Forwarded from AGDchan
В теории культурных конфигураций есть такое понятие "индустриальное поведение". Это ситуация, в которой люди в поисках оптимизации начинают имитировать машины. Это характерно для современного спорта, для моды, но и для мышления, особенно для интернет-мышления. Индустриальное поведение - это суть современных блогеров и инфлюенсеров, и их самих и тех, кто их читает. Сеть не отменяет индустриального поведения масс, но переводит его в иную культурную территорию, где в киберпространстве скорости увеличиваются, а механизмы поведения ещё больше стандартизируются. Чтобы идти к self, надо двигаться в обратном направлении от Нового времени, Просвещения, Модерна и Постмодерна. Индустриальная конфигурация отменяет в принципе любой намек на суверенного субъекта.
Forwarded from Бахчисарайские гвоздики
Алистер Кроули и его признание в любви Собору Василия Блаженного:
«Собор Василия Блаженного (почему бы не сказать церковь Василиска?) — это разрешение платоновской антиномии Единого и Всеобщего. Нет двух одинаковых куполов — ни по цвету, ни по форме, ни по взаимному расположению. Каждый подтверждает идею единства в многообразии, а многообразия — в единстве; каждый — математическое подтверждение тождества формы и содержания. В нем — воплощение тайны розенкрейцеров; в нем — решение проблемы алхимиков; в нем — квадрат, вписанный в круг; в нем — удвоенный куб; в нем — вечное движение в неподвижном камне; в нем — устойчивая изменчивость и изменчивая устойчивость; в нем — краеугольный камень-Христос, заложенный Гермесом, и печать Хирама-Абифа, венчающая храм».
«Собор Василия Блаженного (почему бы не сказать церковь Василиска?) — это разрешение платоновской антиномии Единого и Всеобщего. Нет двух одинаковых куполов — ни по цвету, ни по форме, ни по взаимному расположению. Каждый подтверждает идею единства в многообразии, а многообразия — в единстве; каждый — математическое подтверждение тождества формы и содержания. В нем — воплощение тайны розенкрейцеров; в нем — решение проблемы алхимиков; в нем — квадрат, вписанный в круг; в нем — удвоенный куб; в нем — вечное движение в неподвижном камне; в нем — устойчивая изменчивость и изменчивая устойчивость; в нем — краеугольный камень-Христос, заложенный Гермесом, и печать Хирама-Абифа, венчающая храм».
Forwarded from AGDchan
Кстати, на Западе несколько десятилетий тому назад сложилась теория "вечной войны", everlasting war. Она основана на объединении теорий холодных и горячих войн в общую сводную модель, где переход от первого ко второму размывается. Поэтому война России как Государства-Цивилизации с глобальным Западом не закончится никогда. Вот это и следует положить в основу стратегического планирования. Это реалистично и ответственно. Вечная война.
Forwarded from ЕСМ | РОССИЯ-Z
«Афины»
Холст, поталь, лак, акрил, ручная печать типографской офсетной краской (оттиск ладони)
160 x 200 см
2003 г.
Автор — Алексей Гинтовт
Также напоминаем, что у нас продолжается военный сбор.
#Гинтовт #Афины
Холст, поталь, лак, акрил, ручная печать типографской офсетной краской (оттиск ладони)
160 x 200 см
2003 г.
Автор — Алексей Гинтовт
Также напоминаем, что у нас продолжается военный сбор.
#Гинтовт #Афины
Forwarded from AGDchan
ГОРОД КУРЕХИН
1 Тайна имени
Санкт-Петербург навсегда останется в моем сознании его городом. Улицы, станции метро, набережные, концертные залы, книжные магазины, аудитории институтов, мастерские художников, репетиционные базы музыкантов, Пушкинская, 10, салон Дебижева.... На всем этом печать Сергея Курехина, его интонации, его присутствие, его походка. Его дух, его стиль, его взгляд.
Мы шли по набережной, обсуждая нашу предвыборную кампанию осенью 1995. Внезапно остановившись, Курехин говорит:
- Александр Гельевич, нам необходимо ввести в предвыборную агитацию такую важную тему - имя города.
-?!
- Если город постоянно переименовывают, если его имя не очевидно, то все имена не настоящие. Если бы Питер точно назывался бы Питером, то его не стали бы все время называть по-разному. А раз так, то у него нет имени.
- Не может быть города без имени.
- Да, конечно, значит его имя - тайное. Какое-то секретное, еще не найденное, не озвученное.
- Может быть, он не “Санкт-Петербург”, а просто “Санкт”? - предположил я.
- Нет, скорее всего, сложнее.... Надо найти имя города... Для этого надо устроить какой-то сногсшибательный сеанс.
К этой теме мы возвращались еще не раз. Имя города. Город без имени. Город-призрак. Город мерцающая тревожная возможность. Бросок России к Северу (положительно), но и к Западу (отрицательно). Город огромной империи (положительно), но империи светской, профанической (отрицательно). Питер, двойственная реальность, город-перевертыш.
В наших прогулках с Сергеем Курехиным, которые были одновременно перипатетическим политическим заговором, философским дискурсом, планированием макропроцессов в современном искусстве и обменом магическими формулами, мы заметили, что реальность Питера воспроизводит лабиринт. Даже идя по самой прямой улице, прочерченной по голландской линейке, остается ощущение, что двигаешься по спирали. Какой-то темный дух заворачивает шаги в причудливые траектории, не имеющие ничего общего с евклидовыми законами. Постоянное смещение, раздвоение пространства.. Но пространство формирует мысль (а мысль пространство), поэтому семантика Питера такая сложная, мерцающая, двусмысленная, семантика спирали.
Сергей Курехин немыслим без Питера. Его дух связан с этим городом глубочайшими узами. Никто так ясно и объемно не понимал его, не выражал его, не воспроизводил его парадоксальных, спиралевидных парадигм. Я подозреваю, что Сергей и был “духом Питера”, как бывают духи священных рощ и ручьев, рек и холмов, лесов и полей. Этимологически слово “гений” некогда означало у римлян именно“дух”, подразумевая “дух места”. Гений Курехина - питерский гений.
Тайна имени города без названия, города гниющего и веселящегося, болтливого и насупленного, тонкого и болезненного, лабиринтно тупикового и непрерывно ищущего выхода за свои расплывчато-тюремные невидимые границы. Сергей унес с собой на ту сторону секрет невероятной важности. И по всей видимости, делу его нет подлинных наследников, он был настолько выше и глубже коллег, что с его исчезновением пропала волшебная ось.
Нераскрытая тайна имени.
2. Путешествие из Москвы в Петербург
Курехин, зная все нюансы и детали питерской интеллигенции, видимо, давно разочаровался в ее магистральной несколько по-слабоумному “явлинской” ориентации. Во всяком случае своего скепсиса он не скрывал. Но стремился изменить такое положение дел, вдохнуть в мозги города новые темы и сюжеты, новую энергию и новые концепции. Он чувствовал кризис - не только городской, но национальный - и искал иные пути. Питер - важнейшая точка русской истории. “Культурная столица”. Поэтому - как в лаборатории - там должны были быть осмыслены и реализованы новые модели, открыты новые горизонты.
Наша предвыборная кампания совместно с Сергеем Курехиным была стратегическим ходом в этом направлении.
Известно, что питерцы не любят москвичей. Так же как романовская Россия не любила Московскую Русь. Питерцы - западники и либералы, интеллигенты и рационалисты, модернисты и апологеты светской культуры.
1 Тайна имени
Санкт-Петербург навсегда останется в моем сознании его городом. Улицы, станции метро, набережные, концертные залы, книжные магазины, аудитории институтов, мастерские художников, репетиционные базы музыкантов, Пушкинская, 10, салон Дебижева.... На всем этом печать Сергея Курехина, его интонации, его присутствие, его походка. Его дух, его стиль, его взгляд.
Мы шли по набережной, обсуждая нашу предвыборную кампанию осенью 1995. Внезапно остановившись, Курехин говорит:
- Александр Гельевич, нам необходимо ввести в предвыборную агитацию такую важную тему - имя города.
-?!
- Если город постоянно переименовывают, если его имя не очевидно, то все имена не настоящие. Если бы Питер точно назывался бы Питером, то его не стали бы все время называть по-разному. А раз так, то у него нет имени.
- Не может быть города без имени.
- Да, конечно, значит его имя - тайное. Какое-то секретное, еще не найденное, не озвученное.
- Может быть, он не “Санкт-Петербург”, а просто “Санкт”? - предположил я.
- Нет, скорее всего, сложнее.... Надо найти имя города... Для этого надо устроить какой-то сногсшибательный сеанс.
К этой теме мы возвращались еще не раз. Имя города. Город без имени. Город-призрак. Город мерцающая тревожная возможность. Бросок России к Северу (положительно), но и к Западу (отрицательно). Город огромной империи (положительно), но империи светской, профанической (отрицательно). Питер, двойственная реальность, город-перевертыш.
В наших прогулках с Сергеем Курехиным, которые были одновременно перипатетическим политическим заговором, философским дискурсом, планированием макропроцессов в современном искусстве и обменом магическими формулами, мы заметили, что реальность Питера воспроизводит лабиринт. Даже идя по самой прямой улице, прочерченной по голландской линейке, остается ощущение, что двигаешься по спирали. Какой-то темный дух заворачивает шаги в причудливые траектории, не имеющие ничего общего с евклидовыми законами. Постоянное смещение, раздвоение пространства.. Но пространство формирует мысль (а мысль пространство), поэтому семантика Питера такая сложная, мерцающая, двусмысленная, семантика спирали.
Сергей Курехин немыслим без Питера. Его дух связан с этим городом глубочайшими узами. Никто так ясно и объемно не понимал его, не выражал его, не воспроизводил его парадоксальных, спиралевидных парадигм. Я подозреваю, что Сергей и был “духом Питера”, как бывают духи священных рощ и ручьев, рек и холмов, лесов и полей. Этимологически слово “гений” некогда означало у римлян именно“дух”, подразумевая “дух места”. Гений Курехина - питерский гений.
Тайна имени города без названия, города гниющего и веселящегося, болтливого и насупленного, тонкого и болезненного, лабиринтно тупикового и непрерывно ищущего выхода за свои расплывчато-тюремные невидимые границы. Сергей унес с собой на ту сторону секрет невероятной важности. И по всей видимости, делу его нет подлинных наследников, он был настолько выше и глубже коллег, что с его исчезновением пропала волшебная ось.
Нераскрытая тайна имени.
2. Путешествие из Москвы в Петербург
Курехин, зная все нюансы и детали питерской интеллигенции, видимо, давно разочаровался в ее магистральной несколько по-слабоумному “явлинской” ориентации. Во всяком случае своего скепсиса он не скрывал. Но стремился изменить такое положение дел, вдохнуть в мозги города новые темы и сюжеты, новую энергию и новые концепции. Он чувствовал кризис - не только городской, но национальный - и искал иные пути. Питер - важнейшая точка русской истории. “Культурная столица”. Поэтому - как в лаборатории - там должны были быть осмыслены и реализованы новые модели, открыты новые горизонты.
Наша предвыборная кампания совместно с Сергеем Курехиным была стратегическим ходом в этом направлении.
Известно, что питерцы не любят москвичей. Так же как романовская Россия не любила Московскую Русь. Питерцы - западники и либералы, интеллигенты и рационалисты, модернисты и апологеты светской культуры.
Forwarded from AGDchan
Эта тенденция во многом реализовалась в антисоветских ликвидаторских реформах последнего времени. Не случайно Чубайс - один из самых разрушительных персонажей новейшей российской истории - выходец из Питера, равно как и Собчак - человек, обладающий уникальной способностью произносить очень длинные и гладкие, но предельно бессмысленные дискурсы.
То, что Курехин был инициатором моей предвыборной кампании в Питере, имело символический смысл. Я - коренной москвич, патологически люблю Москву и московский период истории. Я - последовательный и радикальный противник западничества, либерализма, профанического уклада.. Следовательно, я представляю собой символическую антитезу всему питерскому настрою, его исторической ориентации. Сергей же, напротив, плоть от плоти именно Питера. Наш союз, наша предельная солидарность призвана была нарушить базовые клише, открыть внимательным созерцателям и активным деятелям - интеллигенции, властям, людям культуры, администрации - новый путь невозможного альянса - авангардизма и традиционализма, пост-модерна и премодерна, национальной идеи и аристократического космополитизма, глубокой трагической серьезности и легкой иронии, “правого” и “левого” (если эти термины еще вообще что-то означают). Питер должен был отыскать свое тайное имя через обращение к своей матрице - к Великой Москве, центру миру, полюсу Святой Руси. В этом - пространственный символизм выборной кампании. На уровне политических идеологий - тоже сходная картина. Символ либерализма -Курехин - выступает в альянсе с силами, которые клеймятся по меньшей мере как “недемократические” (хотя это неправда, я - сторонник органической демократии) и экстремистские.
Сознательная наша стратегия по смещению банальных клише. Сергей ожидал, что она будет понята и принята довольно легко, он верил в сообразительность питерской элиты, не сомневался в своем авторитете, доверял интуиции и проницательности друзей. Но все случилось иначе.
3. Змея вокруг сердца
Курехин рассчитывал, что большинство будет ошарашено. Так и было. Что зашевелятся его давние недоброжелатели и завистники. И так было. Что никто по началу ничего не поймет. И так было. Но при этом он ошибся в одном - он был уверен, что небольшое ядро наиболее проницательных и авангардных людей Питера схватит идею, солидаризуется с этой ориентацией “поиска имени”, “нового курса”. Конечно, кое-кто - больше из доверия к Сергею, чем из понимания - его поддержал, но критическая масса не сложилась. Это, на мой взгляд, был чем-то большим, чем банальное недоразумение. Какие-то странные, малопривлекательные силы, но очень серьезные и очень негативные восстали на сложный и тонкий наш план.
Курехина не поняли, Курехина предали. Вызов не был расшифрован. Все свели к эпатажу, скандалу, эскападе, экстравагантности, заблуждению.
Светлый дух города столкнулся с темным духом, который имел множество лиц. Болотные испарения подавили утонченное пламя. Тупиковые лабиринты улиц, не ведущих никуда, одержали триумф.
И скоро тьма подступила к Курехину, к его сердцу, к человеку-звезде, к тонкому духу понимания и тайны.
Год назад, 9 июля 1996 Сергея не стало. Страшный диагноз - саркома сердца.. Когда Курехин последний раз приезжал в Москву мы говорили с ним о древнем гностическом символе - змее, обвившемся вокруг сердца, сердца Осириса, умирающего и воскресающего бога. Тревожное предвидение, хотя Сергей еще и не догадывался о своей болезни. Змей, обвившейся вокруг сердца. Ночь непонимания и пассивности, жестокий ритуал погашения светильников.
После смерти Сергея Курехина его памяти было посвящено множество программ и статей. Но последний период то стыдливо обходился молчанием (о мертвых либо хорошо, либо ничего), то сквозь зубы бормоталось что-то невразумительное. Я еще не встречал ни одного материала, ни одной передачи, где была бы предпринята попытка осознать и осмыслить его путь и его вызов, его идеи и его миссию, логику его судьбы и концептуальное содержание его творчества. Это по меньшей мере.
То, что Курехин был инициатором моей предвыборной кампании в Питере, имело символический смысл. Я - коренной москвич, патологически люблю Москву и московский период истории. Я - последовательный и радикальный противник западничества, либерализма, профанического уклада.. Следовательно, я представляю собой символическую антитезу всему питерскому настрою, его исторической ориентации. Сергей же, напротив, плоть от плоти именно Питера. Наш союз, наша предельная солидарность призвана была нарушить базовые клише, открыть внимательным созерцателям и активным деятелям - интеллигенции, властям, людям культуры, администрации - новый путь невозможного альянса - авангардизма и традиционализма, пост-модерна и премодерна, национальной идеи и аристократического космополитизма, глубокой трагической серьезности и легкой иронии, “правого” и “левого” (если эти термины еще вообще что-то означают). Питер должен был отыскать свое тайное имя через обращение к своей матрице - к Великой Москве, центру миру, полюсу Святой Руси. В этом - пространственный символизм выборной кампании. На уровне политических идеологий - тоже сходная картина. Символ либерализма -Курехин - выступает в альянсе с силами, которые клеймятся по меньшей мере как “недемократические” (хотя это неправда, я - сторонник органической демократии) и экстремистские.
Сознательная наша стратегия по смещению банальных клише. Сергей ожидал, что она будет понята и принята довольно легко, он верил в сообразительность питерской элиты, не сомневался в своем авторитете, доверял интуиции и проницательности друзей. Но все случилось иначе.
3. Змея вокруг сердца
Курехин рассчитывал, что большинство будет ошарашено. Так и было. Что зашевелятся его давние недоброжелатели и завистники. И так было. Что никто по началу ничего не поймет. И так было. Но при этом он ошибся в одном - он был уверен, что небольшое ядро наиболее проницательных и авангардных людей Питера схватит идею, солидаризуется с этой ориентацией “поиска имени”, “нового курса”. Конечно, кое-кто - больше из доверия к Сергею, чем из понимания - его поддержал, но критическая масса не сложилась. Это, на мой взгляд, был чем-то большим, чем банальное недоразумение. Какие-то странные, малопривлекательные силы, но очень серьезные и очень негативные восстали на сложный и тонкий наш план.
Курехина не поняли, Курехина предали. Вызов не был расшифрован. Все свели к эпатажу, скандалу, эскападе, экстравагантности, заблуждению.
Светлый дух города столкнулся с темным духом, который имел множество лиц. Болотные испарения подавили утонченное пламя. Тупиковые лабиринты улиц, не ведущих никуда, одержали триумф.
И скоро тьма подступила к Курехину, к его сердцу, к человеку-звезде, к тонкому духу понимания и тайны.
Год назад, 9 июля 1996 Сергея не стало. Страшный диагноз - саркома сердца.. Когда Курехин последний раз приезжал в Москву мы говорили с ним о древнем гностическом символе - змее, обвившемся вокруг сердца, сердца Осириса, умирающего и воскресающего бога. Тревожное предвидение, хотя Сергей еще и не догадывался о своей болезни. Змей, обвившейся вокруг сердца. Ночь непонимания и пассивности, жестокий ритуал погашения светильников.
После смерти Сергея Курехина его памяти было посвящено множество программ и статей. Но последний период то стыдливо обходился молчанием (о мертвых либо хорошо, либо ничего), то сквозь зубы бормоталось что-то невразумительное. Я еще не встречал ни одного материала, ни одной передачи, где была бы предпринята попытка осознать и осмыслить его путь и его вызов, его идеи и его миссию, логику его судьбы и концептуальное содержание его творчества. Это по меньшей мере.
Forwarded from #будниБункера⚡️Z
Вчера в московской "Листве" прошли жаркие дебаты между нацболами и евразийцами. В споре о реальной политической практике сошлись Михаил Аксель, координатор Другой России Э.В.Лимонова, и Жар Волохвин от Евразийского Союза Молодежи.
Стрим с дебатов можно посмотреть на канале «Лимонка».
В первой части мероприятия Михаил и Жар, полемизируя, вспомнили нюансы уличной политики начала 2000-х, в частности, участие евразийцев в травле Эдуарда Лимонова, а также отношение нацболов и членов ЕСМ к первым оранжевым революциям на постсоветском пространстве. Особенно остро прозвучал вопрос Михаила, подкреплённый цитатой из Дугина, о том, насколько всерьез евразийцы относятся к возможности передаче Японии Курильских островов.
Во второй части дебатов участники ответили на множество вопросов из зала и от подписчиков, которые следили за мероприятием онлайн. Здесь уже не обошлось без экскурсов в историю времён Ивана Грозного, Революции 1917-го года и Гражданской войны.
В финале, по просьбе модератора дебатов Романа Юнемана, Михаил и Жар по очереди обозначили те общие черты, которые присущи нацболам и евразийцам. Участники сошлись на том, что несмотря на ряд сущностных отличий, нас объединяет любовь к России и стремление следовать её национальным интересам, что в виде краткой формулы может быть выражено в национал-большевистском лозунге: "Россия – всё, остальное – ничто!"
Стрим с дебатов можно посмотреть на канале «Лимонка».
В первой части мероприятия Михаил и Жар, полемизируя, вспомнили нюансы уличной политики начала 2000-х, в частности, участие евразийцев в травле Эдуарда Лимонова, а также отношение нацболов и членов ЕСМ к первым оранжевым революциям на постсоветском пространстве. Особенно остро прозвучал вопрос Михаила, подкреплённый цитатой из Дугина, о том, насколько всерьез евразийцы относятся к возможности передаче Японии Курильских островов.
Во второй части дебатов участники ответили на множество вопросов из зала и от подписчиков, которые следили за мероприятием онлайн. Здесь уже не обошлось без экскурсов в историю времён Ивана Грозного, Революции 1917-го года и Гражданской войны.
В финале, по просьбе модератора дебатов Романа Юнемана, Михаил и Жар по очереди обозначили те общие черты, которые присущи нацболам и евразийцам. Участники сошлись на том, что несмотря на ряд сущностных отличий, нас объединяет любовь к России и стремление следовать её национальным интересам, что в виде краткой формулы может быть выражено в национал-большевистском лозунге: "Россия – всё, остальное – ничто!"