Семена Пегова задержали в Минске. Последний пост около 12 ночи. Связи с ним нет - "набранный вами номер не обслуживается". Вот где мы только с Семой не работали - в Египте, Сирии, на Майдане - нигде его не задерживали, а вот в братской стране умудрились. Верю, все будет хорошо. Семен - "услышанный Богом", Бог слышит Сему, я это знаю. Еще хочется, чтобы МИД РФ скорее услышал.
Интересно, кто надоумил Батьку провести выборы в августе? Казалось бы, даже дети знают, что август на постсоветском пространстве это месяц-поруха,месяц-катарсис, месяц-катастрофа, месяц-пиздец. Вопрос риторический.
Forwarded from МАРДАН
Новость специально для сторонников ускоренной интеграции Белоруссии в Россию, а так же граждан, исповедующих демократические ценности.
Сегодня компании Алишера Усманова начали разработку Удоканского медного месторождения, открытого еще при кровавом Сталине в 1947 году.
Месторождение - самое большое в России и третье в мире. Запасы меди в нем - 26 миллионов тонн. По текущей стоимости на LME это - 182 миллиарда долларов.
Лицензия на разработку Удокана было продана Усманову в 2008 году за 500 миллионов долларов.
Финансируют работы - российские госбанки.
Почему медь не может добывать государственная компания, если дает деньги все равно Сбербанк и ВТБ, не очень понятно.
Хотя, понятно. У нас же - рыночная экономика.
Сильвинитовые рудники в Белоруссии, на которых добывается калий, принадлежат государству. Их открыли тоже при Сталине проклятом, в 1949 году. Как, впрочем, и "Уралкалий" в Березниках - в 1936 году.
В России Уралкалий сначала принадлежал Рыболовлеву (он еще на "заработанные" деньги купил поддельных импрессионистов на 1 млрд евро и футбольный клуб "Монако"), а потом перешли к Сулейману Керимову.
Минская губерния - это конечно прекрасно. И сменяемость власти - тоже.
Только будь оно так, Белоруссия выглядела бы сегодня как Смоленская или Тверская области. Кто был - поймет.
Сегодня компании Алишера Усманова начали разработку Удоканского медного месторождения, открытого еще при кровавом Сталине в 1947 году.
Месторождение - самое большое в России и третье в мире. Запасы меди в нем - 26 миллионов тонн. По текущей стоимости на LME это - 182 миллиарда долларов.
Лицензия на разработку Удокана было продана Усманову в 2008 году за 500 миллионов долларов.
Финансируют работы - российские госбанки.
Почему медь не может добывать государственная компания, если дает деньги все равно Сбербанк и ВТБ, не очень понятно.
Хотя, понятно. У нас же - рыночная экономика.
Сильвинитовые рудники в Белоруссии, на которых добывается калий, принадлежат государству. Их открыли тоже при Сталине проклятом, в 1949 году. Как, впрочем, и "Уралкалий" в Березниках - в 1936 году.
В России Уралкалий сначала принадлежал Рыболовлеву (он еще на "заработанные" деньги купил поддельных импрессионистов на 1 млрд евро и футбольный клуб "Монако"), а потом перешли к Сулейману Керимову.
Минская губерния - это конечно прекрасно. И сменяемость власти - тоже.
Только будь оно так, Белоруссия выглядела бы сегодня как Смоленская или Тверская области. Кто был - поймет.
Forwarded from Baza
Журналисту Семёну Пегову, избитому минским ОМОНом до бессознательного состояния, грозят лишением свободы на срок от 5 до 8 лет за участие в «несанкционированном митинге».
Белорусские правоохранительные органы считают, что он приехал в страну с целью «дестабилизации обстановки». Но это просто бред. Пегов - один из лучших российских военных корреспондентов. Он побывал в десятках горячих точек по всему миру. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно открыть Google.
Надеемся, что хотя бы у белорусского КГБ этот поисковик работает.
Белорусские правоохранительные органы считают, что он приехал в страну с целью «дестабилизации обстановки». Но это просто бред. Пегов - один из лучших российских военных корреспондентов. Он побывал в десятках горячих точек по всему миру. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно открыть Google.
Надеемся, что хотя бы у белорусского КГБ этот поисковик работает.
Семен Пегов нашелся, он правонарушитель и содержится в Центр изоляции правонарушителей в Минске, Окрестина, 36а
Forwarded from RT на русском
«Думаю, Сёма не давался, кричал, что он журналист. Возможно, газ применили слезоточивый».
Военкор КП Дмитрий @DmitriySteshin Стешин прокомментировал RT задержание на протестах в Минске создателя проекта @WarGonzo Семёна Пегова:
«Я удивился [задержанию], потому что мы с Пеговым где только не работали. Работали в такой неприятной стране, как Египет, где реально мешали работать журналистам, задерживали их в аэропорту, допрашивали. Там, например, Сёму не брали. На «майдане» у него тоже не было проблем. В Сирии тоже всё было в порядке.
Я так понимаю, что решили заткнуть весь информационный поток, который шёл с выборов и из Минска, с этой попытки государственного переворота. Поэтому не разбирали всех, кого задерживали. Думаю, сейчас будет какой-то разбор.
Я как узнал, что Сёму задержали, набрал его номер: «Набранный вами номер не обслуживается». Странно. Как так смогли сделать, не понимаю.
Шум уже пошёл, МИД отреагирует, думаю, достаточно быстро всё разрешится.
Нельзя журналистам запрещать работать на таких событиях. Будет только хуже: будут домыслы, слухи и сплетни. Тогда, скажем так, недоброжелателям сразу же перейдёт информационное пространство в руки. Они будут вольны писать вообще всё что угодно.
Есть, правда, исключение: Сирия. Одна из причин, почему Сирия выстояла в этой жуткой тотальной войне, которую я прошёл с самого начала, с 2012 года, — они строго запретили въезд, скажем так, вражеским журналистам, с Запада. И тех, кто въезжал, очень серьёзно дозировали, контролировали. Поэтому удалось удержать ситуацию. По-видимому, в Белоруссии решили по такой же схеме действовать».
Что касается видео задержания, Дмитрий предположил, что к Семёну могли применить слезоточивый газ: «Лишний повод сравнить, как у нас полиция работает на протестах и как в других странах. Ещё говорят, что у нас какой-то там режим тоталитарный, зажимают свободу слова»
Военкор КП Дмитрий @DmitriySteshin Стешин прокомментировал RT задержание на протестах в Минске создателя проекта @WarGonzo Семёна Пегова:
«Я удивился [задержанию], потому что мы с Пеговым где только не работали. Работали в такой неприятной стране, как Египет, где реально мешали работать журналистам, задерживали их в аэропорту, допрашивали. Там, например, Сёму не брали. На «майдане» у него тоже не было проблем. В Сирии тоже всё было в порядке.
Я так понимаю, что решили заткнуть весь информационный поток, который шёл с выборов и из Минска, с этой попытки государственного переворота. Поэтому не разбирали всех, кого задерживали. Думаю, сейчас будет какой-то разбор.
Я как узнал, что Сёму задержали, набрал его номер: «Набранный вами номер не обслуживается». Странно. Как так смогли сделать, не понимаю.
Шум уже пошёл, МИД отреагирует, думаю, достаточно быстро всё разрешится.
Нельзя журналистам запрещать работать на таких событиях. Будет только хуже: будут домыслы, слухи и сплетни. Тогда, скажем так, недоброжелателям сразу же перейдёт информационное пространство в руки. Они будут вольны писать вообще всё что угодно.
Есть, правда, исключение: Сирия. Одна из причин, почему Сирия выстояла в этой жуткой тотальной войне, которую я прошёл с самого начала, с 2012 года, — они строго запретили въезд, скажем так, вражеским журналистам, с Запада. И тех, кто въезжал, очень серьёзно дозировали, контролировали. Поэтому удалось удержать ситуацию. По-видимому, в Белоруссии решили по такой же схеме действовать».
Что касается видео задержания, Дмитрий предположил, что к Семёну могли применить слезоточивый газ: «Лишний повод сравнить, как у нас полиция работает на протестах и как в других странах. Ещё говорят, что у нас какой-то там режим тоталитарный, зажимают свободу слова»
Telegram
RT на русском
На фото — задержание создателя проекта @WarGonzo Семёна Пегова в Минске. Связи с ним нет со вчерашнего дня.
Пегов находился ночью в камере с корреспондентами Daily Storm Антоном Старковым и Дмитрием Ласенко, но потом его вывели. Семёну пригрозили избиением…
Пегов находился ночью в камере с корреспондентами Daily Storm Антоном Старковым и Дмитрием Ласенко, но потом его вывели. Семёну пригрозили избиением…
Свиносотня уже быстренько Витебскую народную республику исполнила, которая уже завтра требует ввести российскую армию. Немножечко лоханулись с гербом Великого княжества литовского на фоне избирательного бюллютеня, но, думаю, исправятся.
https://korrespondent.net/world/4261499-v-sotssetiakh-poiavylys-pryzyvy-za-vytebskuui-narodnuui-respublyku
https://korrespondent.net/world/4261499-v-sotssetiakh-poiavylys-pryzyvy-za-vytebskuui-narodnuui-respublyku
Корреспондент.net
В соцсетях появились призывы за "Витебскую народную республику"
Неизвестные угрожают начать захватывать админздания с 12 августа и просят Россию ввести войска.
Товарищ в ФБ обозначил самую суть очередной нашей головной боли на постсоветском пространстве:
"В Белоруссии имеем эпический фейл когда «оба хуже». привычка строить политику на задабривани умеренно русофобских гондонов который раз вышла боком. но мы упорно продолжаем ее везде, в том числе на собственной территории. поэтому имеем то, что имеем: нет никакого русского народа, а раз нет народа, то и политических интересов у него тоже нет. есть аморфные россияне без земли, без Родины, без памяти".
"В Белоруссии имеем эпический фейл когда «оба хуже». привычка строить политику на задабривани умеренно русофобских гондонов который раз вышла боком. но мы упорно продолжаем ее везде, в том числе на собственной территории. поэтому имеем то, что имеем: нет никакого русского народа, а раз нет народа, то и политических интересов у него тоже нет. есть аморфные россияне без земли, без Родины, без памяти".
Говорят, что в Белоруссии уже скупают строительные каски. Каски не помогут, если внутри элит нет предательства. Для меня самая жуткая и позорная страница новейшей Украины - день перед расстрелом "Небесной сотни". Майдан согнали с площади к сцене и протестувальников поливали водой. По моему опыту, к утру должны были все зачистить. О чем я и спросил офицера-беркутовца. Он мне ответил: "Нет пока приказа" и добавил: "Вы осторожнее, они этот угол из катапульты пристреляли". Через минуту я получил в видеокамеру обломок тротуарной плитки. Он смял титановые часы Трейсер и оставил на предплечье шрам до локтя. Утром той Украины, которую мы все любили - не стало. Приказ так и не пришел. А выражение "ждем приказа" превратилось в мем в котором много смыслов - тут и предательство и трусость и преступное соплежуйство, пардон, нежелание взять на себя ответственность.
Семена Пегова освободили, теперь пусть дадут доработать, Сема, думаю, это зачтет в извинения. Лишь бы со здоровьем у него все было хорошо.
Forwarded from СОЛОВЬЁВ
У меня, со стороны, сложилось ощущение, что победить минскую "улицу" в этот раз удалось на морально-волевых, на пределе сил. И лишь благодаря пониманию процессов. Отключение интернета, задержание всех подряд журналистов, без разбора, шло именно от понимания, не от жесткости, хотя под раздачу попал близкий мне человек Семен Пегов. Нужно было любой ценой затоптать картинку, которая шла с минских улиц. Потому что мало кто знает, что победу украинскому Майдану принесла именно картинка – маленький пятачок на улице Грушевского, где «протестувальники» с утра до ночи героически сражались с «Беркутом» - в дыму и копоти от пылающих покрышек. То, что в 200 метрах от этой «сталинградской битвы» лежал чистый снег, в цукернях подавали каву и смузи, ходили киевлянки в шубах и ездили дорогие машины – этого никто не знал за пределами Украины. Так что, не смотря на оскорбительное задержание коллег, первое и самое важное сражение Лукашенко выиграл – он выиграл картинку. Стационарный майдан в Минске никто не допустит, а значит, и очередной «революции гидности» не будет. Что будет со змагарами? Поедут в Польшу, их там любят. Кто не захочет ехать, того проводят.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Новое обращение мадам Тихановской, неожиданно.
Сермяжный комментарий к Белмайдану, от молчаливого большинства. Даже в Строгино было слыхать, как рвутся задницы хохлов и либерашек, прочитавших этот текст:
"За Лукашенко голосовало большинство.
Есть такой термин в социологии - молчаливое большинство. По сути это многочисленная группа людей, большая ее часть, которая никак не выражает публично свое мнение и никак в политической жизни не участвует.
Как противоположность - громкоголосое меньшинство. Небольшая часть людей, которые не могут держать свою хлеборезку закрытой, которые во всех тиктоках и иных соцсетях переживают за права ЛГБТ, выходят на митинги против действий властей и подобное.
Самый яркий пример - хохломайдан. Несколько тысяч громкоголосого меньшинства решили за всю страну.
Другой пример - засилье сжв идей в игровой индустрии. Большая часть молчаливого большинства кроет хуями игры с геями, с сильными женщинами, типа пятой батлы, ласт оф ас 2, возмущаются тому, что в мк11 одели сисястых телок и прочее, ставят низкие оценки в рейтинге, в то время, как громкоголосое меньшинство фемок продолжают задавать тренды и цензурить игры.
Другой пример - события в Хабаровске. В пиковое время там выходило около 30 тысяч человек - примерно 5% от общего числа.
Иными словами, вся та хуйня, что творится в Беларуси - это залупа, на которую внимания обращать не стоит. Молчаливое большинство высказало свое мнение. Лукашенко победил. Громкоголосое меньшинство нужно давить, потому что прав пиздеть и решать за остальные 95% людей - у них никакого права нет и за беспорядки их нужно наказывать по всей строгости закона.
Почему большинство поддержавших Лукашенко не выходят на улицы? Потому что у них нет летних каникул. Ночью они спят, потому что утром им нужно идти на работу, потому что у них семьи и дети, которых нужно содержать. Это сознательная часть людей.
Почему Лукашенко не допустил до выборов часть оппозиции? Потому что в таком случае визга о том, что выборы нелегитимны было бы больше. Лукашенко всего лишь отсеял лишнее говно, которое по факту не набрало бы и 1%, но воняло бы так, словно это у них 81% голосов избирателей, которые отобрал Александр Григорьевич."
"За Лукашенко голосовало большинство.
Есть такой термин в социологии - молчаливое большинство. По сути это многочисленная группа людей, большая ее часть, которая никак не выражает публично свое мнение и никак в политической жизни не участвует.
Как противоположность - громкоголосое меньшинство. Небольшая часть людей, которые не могут держать свою хлеборезку закрытой, которые во всех тиктоках и иных соцсетях переживают за права ЛГБТ, выходят на митинги против действий властей и подобное.
Самый яркий пример - хохломайдан. Несколько тысяч громкоголосого меньшинства решили за всю страну.
Другой пример - засилье сжв идей в игровой индустрии. Большая часть молчаливого большинства кроет хуями игры с геями, с сильными женщинами, типа пятой батлы, ласт оф ас 2, возмущаются тому, что в мк11 одели сисястых телок и прочее, ставят низкие оценки в рейтинге, в то время, как громкоголосое меньшинство фемок продолжают задавать тренды и цензурить игры.
Другой пример - события в Хабаровске. В пиковое время там выходило около 30 тысяч человек - примерно 5% от общего числа.
Иными словами, вся та хуйня, что творится в Беларуси - это залупа, на которую внимания обращать не стоит. Молчаливое большинство высказало свое мнение. Лукашенко победил. Громкоголосое меньшинство нужно давить, потому что прав пиздеть и решать за остальные 95% людей - у них никакого права нет и за беспорядки их нужно наказывать по всей строгости закона.
Почему большинство поддержавших Лукашенко не выходят на улицы? Потому что у них нет летних каникул. Ночью они спят, потому что утром им нужно идти на работу, потому что у них семьи и дети, которых нужно содержать. Это сознательная часть людей.
Почему Лукашенко не допустил до выборов часть оппозиции? Потому что в таком случае визга о том, что выборы нелегитимны было бы больше. Лукашенко всего лишь отсеял лишнее говно, которое по факту не набрало бы и 1%, но воняло бы так, словно это у них 81% голосов избирателей, которые отобрал Александр Григорьевич."
Злой месяц
На август ничего нельзя планировать, август непредсказуем и если бы отмена этого месяца решила наши беды, его бы уже давно вычеркнули из всех календарей. Я начал познавать свой август с катастрофы «Курска».
На «Курске» служило немало офицеров-питерцев, а те, кто был из других уголков необъятной, в Питере просто женились на бледных и интеллигентных северных барышнях. Не знаю до сих пор, чья эта была идея – превратить трагедию «Курска» в телевизионное шоу- агонию? Моряки умирали долго – и вместе с ними возле телевизоров умирали их близкие. Я попал в одну из квартир на Васильевском острове, где в самый последний день этого «телемарафона смерти» собрались родственники офицеров – матери, отцы, жены, невесты. Человек двадцать. Дверь в квартиру была нараспашку и гулко хлопала от приморских сквозняков. Заходи, кто хочет. Подумалось еще: «не к добру как-то», но я изо всех сил, прикусил язык. Помню, как разговаривал с людьми – им просто надо было выговориться, желательно – постороннему, и в очередной раз заметил, что профессия журналиста ничем не отличается от профессии психотерапевта. Горькие слова вливались в меня, и в какой-то момент, как-то нехорошо закололо сердце. Сострадание искреннее, никогда не проходит бесследно. Иначе это не сострадание, а так, скорбное бесчувствие, печальная маска лжи.
Все собравшиеся ждали трехчасового выпуска новостей – и в квартире остро пахло валерианой, так в России пахнет горе. В три включили телевизор, и объявившийся на экране диктор сказал – «надежды на спасение больше нет». Слаженный людской вой был близок по частоте к звону циркулярной пилы, мне показалось, что задрожали стекла и хрусталь в серванте. Я кое-как встал с ковра, и, держась за стены вышел из этой квартиры прочь. Вой этот стоял в ушах, когда я садился в машину, заводил двигатель и куда-то ехал. Я и сейчас могу вспомнить этот вой, только боюсь.
Чуть-чуть я пришел в себя на набережной речки Карповки. Зачем-то переехал через Большой проспект, нырнув под кирпич, развернулся и уперся в кирпич номер два. Это была западня во всех смыслах, а ко мне уже спешила гаишная машина, для устрашения включив люстру. Проезд под двумя кирпичами сразу -серьезное выступление, и экипаж вылез из машины – послушать, что я им буду рассказывать в свое оправдание. Но я не собирался оправдываться, сказал, как есть:
- Сейчас с родственниками моряков с «Курска» смотрели трехчасовые новости. Сказали – все, и надежды на спасение больше нет.
Старший в экипаже, заглянул мне в лицо:
- А ты нормально себя чувствуешь? Может, валидола дать?
Я, вместо ответа, показал ему свой язык в раскрошившейся таблетке.
Видно было, что гаишнику жгли руки мои права, и он, повертев книжечку с документами, сунул ее на торпеду моей машины. Подумал, посмотрел на плотный поток машин прущий куда-то по проспекту и сказал безапелляционно:
- Мы сейчас Большой перекроем, на несколько секунд, а ты выезжай, и рули домой. Выпей чего-нибудь, поспи. До дома-то доедешь?
Я кивнул, и поехал вслед за гаишной машиной. Впереди было еще много августов, и все они были разные. И только одно у них было общее – то, что вспоминать их не хочется.
На август ничего нельзя планировать, август непредсказуем и если бы отмена этого месяца решила наши беды, его бы уже давно вычеркнули из всех календарей. Я начал познавать свой август с катастрофы «Курска».
На «Курске» служило немало офицеров-питерцев, а те, кто был из других уголков необъятной, в Питере просто женились на бледных и интеллигентных северных барышнях. Не знаю до сих пор, чья эта была идея – превратить трагедию «Курска» в телевизионное шоу- агонию? Моряки умирали долго – и вместе с ними возле телевизоров умирали их близкие. Я попал в одну из квартир на Васильевском острове, где в самый последний день этого «телемарафона смерти» собрались родственники офицеров – матери, отцы, жены, невесты. Человек двадцать. Дверь в квартиру была нараспашку и гулко хлопала от приморских сквозняков. Заходи, кто хочет. Подумалось еще: «не к добру как-то», но я изо всех сил, прикусил язык. Помню, как разговаривал с людьми – им просто надо было выговориться, желательно – постороннему, и в очередной раз заметил, что профессия журналиста ничем не отличается от профессии психотерапевта. Горькие слова вливались в меня, и в какой-то момент, как-то нехорошо закололо сердце. Сострадание искреннее, никогда не проходит бесследно. Иначе это не сострадание, а так, скорбное бесчувствие, печальная маска лжи.
Все собравшиеся ждали трехчасового выпуска новостей – и в квартире остро пахло валерианой, так в России пахнет горе. В три включили телевизор, и объявившийся на экране диктор сказал – «надежды на спасение больше нет». Слаженный людской вой был близок по частоте к звону циркулярной пилы, мне показалось, что задрожали стекла и хрусталь в серванте. Я кое-как встал с ковра, и, держась за стены вышел из этой квартиры прочь. Вой этот стоял в ушах, когда я садился в машину, заводил двигатель и куда-то ехал. Я и сейчас могу вспомнить этот вой, только боюсь.
Чуть-чуть я пришел в себя на набережной речки Карповки. Зачем-то переехал через Большой проспект, нырнув под кирпич, развернулся и уперся в кирпич номер два. Это была западня во всех смыслах, а ко мне уже спешила гаишная машина, для устрашения включив люстру. Проезд под двумя кирпичами сразу -серьезное выступление, и экипаж вылез из машины – послушать, что я им буду рассказывать в свое оправдание. Но я не собирался оправдываться, сказал, как есть:
- Сейчас с родственниками моряков с «Курска» смотрели трехчасовые новости. Сказали – все, и надежды на спасение больше нет.
Старший в экипаже, заглянул мне в лицо:
- А ты нормально себя чувствуешь? Может, валидола дать?
Я, вместо ответа, показал ему свой язык в раскрошившейся таблетке.
Видно было, что гаишнику жгли руки мои права, и он, повертев книжечку с документами, сунул ее на торпеду моей машины. Подумал, посмотрел на плотный поток машин прущий куда-то по проспекту и сказал безапелляционно:
- Мы сейчас Большой перекроем, на несколько секунд, а ты выезжай, и рули домой. Выпей чего-нибудь, поспи. До дома-то доедешь?
Я кивнул, и поехал вслед за гаишной машиной. Впереди было еще много августов, и все они были разные. И только одно у них было общее – то, что вспоминать их не хочется.
Как выглядит сдача терморектального криптоанализа главой государства:
"Офис генпрокурора Украины отправил в Генпрокуратуру Белоруссии запросы о выдаче 28 задержанных граждан России".
Наблюдаем
"Офис генпрокурора Украины отправил в Генпрокуратуру Белоруссии запросы о выдаче 28 задержанных граждан России".
Наблюдаем