Крутая музыка! Тоже первый раз слышу их.

Шаффл Яндекс-музыки прокачался настолько, что стал тебе выкатывать штуки, которые ты не то, чтобы не отмечал, а даже и не слышал ни разу до этого. Именно таким макаром я сегодня наткнулся на альбом эфиопской певицы Эменеш Васе и французского бас-гитариста Матьё Суриссо и теперь не могу перестать слушать всё, что могу у них найти.

Находится не сказать, что очень много — на лейбле Buda Musique, французской колыбели всего эфиопского (это тут выходит великая серия «Ephiopiques», более-менее вытащившая эфиопскую музыку на мировую арену), у них вышли два альбома, подписанные их именами. Ещё вроде есть совместный альбом Васе с группой Le Tigre (des plataines), в которой Суриссо раньше играл. На альбомах, подписанных ими двумя, они в основном довольно прямолинейно играют вдвоём — Васе поёт, Суриссо играет на акустической бас-гитаре. Иногда заходят редкие гости — на первом альбоме «Belo Belo» от номера к номеру всплывают ударные, или гитара, или труба, на втором вместе с ними играет виолончелистка Жюли Лэдерах.

В основном тут происходит интересный эксперимент по наведению мостов между традиционной песней эфиопских музыкантов азмари и европейской авангардной музыкой в широком понимании. В руках Суриссо акустический бас оказывается довольно разносторонним инструментом — на нём музыкант может с одинаковым успехом двигаться в сторону импровизационного джаза, переключаться на эмбиентно-авангардный рок в звучании, понятном людям, выросшим на ком-нибудь вроде Sonic Youth, и изображать эфиопскую арфу бэгэна. На альбоме с виолончелью периодически прорезаются и академические нотки. У Васе — довольно низкий голос (периодически она переключается на какое-то натуральное рычание), и вдвоём с Суриссо у них чисто тембрально получается мало на что похожая музыка; в ней есть что-то шершавое, грубоватое, как будто бы необработанное, словно трогаешь грубую самодельную кожу или необструганное дерево.

Интересно и то, как по-разному Суриссо танцует вокруг традиционных песен Васе — где-то следует за мелодией, выстраивая вокруг неё гипнотически-минималистичную, но в то же время непросто устроенную последовательность звуков, где-то наворачивает сложные импровизационные структуры, вступающие с песней в куда более затейливый диалог, где-то вовсе пускается в примоченный тянущий шум. То есть, по сути, взаимодействует с эфиопской музыкальной культурой с позиций разных западных музыкальных традиций — и самое занятное, что алхимия происходит при любом заходе. Очень интересная штука.

https://www.youtube.com/watch?v=Zz-RP4swkVE&list=OLAK5uy_nqB8E9KT88nvy04AJvmZaVFgeUpMchZtI&index=2

Прямо сейчас можно посмотреть на открытыие выставки в Эрмитаже Трансфигурации. Маски Африки XIX–XX веков
https://www.youtube.com/watch?v=R3bvel3rJ70

​​На днях дочитал нашумевшую книгу "The Brutish museums". На EastEast есть её интересный разбор, сделанный Денисом Столяровым. В двух словах, это книга о том, как бенинская бронза оказалась в Европе, написанная, можно сказать, изнутри системы — куратором музея Питт-Риверса Дэном Хиксом.

Меня в ней впечатлили две вещи: описание культурного и материального богатства Бенина (я плохо представлял, насколько мощным было это королевство); и систематичность их уничтожения. Хикс показывает, что разорение Бенина было не спонтанным, а продуманным актом "иконоборчества".

Ещё важная мысль: Хикс настаивает, что демонстрация коллекций Бенина в музеях Европы — это продолжение насилия, так как сам этнографический музей является инструментом отчуждения и растяжения момента во времени. Никакой этикетаж не исправляет несправедливость, и единственный верный путь (по Хиксу) это реституция.

В общем, интересная книга. Мне только показалось, что зря Хикс так ругает антропологию, ведь именно внутри неё подобная критика и рождалась.

🖼 На фото одна из сотен плакеток, украшавших стены королевского дворца (из коллекций МАЭ). Они были не только украшениями, но и самобытным способом ведения исторической хроники.

​​Кстати, специально к этому приезду Хайле Селассие в СССР (1959 г.) в Кунсткамере сделали временную выставку "Этнография Эфиопии". От типичных этнографических выставок того времени она сильно отличалась: зал был роскошно убран, в развеске сделан акцент на красоту предметов, в этикетках использовали амхарский язык! В общем, всё было сделано для того, чтобы произвести хорошее впечатление на Джанхоя.

Надо заметить, что очень долго вопрос о том, что думает носитель культуры о том, как она представлена в музее, вообще никого не волновал. Но, конечно, если речь не шла об императоре Эфиопии, к которому в СССР относились с огромным почтением. Это к теме дискуссии под предыдущим постом.