Уточню, что мой аргумент основывался на ранних данных, если это так можно назвать. Если изменяются факты, нужно менять мнение, так что если окажется, что атака на пейджеры нанесла непропорциональный ущерб нон-комбатантам, то её, разумеется, нельзя будет назвать оправданной.

Кроме того, это совершено не касалось предыдущих или дальнейших военных действий Израиля в Ливане. Дальнейшая эскалация, в особенности возможное вторжение, не ускорит возвращение израильтян в свои дома и не обеспечит большую безопасность в будущем. Вторжение в Ливан принесёт только невероятные разрушения и несчитанное число бессмысленных смертей. Ливан — это бездонное болото абсурдного насилия, в котором Израиль увязнет как это случилось в Газе. Одно дело сдерживание и совсем другое оккупация иностранной территории. Худшее что может случится с Израилем это очередная оккупация, которая станет такой же раковой опухолью как Западный берег

Текст из 2021-го

Неожиданная война с неожиданными участниками

Уже около трёх недель чувствую необходимость высказаться о том, что происходит. Сейчас непростой учебный период и тем более сложно сосредоточиться, когда целые недели проходят под непрекращающиеся звуки полицейских сирен и взрывы свето-шумовых гранат. Не упрощает ситуацию и тот факт, что комментирование обстановки, как всегда, превратилось в субъективный перечёт хронологии событий и количества жертв – кто, мол, первее начал и сильнее виноват. Так происходит всякий раз, когда ситуация обостряется и каждый раз это в равной степени бессмысленно. У нас всегда случается одно и то же: очередной виток насилия в рамках векового конфликта и попытка сторон из раза в раз рассмотреть актуальную проблему так, будто произошло нечто совершенно новое. Как никто всерьёз не рассматривает убийство эрцгерцога Фердинанда в качестве причины Первой мировой, так и палестино-израильский конфликт не объясняется выселением семей из Шейх Джараха или нахождением Биби у власти. Рана на теле Ближнего востока гноится уже больше семидесяти лет. Есть два народа, имеющих лишь одну родину. Следовательно, вопрос заключается лишь в том, как им договориться.

Часто наш взор обращается к самому традиционному из инструментов – насилие и устрашение. Этим методом обе стороны пользовались с первых дней существования нашего государства. Как можно судить по сегодняшнему, вчерашнему и завтрашнему дню, ещё ни разу насилием не удалось решить корень проблемы. Неважно сколько раз ЦАХАЛ будет входить в Сектор Газа с тем, чтобы свергнуть ХАМАС. Неважно, сколько территорий Израиль возьмёт под свой контроль согласно сделкам с американскими президентами. Пусть даже Израиль, следуя программам самым больных из своих политиков, аннексирует все территории, лишив палестинцев политических прав и попутно депортируя в море всех неугодных. В Газе проживает два миллиона человек, половина из которых моложе 15 лет. Подавляющее большинство из них – потомки беженцев, потерявших всю свою собственность из-за войны с Израилем. Они живут в условиях пищевой незащищённости, постоянных перебоев электричества, недостатка питьевой воды и высочайшей по мировым масштабам безработицы и плотности населения. Дайте эти данные антропологу с Марса, и он вам без всяких сомнений скажет, что ситуация взрывоопасная. Это катастрофически токсчиная среда и никакая бомбёжка её долгосрочно не улучшит, из неё всегда будет рождаться ХАМАС. Не спасёт и оккупация, о чём на примере Западного берега хорошо написал Лев.

К сожалению, мы уже находимся посреди очередного витка насилия, вызванного длительным абстрагированием от корня проблемы, политикой дискриминации и милитаризма обеих сторон. Сейчас у всех на уме только немедленные меры для остановки эскалации и в этом нет ничего удивительно. Война это страшно. Вместе с этим, дым от выпущенных снарядов однажды осядет и тогда перед нами снова встанет вопрос: будем ли мы в очередной раз обманываться эффективностью насилия или начнём смотреть в корень проблемы?

Относительно сегодняшних атак в Ливане хочется сказать только, что всё это как бесконечно повторяющийся плохой фильм.

Израильская армия и патриотическая общественность будут в один голос твердить, что каждая разрушенная дорога и дом это необходимые и пропорциональные меры борьбы с террористами Хезболлы, а каждый погибший — боевик — ведь кто, как известно, кроме боевиков, мог оставаться дома, если их предупреждали о предстоящей бомбардировке.

Буду рад убедиться в обратном, но после Газы кажется непростительной наивностью полагать, будто израильской армией руководят принципы благоразумия и пропорциональности. Вместо этого, армией руководит клика безумцев в лице военного кабинета. Ими дан приказ военными методами обеспечить безопасность жителей израильского севера, и армия подчиняется этому заведомо невозможному приказу.

Станет ли нам безопаснее — нет

Умрет ли больше израильтян и ливанцев — уже

Саша и Максим записали отличный подкаст для Медузы про израильско-ливанскую эскалацию

Писать пока не получается, но говорить – вполне. Вместе с Максимом Junger Orientalist рассказали «Медузе» об эскалации на ливанском направлении.

https://meduza.io/episodes/2024/09/25/izrail-nanosit-udary-po-hizballe-na-yuge-livana-zachem-emu-vtoroy-front-v-dopolnenie-k-sektoru-gaza

Любой кухарь сможет руководить Хезболлой. Кухарка бы тоже смогла, но мнения богословов о допустимости женщин-руководительниц неоднозначны

Хезболла это идея сопротивления Израилю и, как ни странно, массированные авиаудары эту идею не ослабляют, даже если в них погибают лидеры

Этот комментарий уже вызывал много гнева и заметьте, что это не было сочувствием к Хезболле в целом или Насралле в частности. За этими людьми много крови израильтян и ещё больше сирийцев.

Единственная выраженная здесь мысль состояла в том, что эффективность этой ликвидации ограничена, так как причины существования Хезболлы не сводятся к растапливающей сердца харизме шиитского бандита. Я понимаю, что в эти безрадостные дни как никогда нужны причины для празднования, но повод, возможно, не так велик как кажется

🇱🇧🇮🇱 Считается, что одним из главных преимуществ Хезболлы является её организация. В том смысле, что она завязана не столько на личности, сколько на структуры. Это касается как военного/террористического аспекта её деятельности, так и политического и социального. Подобная ставка на институты отличает её от большинства политических партий Ливана.

Поэтому я бы не ждал развала Хезболлы даже в случае ликвидации руководства.

В то же время, если Хасан Насралла убит – это, безусловно, очень болезненный удар. Насралла – харизматический лидер и символ главных побед, которыми так гордится Хезболла: вывод израильских войск из Южного Ливана в 2000 г. и неспособность Израиля уничтожить/критически ослабить Хезболлу в войне 2006 г. Но, опять же, Хезболла никогда не была партией Насраллы в том смысле, в каком шиитское Движение Амаль – партия Набиха Берри, а христианская Катаиб – партия семьи Жмайелей. Сейчас сложно сказать, кто возглавит Хезболлу, ведь мы не знаем наверняка не только судьбу Насраллы, но и участь его вероятного преемника Хашема Сафи ад-Дина (глава Исполнительного совета; входит в Совета джихада). Однако Хезболла – это огромная структура с определённой иерархией, у руководителей есть заместители и т.д.

Разумеется, убийства опытных руководителей не могут не сказаться на организованности и возможностях Хезболлы (а ведь помимо Насраллы ЦАХАЛ сейчас охотится на руководство вооружённого крыла).

По крайней мере до последних событий Израилю удавалось увеличивать давление на Хезболлу, избегая региональной войны (из-за нежелания Ирана и США) и наземного вторжения. Однако в Ливане операции последней недели не добавляют любви к Израилю. Из-за бомбёжек понедельник, видимо, стал самым смертоносным днём в Ливане со времён гражданской войны (1975–90), причём среди погибших и раненых есть гражданские. Кадры десятков тысяч беженцев с юга, тысячи людей, ночевавших сегодня в Бейруте на площадях и улицах, разрушенные жилые дома (по всей видимости, инфраструктура Хезболлы в Бейруте расположена под жилыми массивами)… не говоря уже о войне в Газе, которая из-за больших жертв среди гражданских воспринимается как геноцид, о чём заявляют не только Хезболла и союзники, но и, например, патриарх Маронитской католической церкви Бишара ар-Раи.

Перед очередными ударами по южным пригородам столицы – ключевому бастиону Хезболлы – Израиль призвал жителей эвакуироваться. Это воспринимается как дальнейшее давление на Хезболлу через её гражданских сторонников и месть за то, что обстрелы шиитской группировки не дают израильтянам вернуться на север страны.

Ещё в прошлый четверг Хасан Насралла обещал, что Хезболла продолжит обстреливать Израиль, пока тот не достигнет перемирия в Секторе Газа. На кону стоит репутация Хезболлы – перед лицом Израиля, стран региона и своих собственных сторонников и избирателей. Так что, полагаю, она не готова капитулировать. В частности поэтому она не хочет соглашаться на прекращение огня без перемирия в Газе. Ей хотелось бы восстановить силу сдерживания — особенно на фоне всё более болезненных ударов Израиля. Хезболла также расширила географию обстрелов и увеличила интенсивность, но ей ещё есть, куда эскалировать. С другой стороны, непонятно, готов ли Иран дать ей зеленый свет на удары, которые могут спровоцировать региональную войну. Вдобавок, в Ливане с самого вступления Хезболлы в войну призывают не втягивать страну в большую войну, и даже некоторые союзники критикуют её участие в нынешнем конфликте.

Обращение главы МИДа Иордании к израильскому правительству.

Вы можете по разному относиться к надежности иорданских гарантий безопасности, но по базовому пункту тяжело не согласиться — в то время как Нетаньяху говорит об израильской приверженности миру, на деле единственная осязаемая программа действий Израиля — безвременная оккупация Газы и Западного берега. Местное населения в лучшем случае ждёт произвол, в худшем депортации в пользу поселенцев. Такая политика не принесет ничего иного кроме войны и в этом смысле израильское правительство не приверженно миру ни в каком осмысленном значении этого слова

Седьмое октября меня застало в Самарканде. Второе утро, начавшееся с войны, пусть и вновь столь далекой географически.

Это были страшные дни, когда в прямом эфире мы наблюдали захват заложников, смерти своих сограждан, страшные кадры с хамасовскими боевиками, разъезжающими по израильским городам с автоматами, убивающими женщин, детей и домашних животных — всё через объектив камер с касок палачей. Было страшно, горько и ужасающе непонятно — в моменте было невозможно определить масштабы происходящего, отличить правду от вымысла. Относительная уверенность была только в постоянно растущей смертности — сначала сотни, потом за тысячу.

Палестинские каналы публиковали «одомашненные» кадры насилия над израильскими гражданами. Сотни тысяч людей по всему миру ликовали ‘молодым львам’ — гордости сопротивления, показавшим сионистскому Голиафу из чего сделаны палестинцы. Редкие арабские голоса осуждали упивание кровью еврейских стариков и детей, многие из которых были правозащитницами и правозащитниками, видными активистами мирного лагеря. Ещё более редкие голоса задавались тревожным вопросом — что же будет дальше?

Уже в первый день в моей голове крутились мысли — от Газы не останется камня на камне. Я едва ли считаю себя воинственным человеком, но тогда было кристально ясно — если даже я жажду возмездия над хамасовскими убийцами и всем кто им рукоплескал, то что ожидать от других израильтян — тех, кто привёл к власти каанистов — и ещё в большей степени от самих каанистов. Страшно даже представить, какой ужас на Газу низвергнет наше правительство.

Так и случилось. Ни европейцы ни американцы не оказались достаточным сдерживающим фактором. Если зуб за зуб можно считать мерой справедливости, то палестинцев лишили обоих глаз и всей челюсти. От Газы не осталось камня на камне.

По прошествии года войны, как и долгие десятилетия до её начала должно было быть очевидным, что дорогу к миру не пробить противобункерными бомбами и очередной оккупацией, как не пробить её и сплошным расстрелом деревень. Должно было бы, но всё же это так и остается неведомым большинству израильтян и палестинцев — как было неведомо мне в момент гнева.

Не знаю, есть ли у нас надежда на будущее, но быть может когда-то… Ничто не вечно под солнцем.

Восьмого октября на Западном берегу были задержаны пять журналистов, среди которых Андрей Хржановский и Джереми Лофредо.

Андрей — со-основатель антисионистского объединения Компас, занимающегося правозащитной деятельностью на Западном берегу, а также антивоенной и антисионистской агитацией. Джереми Лофредо — журналист GrayZone. О последних до недавнего времени я знать не знал, но самое беглое пролистывание их сайта не оставляет сомнений — это рупор кремлевской пропаганды для танкиз, где каждая четвертая статья — фэнтези об украинских нацистах и заговорщиках.

Восьмого октября Андрей и Джереми ехали в одной машине, что послужило основой для обвинений первого в шпионаже в пользу Ирана, сотрудничестве с РФ и так далее. По утверждению Андрея, Лофредо взяли попутчиком как иностранного журналиста, не проверив его подноготную.

По утверждениям израильских и антиизраильских СМИ, Лофредо занимался съемкой военных объектов в рамках своего расследования урона нанесенной иранской атакой. Также утверждается, что ему вменяют представление угрозы национальной безопасности и по этой причине был запрещен выезд из Израиля. Произошедший инцидент стал причиной исключения Андрея из основанного им же Компаса.

Как человек с некоторым опытом активизма на Западном берегу, я подтвержу, что нет ничего невероятного в том, чтобы взять попутчиком случайного человека, не проверив перед этим его страничку на LinkedIn. Лофредо мог утверждать, что он независимый американский журналист, освещающий оккупацию — мало для кого это бы прозвучало подозрительно. Дополнительно укрепляет версию Андрея тот факт, что в отличие от Лофредо, ему на данный момент не предъявлено никаких обвинений.

У меня вызывает недоумение решение Компаса об исключении Андрея, но для серьезного обвинения его в сотрудничестве с GreyZone и тем более шпионаже потребовалось бы как минимум наличие расследования со стороны израильских полиции и армии. Против Лофредо выдвинуты официальные обвинения, против Андрея на данный момент обвинения выдвинули только блогеры. Тем временем, съемка военных объектов это крайне серьезное дело. Пока нет даже расследования, любые заявления о шпионаже — безосновательные спекуляции, произрастающие из желания верить, что всех критиков Израиля проплатила ось зла

Уникальная возможность пройти между магазинов Луи Вюиттон, Гуччи и Шанель, чтобы взять яблочный кондиционер «Кеф» за 50 шекелей

Еврейские праздники

На дворе Суккот и я скажу честно, праздник это совершено унылый. Для события, которого никогда не происходило, Исходу из Египта вообще посвящено слишком много праздников, причём Суккот представляется уж совершенно бездарным спин-оффом Песаха, созданным вавилонскими мудрецами исключительно ради продажи сморщенных лимонов за 100500 шекелей. Если у народа книги еще осталось хоть немного разума, нужно честно признаться, у нас есть не больше трёх нормальных праздников:

1. Песах — пусть Исход и является мифом, но месседж у праздника адекватный — как бывшие рабы (а у всех скорее всего есть хоть один предок-раб), мы праздно провозглашаем — свобода круто, всем бы обрести свободу. Агаду прикольно кастомизировать. Кроме того, в Ох уж эти детки есть пасхальный спешл, а у DreamWorks целый мультик.

2. Ханука — свечи это красиво, суфганиёт это вкусно.

3. Пурим — это вообще прям праздник здорового человека, даже пояснений давать не буду.

Относительно всех остальных праздников у еврейского народа просто не хватает мужества (или женщинства) посмотреть в зеркало и признать очевидный факт — безопасность Израиля не обеспечить безвременной оккупацией и превращением Газы в руины никому не интересны все эти шалаши, голодовки, костры из мусора и дудение в рог. В случае с шофаром вообще, кажется, необходим был талант, чтоб сделать настолько бестолковый музыкальный инструмент.

Как только мы наконец признаем, что большинство праздников у нас абсолютно дурацкие, мы обретем настоящую свободу исправить положение. Почему бы нам, например, не забрать себе Рождество — там как раз празднуют день рождения еврея. Или почему бы нам не попросить немцев поделиться Октоберфестом — רק נראה לי הגיוני. В конце концов, почему бы не национализировать месяц гордости.

Каждый кто считает, будто в тысячный раз послушать про смерть Моисея прикольнее чем сходить на самое захудалое драг-квин шоу, пусть поставит под этим постом клоуна. Ей-богу, вы неисправимы.

Желаю вам, так сказать, веселого перечитывания Второзакония через четыре дня

Ладно, я забыл, что детям прикольно строить шалаши. Оставляйте свой Суккот (при условии, что шофар заменят на электрогитару)

Неделю назад Хаарец выпустила расследование о финансировании новых поселений на Западном берегу. Несколько главных выводов статьи — (1) новые поселения позиционируются как реабилитационные и образовательные проекты для «молодежи группы риска» (2) в качестве образовательных учреждений эти поселения получают финансирование от ряда министерств и ККЛ (קק״ל) (3) молодежь из этих поселений составляет основной костяк людей, ответственных за послеоктябрские нападения и изгнания палестинцев со своих земель.

Это, несомненно, качественное и количественное изменение в режиме оккупации Западного берега и именно то, что депутатка Религиозного сионизма Орит Струк назвала «эпохой чудес» (кому война, а кому чудеса).

Если раньше новые поселения часто были результатом подпольной деятельности экстремистов, противопоставлявших себя государству, то теперь экстремисты сами стали государством. Бен Гвир и Смотрич перестали быть уличной шпаной и превратились в уважаемых политиков, использующих казну для создания и поддержки новых поселений и учиняемого ими террора — ещё и руками подростков из группы риска.

Государство совершает кампанию террора и выселения против палестинцев не просто по факту осознанной политики ненаказания погромщиков за убийства, увечья и порчу собственности, но по факту щедрого спонсирования этой деятельности. Сказать иначе — «эпоха чудес»

Его сын является чрезвычайно важной фигурой для многих религиозных евреев по всему миру — настолько важной, что даже спустя 20 лет после его смерти некоторые считают его мессией

Мавзолей отца мессии в Алматы сложно назвать сколько-нибудь примечательным, но, кажется, он всё-таки притягивает какое-то количество паломников

В Кнессете закончились парламентские каникулы и набравшись сил депутаты коалиции принялись с пылающим упорством принимать законы о борьбе с террором.

В первом чтении были приняты законы о депортации родственников террористов (реальных и предполагаемых), запрете палестинских дипломатических миссий в Восточном Иерусалиме, запрете БАПОР и о снятии с выборов кандидатов, «поддерживающих террор» — а именно поддерживающих вооруженную борьбу против граждан Израиля, индивидуальную или на уровне организации или государства.

Все перечисленные законы, разумеется, работают лишь в одну сторону — против палестинцев. Поддержка еврейского террора в Израиле сегодняшнего дня не просто не влечёт за собой никаких санкций, но даже вознаграждается государством и любимо гражданами. Не нужно далеко идти, чтобы вспомнить Бен Гвира, состоявшего в признанной террористической организации и годы державшего портрет Баруха Гольдштейна у себя в зале. Что сказать, не израильтян ведь этот добряк убивал, а значит в выборах пусть участвует, его дом в Кирьят Арбе можно не сносить, а родственников не депортировать (они и так живут в своем роде за границей).

Снятие с выборов при этом будет проходить не через суд, а по решению избирательной комиссии, что, конечно, великая комбинация. Арабские депутаты Кнессета регулярно обвиняются в поддержке террора и теперь их можно будет значительно проще удалять из предвыборной гонки — за акт поддержки террора при желании пройдёт демонстрация палестинского флага. Пока правительство не решилось в очередной раз подмять под себя Багац, совсем глупые решения избирательной комиссии ещё можно будет обжаловать в суде, но это будет занимать время.

А пока славься красный террор и будь проклят белый! У нас уже есть улицы, носящие имя террористической организации Лехи, а также парк имени Меира Кахане в Кирьят Арбе. Почему бы не обзавестись улицей имени Баруха Гольдштейна?

На конференции Хаарец в Лондоне издатель газеты Амос Шокен выступил с речью, в которой обвинил израильское руководство в создании системы апартеида на Западном берегу, планах установить безвременный оккупационный контроль над Газой, а также призвал к санкциям против Израиля и поселенцев. Самым растиражированным отрывком из речи Шокена стала следующая фраза: «[Netanyahu’s government] dismisses the costs of both sides for defending the settlements while fighting the Palestinian freedom fighters that Israel calls terrorists».

Шокена немедленно записали в сторонники Хамаса (хотя речь шла о Западном береге что он в последствие подчеркнул указав, что Хамас борцами за свободу не являются), а вице-премьер Ярив Левин даже призвал привлечь журналиста к уголовной ответственности. Прежде чем приступить к рассуждениям о речи Шокена, я подчеркну — я против насилия, еврейского или арабского, но лечить головную боль долблением об стену нельзя — так в лучшем случае можно до беспамятства её разбить.

Вопрос о том, можно ли ситуацию на Западном берегу назвать апартеидом, если эти территорию оккупированы, а не аннексированы — чисто терминологический. С нравственной точки зрения всё одно — Израиль де-факто обладает суверенитетом над всем Западным берегом, при этом израильтяне и палестинцы обладают чрезвычайно неравным набором прав. На одной и той же территории одних судит армия, а других гражданский суд, одних можно безнаказанно убить на глазах у солдат, а другие могут это безнаказанно сделать, одни голосуют на выборах в Кнессет, законодательный орган фактического суверена, другим оставлена только так называемая палестинская автономия внутри Израиля — читай бантустан.

Любой беспристрастный наблюдатель, не пораженный априорной симпатией к одной из сторон, заключит, что ситуация на Западном берегу омерзительно несправедлива. Такое чудовищное неравенство по своей природе может вызвать только сопротивление — и действительно, тысячи активистов, палестинцев и израильтян, посвятили и посвящают свои жизни ненасильственному сопротивлению оккупации. Вместе с этим, государство всеми силами старается сделать ненасильственное сопротивление невозможным — палестинцам в принципе запрещены любые демонстрации, против израильтян ведущие политики страны норовят завести уголовное дело. Когда-нибудь у националистов получится искоренить ненасильственное сопротивление, но это не станет днем прихода Мессии и безвременной безопасности израильтян пред ликом поверженных врагов. Вместо этого, под израильским суверенитетом всё также будут жить миллионы преисполненных ненавистью бесправных палестинцев. Они, как и сейчас, будут нападать на солдат и израильских граждан, все более тесно и агрессивно живущих по соседству. Палестинское насилие мы будем называть терроризмом, израильское насилие мы не будем называть никак, самого же насилия будет всё больше. При этом разделить эту страну на два государства уже будет невозможно. Пути будет два: проследовать за ЮАР и Родезией, наделив палестинцев равными правами в рамках одной страны и тем самым ликвидировав еврейское государство, либо геноцид.

Так или иначе, оккупация это раковая опухоль, угрожающая жизни израильтян и потенциально самого Израиля. Это хорошо понимают многие образованные израильтяне и это именно та мысль, которую в своей речи пытался донести Шокен — сионист, пытающийся остановить еврейское государство от самоуничтожения. Однако миллионы израильтян будут до последнего вздоха бороться за право не только оставить опухоль в себе, но и сделать всё возможное ради её увеличения, попутно клеймя всех врачей предателями

https://youtu.be/tQmE0o4C9dE?si=xerTmjJl0Nk2Wswx