🇸🇾 Возвращение Сирии в региональную архитектуру безопасности на Ближнем Востоке напоролось на ожидаемое сопротивление.
Среди главных недовольных этим процессом: Марокко, Кувейт и Катар. Убедив эти страны, можно будет говорить об окончательной нормализации отношений арабских стран с официальным Дамаском.
С Катаром всё сложно. В 2011 году именно газовый эмират сыграл ключевую роль в оказании финансовой, дипломатической, политической и, главное, медийной поддержки антиправительственным группировкам в Сирии, развернувшим войну против центральных властей.
До сегодняшнего момента отношения Дамаска и Дохи остаются плохими. Сирийцы не могут простить катарцам их "нож в спину", а катарцы не могут смириться с возвращением Сирии в лоно арабской "семьи", по крайней мере без политических уступок, которые хотя бы создадут видимость того, что Катар не совсем проиграл, а что-то выбил для антиправительственных сил.
Таким образом, вероятной видится согласие Катара на возвращение Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ) после некой уступки со стороны Дамаска при посредничестве саудитов и эмиратцев, с которыми Доха недавно официально восстановила дипотношения. Ну и Катар будет ждать, пока все остальные арабские страны согласятся на нормализацию, и уже тогда согласится на неё тоже.
Марокко находится под влиянием США и Израиля, которые выступают против нормализации отношений с Сирией. Официальный Рабат не был крупным спонсором антиправительственных сил, поэтому существенных противоречий с Дамаском у них по этому вопросу нет. Впрочем, они тоже торгуются, и хотят каких-то уступок от Сирии, дабы представить это как свою победу. Кроме того, в Рабате будут требовать, чтобы Сирия перестала признавать сепаратистов из Фронта ПОЛИСАРИО, и признала суверенитет Марокко над Западной Сахарой.
В Кувейте та же логика, хотя менее принципиальная. Страна сейчас занята внутренними проблемами, и её позиция во многом будет зависеть от арабского единства. Проще говоря, когда все договорятся, Кувейт не будет блокировать решение вернуть Сирию в ЛАГ и региональную "семью".
Каких же уступок страны требуют от Башара Асада в обмен на его принятие обратно в ЛАГ?
Во-первых, это могут быть уступки в вопросе политического урегулирования: изменение политической системы, разделение власти с оппозиционными структурами, расширение прав регионов, прекращение репрессий и освобождение политзаключенных, либерализация политического и медийного пространства.
Во-вторых, это могут быть некие механизмы по возвращению сирийских беженцев: принятие четкой политики и обязательств, принятие арабского контингента для контроля над этим процессом, создание политически безопасной среды, в которую вернутся люди, в том числе оппозиционных взглядов.
В-третьих, уменьшение роли Ирана в Сирии. Вряд ли Сирия пойдет на полный разрыв, и вряд ли кто-то будет этого требовать от Дамаска. Но сирийцы должны восстановить прежнюю политику балансирования между Тегераном и аравийскими монархиями, не допускать монополии Ирана, а значит и его усиления в приграничных областях. Более того, речь также может идти о пересмотре партнерства Сирии с иранскими союзниками в регионе, прежде всего с йеменскими хуситами и ливанской "Хезболлой".
В-четвёртых, прекращение контрабанды наркотиков и оружия. За годы войны и санкций, Сирия стала серым хабом для региональной перевалки грузов, как вооружения, так и наркотиков, в особенности каптагона, на который подсаживаются тысячи людей. От Сирии могут требовать закрыть эту лавочку, что Асад может сделать, учитывая, что на эти потоки сели различные влиятельные люди с разных сторон, часть которых точно связана с правительством.
Что из этого выполнит Сирия, а что останется за скобками — большой вопрос. Но где-то вокруг этих четырех блоков вопросов развернется торг, и вскоре будут достигнуты договорённости. Вряд ли они успеют до саммита ЛАГ 19 мая, но посмотрим.
#Сирия #Марокко #Катар #Кувейт
Среди главных недовольных этим процессом: Марокко, Кувейт и Катар. Убедив эти страны, можно будет говорить об окончательной нормализации отношений арабских стран с официальным Дамаском.
С Катаром всё сложно. В 2011 году именно газовый эмират сыграл ключевую роль в оказании финансовой, дипломатической, политической и, главное, медийной поддержки антиправительственным группировкам в Сирии, развернувшим войну против центральных властей.
До сегодняшнего момента отношения Дамаска и Дохи остаются плохими. Сирийцы не могут простить катарцам их "нож в спину", а катарцы не могут смириться с возвращением Сирии в лоно арабской "семьи", по крайней мере без политических уступок, которые хотя бы создадут видимость того, что Катар не совсем проиграл, а что-то выбил для антиправительственных сил.
Таким образом, вероятной видится согласие Катара на возвращение Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ) после некой уступки со стороны Дамаска при посредничестве саудитов и эмиратцев, с которыми Доха недавно официально восстановила дипотношения. Ну и Катар будет ждать, пока все остальные арабские страны согласятся на нормализацию, и уже тогда согласится на неё тоже.
Марокко находится под влиянием США и Израиля, которые выступают против нормализации отношений с Сирией. Официальный Рабат не был крупным спонсором антиправительственных сил, поэтому существенных противоречий с Дамаском у них по этому вопросу нет. Впрочем, они тоже торгуются, и хотят каких-то уступок от Сирии, дабы представить это как свою победу. Кроме того, в Рабате будут требовать, чтобы Сирия перестала признавать сепаратистов из Фронта ПОЛИСАРИО, и признала суверенитет Марокко над Западной Сахарой.
В Кувейте та же логика, хотя менее принципиальная. Страна сейчас занята внутренними проблемами, и её позиция во многом будет зависеть от арабского единства. Проще говоря, когда все договорятся, Кувейт не будет блокировать решение вернуть Сирию в ЛАГ и региональную "семью".
Каких же уступок страны требуют от Башара Асада в обмен на его принятие обратно в ЛАГ?
Во-первых, это могут быть уступки в вопросе политического урегулирования: изменение политической системы, разделение власти с оппозиционными структурами, расширение прав регионов, прекращение репрессий и освобождение политзаключенных, либерализация политического и медийного пространства.
Во-вторых, это могут быть некие механизмы по возвращению сирийских беженцев: принятие четкой политики и обязательств, принятие арабского контингента для контроля над этим процессом, создание политически безопасной среды, в которую вернутся люди, в том числе оппозиционных взглядов.
В-третьих, уменьшение роли Ирана в Сирии. Вряд ли Сирия пойдет на полный разрыв, и вряд ли кто-то будет этого требовать от Дамаска. Но сирийцы должны восстановить прежнюю политику балансирования между Тегераном и аравийскими монархиями, не допускать монополии Ирана, а значит и его усиления в приграничных областях. Более того, речь также может идти о пересмотре партнерства Сирии с иранскими союзниками в регионе, прежде всего с йеменскими хуситами и ливанской "Хезболлой".
В-четвёртых, прекращение контрабанды наркотиков и оружия. За годы войны и санкций, Сирия стала серым хабом для региональной перевалки грузов, как вооружения, так и наркотиков, в особенности каптагона, на который подсаживаются тысячи людей. От Сирии могут требовать закрыть эту лавочку, что Асад может сделать, учитывая, что на эти потоки сели различные влиятельные люди с разных сторон, часть которых точно связана с правительством.
Что из этого выполнит Сирия, а что останется за скобками — большой вопрос. Но где-то вокруг этих четырех блоков вопросов развернется торг, и вскоре будут достигнуты договорённости. Вряд ли они успеют до саммита ЛАГ 19 мая, но посмотрим.
#Сирия #Марокко #Катар #Кувейт
🇰🇼 В Кувейте прошли выборы. Снова. Седьмой раз за почти 10 лет.
Эмир Кувейта распустил парламент, чем и спровоцировал объявление досрочных выборов. Это далеко не первый раз, когда такое происходит. Главная причина — политический клинч между избираемым парламентом и правительством, которое назначается эмиром.
Между двумя ветвями власти всегда вспыхивали споры по ряду законов. Это, в принципе, не аномалия. Но с момента протестов 2011 года и расширения полномочий парламента, таких случаев стало на порядок больше.
Из-за постоянных разборок между Кабмином и депутатами парламента, в Кувейте стало сложно принимать бюджет или законы, касающиеся экономических преобразований. Соответственно, страдает инвестклимат и бизнес. И всё это на фоне то пандемии COVID-19, то "танкерной войны" Ирана и монархий Залива, то блокады Катара, то войны в Украине.
В этот раз камнем преткновения стала налоговая реформа. В парламенте не смогли согласовать реформу с Кабмином, и эмир Кувейта был вынужден распустить парламент, и назначить новые выборы в надежде, что это разблокирует политический процесс.
Но нет, выборы ничего не изменили. Оппозиция сохранила своё большинство в 29 из 50 депутатов. А значит, будут продолжать контролировать парламент и блокировать реформы правительства. Явка на этих выборах была рекордно низкой — 51%, люди просто устали ходить на выборы каждый год. Даже по количеству кандидатов был рекордный спад желающих: всего лишь 207 человек на 50 мандатов.
Из-за клинча между парламентом и правительством в Кувейте страдает экономика и социальная сфера. Получается, что страна с крупнейшими в мире запасами нефти, не может нормально предоставлять людям медицинские и образовательные услуги, потому что в парламенте не могут согласовать ни бюджет, ни налоговую политику.
Страдает и бизнес, пытающийся повлиять на политику через поддержку популярного оппозиционного политика, экс-спикера Марзука аль-Ганима, который часто критикует правительство во главе с сыном правителя, шейхом Ахмадом ан-Навафом ас-Сабахом.
По сути, кризис в Кувейте — это эхо 2011 года, а также следствие структурного кризиса государства, где пытались балансировать между созданием ширмы представительской демократии и сохранением элитарного правления узкой группы лиц, связанных с эмиром и его семьёй. В условиях поляризации мнений и смены поколений, этот баланс сломался, и больше не работает, а на уступки стороны идти не хотят. Пока что.
#Кувейт
Эмир Кувейта распустил парламент, чем и спровоцировал объявление досрочных выборов. Это далеко не первый раз, когда такое происходит. Главная причина — политический клинч между избираемым парламентом и правительством, которое назначается эмиром.
Между двумя ветвями власти всегда вспыхивали споры по ряду законов. Это, в принципе, не аномалия. Но с момента протестов 2011 года и расширения полномочий парламента, таких случаев стало на порядок больше.
Из-за постоянных разборок между Кабмином и депутатами парламента, в Кувейте стало сложно принимать бюджет или законы, касающиеся экономических преобразований. Соответственно, страдает инвестклимат и бизнес. И всё это на фоне то пандемии COVID-19, то "танкерной войны" Ирана и монархий Залива, то блокады Катара, то войны в Украине.
В этот раз камнем преткновения стала налоговая реформа. В парламенте не смогли согласовать реформу с Кабмином, и эмир Кувейта был вынужден распустить парламент, и назначить новые выборы в надежде, что это разблокирует политический процесс.
Но нет, выборы ничего не изменили. Оппозиция сохранила своё большинство в 29 из 50 депутатов. А значит, будут продолжать контролировать парламент и блокировать реформы правительства. Явка на этих выборах была рекордно низкой — 51%, люди просто устали ходить на выборы каждый год. Даже по количеству кандидатов был рекордный спад желающих: всего лишь 207 человек на 50 мандатов.
Из-за клинча между парламентом и правительством в Кувейте страдает экономика и социальная сфера. Получается, что страна с крупнейшими в мире запасами нефти, не может нормально предоставлять людям медицинские и образовательные услуги, потому что в парламенте не могут согласовать ни бюджет, ни налоговую политику.
Страдает и бизнес, пытающийся повлиять на политику через поддержку популярного оппозиционного политика, экс-спикера Марзука аль-Ганима, который часто критикует правительство во главе с сыном правителя, шейхом Ахмадом ан-Навафом ас-Сабахом.
По сути, кризис в Кувейте — это эхо 2011 года, а также следствие структурного кризиса государства, где пытались балансировать между созданием ширмы представительской демократии и сохранением элитарного правления узкой группы лиц, связанных с эмиром и его семьёй. В условиях поляризации мнений и смены поколений, этот баланс сломался, и больше не работает, а на уступки стороны идти не хотят. Пока что.
#Кувейт
🇰🇼 Состоялись похороны эмира Кувейта Науафа аль-Ахмада аль-Джабера ас-Сабаха.
Ему было 86 лет. Он был одним из старожилов кувейтской политики и государственной машины, а также ещё одним представителем старого поколения патриархов арабской региональной политики, в которой крутился на протяжении 60 лет.
Он родился в 1937 году, был пятым сыном в семье тогдашнего эмира Кувейта Ахмада аль-Джабера ас-Сабаха, который правил страной 30 лет в первой половине XX века. В 25 лет шейх Науаф начал свое продвижение по государственной карьерной лестнице, став губернатором провинции Хавалли, а затем ушел в центральный госаппарат в 1978 году.
С 1978 по 1988 года шейх Науаф был главой МВД, затем был назначен министром обороны. Он был на этом посту как раз во время вторжения Ирака в Кувейт в 1990 году и оккупации страны. После освобождения Кувейта в 1991-м, он попал в опалу, так как его обвинили в недостаточной подготовке государства к войне. До 2003 года он не занимал высоких должностей. Его назначили заместителем командующего Нацгвардии.
В 2006 году эмиром становится его сводный брат Сабах аль-Ахмад аль-Джабер ас-Сабах, и сразу же назначает Науафа наследным принцем, тем самым порывая с традицией наделять этим статусом представителей рода Аль Джабер, а не собственного дома Аль Сабах. Поэтому, когда эмир Сабах умер в возрасте 91 года в 2020 года, его брат автоматически взошел на престол, и назначил своим наследником сына Машааля, который и станет следующим, 17-м по счёту правителем Кувейта.
На похоронах эмира Науафа было много видных региональных правителей и иностранных гостей, включая министра обороны США Ллойда Остина, министра иностранных дел Ирана Хусейна-Амира Абдоллахьяна, наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Сальмана Аль Сауда, эмира Катара Тамима бин Хамада Аль Тани, короля Иордании Абдаллу II и других. В ОАЭ был объявлен 3-дневный траур, как и в самом Кувейте.
Фото: Nasser Waggi/AP ©️
#Кувейт
Ему было 86 лет. Он был одним из старожилов кувейтской политики и государственной машины, а также ещё одним представителем старого поколения патриархов арабской региональной политики, в которой крутился на протяжении 60 лет.
Он родился в 1937 году, был пятым сыном в семье тогдашнего эмира Кувейта Ахмада аль-Джабера ас-Сабаха, который правил страной 30 лет в первой половине XX века. В 25 лет шейх Науаф начал свое продвижение по государственной карьерной лестнице, став губернатором провинции Хавалли, а затем ушел в центральный госаппарат в 1978 году.
С 1978 по 1988 года шейх Науаф был главой МВД, затем был назначен министром обороны. Он был на этом посту как раз во время вторжения Ирака в Кувейт в 1990 году и оккупации страны. После освобождения Кувейта в 1991-м, он попал в опалу, так как его обвинили в недостаточной подготовке государства к войне. До 2003 года он не занимал высоких должностей. Его назначили заместителем командующего Нацгвардии.
В 2006 году эмиром становится его сводный брат Сабах аль-Ахмад аль-Джабер ас-Сабах, и сразу же назначает Науафа наследным принцем, тем самым порывая с традицией наделять этим статусом представителей рода Аль Джабер, а не собственного дома Аль Сабах. Поэтому, когда эмир Сабах умер в возрасте 91 года в 2020 года, его брат автоматически взошел на престол, и назначил своим наследником сына Машааля, который и станет следующим, 17-м по счёту правителем Кувейта.
На похоронах эмира Науафа было много видных региональных правителей и иностранных гостей, включая министра обороны США Ллойда Остина, министра иностранных дел Ирана Хусейна-Амира Абдоллахьяна, наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Сальмана Аль Сауда, эмира Катара Тамима бин Хамада Аль Тани, короля Иордании Абдаллу II и других. В ОАЭ был объявлен 3-дневный траур, как и в самом Кувейте.
Фото: Nasser Waggi/AP ©️
#Кувейт
