#воспоминания #война #история
📝
«Мне было тринадцать лет, когда Сталин начал войну с Финляндией. Красная Армия перешла границу, и на следующий день советский народ услышал по радио: «В городе Териоки восставшими рабочими и солдатами образовано Временное народное правительство Финляндской Демократической республики». Отец сказал: «Вот видишь, ни одна страна не сможет с нами воевать, сразу же будет революция».
Я не поленился, достал карту, посмотрел и сказал: «Папа, а ведь Териоки прямо рядом с границей. Похоже, что наши войска вошли в него в первый же день. Не пойму — какое восстание и народное правительство?» И вскоре оказалось, что я был абсолютно прав: у одного мальчика из моего класса старший брат был в войсках НКВД и уже через несколько месяцев по секрету рассказал ему, что он был среди тех, кто вслед за вошедшей в Териоки пехотой Красной Армии ввозил туда товарища Отто Куусинена, руководителя финской компартии. А впоследствии все стало широко известно. Вот тогда-то я, почти ещё ребенок, но, видимо, с зачатками понимания политики, впервые подумал: «Как же может наше правительство так врать?»
А через два с небольшим года, после нападения Гитлера, когда я, уже пятнадцатилетний подросток, работал санитаром в эвакогоспитале на улице Разгуляй, рядом с метро «Бауманская», я долго разговаривал с ранеными, которых привозили из-под Ржева (ни один не пробыл на передовой больше пяти дней, ни один), и то, что они рассказывали о том, как идёт война, настолько отличалось — особенно если речь шла о потерях — от официальной пропаганды, что доверие к власти полностью исчезло. Уже много десятилетий спустя я узнал, что из ребят 1921, 1922 и 1923 г. рождения, мобилизованных и отправленных на фронт в первый год войны, живыми и здоровыми вернулись — т р о е из каждых с т а человек. (Между прочим, наши историки и генералы до сих пор врут, как сивые мерины, намного преуменьшая — для чего, спрашивается, зачем? — наши потери.)
А ещё спустя двадцать лет был Карибский кризис, и я в самые горячие дни работал фактически как помощник директора института, Анушевана Агафоновича Арзуманяна, а он был шурином Микояна, а Микояну Хрущев поручил заниматься Кубой. Поэтому я был в центре событий и по разным репликам директора догадывался, что наши ракеты действительно на Кубе. Но с каким невероятным возмущением почти кричал обычно спокойный министр Громыко, разоблачая «гнусную ложь» американцев по поводу якобы завезённых на Кубу советских ракет!
Как выходил из себя от негодования наш посол в Вашингтоне Добрынин, когда его спрашивали про ракеты, а как буквально бились в истерике известные на всю страну телекомментаторы, оравшие: «Да разве может хоть один человек в мире, знающий миролюбивую политику советского правительства, поверить, что мы привезли на Кубу ракеты?» И только когда президент Кеннеди показал всему миру аэрофотосъемки, на которых явно, чётко были видны наши ракетушки- матушки — пришлось дать задний ход, и я помню выражение лица Арзуманяна, когда он рассказал, что его высокопоставленный шурин улетает на Кубу, чтобы уломать Фиделя Кастро не возражать против унизительного вывоза наших ракет обратно. И потом— хоть кто-нибудь извинился, признался? Да ничего подобного.
А ещё через несколько лет наши танки вошли в Прагу, и я помню, как в райкомах партии по всей Москве собирали лекторов, пропагандистов и агитаторов, чтобы дать им официальную установку : наши войска на д в а ч а с а (!) опередили ввод в Чехословакию войск НАТО. Кстати, потом то же самое будут говорить об Афганистане : несколько месяцев тому назад один таксист, ветеран — «афганец», сказал мне: «А все же не зря мы туда вошли, ведь ещё несколько дней — и в Афганистане были бы американцы».
А ещё я помню историю со сбитым южнокорейским пассажирским авиалайнером, когда погибли сотни людей. Официальная версия гласила, что самолет просто ушёл в море, всем выезжавшим за границу строго-настрого было приказано только это и говорить. А Чернобыль, когда простые советские люди, поверившие в официальную линию («всего лишь авария») писали в «Правду» письма с протестом.
📝
«Мне было тринадцать лет, когда Сталин начал войну с Финляндией. Красная Армия перешла границу, и на следующий день советский народ услышал по радио: «В городе Териоки восставшими рабочими и солдатами образовано Временное народное правительство Финляндской Демократической республики». Отец сказал: «Вот видишь, ни одна страна не сможет с нами воевать, сразу же будет революция».
Я не поленился, достал карту, посмотрел и сказал: «Папа, а ведь Териоки прямо рядом с границей. Похоже, что наши войска вошли в него в первый же день. Не пойму — какое восстание и народное правительство?» И вскоре оказалось, что я был абсолютно прав: у одного мальчика из моего класса старший брат был в войсках НКВД и уже через несколько месяцев по секрету рассказал ему, что он был среди тех, кто вслед за вошедшей в Териоки пехотой Красной Армии ввозил туда товарища Отто Куусинена, руководителя финской компартии. А впоследствии все стало широко известно. Вот тогда-то я, почти ещё ребенок, но, видимо, с зачатками понимания политики, впервые подумал: «Как же может наше правительство так врать?»
А через два с небольшим года, после нападения Гитлера, когда я, уже пятнадцатилетний подросток, работал санитаром в эвакогоспитале на улице Разгуляй, рядом с метро «Бауманская», я долго разговаривал с ранеными, которых привозили из-под Ржева (ни один не пробыл на передовой больше пяти дней, ни один), и то, что они рассказывали о том, как идёт война, настолько отличалось — особенно если речь шла о потерях — от официальной пропаганды, что доверие к власти полностью исчезло. Уже много десятилетий спустя я узнал, что из ребят 1921, 1922 и 1923 г. рождения, мобилизованных и отправленных на фронт в первый год войны, живыми и здоровыми вернулись — т р о е из каждых с т а человек. (Между прочим, наши историки и генералы до сих пор врут, как сивые мерины, намного преуменьшая — для чего, спрашивается, зачем? — наши потери.)
А ещё спустя двадцать лет был Карибский кризис, и я в самые горячие дни работал фактически как помощник директора института, Анушевана Агафоновича Арзуманяна, а он был шурином Микояна, а Микояну Хрущев поручил заниматься Кубой. Поэтому я был в центре событий и по разным репликам директора догадывался, что наши ракеты действительно на Кубе. Но с каким невероятным возмущением почти кричал обычно спокойный министр Громыко, разоблачая «гнусную ложь» американцев по поводу якобы завезённых на Кубу советских ракет!
Как выходил из себя от негодования наш посол в Вашингтоне Добрынин, когда его спрашивали про ракеты, а как буквально бились в истерике известные на всю страну телекомментаторы, оравшие: «Да разве может хоть один человек в мире, знающий миролюбивую политику советского правительства, поверить, что мы привезли на Кубу ракеты?» И только когда президент Кеннеди показал всему миру аэрофотосъемки, на которых явно, чётко были видны наши ракетушки- матушки — пришлось дать задний ход, и я помню выражение лица Арзуманяна, когда он рассказал, что его высокопоставленный шурин улетает на Кубу, чтобы уломать Фиделя Кастро не возражать против унизительного вывоза наших ракет обратно. И потом— хоть кто-нибудь извинился, признался? Да ничего подобного.
А ещё через несколько лет наши танки вошли в Прагу, и я помню, как в райкомах партии по всей Москве собирали лекторов, пропагандистов и агитаторов, чтобы дать им официальную установку : наши войска на д в а ч а с а (!) опередили ввод в Чехословакию войск НАТО. Кстати, потом то же самое будут говорить об Афганистане : несколько месяцев тому назад один таксист, ветеран — «афганец», сказал мне: «А все же не зря мы туда вошли, ведь ещё несколько дней — и в Афганистане были бы американцы».
А ещё я помню историю со сбитым южнокорейским пассажирским авиалайнером, когда погибли сотни людей. Официальная версия гласила, что самолет просто ушёл в море, всем выезжавшим за границу строго-настрого было приказано только это и говорить. А Чернобыль, когда простые советские люди, поверившие в официальную линию («всего лишь авария») писали в «Правду» письма с протестом.
Против чего? Против того, как довели атомную станцию до катастрофы? Да нет, что вы! Против бессовестной клеветы западных средств информации, которые брешут что-то о радиоактивности, об угрозе жизни людей. И помню фото в газете: собачка, виляющая хвостиком, и текст: «Вот один из чернобыльских домов. Хозяева на время уехали, а песик сторожит дом».
Ровно 65 лет я жил в царстве лжи. Самому тоже приходилось врать — а как же... Но повезло — я был востоковедом, можно было по мере возможности избегать сюжетов, требовавших разоблачения Запада. А сейчас, когда студенты спрашивают: «Действительно ли советская система была самой бесчеловечной и кровавой?», — я отвечаю: «Нет, был и Чингисхан, и Тамерлан, и Гитлер. Но вот более лживой системы, чем наша, не было в истории человечества».
Георгий Ильич Мирский (1926—2016), советский и российский историк, востоковед-арабист и политолог. Доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Заслуженный деятель науки Российской Федерации.
10 марта 2014, сайт «Эхо Москвы»
#воспоминания #война #история
Ровно 65 лет я жил в царстве лжи. Самому тоже приходилось врать — а как же... Но повезло — я был востоковедом, можно было по мере возможности избегать сюжетов, требовавших разоблачения Запада. А сейчас, когда студенты спрашивают: «Действительно ли советская система была самой бесчеловечной и кровавой?», — я отвечаю: «Нет, был и Чингисхан, и Тамерлан, и Гитлер. Но вот более лживой системы, чем наша, не было в истории человечества».
Георгий Ильич Мирский (1926—2016), советский и российский историк, востоковед-арабист и политолог. Доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Заслуженный деятель науки Российской Федерации.
10 марта 2014, сайт «Эхо Москвы»
#воспоминания #война #история
Я образца 2009/2010 гг. Москва. Выставка в Британской высшей школе дизайна. Именно таким я читал Виктора Олеговича Пелевина, его роман «Empire V». Сколько же лет прошло. Но я помню эти московские годы, эти прогулки, вечера, встречи и расставания, чтение книг...
#воспоминания #память
🔲#снимай_антонио
#воспоминания #память
🔲#снимай_антонио
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Помню март 2012 года, я гостил у однокашника по универу Миши в пригороде Атланты, штат Джорджия. В тот вечер все (или большинство в США) смотрели Super Bowl, одно из главных спортивных ежегодных событий в США. Люди собираются с друзьями, общаются, пьют, едят и смотрят эти соревнования в прямом эфире по ТВ, а в перерыве происходит Half time Show Performance. В тот год приглашëнной звездой выступала Мадонна со своей командой. Я случайно включил тот канал, когда она начала свой яркий перформанс (мои друзья, у которых я гостил, консервативные протестанты и не особо смотрят шоу по ТВ, ха-ха, помню, как обрадовались девочки, две дочери Миши и Джины). Впечатлило меня тогда выступление Мадонны. Зажгла 🔥. Прошло десять лет, а до сих пор вспоминаю это выступление...
#видео #музыка #воспоминания
#видео #музыка #воспоминания
Жанна Агузарова - Будь со мной
<unknown>
Недавно вспоминал, как в одном эпизоде сериала 🎬«Сияющие» (Shining Girls, 2022) с Элизабет Мосс (писал недавно о нём) героиня с журналистом общаются в чикагском ландромате (прачечная самообслуживания), а там во всю на заднем фоне поёт наша прекрасная Жанночка (вообще в Чикаго и вокруг него много русских и русскоязычных, я знакомился с ними и в кафе, и в спортклубе, в магазинах...).
Она поёт и в «Жмурках», если помните. А вообще моё детство прошло под Пугачёву, Агузарову, Аквариум, группу Браво, Модерн Токинг, Патрисию Каас, АББА и т. д.
Вот вспомнил и решил одну песенку Агузаровой напеть...
#воспоминания
🎶#музыка
Она поёт и в «Жмурках», если помните. А вообще моё детство прошло под Пугачёву, Агузарову, Аквариум, группу Браво, Модерн Токинг, Патрисию Каас, АББА и т. д.
Вот вспомнил и решил одну песенку Агузаровой напеть...
#воспоминания
🎶#музыка
И вас с Днëм матери.
День матери очень почитался в нацистской Германии. В недавно прочитанном прекрасном графическом эссе Норы Круг «Родина. Немецкий семейный альбом» (Бумкнига, 2022) авторка откапывает школьные тетради своего дяди, который в 18 лет погиб немецким солдатом в итальянских полях на Второй мировой. Там в тетрадке есть сочинение «Как я почитаю свою маму» (на фото)...
Вообще в авторитарных/тоталитарных режимах успешно эксплуатируется образ матери, который благодаря пропаганде приравнивался всегда к образу Родины. Особенно в военное время. Ты что, мать свою не защитишь от врага?! Вот и с Родиной так же.
Недавно в каком-то рассказе читал, что во времена как первой, так и второй чеченских кампаний, именно матери сыграли одну из решающих ролей в возвращении пленных русских солдат. Матери со всей России ехали в Чечню искать пропавших сыновей и мужей, которые (если выживали) зачастую становились в плену подсобным скотом, рабами... Матери обращались напрямую к чеченским женщинам, тоже матерям. Авторитет матери на Кавказе незыблем и непререкаем. Благодаря их вмешательству находились солдатики, их вызволяли из плена...
Я вспоминаю фильм режиссёра Александра Сокурова «Александра», где сыграла оперная певица Галина Вишневская. Её героиня приезжает к внуку, офицеру российской армии, в Чеченскую Республику и пытается понять, что происходит...
Денис говорит своей бабушке, что для него не существует ценности кровного родства, на что героиня отзывается: «Ты себе можешь представить, чтобы какой-нибудь кавказец сказал бы своей матери или бабке, что он отдельный, ничем не связанный с ней человек?». Кажется, что в этом диалоге автор обнажает причину: речь идёт о потере чувства крови, чести... — всего того, что было присуще России, когда Петербург Александры Николаевны ещё был.
#чтение #кино
#история #воспоминания
День матери очень почитался в нацистской Германии. В недавно прочитанном прекрасном графическом эссе Норы Круг «Родина. Немецкий семейный альбом» (Бумкнига, 2022) авторка откапывает школьные тетради своего дяди, который в 18 лет погиб немецким солдатом в итальянских полях на Второй мировой. Там в тетрадке есть сочинение «Как я почитаю свою маму» (на фото)...
Вообще в авторитарных/тоталитарных режимах успешно эксплуатируется образ матери, который благодаря пропаганде приравнивался всегда к образу Родины. Особенно в военное время. Ты что, мать свою не защитишь от врага?! Вот и с Родиной так же.
Недавно в каком-то рассказе читал, что во времена как первой, так и второй чеченских кампаний, именно матери сыграли одну из решающих ролей в возвращении пленных русских солдат. Матери со всей России ехали в Чечню искать пропавших сыновей и мужей, которые (если выживали) зачастую становились в плену подсобным скотом, рабами... Матери обращались напрямую к чеченским женщинам, тоже матерям. Авторитет матери на Кавказе незыблем и непререкаем. Благодаря их вмешательству находились солдатики, их вызволяли из плена...
Я вспоминаю фильм режиссёра Александра Сокурова «Александра», где сыграла оперная певица Галина Вишневская. Её героиня приезжает к внуку, офицеру российской армии, в Чеченскую Республику и пытается понять, что происходит...
Денис говорит своей бабушке, что для него не существует ценности кровного родства, на что героиня отзывается: «Ты себе можешь представить, чтобы какой-нибудь кавказец сказал бы своей матери или бабке, что он отдельный, ничем не связанный с ней человек?». Кажется, что в этом диалоге автор обнажает причину: речь идёт о потере чувства крови, чести... — всего того, что было присуще России, когда Петербург Александры Николаевны ещё был.
#чтение #кино
#история #воспоминания
