Forwarded from Stop the occupation of Karelia (Dmitriy Kuznetsov)
Всех из нашего сарая посадили в машины, вместе с нами сели два финских солдата. Двинулись по широкой асфальтированной дороге. Много встречных машин с солдатами и провиантом. Шофер одной из встречных машин сбросил на дорогу две большие коробки с галетами и что-то крикнул по-фински. Наш шофер остановил машину, крикнул, чтобы мы слезли, подобрали коробки и разделили галеты между собой. Маленький эпизод, но весьма характерный.
К вечеру прибыли в большой лагерь Суоярви, где содержались пленные, военные и гражданские. Среди администрации этого лагеря была небольшая группа фашистов, которая сразу проявила себя по отношению к пленным. Утром всех пленных построили по два человека за получением завтрака. Группа фашистов следила за порядком, они кричали, требовали, чтобы мы смотрели друг другу в затылок, не разговаривали. Один пленный, неизвестно, по какой причине, вышел из строя. Один из офицеров-фашистов выстрелил в него и убил. Мы все напряглись. Но тут произошло то, что трудно было нам предположить. Кое-что поясню. В Финляндии некоторые граждане принципиально отказывались принимать участие в войне. одни – по нравственным убеждениям, другие – по религиозным. Их называли «отказниками» и весьма своеобразно наказывали: если это был солдат, с него снимали погоны и ремень и вместе с дезертирами помещали в отдельную палатку на территории лагеря для военнопленных. Такая палатка стояла и в лагере Суоярви, в ней находилось 10 человек, рослые, крепкие ребята с осмысленными лицами. Когда они увидели, что офицер убил пленного, эти ребята подскочили к стрелявшему офицеру и начали бить его, выхватили у него пистолет, который забросили за забор лагеря. Комендант лагеря, пожилой фельдфебель, спокойно подошел к избитому фашисту, лежавшему на земле, поднял его за шиворот, подвел к воротам лагеря и сильным ударом по заду ногой вышиб за ворота и крикнул: «poisch, pargele, satana (прочь, черт, дьявол).» Затем комендант подошел к нашей очереди и на ломаном русском языке громко заявил: «Такие люди, как этот стрелявший фашист, позорят наш народ, мы никому не разрешим издеваться над вами, вы не несете ответственности за своих правителей.» Поведение «отказников» и коменданта лагеря произвели на меня очень сильное впечатление. После этого события для меня кое-что прояснилось. Мне стало ясно, что Финляндия является страной, где соблюдение законов обязательно для всех, что в финском народе нет корней для широкого распространения идеологии фашизма и антисемитизма. Я понял, что в советских газетах о Финляндии публиковалась беспардонная ложь.
Через день после этих событий пленных повели в соседнюю деревню, чтобы помыться в бане. В бане нам выдали свежее белье. После бани мы не вернулись в прежний барак, нас размесили в большом бараке, где не было большой скученности, хотя нары были двойными. Я оказался на верхних нарах между Геннадием Князевым и Василием Ивановичем Поляковым, уроженцем города Тамбова. Он попал в плен возле Сортавала, рассказал, что финская армия без боя заняла Петрозаводск, но дальше не продвигалась, хотя немцы требовали от финского командования, чтобы оно двинуло свои части к Ленинграду, окруженному немецкими войсками. Несколько позже я узнал от финнов, что депутаты финского сейма от социал-демократической партии в категорической форме потребовали от правительства, чтобы оно руководствовалось стратегическими интересами Финляндии, а не Германии. Оказывается, главнокомандующий финской армией Маннергейм и президент Финляндии Рютти входили в партию «прогрессистов», возникшую в годы, когда Финляндия входила в состав Российской империи. И что меня очень удивило и обрадовало – это позиция финского правительства по еврейскому вопросу. Несмотря на большое давление со стороны фашистской Германии, Финляндия не допустила, чтобы на ее территории преследовали евреев и как-то дискриминировали. Более того, евреи служили в финской армии.
К вечеру прибыли в большой лагерь Суоярви, где содержались пленные, военные и гражданские. Среди администрации этого лагеря была небольшая группа фашистов, которая сразу проявила себя по отношению к пленным. Утром всех пленных построили по два человека за получением завтрака. Группа фашистов следила за порядком, они кричали, требовали, чтобы мы смотрели друг другу в затылок, не разговаривали. Один пленный, неизвестно, по какой причине, вышел из строя. Один из офицеров-фашистов выстрелил в него и убил. Мы все напряглись. Но тут произошло то, что трудно было нам предположить. Кое-что поясню. В Финляндии некоторые граждане принципиально отказывались принимать участие в войне. одни – по нравственным убеждениям, другие – по религиозным. Их называли «отказниками» и весьма своеобразно наказывали: если это был солдат, с него снимали погоны и ремень и вместе с дезертирами помещали в отдельную палатку на территории лагеря для военнопленных. Такая палатка стояла и в лагере Суоярви, в ней находилось 10 человек, рослые, крепкие ребята с осмысленными лицами. Когда они увидели, что офицер убил пленного, эти ребята подскочили к стрелявшему офицеру и начали бить его, выхватили у него пистолет, который забросили за забор лагеря. Комендант лагеря, пожилой фельдфебель, спокойно подошел к избитому фашисту, лежавшему на земле, поднял его за шиворот, подвел к воротам лагеря и сильным ударом по заду ногой вышиб за ворота и крикнул: «poisch, pargele, satana (прочь, черт, дьявол).» Затем комендант подошел к нашей очереди и на ломаном русском языке громко заявил: «Такие люди, как этот стрелявший фашист, позорят наш народ, мы никому не разрешим издеваться над вами, вы не несете ответственности за своих правителей.» Поведение «отказников» и коменданта лагеря произвели на меня очень сильное впечатление. После этого события для меня кое-что прояснилось. Мне стало ясно, что Финляндия является страной, где соблюдение законов обязательно для всех, что в финском народе нет корней для широкого распространения идеологии фашизма и антисемитизма. Я понял, что в советских газетах о Финляндии публиковалась беспардонная ложь.
Через день после этих событий пленных повели в соседнюю деревню, чтобы помыться в бане. В бане нам выдали свежее белье. После бани мы не вернулись в прежний барак, нас размесили в большом бараке, где не было большой скученности, хотя нары были двойными. Я оказался на верхних нарах между Геннадием Князевым и Василием Ивановичем Поляковым, уроженцем города Тамбова. Он попал в плен возле Сортавала, рассказал, что финская армия без боя заняла Петрозаводск, но дальше не продвигалась, хотя немцы требовали от финского командования, чтобы оно двинуло свои части к Ленинграду, окруженному немецкими войсками. Несколько позже я узнал от финнов, что депутаты финского сейма от социал-демократической партии в категорической форме потребовали от правительства, чтобы оно руководствовалось стратегическими интересами Финляндии, а не Германии. Оказывается, главнокомандующий финской армией Маннергейм и президент Финляндии Рютти входили в партию «прогрессистов», возникшую в годы, когда Финляндия входила в состав Российской империи. И что меня очень удивило и обрадовало – это позиция финского правительства по еврейскому вопросу. Несмотря на большое давление со стороны фашистской Германии, Финляндия не допустила, чтобы на ее территории преследовали евреев и как-то дискриминировали. Более того, евреи служили в финской армии.
В лагере Суоярви в течение дня выдавали по 3-4 галеты, две порции супа из гнилой картошки и небольшую порцию каши. Иногда бывало и мясо - конина. Нас посылали в места, где недавно шли бои, и мы оттуда привозили убитых лошадей. Тех, кто попал в плен в гражданской одежде и не принимал участия в боях, переводили в лагерь Свят-Наволок. Перевели и меня, и Князева. Свят-Наволок – это большая деревня, расположенная в лесу на берегу озера. Никакой ограды здесь не было, была лишь комендатура во главе с седым, добродушным фельдфебелдем лет 50-ти. Он как-то сказал нам на ломаном русском языке: «Маннергейм больше ваш, чем наш, он был предан русскому царю, он не финн, а швед.» Можно было заметить, что финские солдаты и офицеры весьма критически относились к высокому военному начальству.
"Корабельщик поехал к Харальду конунгу, потому что он знал его раньше, и рассказал ему о своей неудаче. Конунг сказал, что приедет к нему, и он действительно приехал к нему. Харальд конунг был человек простой и большой весельчак. Он приехал на лодке, полной людьми. Он посмотрел на товар и сказал:
— Не дашь ли ты мне одну из этих серых шкур?
— Охотно, — ответил корабельщик, — и даже не одну. Тогда конунг взял одну овчину и накинул на себя. Потом он вернулся в лодку. И, прежде чем они уплыли оттуда, каждый из его людей купил себе по овчине. Несколько дней спустя на корабль пришло столько людей, хотевших купить себе овчину, что и половине их не хватило товару. С тех пор конунга Харальда стали называть Серая Шкура."
— Не дашь ли ты мне одну из этих серых шкур?
— Охотно, — ответил корабельщик, — и даже не одну. Тогда конунг взял одну овчину и накинул на себя. Потом он вернулся в лодку. И, прежде чем они уплыли оттуда, каждый из его людей купил себе по овчине. Несколько дней спустя на корабль пришло столько людей, хотевших купить себе овчину, что и половине их не хватило товару. С тех пор конунга Харальда стали называть Серая Шкура."
Редкая находка меча эпохи викингов с сохранившейся рукоятью из рога. 10 в. Швеция.
На фото №2 представлена реконструкция рукояти.
На фото №2 представлена реконструкция рукояти.
Forwarded from Stop the occupation of Karelia (Dmitriy Kuznetsov)
Озерецковский в 1785 году, писал „Некоторые из жителей села Щелеекъ (на берегу Онежскаго озера ) каждую весну ездят в С.-Петербург на лодках с воротницами или кереводами для рыбной ловли при устье Невы, где живут недель по пяти и более, пока в жительствах их не начнутся полевые работы. А когда cии приближаться станут, то продают Маймистам свои воротницы и лодки, и nешиe домой возвращаются. Хотя они и справедливо, можетъ быть, утверждают, что больше попадается рыбы в Финском заливе, нежели в Онежском озере, однако причиною езды их сюда наипаче то, что в устье Невы имеют кому продавать пойманную рыбу; ибо каждое утро множество наезжает к ним прасолов, которые, ссорясь между собою, за большие деньги скупают у них рыбу, так что рыбаки сами дивятся их зависти и не понимают, за что имъ столь много платятъ они денег. В Щелейках разговаривал я с теми самыми людьми, которые в начале лета 1785 года ловили рыбу в Финском заливе, где пробыв месяц, каждый из них возвратился домой с тридцатью рублями на рыбе добытыми “
Ingermanland Hird
https://www.instagram.com/p/CiZs29EDQTf/?igshid=YmMyMTA2M2Y=
https://www.instagram.com/p/CiZs29EDQTf/?igshid=YmMyMTA2M2Y=
Forwarded from Центр Дослідження Фінляндії
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
⚡️ Трішки позитивних новин зі Слобожанського відтинку фронту московитсько-української війни... Фінські добровольці відзвітували про участь у звільнені Куп'янська від окупантів. На ролику, оприлюдненого пресслужбою Інтернаціонального легіону територіальної оборони України, видно як вояки 1 батальйону здіймають наш синьо-жовтий стяг у деокупованому місті.
Слава Україні! Kunnia Sankareille!
#ФінськийОглядач #новини #ЦДФ #internationallegion #UkraineWar
☝🏻 A bit of positive news from the Slobozhanskiy front of the Muscovite-Ukrainian war... Finnish volunteers reported on their participation in the liberation of Kupiansk from the occupiers. The video released by the press service of the International Legion of defense of Ukraine shows soldiers of the 1st battalion raising our blue-yellow flag in the de-occupied city.
Kunnia Ukrainalle! Glory to Heroes!
Слава Україні! Kunnia Sankareille!
#ФінськийОглядач #новини #ЦДФ #internationallegion #UkraineWar
☝🏻 A bit of positive news from the Slobozhanskiy front of the Muscovite-Ukrainian war... Finnish volunteers reported on their participation in the liberation of Kupiansk from the occupiers. The video released by the press service of the International Legion of defense of Ukraine shows soldiers of the 1st battalion raising our blue-yellow flag in the de-occupied city.
Kunnia Ukrainalle! Glory to Heroes!