Цели по перевозкам: продолжаем падать


Тов. Чекунков вновь поднял тему перевозок по СМП.

«В прошлом году мы зарегистрировали исторический рекорд по объёму перевозок по Севморпути – практически 33 млн тонн перевезли. На сегодня цель – выйти на поражающий воображение объём – 100 млн тонн к 2030 году. Я думаю, это реалистично», – сообщил он журналистам.

Это теперь расходится в СМИ под традиционные победные фанфары. Но что мы имеем по факту?

В 2018-м президент своим майским указом поставил цель: довести грузопоток по Северному морскому пути до 80 млн тонн к 2024 году. 2018, 2019 и 2020 гг. прошли под знаком борьбы по подготовке к достижению этого показателя (и подстиланию под себя соломки на весьма вероятный случай провала).

Потом, под сурдинку кризиса, началась тихая ревизия показателей, и уже на итоговой коллегии Минтранса в октябре 2020 года открыто озвучивалось, что показатель 80 млн тонн переносится на 2025 год. Но что еще интереснее, тогда же для 2030 года была зафиксирована такая цель – 115 млн тонн.

Как видим, по состоянию на 2021 год коррекция оказалась даже серьезнее, чем ожидалось в конце 2020-го. Но, ничтоже сумняшеся, тов. Чекунков нам рассказывает о «поражающей воображение» (и неоднократно пересмотренной в сторону снижения) цифре.

#СМП #Миндаль

Год арктических льгот


Закону об арктических льготах (193-ФЗ) на днях, а именно 28 августа, будет ровно год. Срок небольшой – но достаточный для того, чтобы подвести некоторые итоги.

Скажем сразу: закон этот нужный. Специалистам это было понятно давно, но многим из тех, кто принимает решения в Москве, это было совершенно неочевидно. Не всегда за этим стоял какой-то умысел. В 80-90-е, а далее и в нулевые Арктическую специфику там упустили из виду, и лишь спустя годы столица стала заново учиться работать с Северами. Учится она с переменным, правда, успехом, но прогресс все-таки есть. Свидетельство чему – в том числе, этот самый закон.

«Арктический» 193-ФЗ рождался в муках. Все многолетние перипетии вспоминать не станем, но, что называется, «кто был – не забудет». Отметим только, что большим его лоббистом (и серьезным подспорьем в его принятии) стал Миндаль именно как «арктическое» по своему профилю министерство. Что еще раз говорит о том, что Арктике нужен свой центр экспертизы и принятия решений. Миндаль до него пока не дотягивает (и при Чекункове еще не скоро полноценно вернется на арктический трек) – это, скорее, «зародыш» нормального арктического министерства, но даже в своем нынешнем виде он способен на некоторые вещи.

Работает ли закон?

Это, на самом-то деле, ключевой вопрос. И ответить на него однозначно пока нельзя. И правда, всего лишь год прошел, притом год пандемийный, отягченный спецификой экономического кризиса и санитарно-политических ограничений.

Да, заявлены без малого две сотни резидентов, 267 с лишком миллиардов рублей инвестиций, около 7800 рабочих мест. Не надо, однако, скатываться в шапкозакидательство. Во-первых, это всего лишь заявка, ее еще надо реализовать. Во-вторых, по-настоящему новые проекты там следует отделять от проектов мейджоров вроде Новатэка и Роснефти. Которые, по чести сказать, тоже сыграли свою роль при продавливании 193-ФЗ, и которые благодаря ему не столько «получили мотивацию» сделать что-то новое, сколько смогли получить льготы и инфраструктурные субсидии на уже запланированные проекты. В-третьих, эти рабочие места – во многом не для местных. Как это работает, прекрасно известно на примере того же Новатэка и иже с ним.

Но в чем 193-ФЗ действительно хорош, так это в аспекте послаблений для МСБ. Как мы помним, планку проектных инвестиций удалось снизить до 1 млн рублей, что открыло доступ к ресурсам закона для обычных ИП и небольших инвесторов. Для Арктики это важная история. Ведь ее реальная жизнь протекает далеко за охраняемым периметром объектов, работающих по принципу «качай и вези».

По уму, закон, а вместе с ним и пакет льгот, надо и далее дополнять, притом именно в «человеческой» его части. Например, субсидировать льготные кредиты МСБ под низкие ставки и на долгосрок. Помогать арктических бизнесменам, обучая их, стимулируя их взаимодействие (пресловутый «нетворкинг») и консолидацию ресурсов. Снижать налоги. В общем, есть куда расти.

#льготы #Миндаль

Доступный СМП


Чего только не сделаешь ради роста грузопотока по СМП. Миндаль и Росатом работают над снижением ставок на ледокольную проводку.

Идея это не новая – в принципе, всем понятно, что расценки на проводку как раз и съедают немалую часть немногочисленных сравнительных преимуществ, которыми обладает СМП в сравнении с прочими вариантами, поэтому для того, чтобы нарастить трафик, их надо снижать. Летом эту несложную мысль начали потихоньку переводить в практическую плоскость.

Позиция Росатома тут понятная. Да, ценовой порог на арктическую логистику для конечного пользователя надо снижать, но не за счет Атомфлота, у которого имеется устоявшийся бизнес с продуманными ставками, дебитом и кредитом. Ставки снижать не получается, поэтому давайте опять напряжем государство, закрыв еще одну брешь бюджетными субсидиями.

Однако хороший вопрос, где на это взять деньги. «Чтобы где-то прибыло, надо, чтобы где-то убыло» – в наших условиях эта фраза играет всеми своими гранями, Северный широтный ход не даст соврать. Заниматься этим придется правительству – именно оно, согласно достопамятному указу «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», обязано обеспечить рост грузопотока по СМП к 2024 году до 80 млн тонн, ему и думу думать (и отбиваться от тех, кто будет защищать свои статьи финансирования от секвестра).

Также важны конкретные цифры и условия – кто и в какой мере сможет претендовать на бюджетное субсидирование. Конечно, в первых рядах претендентов наши любимые нефтегазовые мейджоры, которые и без того делают основной объем перевозок. Не пойти им навстречу государству сложно. Но что там с остальными, пока не до конца ясно.

Некоторой нервозности процессу согласований добавляет позиция самых верхов. Там уже речь идет не столько о 80 млн тонн, сколько о соображениях безопасности морской нефтегазовой торговли: есть большое (хотя и весьма запоздалое) желание перевести ее часть в отечественные акватории, т.е. на СМП по принципу «чем больше, тем лучше».

Все это обостряет старый вопрос: насколько это выгодно, собственно, государству Российскому? Финансово не особо, но тут уже выключается бухгалтерская логика и включается стратегическая.

#СМП #грузы #Росатом #Миндаль

Гуляющие цифры СМП
#СМП #грузы #Миндаль

Миндаль продолжает путаться в цифрах планируемого грузопотока на СМП – и концептуально чудить.

Выступая на ВЭФе, тов. Гусейнов заявил: «Мы ориентируемся на грузопоток к 2024 году порядка 80 млн тонн, а к 2030 году показатели по грузообороту должны достичь 150 млн тонн. По сути, это уже становится в части грузовой базы сегодняшней альтернативой Восточному полигону железных дорог».

Во-первых, обратим внимание на показатель 150 млн тонн.

Не далее как в апреле тов. Трутнев на президентском совещании по развитию АЗРФ в присутствии первого лица заявлял: объем перевозки по Севморпути до 2030 года превысит 200 млн тонн. В мае тов. Чекунков, представляя тому же тов. Путину доклад о ходе реализации плана развития Северного морского пути до 2035 года, показывал тот же порядок цифр – провозная способность в районе 200 млн тонн и «более 190 млн тонн» отправленных грузов к 2030 году. Аналогичный показатель – 200 млн тонн – озвучивался на ПМЭФ и т.д.

Но у нас тут, как видим, 150 млн – именно эта цифра зафиксирована в правительственном Плане развития Северного морского пути до 2035 года, утвержденном 1 августа 2022-го. Объемы «гуляют», что как бы закономерно при таком горизонте планирования и при такой степени общей стратегической неопределенности. Но сама ситуация, при которой президенту (и на широкую публику) озвучивается один показатель, а в документах фигурирует другой, отдает легкой шизофренией, как и сумасшедший разброс в цифрах (шутка ли сказать, +/- 50 млн тонн, это больше, чем мы когда-либо перевозили там в реальности).

Во-вторых, ну что это за вновь приобретенная Миндалем привычка бегать за хайпом. Да, Восточному полигону требуется расшивка, про это все говорят, но как в обозримом будущем делу поможет СМП, профилирующийся по другим грузам и другим условиям работы? Даже при беглом взгляде на структуру грузов, планирующихся к перемещению через СМП, становится понятно, что основной их массив делается северным нефтегазом, углем и металлом, которые иначе как арктическим маршрутом и не вывезешь из мест добычи. Какая тут альтернатива Восточному полигону?

Арктический кризис Миндаля


По следам нашей публикации у нас интересуются: как это, мол, так – Миндаль смещается во «второй эшелон» арктических административных игроков, он же наоборот-де руководит всем и вся? Поясним.

Ситуация, увы, такова, что Миндаль даже объективно мало на что способен в силу ограниченности тех реальных (и прежде всего финансовых) ресурсов, на которые он может рассчитывать. В текущей стихийно сложившейся «модели» ему достались такие роли: 1) роль «концептуалиста», генерирующего некие идеи на тему развития ДВ и АЗРФ; 2) роль «мягкого» игрока, «социальщика», работающего по «гуманитарным» повесткам.

С «концептуализмом» все, казалось бы, неплохо, но это только на первый взгляд. По факту, свою роль генератора больших идей на арктическом направлении Миндаль отыграл еще при тов. Крутикове. Неудивительно, что важнейшая концептуальная арктическая тема момента – опорность – ушла под крыло тов. Чибиса, отдрейфовав от Миндаля как, казалось бы, естественного исполнителя. Со второй же ролью Миндаля все опять-таки понятно – какие-то ресурсы (ограниченные) у него более-менее есть только на «мягкие» повестки, да и то по остаточному принципу.

На все это накладываются очень весомые субъективные факторы.

И прежде всего речь идет о деградации собственно арктических компетенций министерства. Повторимся, тов. Чекунков сфокусирован на Дальнем Востоке и его проблематике, Арктика в его системе координат вторична, он видит этот регион через свои дальневосточные «очки». В этом русле и выдержаны все текущие приоритеты Миндаля (все эти идеи с проектными офисами для новых городов в ДФО, председатель Общественного совета при министерстве из Приморья и т.д.).

Но само по себе это было бы не страшно (в конце концов, тов. Чекунков в целом не худший руководитель, а что у него нет арктического профиля – ну, что, бывает), если бы в Миндале была мощная команда, ровно ведущая арктическое направление. Но такой команды сию там нет.

Неидеальный, но толковый и работоспособный тов. Крутиков, сумевший стать сильным арктическим замом, покинул Миндаль при не самых хороших обстоятельствах. Сидящий в его бывшем кресле тов. Гусейнов – кто угодно, но только не эксперт по Арктике. В наших узких кругах были надежды на тов. Данькина из «молодой когорты», который возглавлял профильный департамент (развития АЗРФ и реализации инфраструктурных проектов), но Данькин также пошел на выход.

Повторимся: без людей, без реального работающего и заряженного коллектива любая структура – это просто структура. Инерционная возня и мертвые бумаги. С Госкомиссией так и получилось – сама структура есть, а результатов нет. В подобном фарватере на арктическом направлении, к сожалению, следует и Миндаль.

#стратегия #Миндаль