Это самое страшное на любой войне...Колонны беженцев. Еще недавно они растили цветы в своих дворах, пили воду из под крана, улыбались соседям, любили, качали детей в люльках, и никогда не думали, что им вот так вот, с нехитрыми пожитками придется ехать в неизвестность. Испуганные глаза женщин и детей, которые смотрят на людей с автоматами, моля только об одном — не стрелять. Они словно живые трупы лишились главного — смысла всего своего существования, и теперь каждый из них видит впереди только боль, отчаянье и страх. Они шли по перевалам Таджикистана, по липким от грязи чеченским дорогам, по вечно пыльным дорогам Карабаха,  пешком, на грузовиках, на попутных машинах, куда всегда набивалось больше, чем старенькое авто могло выдержать. Они едут туда, где их сначала будут жалеть, потом ненавидеть, потом за глаза называть «попрошайками», и мало кто сможет сказать им доброе слово.

Солдат не жалейте. Солдат хозяин этого зверя, которого называют -война. Солдат сумеет найти себе ночлег, просушится, сварить еду в прокопчённом цинке и заварить из дрянного кофе царский напиток, вкуснее которого он не пил никогда. У солдата есть пачка замятых сигарет и сны о доме. Том, что сейчас далеко от его нынешнего приюта. А у этих людей теперь нет ничего. Совсем. Даже надежда оставила их, та самая, хрупкая и которая была для них чем то вроде проблеска солнца в черном от туч небе. Куда они едут или бредут никто не знает. Дети, больше похожие на стариков и взрослые, в тихом бессилье гнева не сумевшие сберечь мир и покой для тех, кого они больше всего любят. Теперь в их домах пусто, и завтра уже другие люди будут рассматривать их старые фотографии, которые остались висеть на стенах как былое напоминание той жизни, которой уже не будет...Потому что пришла она — война...Злая и жестокая ведьма, хохочущая над глупостью и местью. Тем, чем она питается каждый день.