансового сектора.

Поздравляю с праздником Жертвоприношения - Курбан байрам ( Ид аль Адха)!

История с возвращением Туниса к диктатуре очередной пример, того что любая республика тяготеет к диктатуре. Там где этого не происходит, существуют сильные структурированные элиты чаще всего разделенные на несколько противоборствующих лагерей, либо внешняя сила (ЕС, бывшие колониальные метрополии и тд и тп) что не дает скатиться обществу к тирании. В чистом виде республика и демократия в одном флаконе это путь к очередному Бен Али или Туркменбаши.
На контрасте с новостями из Туниса смотрится кейс с заигравшемся Борисом Джонсоном, который ушел в отставку только после вечернего разговора с британским сувереном королевой Елизаветой II.

"Между Кобленцем и Триром я повстречал прусскую армию. Двигаясь вдоль колонны и добравшись до гвардейцев, я увидел орудия и понял, что они готовы к бою. Король и герцог Брауншвейгский занимали центр каре, составленного из старых гренадеров Фридриха. Мой белый мундир привлек внимание короля; он послал за мной; сняв шляпу, король и герцог Брауншвейгский приветствовали в моем лице старую французскую армию. Они спросили мое имя, название моего полка, осведомились о месте, где я собираюсь присоединиться к армии принцев. Такой прием со стороны воителей растрогал меня; я взволнованно отвечал, что был в Америке, но, узнав о несчастье, постигшем моего короля, возвратился на родину, дабы пролить за него кровь. Офицеры и генералы, окружавшие Фридриха Вильгельма, одобрительно закивали, а прусский монарх сказал: «Сударь, я узнаю чувства французского дворянина». Он вновь снял шляпу и стоял с непокрытой головой до тех пор, пока я не скрылся за спинами гренадеров. Теперь эмигрантов бранят; их именуют тиграми, раздиравшими лоно своей матери; в эпоху, о которой я говорю, люди подражали примеру предков и дорожили честью не меньше, чем родиной. В 1792 году верность присяге еще почиталась долгом; нынче это такая редкость, что слывет добродетелью."

"Замогильные записки" - мемуары Франсуа Рене виконта де Шатобриан - бретонского аристократа, пэра Франции, ультрароялиста, политика, дипломата, и одного из первых представителей романтизма в литературе.

Два кабардинских князя в Османской империи. Слева Алхас Мисостов-Бекмурзин и справа Гази Атажукин.

Немного черного юмора вам в ленту. Упоминаемый ниже заключенный Бастилии де Уайт был сумасшедшим ирландского происхождения. И его болезнь проявлялась в том, что он мнил себя Гай Юлием Цезарем. Думаю болезнь его усугубилась после того как толпа галлов восторженно и торжественно провела его по улицам Парижа.

«Двери комнат, в которых содержались заключенные, пришлось выломать. Несчастные люди, напуганные шумом, были скорее мертвы, чем живы. Этих жертв произвола власти было ровно семь человек. Четверо были фальшивомонетчиками: Бешад, Ларош, Ла Корреж и Пужаде; эти люди подделали переводные векселя, нанеся ущерб двум парижским банкирам: пока их дело рассматривалось в обычном порядке в Шатле, они поселились в Бастилии, где каждый день встречались со своим адвокатом. Затем был молодой граф де Солаж, виновный в чудовищных преступлениях(сексуального характера), заслуживающих смерти; его держали в Бастилии из-за его семьи, которая покрывала его расходы. Наконец, было два сумасшедших, Тавернье и де Уайт. Мы знаем, какой огромный прогресс был достигнут за последнее столетие в методах лечения сумасшедших, но в те дни их запирали. Тавернье и де Уайт вскоре были переведены в Шарантон, где с ними, несомненно, обращались, не так хорошо, как в Бастилии.

Таковы были семь мучеников, которых вели торжественным шествием по улицам под крики глубоко взволнованного народа.»
«Легенды Бастилии»
Франц Функ-Брентано

Не испытывая никаких иллюзий относительно Британии и ее элиты в отношении нашего региона, особенно с учетом их попыток активизации протухшего сто лет назад прометеистского проекта, тем не менее когда начинаешь слышать потоки республиканской желчи, слюней и истерик (забавно как в этом хоре соединились активисты BLM и коммунисты с просторов восточной Европы) в адрес почившего монарха и его наследника, теперь уже короля Карла III и самого института монархии, руки сами тянуться написать пожелания долгих лет царствования королю и его новой династии.

Ранее выкладывал фотографию «панциря» темиргоевского князя Джамбулата Болотокова, которая по легенде принадлежала халифу Али (رضي الله عنهم), а теперь нашёл и его нательную рубашку/жилет.

Жилет был упомянут в письме 1926 г. от первого директора Адыгоблмузея Ибрагима Наврузова к грузинскому исследователю Симону Джанашиа: «Я был в командировке по своим аула почти две недели – мог ли я писать. Я привез много интересного. Я достал, например, одежду, вернее, рубаху и жилет с молитвами от пуль Темиргоев. Князя Болотокова Джамбулета, кроме того, несколько старинных черкесских документов, кольчуги, оружие и деревян. утварь...».

На фото король Шотландии Яков IV Стюарт. Популярный шотландский король, из династии Стюартов погибший 9 сентября 1513 года в битве при Флоддене в войне против Англии, которую в то время возглавлял небезызвестный король Генрих VIII.

Битва закончилась для шотландцев ужасным поражением от англичан, около 10 тысяч было убито в том числе и Яков IV.

Во время битвы король, спешившись, лично вел войска против англичан, которых возглавлял его старый приятель граф Суррей, восстановивший после своей победы над шотландцами семейный титул герцога Норфолка.

Помимо короля шотландцы потеряли весь цвет своей аристократии, в числе которых: архиепископ Сент-Эндрюс, внебрачный сын короля Александр Стюарт, епископы Кейтнесса и Островов, великий приор ордена рыцарей Святого Иоанна, аббат Инчаффрея, декан Глазго, 9 графов (Аргайл, Ботвелл, Кейтнесс, Кассилис, Кроуфорд, Эррол, Леннокс, Монтроуз и Ротс), 10 лордов, 113 рыцарей и большое количество глав семей и вождей кланов.

Король с трудом был опознан Томасом Файнсом 8-м бароном Дакр и личным слугой шотландского короля рыцарем сэром Уильямом Скоттом. Раны короля представляли собой глубокую рану на шее, его левая рука была почти оторвана, и он был пронзен несколькими стрелами.

Да это вам не с кожаного кресла в дорогом костюме в тепле и уюте управлять армиями.

Республика, что бы вам ни казалось, на самом деле стоит на столпах пропаганды, обезличенной бюрократии и аппарата насилия. И в какой-то момент мы видим, как власть говорит людям, - Извините, но общее дело (Res publica) на самом деле наше дело (Cosa Nostra). Поэтому народы всегда восставали против республики и приводили к власти тиранов, что бы они очистили государство. Устанавливалась имитация легальной власти, которая заканчивалась либо восстановлением легальной власти существовавшей до республики либо падением государства через череду тираний и анархий.

На фото Гай Юлий Цезарь Октавиан Август принцепс сената Рима, великий понтифик, отец отечества. Покончил с республикой и основал династию Юлиев-Клавдиев.

В этой песне мы в очередной раз видим, что героика северо-кавказской аристократии не знает национальных границ и рассчитана на формирование определенного типа личности, единого по своим понятиям во всем регионе и противоположного современному плебейско-мещанскому.

https://telegra.ph/Balkarskaya-pesn-o-kabardinskom-knyaze-ZHambolate-Atazhukine-Hadauzhuk-ulu-ZHambolat-10-09

Единство природной аристократии Северного Кавказа и религии абсолютно естественное состояние.

Без религии аристократия саморазрушаеться в безвекторном урагане страстей и энергии. Либо медленно тонет в мещанском болоте до полного исчезновения.

Религия же без аристократии становиться жертвой плебейских вождей, которые пытаються использовать ее для легитимации своей тирании.

"Убежденность в величии, древности, благородстве и достоинстве своего рода сообщала Людовику XVIII истинное могущество. Трудно было отрицать его главенство: даже генералы Бонапарта признавались, что этот немощный старец внушал им большую робость, чем страшный владыка, предводительствовавший в сотне сражений. Когда в Париже Людовик XVIII удостаивал монархов-победителей чести отобедать за его столом, ему и в голову не приходило пропустить вперед себя королей, чьи солдаты разбили лагерь во дворе Лувра; он обращался с ними как с вассалами, которые просто-напросто выполнили свой долг, предоставив своему сюзерену людей под ружьем. В Европе есть только одна королевская династия — французская, судьба всех остальных неразрывно связана с ее судьбой. Все монархии — однодневки по сравнению с родом Гуго Капета, почти все — его младшие ветви."

Франсуа Рене виконт де Шатобриан. "Замогильные записки"