Росатом: опасные перспективы?


Еще несколько слов о будущем Арктики, Севморпути и Росатоме. Судя по тому, что люди пишут по поводу перестановок на СМП, в этом аспекте требуется ряд пояснений/уточнений.

Итак, сейчас уже вполне ясно, что роль Росатома на магистрали и в Арктике вообще будет неуклонно возрастать. Это не какой-то там «инсайд», это констатация очевидной тенденции, заметной невооруженным глазом. Росатом постепенно трансформируется в ведущий центр силы в АЗРФ – просто в силу объективного развития вещей.

Логика событий именно такова потому, что давно перезревший вопрос «как нам обустроить Арктику?» уперся в вилку из, условно говоря, двух решений.

Решение первое, идеальное (и оттого фантастическое). Создать арктическое суперминистерство или, в лайтовой версии, некий сводный управленческий блок, выстроив его по теоретически выверенным лекалам, предусмотрев основной веер вариантов и учтя предыдущий опыт. Провести «жесткую перезагрузку» системы, перемикшировать полномочия и собственность с упразднением/глубоким реформированием ключевых игроков.

Решение второе, практическое. Выбрать наиболее функциональные институты, продемонстрировавшие максимальный потенциал в АЗРФ и уже доказавшие свою способность работать «в поле», и сделать ставку на них. В принципе, оба эти варианта так или иначе обсуждаются давно, но выбор сделан в пользу второго. Поэтому – Росатом (хотя и не сразу, не без сопротивления и пр.).

И тут возникает вполне закономерный вопрос, который так или иначе звучит много где – и в «кулуарах», и в экспертном сообществе. А сможет ли Росатом адекватно выполнить свою центральную роль в Арктике? Не споткнется ли, не потеряет ли из виду государственную перспективу из-за своей корпоративной «оптики»?

Риски такие, бесспорно, есть. Но есть и надежда на то, что будет иначе.

Во-первых, Росатом – это все-таки бывший Минсредмаш СССР и далее Минатом РФ, преобразованный в Федеральное агентство по атомной энергии, а уже из него – в госкорпорацию. Т.е. большую часть своей долгой жизни эта структура являлась госучреждением, а вот корпоративным игроком – всего 14 лет. Поэтому, в случае с Росатомом, в словосочетании «государственная корпорация» слово «государственная» – не пустой звук.

Во-вторых, освоение удаленных территорий исторически являлось уделом корпоративных структур. Британскую Канаду осваивала компания Гудзонова залива, Русскую Аляску – Северо-Восточная/ Российско-американская компания. Существуют и более свежие примеры: огромную роль в развитии советского Заполярья сыграл Дальстрой – «комбинат особого типа», явно списанный в ряде элементов с дореволюционных предшественников.

Ну и в-третьих, различные корпоративные болезни лечатся государственным надзором и вмешательством, где и когда оно необходимо. Исходим из того, что центр будет держать руку на пульсе – в общем-то, выбора у него, в силу исключительной важности арктической темы, и нет.

#стратегия #СМП #Росатом

Большой тандем


Вновь о новой системе управления развитием, собираемой Центром в Арктике из наиболее функциональных игроков.

Еще одним важнейшим аспектом этой системы является установка на синергии.

Ситуация «кто в лес, кто по дрова», годами характеризующая нашу арктическую управленческую модель, откровенно надоела центру. Точнее, надоела-то она давно, но именно сейчас наступило подходящее время для того, чтобы попытаться ее сломить (даже вопреки инерции и самих игроков, и нашей арктической бюрократии, весьма заинтересованной в сохранении режима многоначалия и проистекающей из него безответственности). Соответственно, все мейджоры, так или иначе переросшие свой чисто корпоративный статус и получившие на руки государственные задачи развития АЗРФ и СМП, отныне должны возможно более плотно координировать свои действия.

И одним из наиболее мощных локомотивов развития, по задумке центра, должен стать тандем «Росатом – Новатэк», к которому, в зависимости от потребностей, будут привинчиваться другие игроки и проекты.

Несмотря на то, что у Росатома и Новатэка были и есть конфликты интересов (как пример – энергоснабжение чукотских и якутских добычных проектов, за которое им пришлось побороться друг с другом), через них велено перешагнуть ради общей цели. В принципе, корпорации уже двигались навстречу друг другу: так, именно у структур Росатома нашлись компетенции, позволяющие локализовать оборудование для новатэковского цикла СПГ (чем и занялся Атомэнергомаш в 2019-м). Поэтому теперь мы наблюдаем, скорее, «благословленное свыше» углубление тенденции.

Соответственно, теперь на повестке дня – технологическое, производственное и транспортное сотрудничество мейджоров. И флагманский процесс тут – сборка грузопотока на СМП общими усилиями Росатома, Новатэка, Роснефти, Газпрома, Северной звезды и Норникеля, модальности которого будут оформлены соответствующим соглашением.

И вот теперь самое главное – избежать корпоративного эгоизма. Повторимся, это один из главных рисков новой системы. Центру важно не проморгать этот момент. Притом, в отсутствие официальных арбитражно-надзорных институтов, смотреть придется неформальным образом и в ручном режиме.

#стратегия #мейджоры #Росатом #Новатэк

АРКТИКА - ТЕРРИТОРИЯ ПИАРА

Если набрать в любом поисковике "Арктика конференция", то вывалится несколько десятков ежегодных форумов и встреч по арктической теме. И проблемы микропластика, и обсуждение Северного морского пути, и добыча углеводородов, которая "вот-вот начнется" уже лет пятьдесят и т.д. и т.п.
=========================

Одним словом - "жизнь кипит". Все при деле. И чиновники, и акулы капитализма, и эксперты, сидючи на диванах, рассуждающие об Арктике и ее потенциале. Понятно, что через 13 лет, когда настанет время подводить итоги, большинство действующих лиц поменяется. И спросить: "Где результаты, Зин?" будет просто не с кого. 

А спрашивать, похоже, придется. Дело в том, что Арктика до сих пор рассматривается как сырьевой полигон 21-го века, как "кладовая ресурсов" на черный день. Поэтому ей занимаются все, кому не лень. Исключая, разумеется, профессионалов. Один знакомый академик, за плечами у которого под тридцать ежегодных северных экспедиций, недавно рассказывал, что на очередной арктической конференции из двух тысяч участников было всего два человека, которые так или иначе причастны к изучению "кладовой". Остальные к Арктике не имели отношения от слова "совсем".

Наука, особенно большая академическая наука, способная рассматривать вопросы в мультидисциплинарном разрезе не просто отстранена от арктических исследований, а даже от экспертной оценки. Бизнес, которому по закону требуется экологическая экспертиза, например, на углубление портов СМП, ждет только положительных результатов. Многие корпорации даже завели себе карманные научные отделы, которые на любые вопросы отвечают "одобрям-с". Неуправляемым же экспертам проекты просто не направляются.
=========================

Между тем, по пока неподтвержденной официально информации, в этом году впервые за многие годы Миннауки сорвана программа арктических исследований. Вновь не выделено денег на ремонт судов. В новостных лентах сообщается только об экспедиции загадочного плавучего арктического университета на судне "Профессор Молчанов", которая не имеет никакого отношения к фундаментальной науке. Зато к большому и дорогому пиару на арктической теме ещё как...

Читать полностью здесь :
https://argumenti.ru/opinion/2022/07/781900

#Арктика #экономика #наука #стратегия

Айсен Николаев представил мастер-план развития Якутска до 2032 года

Глава Якутии Айсен Николаев в Москве представил мастер-план развития Якутска до 2032 года. На мероприятии под председательством заместителя Председателя Правительства РФ – Полномочного представителя Президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрия Трутнева Глава Якутии рассказал, какие факторы позволят сформировать в столице региона принципиально новую экономику и обеспечить высокое качество городской среды.

Якутск – один из самых динамично развивающихся городов Дальнего Востока. За последние 10 лет население столицы северной республики стабильно росло на 2-3% в год и увеличилось на 63 тысяч человек – до 358 тысяч человек. Опорными точками развития города являются уже реализуемые масштабные проекты.

«Это Арктический центр эпоса и искусств, который не только станет ключевым объектом нового центра города, но и будет выполнять функцию продвижения культурного кода российской Арктики в мире. В строящемся рядом с ним Парке будущих поколений реализуются новые стандарты всесезонных общественных пространств с образовательным и просветительским функционалом», – заявил Глава Якутии Айсен Николаев.

Читать далее здесь :
https://vybor-naroda.org/lentanovostey/223460-nikolaev-predstavil-master-plan-razvitija-jakutska-do-2032-goda.html

#Якутия #городская_среда #стратегия_развития

Стартовала работа над стратегией развития Норильска до 2035 года как опорного города восточной Арктики

Группа российских экспертов приступает к разработке Стратегии социально-экономического развития города Норильска как опорного города восточной Арктики до 2035 года. Об этом 10 августа 2022 года сообщил генеральный директор Проектного офиса развития Арктики Александр Стоцкий в ходе подписания соглашения о сотрудничестве и взаимодействии по вопросам устойчивого развития Арктической зоны РФ между городом Норильском и ПОРА.

Глава города Дмитрий Карасёв заявил, что по рекомендации губернатора Красноярского края Александра Усса стратегия дополнит уже имеющийся комплексный план социально-экономического развития Норильска. «По итогу работы будет составлен развернутый и глубокий план реализации стратегии. Этому будет предшествовать серьезная научно-исследовательская деятельность, большая работа с экспертами и, что самое главное, с норильчанами», — пояснил глава города. По словам Карасёва, Норильск – один из крупнейших арктических городов не только России, но и мира. И развивать его необходимо в широком контексте, принимая во внимание нужды и перспективы развития Таймырского региона и исходя из имеющихся предпосылок сделать город опорной точкой развития всей восточной Арктики.

Александр Стоцкий подчеркнул, что для создания стратегии объединятся жители города и эксперты. Так, на ближайшее время запланировано проведение установочной сессии экспертной группы. Будут проводиться и общественные обсуждения с жителями Норильска и группами заинтересованных лиц. Каждый может предложить свою идею, заполнив форму на специально созданном сайте СтратегияНорильска.РФ. «Предложения будут обсуждаться экспертным сообществом, а лучшие идеи будут рекомендованы для включения в финальный документ», — подытожил Стоцкий. Работу планируется завершить до конца 2022 года.

Читать далее здесь : https://goarctic.ru/society/startovala-rabota-nad-strategiey-razvitiya-norilska-do-2035-goda-kak-opornogo-goroda-vostochnoy-arkt/

#Норильск #стратегия_развития

США построят три новых ледокола для освоения Арктики

Соединенные Штаты планируют построить три новых ледокола для освоения Арктики. Об этом в пятницу в ходе телефонного брифинга, проведенного в связи со вступлением в силу новой стратегии США по Арктическому региону, заявил высокопоставленный представитель администрации США.

"У нас есть один крупный ледокол, срок эксплуатации которого близится к концу, и один среднеразмерный. Было принято решение запустить строительство трех новых ледоколов им на замену", - сказал он.

При этом представитель американской администрации добавил, что спуск на воду первого из новых ледоколов может состояться лишь спустя несколько лет.

США планируют в дальнейшем организовать добычу минералов в Арктике, отметил представитель американской администрации. "Есть указания на то, что в различных регионах Арктики, в том числе относящихся к США (на Аляске), есть критически важные минералы <...>. Так что стратегия призывает к разработке добычи критически важных минералов", - сказал он.

Представитель американской администрации добавил, что первым этапом осуществления данных планов станет разведка месторождений.

Предыдущая стратегия США по Арктике действовала с 2013 года. Она не учитывала возросшую в последнее время геополитическую конкуренцию страны с Россией и Китаем в этом регионе. 

#сша #ледоколы #стратегия #арктика

Арктические итоги года. Внутренний контур


Внутрироссийские расклады в измерении арктической политики и экономических процессов в АЗРФ в 2022 году в очень большой степени определялись раскладами внешними.

Как уже упоминалось, важным последствием западного санкционного курса стало замедление процессов, связанных с развитием и запуском новых арктических проектов. Экономика страны оказалась не в полной мере готова к этому вызову – в том числе ввиду фактического саботажа политик импортозамещения со стороны мейджоров в предшествовавшее десятилетие. В свою очередь, сырьевая модель эксплуатации Северов («качай и вези») сформировала ключевую уязвимость отечественной экономики – ее неестественно примитивный, зависимый от внешних рынков характер.

Геополитический кризис и связанный с ним внешнеторговый разворот на Восток востребовали новые решения в транспортно-логистической сфере. С остротой стал вопрос об усилении роли Северного морского пути как магистрали, активно задействованной в процессах как внутрироссийской, так и международной логистики. Дел тут не только в коммерции – как мы неоднократно подчеркивали, СМП является единственным океаническим маршрутом, находящимся под нашим полным контролем, что и определяет его стратегическую ценность. Реализацией этой ценности пришлось заняться вплотную – в авральном режиме и не самых благоприятных условиях.

В этом свете, особую значимость приобретает вопрос дальнейшего наращивания нашего ледокольного потенциала. Важным позитивным событием года стала сдача в эксплуатацию УАЛ «Урал». Строительство атомных ледоколов – нашего ключевого козыря в Арктике – продолжается.

В то же время, сокращение бюджетных возможностей заставило выбирать между проектами арктической логистики. «В долгий ящик» (с неясными перспективами) отправился проект строительства Северного широтного хода, зеленый свет которому дал президент в 2021 году. Деньги СШХ пойдут на Восточный полигон и Мурманский железнодорожный узел.

На внутриполитическом треке в АЗРФ имела место комплексная подморозка. Все заполярные губернаторы остались на своих местах – кредо нашей системы звучит как «лошадей на переправе не меняют» (даже если некоторых пора бы и пристрелить). Парадоксально, но токсичные губеры – важный актив для центральной власти, которая всегда может списать на них неудачи в исполнении делегированных им функций. Это касается в том числе и таких федеральных по определению тем, как проведение мобмероприятий и связанных с ними мер по социальному обеспечению.

И главное. На протяжении всего года официальная Россия вела себя в Арктике максимально пассивно, реагируя на вызовы, но не формируя повестку самостоятельно, в инициативном порядке. А ведь любой кризис – это в том числе и возможности.

В первую очередь это возможность встряхнуть страну, вымести сор, запустить новые треки развития. Нам нужна новая индустриализация и интеллектуализация экономики, отход от роли арктического сырьевого придатка остального мира. Нам нужна новая сильная арктическая политика, строящаяся на отказе от внешнеполитической горбачевщины. Нам нужен устремленный к Северному полюсу «конус» российских границ и отмена никем не одобренных «сделок» вроде «сделки Бейкера-Шеварднадзе». От того, насколько наши власти готовы искать и создавать эти новые возможности, и зависит наш успех (или неуспех) в Арктике в следующем году и гораздо далее.

https://t.iss.one/caparctic/1814

#регионы #СМП #судостроение #ледоколы #стратегия

Арктические новшества от президента


Вчерашний день был богат на события, касающиеся Арктики.

Во-первых, прозвучало президентское послание, вокруг которого было столько интриги. Понятное дело, основной объем был занят другой проблематикой, но про Арктику тоже было. Главный акцент был сделан на транспортной роли АЗРФ: подтверждена установка на наращивание возможностей Северного морского пути. При этом северная логистика (ориентированная в целом на Китай) позиционируется как основа для решения общенациональных задач по развитию Сибири, Арктики и Дальнего Востока.

Во-вторых, тов. Путин внес поправки в Основы госполитики в Арктике на период до 2035 года. Тут есть на что обратить внимание.

Прежде всего, небольшой, но характерный штрих. Социально-экономическое развитие АЗРФ у нас теперь будет комплексным (именно это слово и добавлено), а развитие науки и технологий будет осуществляться в интересах не только освоения Арктики, как раньше, а и инновационного развития. Последнее – неплохой заход на применение более системных подходов к развитию АЗРФ и, главное, диверсификацию сугубо сырьевой, эксплуатационной модели, которая у нас там реализовывалась до настоящего времени (не сглазить бы).

Далее. К официальному перечню целей и основных задач нашей арктической политики добавился пункт «проведение оценки состояния и деградации многолетней мерзлоты для целей комплексного социального и экономического развития Арктической зоны Российской Федерации, а также развития ее инфраструктуры.» Таким образом, системе мерзлотного мониторинга – быть.

В повестку развития Арктики теперь официально интегрируется установка на экономический национализм. Взят курс на обеспечение импортонезависимости судостроительного комплекса, развитие и модернизацию судостроительных и судоремонтных мощностей для судов, осуществляющих судоходство в акватории СМП, а системы навигационной безопасности в СЛО теперь должны строиться с использованием отечественных технологий, средств и государственных систем. В свою очередь, в части энергообеспечения Арктики появляется установка на использование отечественных атомных станций малой мощности.

Международная часть Основ также была модифицирована в свете новых реалий. Отношения за полярным кругом перестали определяться как «добрососедские», при этом из текста были вымараны названия конкретных межправительственных организаций, в которых нам предписывалось взаимодействовать по высоким широтам в многостороннем формате – в небытие ушли АС, СБЕР и прибрежная «пятерка» как явно неперспективные.

В целом, особых революций не произошло. Но важный стратегический документ обрел бОльшую конкретность; добавились, наконец-то, и установки на реальное развитие, выходящее за пределы выкачки ресурсов. Теперь на очереди – модификация Стратегии-2035.

#стратегия

Арктическая внешняя политика: нерешительная угрюмость


На днях тов. Путин одобрил новый извод Концепции внешней политики России, заменивший собой аналогичный документ 2016 года. Есть там и про Арктику.

Теперь Арктика – это отдельное региональное направление внешней политики России. Статус заполярного направления высок – оно второе по счету после ближнего зарубежья, традиционно являющегося абсолютным региональным приоритетом.

Мир и стабильность – по-прежнему наша цель, но курс на сохранение конструктивного международного сотрудничества канул в Лету. При этом если в предыдущей версии Концепции в центр арктической повестки помещалось укрепление взаимодействия в формате Арктического совета, прибрежной арктической «пятерки», а также Совета Баренцева/Евроарктического региона, то теперь о международных площадках не говорится вовсе.

РФ также стремится к повышению экологической устойчивости, снижению уровня угроз национальной безопасности в Арктике, обеспечению благоприятных международных условий для социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации (включая защиту исконной среды обитания и традиционного образа жизни проживающих в этой зоне коренных малочисленных народов), а также для развития Северного морского пути в качестве конкурентоспособной национальной транспортной артерии с возможностью его международного использования для осуществления перевозок между Европой и Азией. Отметим, что ранее о транзитной роли СМП говорилось определеннее, сейчас это скорее опция.

Что же планируется делать для достижения этих целей? Российская Федерация намерена уделять приоритетное внимание:

1) мирному решению международных вопросов, касающихся Арктики, исходя из особой ответственности арктических государств за устойчивое развитие региона и достаточности Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву от 10 декабря 1982 г. для регулирования межгосударственных отношений в Северном Ледовитом океане (включая защиту морской среды и разграничение морских пространств);

2) нейтрализации курса недружественных государств на милитаризацию региона и ограничение возможностей России для реализации ее суверенных прав в Арктической зоне Российской Федерации;

3) обеспечению неизменности исторически сложившегося международно-правового режима внутренних морских вод Российской Федерации;

4) налаживанию взаимовыгодного сотрудничества с неарктическими государствами, проводящими конструктивную политику в отношении России и заинтересованными в осуществлении международной деятельности в Арктике, включая инфраструктурное развитие Северного морского пути.

Тут хотелось бы сделать пару комментариев. Во-первых, КМП ООН – наше все. Никаких «арктических конусов», забудьте (кстати, почему мы тогда упорно продолжаем рисовать на картах советские арктические границы с Северным полюсом?), только КМП и международные процедуры для разграничения морских пространств.

Во-вторых – неарктические страны. Понятное дело, что в первую очередь речь идет о КНР – это единственная держава, плотно сидящая в наших арктических проектах и поглядывающая на СМП. Но тут есть один нюанс, выходящий за пределы китайского кейса. Мы всегда держались позиции «закрытого клуба» – «Арктика для арктических стран». Новая концепция по факту легитимизирует арктические претензии других игроков, создавая опасный (для нас же самих) прецедент.

В целом же в части Арктики имеем несколько более реалистичный, чем ранее, но все же достаточно умеренный документ, не лишенный при этом подводных камней.

#СМП #арктикабезопасность #стратегия #КНР #КМНС

Диалог в Арктике: градус замерзания


Продолжаем говорить о брифинге тов. Лаврова по внешнеполитическим вопросам.

Вопрос: На этой неделе Комитет парламентариев по национальной безопасности и разведке Канады выпустил отчет о безопасности в Арктике. Значительное внимание уделяется «российской угрозе». Накануне публикации Премьер-министр Канады Дж.Трюдо выразил надежду, что сотрудничество с Россией возобновится. Как Россия рассматривает деятельность западных стран в Арктическом регионе на данный момент? Как МИД России оценивает эффективность Арктического совета, председательство в котором недавно перешло от России к Норвегии.

С.В. Лавров: Арктический совет был одним из уникальных механизмов развития равноправного, деполитизированного сотрудничества, решения проблем Заполярья с упором на нужды и интересы малочисленных коренных народов Севера, на совершенствование экологически чистых производств и маршрутов. Многое делалось и продолжает делаться.

Деполитизированность этой структуры (которой она отличалась в самые сложные кризисы предыдущих десятилетий) была подорвана одержимостью западных стран, их стремлением везде изолировать Россию. Начались разговоры (до недавнего времени подобного не было) о том, что надо «найти роль» Североатлантическому альянсу, чтобы обеспечивать безопасность судоходства. Мы сами её обеспечиваем. Северный морской путь – национальный маршрут России. Львиная доля его протяженности – наши территориальные воды. Мы отвечаем за безопасность.

Всегда отмечали и получали согласие коллег по Арктическому совету, что в этом регионе нет вопросов, требовавших решения через проецирование военной силы. Но «аппетиты» НАТО растут: «съели» Финляндию, пытаются «отговорить» Швецию сжигать Коран, чтобы скорее вовлечь в альянс. Эти процессы не вызывают оптимизма. Будем учитывать их военно-техническими действиями.

По большому счету сотрудничество продолжается на неправительственном уровне. Есть контакты между организациями малочисленных народов.

То, что канадцы называют нас «главной угрозой», но выражают готовность сотрудничать, – это неадекватность действий Запада. Он понимает, что с Россией все равно придется соседствовать (мы с Канадой соседи). Но одновременно они вынуждены выполнять заказ «Большого брата», требующего везде и всюду нас клеймить позором, объявлять угрозой и т.д.

Все когда-то вернется не на «круги своя», но на более менее нормальные «рельсы» взаимодействия между северными странами. Функционирование Северного морского пути – наша задача. Активно занимаемся расширением его возможностей и будем обеспечивать безопасность.

Резюме. Как и в случае с Финляндией, в подходе России к высокоширотным отношениям возобладала установка на абсолютный прагматизм. Частью новых реалий межарктических отношений является заморозка диалога по официальным каналам, сопровождающаяся деградацией ключевой площадки взаимодействия – Арктического совета, а также рост конфронтационности, обусловленный расползанием НАТО и стремлением западных держав проецировать силовое влияние на акваторию СМП. Мы этого категорически не принимаем и будем этому противодействовать.

В своей политике мы учитываем общую враждебность Запада, понимаем ее корни, произрастающие из курса США как мозгового и волевого центра западного мира, но также отдаем себе отчет в том, что мы – соседи, обреченные на сосуществование. При этом особых надежд на реанимацию мирного сотрудничества не питаем и исходим из того, что нынешнее положение вещей – надолго.

#НАТО #МИД #стратегия #арктикабезопасность

ТОРы: в поисках выхода


На ВЭФе обсудили интересную тему – как работают дальневосточные ТОРы и что с ними делать дальше. Для Арктики она тем более актуальна, что многие из дальневосточных наработок идут потом в АЗРФ, да и проблемы у ТОРов более-менее универсальны.

В целом, результаты работы ТОРов неоднозначны. С одной стороны, даже чисто с бухгалтерской точки зрения, они вышли для государства не то в ноль, не то в небольшой плюс – по итогам прошлого года налоговые поступления перекрыли прямые бюджетные затраты государства, включая выпадающие доходы по налогам и инфраструктурные вложения. Бонусом – вновь созданные рабочие места, новые предприятия и инвестиции (суммарно оцениваемые в 3,4 трлн рублей). Это неплохо.

С другой стороны, никаких особых прорывов благодаря им не достигнуто. В своей основе ТОРы работают в интересах крупных игроков и их конкретных проектов, которые таким образом снижают свои налоговые и прочие расходы. При этом экономика Дальнего Востока как была структурно слабой, деформированной, перекошенной в пользу экспорта (притом экспорта с низкой долей продукции высокого передела), так и осталась, а люди как бежали из региона, так и бегут.

Как и 20 лет назад, для перезапуска экономики макрорегион нуждается буквально во всем – в дешевых и длинных деньгах, модернизации производственной базы, квалифицированных кадрах, снижении административных рисков. Существующие ТОРы не решили эту проблему даже частично.

Любопытно было наблюдать, насколько широким был веер позиций, озвученных участниками ВЭФовской дискуссии. От «пора прекратить расширение ТОРов» до «давайте расширим их действие на весь Дальний Восток», от «продолжим донастройку и диверсификацию ТОРов» до «унифицируем все преференциальные режимы».

Не менее любопытно, что почти все сошлись в главном: государство должно дать гарантии частникам «настоящим образом», обеспечив неухудшение существенных условий для инвесторов на долгосроке и снизив свой контрольно-надзорный раж, особенно на инвестиционной стадии. Т.е. речь идет опять-таки о некоем «пакте о ненападении» со стороны государства (с которым последнее припозднилось примерно на 30-35 лет) – хотя бы в пределах «Дальневосточного экономического заповедника».

Хороший вопрос, а кто, собственно, может дать такие гарантии. Признавать устоявшуюся склонность даже не столько государства, сколько людей, облеченных властными полномочиями, к рейдерству и «дойке» бизнеса в частных интересах системе как-то не с руки. А в случае оформления таких гарантий не менее щекотливым станет вопрос о том, кто и как будет гарантировать их соблюдение.

#ДФО #деньги #стратегия

Финляндия: вспомнить все


Финляндия активно работает на (анти)российском треке. Страна последовательно поддерживает украинские власти, она не только принимает, но и проводит учения НАТО, блокирует российско-финскую границу; спекуляции вокруг гипотетического перекрытия Балтики для российских судов также в значительной мере связаны с Финляндией. Для вчерашнего нейтрала накал активности на удивление высок.

Эта углубляющаяся интеграция Финляндии в западную, и в частности натовскую, повестку заставляет задаваться вопросом: а чего финны хотят добиться в результате?

Вопрос этот далеко не праздный. В нашей околополитической публицистике традиционно довлеет американоцентричный взгляд на вещи, в рамках которого действия отдельных стран, участвующих в вашингтонских комбинациях, являются как бы вынужденными и идут вразрез с подлинными интересами таких стран, будучи обусловленными вассальным статусом последних по отношению к США. Но это лишь одна сторона медали. Нелепо думать, что у участников антироссийского блока нет своих собственных интересов, вполне осознанно преследуемых на фоне разгорающегося глобального конфликта.

Есть такие интересы и у Финляндии. Да, мы много лет слышали заученные фразы о выгодах транзитного положения скандинавской страны, ее нейтралитета, озвучиваемые из раза в раз финскими деятелями. Именно такой нарратив был мейнстримом в Хельсинки на протяжении десятилетий, последовавших после двух военных разгромов страны Советским Союзом. Но был ведь (и есть) другой нарратив, в свое время заставивший Финляндию стать на рельсы военного строительства, вступить в союз с Гитлером и морить голодом ленинградцев. Просто военной силой его на время удалось «поразить в правах», сделать маргинальным. И теперь он возвращается, заполняя место, освободившееся от идеологии нейтралитета. Если не «линия Паасикиви-Кекконена», то «линия Маннергейма».

Большая логика Финляндии на российском направлении прослеживается как производная от серии рациональных последовательных и взаимоувязанных выборов-решений.

«Если мы не можем дальше получать выгоды от нейтрального статуса и связанной с ним позиции моста между РФ и Западной Европой, то поддерживать его далее нецелесообразно» => «Если поддерживать нейтральный статус нецелесообразно, то от него необходимо отказаться» => «Если от него необходимо отказаться, то следует вступить в НАТО» => «Если следует вступить в НАТО, то разумно максимально капитализировать членство в альянсе» => «Задача максимально капитализировать членство в альянсе означает максимальное вовлечение в антироссийские планы НАТО, поскольку они ведут к стратегическому поражению России и извлечению из этого максимальных выгод».

В этом свете, Финляндия абсолютно не собирается сидеть на голодном пайке в результате утраты доступа к российскому рынку и денежным проектам. Россия же и должна теперь компенсировать финские неудобства. В своей нынешней политико-идеологической конфигурации Хельсинки намеревается поставить свои фишки на разгром России, притом разгром даже не в «мягком» варианте со сменой власти и выплатой репараций Западу, а в варианте-максимум, с последующим переформатированием построссийского пространства, предполагающим в т.ч. и территориальные изменения.

Именно такая – инициативная, даже более агрессивная, чем общенатовская – линия и имеет тенденцию на возобладание у наших соседей. И вопрос сейчас не в том, кто в этом виноват, а в том, что с этим делать.

#Финляндия #НАТО #стратегия

Арктический кризис Миндаля


По следам нашей публикации у нас интересуются: как это, мол, так – Миндаль смещается во «второй эшелон» арктических административных игроков, он же наоборот-де руководит всем и вся? Поясним.

Ситуация, увы, такова, что Миндаль даже объективно мало на что способен в силу ограниченности тех реальных (и прежде всего финансовых) ресурсов, на которые он может рассчитывать. В текущей стихийно сложившейся «модели» ему достались такие роли: 1) роль «концептуалиста», генерирующего некие идеи на тему развития ДВ и АЗРФ; 2) роль «мягкого» игрока, «социальщика», работающего по «гуманитарным» повесткам.

С «концептуализмом» все, казалось бы, неплохо, но это только на первый взгляд. По факту, свою роль генератора больших идей на арктическом направлении Миндаль отыграл еще при тов. Крутикове. Неудивительно, что важнейшая концептуальная арктическая тема момента – опорность – ушла под крыло тов. Чибиса, отдрейфовав от Миндаля как, казалось бы, естественного исполнителя. Со второй же ролью Миндаля все опять-таки понятно – какие-то ресурсы (ограниченные) у него более-менее есть только на «мягкие» повестки, да и то по остаточному принципу.

На все это накладываются очень весомые субъективные факторы.

И прежде всего речь идет о деградации собственно арктических компетенций министерства. Повторимся, тов. Чекунков сфокусирован на Дальнем Востоке и его проблематике, Арктика в его системе координат вторична, он видит этот регион через свои дальневосточные «очки». В этом русле и выдержаны все текущие приоритеты Миндаля (все эти идеи с проектными офисами для новых городов в ДФО, председатель Общественного совета при министерстве из Приморья и т.д.).

Но само по себе это было бы не страшно (в конце концов, тов. Чекунков в целом не худший руководитель, а что у него нет арктического профиля – ну, что, бывает), если бы в Миндале была мощная команда, ровно ведущая арктическое направление. Но такой команды сию там нет.

Неидеальный, но толковый и работоспособный тов. Крутиков, сумевший стать сильным арктическим замом, покинул Миндаль при не самых хороших обстоятельствах. Сидящий в его бывшем кресле тов. Гусейнов – кто угодно, но только не эксперт по Арктике. В наших узких кругах были надежды на тов. Данькина из «молодой когорты», который возглавлял профильный департамент (развития АЗРФ и реализации инфраструктурных проектов), но Данькин также пошел на выход.

Повторимся: без людей, без реального работающего и заряженного коллектива любая структура – это просто структура. Инерционная возня и мертвые бумаги. С Госкомиссией так и получилось – сама структура есть, а результатов нет. В подобном фарватере на арктическом направлении, к сожалению, следует и Миндаль.

#стратегия #Миндаль

Планы по СМП: быть ли ревизии?


На днях прошел Арктический академический форум. Там было много чего интересного, но хотелось бы упомянуть о таком эпизоде.

Выступавший там небезызвестный тов. Григорьев из «Гекона» высказал примечательный тезис: правительственный План развития СМП до 2035 года разрабатывался в другой геополитической обстановке и в силу этого утратил свою актуальность уже на момент принятия (но, тем не менее, пошел на подпись премьеру). Это во-первых, а во-вторых, у документа не было качественной научной экспертизы, и, следовательно, он был изначально порочен. Поэтому его, а равно и другие документы стратегического планирования развития Арктической зоны, необходимо пересмотреть.

Это вполне здравый подход. Уже сейчас видно, что планы развития СМП (т.е., по сути, формирование его грузовой базы) поползли по швам. Из-за санкционного давления в Арктике не выходит ожидаемых проектов, их сроки идут вправо, ну или они вообще уходят в область абстракций (как Сырадасай, например), а это влечет вполне предсказуемый провал по цифрам грузопотока. А в документах записано иначе. По уму, надо бы, действительно, эти документы переделать.

Но в том, что все причастные этим займутся, есть серьезные сомнения.

Во-первых, для системы все эти стратегические документы изначально не являются ключевыми – наша система вообще не про «формальности». В жизни ими вообще слабо руководствуются, действуя «по обстановке». Поэтому, с точки зрения системы, зачем тратить силы на коррекцию?

Во-вторых, объективно говоря, ситуация меняется достаточно динамично, ее траектория нелинейна. Мы не можем знать, какие еще санкции будут введены и какова будет их эффективность, поэтому ни академические эксперты, ни более слабые интеллектом госструктуры не смогут ни подготовить качественные прогнозы, ни выстроить новые планы, адекватно их отражающие.

В-третьих, ревизия, в определенном смысле, является признанием своего провала. Это заметят заграницей, напишут некрасивые статьи о том, что санкции работают, – вот, мол, подтверждение. Нашей системе выгоднее поддерживать имидж закрытой и «загадочной», выдающей на гора документы, как бы намеренно сбивающие всех с толку. Добавим сюда и следствие пункта «во-вторых»: допустим, начали мы пересмотр, а что если опять ошибемся? Пересматривать в третий раз? Нет, на такие имиджевые потери система пойти не готова.

Поэтому, скорее всего, про эти планы будут просто меньше упоминать на людях. Как это уже бывало неоднократно в других обстоятельствах.

P.S. Прозвучавшая на форуме тема независимой экспертизы – вообще тема для отдельного разговора.

#стратегия #санкции #СМП

Арктические мотивы президентского послания


С интересом прослушали послание президента. Было там и про Севера.

СМП. Дальнейшее развитие маршрута – «в зоне особого внимания». Сделана установка на круглогодичную навигацию, заявлено увеличение оборотов северных портов, включая Мурманский транспортный узел, и наращивание арктического флота. На СМП приглашаются иностранцы – логистические компании и государства.

Логистика. Озвучена задача обеспечения ритмичной работы транспортного коридора «Север – Юг», который свяжет Россию со странами Ближнего Востока и Азии (пожалуй, в сфере логистики это вообще наш национальный приоритет на ближайшие годы). Один из его ключевых элементов – «бесшовное железнодорожное сообщение на всем протяжении от российских портов на Балтике и Баренцевом море до побережья Персидского залива и Индийского океана». Также проговорена застарелая проблема развития внутренних водных путей: их опорную сеть необходимо модернизировать, в том числе на Крайнем Севере.

Города. Была обозначена тема создания мастер-планов – для 22 дальневосточных городов и агломераций они уже сделаны, такая же работа идет по населенным пунктам в Арктике. Предложено спуститься на уровень ниже и определить перечень еще более 200 крупных и малых городов для подготовки мастер-планов их развития. Озвучено намерение пристегнуть к реализации мастер-планов решения по поддержке субъектов, включая инфраструктурные кредиты.

Газификация. В русле решения этой, уже изрядно наболевшей, проблемы обещана поддержка для жителей отдаленных северных и дальневосточных территорий, где в ближайшие годы пока не будет сетевого газа. С помощью субсидий от государства им дадут возможность «приобрести современное экологичное оборудование, причем отечественного производства». В приоритете – наиболее нуждающиеся семьи.

Жилье. Заявляется продолжение ипотечных программ со ставкой 2% для жителей Дальнего Востока и Арктики. В тех же регионах на льготную ипотеку смогут претендовать и участники/ветераны СВО.

Надо сказать, не все из озвученных тезисов бесспорны. Так, вновь делается попытка «поставить телегу впереди лошади» в смысле акцентирования количественного роста грузопотока на СМП без его логического увязывания с работой над ростом грузовой базы. Тема речных перевозок, находящихся в глубоком загоне, поднята без какой-либо конкретики, прежде всего – ресурсной, что превращает этот тезис просто в благое пожелание. Можно порадоваться за мобилизованных северян, участвующих в СВО, поддержанных ипотекой, но вот смогут ли они порадоваться ей сами, будучи мобилизованными бессрочно – до конца операции, ранения или гибели?

В целом, Арктика вновь актуализировалась как тема президентского дискурса, притом одновременно как приоритет и история успеха. Впрочем, нового было сказано мало: вряд ли что-то изменится в терминах практической политики, выйдя за рамки уже известного коридора «добычные проекты – СМП – инфраструктура».

#Путин #стратегия

Миграционный вопрос


Кошмарный теракт в Москве вновь выносит на повестку дня вопрос миграции.

Что мы имеем в этой сфере, каковы промежуточные результаты нашей миграционной политики, надо ли это нам в текущем виде? На эти вопросы готового и аргументированного ответа сейчас, пожалуй, нет ни у кого. Но это не значит, что их не надо проговаривать вслух и публично обсуждать.

Вот северный кейс. Применительно к Северам, крупным бенефициаром и спонсором массовой трудовой миграции являются, во-первых, крупные частники, работающие в сфере добычи полезных ископаемых, а во-вторых, строители, действующие в связке с этими частниками (прежде всего речь идет о тандеме «Новатэк – Велесстрой», но есть и другие).

Их логика вполне понятна – относительно дешевая рабсила, к тому же частично находящаяся в «серой зоне» с т.з. права и трудового законодательства, нужна для быстрого запуска проектов. И на этом этапе добавляется еще один косвенный бенефициар – государство, которому нужны высокие темпы ввода в строй проектов и новые валютные поступления от их деятельности. В итоге получаем систему, строящуюся на притоке трудовых ресурсов из республик Средней Азии, которая в целом устраивает всех участников процесса.

У этой системы есть выраженная особенность: она нацелена на краткосрок и напрочь игнорирует долгосрочные последствия своей «работы». А одним из таковых является формирование в РФ, в т.ч. в Заполярье, мигрантских сетей и анклавов, инкапсулированных в себе и имеющих околонулевой потенциал интеграции. И тут государство как один из упомянутых бенефициаров «забывает» о своих важных стратегических функциях – обеспечении безопасности страны, а также сохранении этнокультурной идентичности входящих в ее состав регионов.

Система прикрывается дискурсом «многонациональности». Но это – очевидная подмена. Да, Россия многонациональная страна, но идея этой многонациональности заключается в уважении прав на самоидентичность тех этнокультурных групп, которые являются коренными в России и не имеют никакой другой Родины, другой государственности. В свою очередь, прибытие пусть даже и миллионов трудовых мигрантов извне не должно накладывать на Россию по отношению к ним никаких обязательств за пределами соблюдения элементарных прав человека. Многонациональность – да, но для своих.

Далее, давайте не будем смешивать понятия «трудовая миграция» и «иммиграция». Это принципиально разные вещи. Если первое предполагает временную продажу мигрантом своего труда за местные дензнаки с последующим отъездом в родные пенаты, то второе, в идеале, должно давать нам полноценного гражданина, не нуждающегося в дальнейшей адаптации. К сожалению, реальная практика РФ очень далека от этого идеала.

Полагаем, что бесконтрольная миграция, начинающаяся как трудовая, но в итоге выливающаяся в иммиграцию, сопровождающаяся формированием внутри России инородных вкраплений, катастрофична. Да, для нее есть причины, и на Северах эти причины лежат в плоскости нашей парадигмы развития – «качай и вези». И если в Арктике мы пока не можем в одночасье отойти от самой добычной модели, то некоторые вещи сделать просто обязаны.

Мы можем и должны разделить трудовую миграцию и иммиграцию; мы можем и должны строить свою миграционную политику сообразно потребностям нашей страны и наших людей, мы можем и должны поставить соображения безопасности над бухгалтерскими соображениями мейджоров, мы можем и должны сделать акцент на поощрении переезда в РФ людей, готовых и способных полноценно ассимилироваться в нашем обществе – а не на перекраивании нашего общества под нужды пришельцев. И это касается не только Арктики, не только Крайнего Севера, но и всей России в целом.

#стратегия

Китай, СВО и Арктика


Одним из столпов отечественной госпропаганды и, к сожалению, госполитики является тезис о неких «союзнических» отношениях РФ и Китая. При этом данный (абсолютно виртуальный) «союз» проецируется в том числе и на Арктику, где Китай неизменно предстает в дискурсе наших ЛПР и концептуалистов как дружественный игрок, как партнер по совместному изучению и использованию заполярных богатств. Китай также на полном серьезе рассматривается как геополитический «противовес» нашим агрессивным арктическим соседям.

В то же время, для того, чтобы понять, какого рода «партнерство» нас ожидает в Арктике с Китаем, если мы его таки туда затащим, достаточно посмотреть трезвым взглядом на ситуацию, развивающуюся в контексте СВО. Итак, на третий год СВО, начатой нами вынужденно, в условиях нарастания всестороннего давления со стороны Запада, Китай последовательно:

• поддерживает эмбарго на поставки любых вооружений, технологий и товаров военного назначения, ограничивает экспорт в РФ узлов и материалов двойного назначения;

• по факту вводит экономические санкции (создает проблемы использованию платежной инфраструктуры, усложняет условия ВЭД, дискриминирует российских граждан по визовому принципу) в целях политической «дрессуры» Москвы;

• эксплуатируя изоляцию РФ, активно пользуется «ножницами цен», вымогает кардинальные скидки на поставки стратегических ресурсов;

• влияет сдерживающим образом на военное планирование, угрожая серьезными последствиями за использование на поле боя средств, формирующих стратегическое преимущество РФ;

• с помощью комбинированного давления навязывает России принятие неких «мирных формул», не учитывающих реальные интересы безопасности РФ;

• сознательно оказывает сдерживающее воздействие на развитие арктических проектов в русле политики США (но также и в формате собственных усилий по «принуждению Москвы к миру»).

Все поведение КНР последних лет ярчайшим образом иллюстрирует реальный подход китайских элит к России и ее интересам.

Если кратко, мы видим, что Пекин стоит на позициях крайнего, близорукого, узко понимаемого эгоизма, требующего, в частности, экспресс-методом сломать Москву через колено в ключевом вопросе ее безопасности. Выясняется, что у Пекина нет широкого перспективного видения международных дел, нет понимания того, что и у других игроков, да и у него самого есть объективные интересы, стоящие превыше решения конъюнктурных торговых задач. О том, каким будет завтра для самого Китая, если РФ будет разгромлена при его нейтралитете, там, очевидно, не задумываются.

В отношениях с Россией Пекин демонстрирует крайние формы презрительной аррогантности, совершенно непростительной в отношениях с даже не особо дружественным государством. И это – наглядное проявление того, что КНР рассматривает РФ как слабого игрока, интересами и даже лицом которого можно без особых потерь пренебречь. Русско-советской привычки считать людей и страны равными, говорить на равных у Китая, как оказывается, нет.

При всем том, в Арктике этот игрок руководствуется доктриной «открытых дверей», а себя позиционирует как «приполярное государство». И в контексте его текущего поведения в других вопросах уже сегодня очевидно, что Пекин не будет уважать нашего суверенитета и наших претензий в Заполярье. По факту, единственное, что удерживает китайцев от агрессивного самостоятельного проникновения в Арктику здесь и сейчас (притом именно что в наш сектор), это отсутствие материальной базы в виде ледокольного флота и арктических компетенций.

Таким образом, необходимо зафиксировать: опасным противником России в Арктике является не только Запад, но и КНР. В грядущее десятилетие нам придется выстраивать свою политику в высоких широтах, трезво учитывая обе эти угрозы и не давая ни одной из них выйти на критические параметры.

#арктикабезопасность #СМП #стратегия #соседи #КНР

Проблема резинового суверенитета


Происходящее сейчас на рубежах Родины ставит целый ряд интересных вопросов. И прежде всего такой: что будет потенциальному агрессору, который захочет устроить гибридное вторжение на нашу территорию?

Ведь классические механизмы сдерживания, встроенные в те доктрины, которые у нас есть, очевидно не работают. Мы не задействуем эти механизмы, предпочитая играть по странным, постоянно меняющимся правилам, навязанным нам противником здесь и сейчас. Позволяя ему добиваться своих целей и последовательно размывать границы допустимого, превращая наш суверенитет в растяжимое, «резиновое» понятие.

Вот, скажем, есть Арктика. Буквально все наши соседи по этому макрорегиону уже фактически участвуют в гибридной войне с нами – пока в другом месте и через своего прокси, но это пока. Давайте рассмотрим буквально несколько вполне несложных (и достаточно реалистичных) сценариев.

1) Из региона Фенноскандии периодически залетают дроны, производящие минные постановки, атакующие военные и гражданские объекты, элементы стратегической инфраструктуры. Соседи максимально дистанцируются от этих актов, параллельно заявляя, что любые попытки «дестабилизации» (т.е. реального ответа) со стороны РФ будут пресекаться всей мощью НАТО.

2) С территории Финляндии начинают работать группы «спецов», действующих под чужим флагом – например, под флагом «вооруженной российской оппозиции» или какого-нибудь «Фронта освобождения Карелии» (Мурмана и т.д.). Они систематически пересекают госграницу, устанавливают СВУ на дорогах, ведут поначалу ограниченный, а потом все более широкомасштабный террор против силовиков (погранзастав, военнослужащих, полицейских), местных органов власти, обычных граждан. Похищают срочников и рядовых жителей, уводят их на сопредельную территорию, где используют для пропаганды, формирования «обменного фонда» и т.д. При этом официальная позиция НАТО и властей Финляндии примерно такова: «мы не имеем к этому прямого отношения, а если и имеем, то что вы нам сделаете?».

3) Страны НАТО собирают арктическую флотскую группировку и проводят FONOP в акватории СМП, осуществляют «учения», сопровождающиеся высадками на наиболее удаленные арктические острова РФ, где наше присутствие фактически не осуществляется.

Это, кстати, совершенно не абстрактные угрозы, некоторые варианты вполне открыто обсуждаются. И как мы на это будем реагировать? Угрожать применить ядерные силы? Но они, во-первых, уже наслушались наших угроз, а во-вторых, они имеют устойчивое ощущение, что в реальности ядерного удара не будет. Тем более, что во всех эпизодах они не сделают ничего принципиально такого, чего бы мы уже так или иначе не позволяли с нами делать. Все будет обставлено так, что причин устраивать Третью Мировую из-за какого-то «маргинального эпизода» как бы и нет.

Нам нужно, прежде всего, четкое осознание лавинообразного умножения угроз, происходящего, с одной стороны, в результате нашей амбивалентной внешнеполитической позиции, а с другой стороны, в силу ригидного, негибкого характера действующих у нас доктрин и, соответственно, ограниченности арсенала возможных ответов на неклассические военно-политические вызовы. А далее, и это надо делать уже сейчас, необходимо хорошо продумать варианты противодействия, притом как в разрезе чисто военных мер, так и в смысле формирования для наших арктических соседей пресловутых гибридных угроз. И да, нам нужен слом парадигмы с ментальным запретом на работу по реальному источнику агрессии, а не по ее проявлениям – по самому спруту, а не по его щупальцам.

P.S. Надо сказать, мы совершенно не оригинальны в постановке данных вопросов. Ими сейчас задаются очень многие. И это естественно, так как опасность вполне осязаемо растет.

#арктикабезопасность #стратегия #соседи #НАТО

«Вестник релоканта», выпуск очередной


Давно не было новостей по релокации мощностей Норникеля. Нескоро они и появятся в паблике: компания совершенно не заинтересована в том, чтобы лишний раз привлекать внимание россиян к своим делам.

А меж тем, процесс продвигается. И, надо сказать, он не ограничен одним лишь медным заводом.

Помимо «переноса» медных мощностей за границу (а точнее, закрытия российских производств и строительства зарубежных), в работе находятся еще несколько тем, так или иначе затрагивающих ключевые продукты компании.

И прежде всего, речь о главном продукте – никеле. Уже в первом полугодии 2024-го НН вел переговоры с китайцами о строительстве в КНР никелевого завода, работающего на российских полуфабрикатах. В частности, речь шла о производстве сульфата никеля для дальнейшего изготовления аккумуляторных батарей. Этот завод мог бы потреблять до четверти годового объема никеля, выпускаемого Норникелем на рынок, – т.е. порядка 50 тыс. тонн в год.

Еще одна тема – платина. Наряду с «релокацией» медного производства и строительством никелевых мощностей в Китае НН планирует запустить в Бахрейне современное платиновое производство. Поговаривают, что туда отправятся те заказы на аффинаж, которые сейчас (пока еще) выполняет для Норникеля отечественный Красцветмет.

Как все это выглядит с точки зрения интересов России и Арктики как сырьевой базы норникелевских проектов – вопрос риторический. По факту, из страны уходят либо сами производства, дающие высокую добавленную стоимость, либо перспективы создания таких производств в ближайшем будущем. В России остается сырьевая добыча и базовая переработка на «трофейных» советских мощностях, ей же остаются сопутствующие экологические и социальные проблемы. В свою очередь, иностранным друзьям достаются современные предприятия, строящиеся в их налоговой юрисдикции на русские деньги.

Самое неприятное в этой истории то, что эти шаги согласованы с определенными структурами Центра. Идя навстречу «партнерам» из Китая и арабских стран, действуя под сурдинку разговоров о «преодолении санкций» и «развития международной промышленной кооперации с дружественными странами», корпораты и госчиновники создают опасный прецедент, поощряя такой – паразитарный в своей основе – тип поведения.

С Норникеля-то взятки гладки – это прежде всего компания родом из 90-х с их залоговыми аукционами и прочими формами грабежа советского наследия, чего от них ждать? Но вот радетели «государева интереса» из числа руководителей госаппарата – дело другое. То, что они не просто смотрят сквозь пальцы на бегство одного из арктических мейджоров под чужую крышу, а содействуют ему – крайне плохой симптом для всех нас.

#деньги #Китай #Норникель #стратегия #арктикабезопасность