Самый главный вывод из встречи президентов России и США (вернее, из последующих пресс-конференций и публикаций в СМИ): как и ожидалось, демократическая элита США сняла с России и её лидера искусственную “сверхдемонизацию”. Переговоры прошли в духе “принципиальность” и “конструктивность”.
Разумеется, никаких “шагов к партнёрству” две страны не сделали и не сделают в ближайшем или среднесрочном будущем - но этого никто и не предполагал достичь. Речь шла о некоторой эрозии созданного в Америке по глубоко внутриполитическим причинам образа “России как главной угрозы миру”. Образ этот был создан в противовес антикитайскому дискурсу Трампа: после того, как Трамп ушёл, а администрация Байдена-Харрис переняла антикитайский курс, выдерживать накал антироссийской линии сверх необходимого стало незачем: это лишь продолжало бы вредить американо-европейским отношениям.
Видимо, поэтому (несмотря на то, что никаких сдвигов, кроме ожидавшихся - о возвращении послов и совместного заявления о ненужности ядерной войны, не совершилось) оба президента покинули переговоры в хорошем настроении. Путин был явно в лучшем: ему не пришлось отвечать на вопросы типа “что же вы так мягко с человеком, которого сто раз обещали принудить заплатить цену и даже обзывали убийцей”.
Несмотря на дежурные байденовские тезисы о том, что “За агрессивные действия и за смерть Навального придётся платить последствиями” и что он "непоколебимо поддерживает Украину", звучащие уже вполне ритуально, - можно говорить о том, что отношения между державами переходят в стадию “остывшей войны”.
Разумеется, никаких “шагов к партнёрству” две страны не сделали и не сделают в ближайшем или среднесрочном будущем - но этого никто и не предполагал достичь. Речь шла о некоторой эрозии созданного в Америке по глубоко внутриполитическим причинам образа “России как главной угрозы миру”. Образ этот был создан в противовес антикитайскому дискурсу Трампа: после того, как Трамп ушёл, а администрация Байдена-Харрис переняла антикитайский курс, выдерживать накал антироссийской линии сверх необходимого стало незачем: это лишь продолжало бы вредить американо-европейским отношениям.
Видимо, поэтому (несмотря на то, что никаких сдвигов, кроме ожидавшихся - о возвращении послов и совместного заявления о ненужности ядерной войны, не совершилось) оба президента покинули переговоры в хорошем настроении. Путин был явно в лучшем: ему не пришлось отвечать на вопросы типа “что же вы так мягко с человеком, которого сто раз обещали принудить заплатить цену и даже обзывали убийцей”.
Несмотря на дежурные байденовские тезисы о том, что “За агрессивные действия и за смерть Навального придётся платить последствиями” и что он "непоколебимо поддерживает Украину", звучащие уже вполне ритуально, - можно говорить о том, что отношения между державами переходят в стадию “остывшей войны”.
Статья Путина по украинскому вопросу выделяется среди других публикаций российского президента.
В первую очередь бросается в глаза то, что она появилась не в каком-либо из отечественных СМИ, а на официальном президентском сайте. Глава государства счёл нужным на сей раз обратиться к аудитории (в обоих государствах) без каких-либо посредников, не давая возможности трактовать статью как “публицистическое высказывание”.
Во-вторых, суть путинской статьи, если говорить прямо, есть деконструкция Украины как понятия - той Украины, которая формально существует в киевском официозе и в западном официальном дискурсе.
Статья на историческом материале предлагает осознание предельно обидного для Киева тезиса: это не Украина навязала себя миру, нет - это внешние силы, во многих своих итерациях, в течение длительного времени создавали Украину как проект “Анти-Россия” и как концепцию. Эта концепция порой существовала веками вне какой-либо связи с украинскими реалиями, но периодически изымалась из архивов, адаптировалась под очередную конъюнктуру и предлагалась украинцам - как правило, на штыках оккупантов, приходящих с Запада.
Нынешние и будущие проблемы Украины коренятся в том, что она в нынешнем виде создана не для себя самой, а в посторонних интересах - для противодействия России и из того, что было изъято (Путин употребляет более жёсткое слово - “награблено”) в XX веке у России же. Забота о развитии государства со столь узкой “этнической специализацией” и нулевым уровнем самостоятельности по определению не может входить в заботы управляющих им зарубежных менеджеров - и потому следует деиндустриализация, депопуляция, утрата фактически не нужных (для главной и единственной миссии) территорий с миллионами людей.
Наконец, красноречив тот факт, что текст опубликован также и на украинском языке - что говорит и о двух целевых аудиториях публикации, и о том, что Путин, деконструируя Украину - не деконструирует украинцев. Он подчёркивает уважение к ним и, разумеется, к их праву на украинский язык (стоит вспомнить, что украинский - официален в Крыму, где объём его использования точно соответствует уровню востребованности гражданами).
Путин обращается напрямую к народам России и Украины. Вернее, к народу - который, подчёркивает он, един. Российский президент, вероятно, выбрал такую форму общения потому, что все остальные формы уже были испробованы - и теперь руководитель России просто извещает всех о том, исходя из каких представлений о вопросе Россия будет действовать.
В первую очередь бросается в глаза то, что она появилась не в каком-либо из отечественных СМИ, а на официальном президентском сайте. Глава государства счёл нужным на сей раз обратиться к аудитории (в обоих государствах) без каких-либо посредников, не давая возможности трактовать статью как “публицистическое высказывание”.
Во-вторых, суть путинской статьи, если говорить прямо, есть деконструкция Украины как понятия - той Украины, которая формально существует в киевском официозе и в западном официальном дискурсе.
Статья на историческом материале предлагает осознание предельно обидного для Киева тезиса: это не Украина навязала себя миру, нет - это внешние силы, во многих своих итерациях, в течение длительного времени создавали Украину как проект “Анти-Россия” и как концепцию. Эта концепция порой существовала веками вне какой-либо связи с украинскими реалиями, но периодически изымалась из архивов, адаптировалась под очередную конъюнктуру и предлагалась украинцам - как правило, на штыках оккупантов, приходящих с Запада.
Нынешние и будущие проблемы Украины коренятся в том, что она в нынешнем виде создана не для себя самой, а в посторонних интересах - для противодействия России и из того, что было изъято (Путин употребляет более жёсткое слово - “награблено”) в XX веке у России же. Забота о развитии государства со столь узкой “этнической специализацией” и нулевым уровнем самостоятельности по определению не может входить в заботы управляющих им зарубежных менеджеров - и потому следует деиндустриализация, депопуляция, утрата фактически не нужных (для главной и единственной миссии) территорий с миллионами людей.
Наконец, красноречив тот факт, что текст опубликован также и на украинском языке - что говорит и о двух целевых аудиториях публикации, и о том, что Путин, деконструируя Украину - не деконструирует украинцев. Он подчёркивает уважение к ним и, разумеется, к их праву на украинский язык (стоит вспомнить, что украинский - официален в Крыму, где объём его использования точно соответствует уровню востребованности гражданами).
Путин обращается напрямую к народам России и Украины. Вернее, к народу - который, подчёркивает он, един. Российский президент, вероятно, выбрал такую форму общения потому, что все остальные формы уже были испробованы - и теперь руководитель России просто извещает всех о том, исходя из каких представлений о вопросе Россия будет действовать.
В анонсированном сербскими СМИ возможном отзыве признания независимости Косово десятью новыми странами мира есть ряд любопытных нюансов.
Речь, напомним, идёт о своеобразном предупреждении, высказанном в адрес Приштины за месяц до истечения 4 сентября т.н. вашингтонского годового моратория (Сербия не призывает отзывать признание Косово, взамен Косово не ищет нового признания в форме членства в международных организациях и продвижения своей дипломатии). Мораторий этот, как легко видеть, Приштиной практически соблюдался весьма слабо - свидетельством чему стало, например, открытие в марте этого года посольства Косово в Израиле. Это обстоятельство делает новый виток дипломатического противостояния через месяц почти неизбежным.
Список стран, готовых к отзыву признания, не разглашается (из-за “опасения давления со стороны Вашингтона”), но известно, что речь идёт об африканских и арабских государствах. Это выводит процесс на совсем другой - более глобальный, чем противостояние Сербии и её отколовшегося региона - уровень.
Как писали ещё в прошлом году многие западные СМИ (например, американское изданме The Dipolmat), “возможно, значительную роль в начавшемся процессе отзыва признания независимости Косово в Африке играет Китай”. Для КНР, чьё партнёрство с Сербией официально носит стратегический характер и рассматривается как важная составляющая концепции “Пояса и Пути”, использование своего влияния в Африке и арабском мире для проведения просербской позиции является не просто жестом дипломатического дружелюбия. Пекин тем самым заодно убивает ещё двух зайцев: делегитимизирует на международной арене сепаратистский прецедент (что вполне естественно для страны, имеющей дело с Тайванем, а также международной поддержкой тибетского и уйгурского сепаратизмов), а также - непрямо - показывает таяние влияния США, своего главного глобального конукрента, в оспариваемых регионах мира.
Стоит вспомнить, что из почти двух десятков стран, уже отозвавших признание Косово, большинство - как раз государства африканские и тихоокеанские, являющиеся аренами политико-экономической китайской экспансии.
В этом смысле любопытен ещё один факт: первой страной мира, признавшей независимость Приштины, стал в 2008 году оккупированный американской коалицией Афганистан.
С учётом процессов, разворачивающихся сейчас в этой стране, и недавней встречи делегации талибов с главой китайского МИД - может статься, что новые (кажется, это тоже становится неизбежным) власти Кабула могут также пополнить ряды тех, кто передумал признавать Косово. Этот шаг в дипломатическом смысле может выглядеть весьма символично.
Речь, напомним, идёт о своеобразном предупреждении, высказанном в адрес Приштины за месяц до истечения 4 сентября т.н. вашингтонского годового моратория (Сербия не призывает отзывать признание Косово, взамен Косово не ищет нового признания в форме членства в международных организациях и продвижения своей дипломатии). Мораторий этот, как легко видеть, Приштиной практически соблюдался весьма слабо - свидетельством чему стало, например, открытие в марте этого года посольства Косово в Израиле. Это обстоятельство делает новый виток дипломатического противостояния через месяц почти неизбежным.
Список стран, готовых к отзыву признания, не разглашается (из-за “опасения давления со стороны Вашингтона”), но известно, что речь идёт об африканских и арабских государствах. Это выводит процесс на совсем другой - более глобальный, чем противостояние Сербии и её отколовшегося региона - уровень.
Как писали ещё в прошлом году многие западные СМИ (например, американское изданме The Dipolmat), “возможно, значительную роль в начавшемся процессе отзыва признания независимости Косово в Африке играет Китай”. Для КНР, чьё партнёрство с Сербией официально носит стратегический характер и рассматривается как важная составляющая концепции “Пояса и Пути”, использование своего влияния в Африке и арабском мире для проведения просербской позиции является не просто жестом дипломатического дружелюбия. Пекин тем самым заодно убивает ещё двух зайцев: делегитимизирует на международной арене сепаратистский прецедент (что вполне естественно для страны, имеющей дело с Тайванем, а также международной поддержкой тибетского и уйгурского сепаратизмов), а также - непрямо - показывает таяние влияния США, своего главного глобального конукрента, в оспариваемых регионах мира.
Стоит вспомнить, что из почти двух десятков стран, уже отозвавших признание Косово, большинство - как раз государства африканские и тихоокеанские, являющиеся аренами политико-экономической китайской экспансии.
В этом смысле любопытен ещё один факт: первой страной мира, признавшей независимость Приштины, стал в 2008 году оккупированный американской коалицией Афганистан.
С учётом процессов, разворачивающихся сейчас в этой стране, и недавней встречи делегации талибов с главой китайского МИД - может статься, что новые (кажется, это тоже становится неизбежным) власти Кабула могут также пополнить ряды тех, кто передумал признавать Косово. Этот шаг в дипломатическом смысле может выглядеть весьма символично.
За месяц до выборов в Бундестаг социал-демократы совершили нашумевший рывок в опросах и обогнали (впервые за годы) ХДС/ХСС. По мнению экспертов, на это могла повлиять как резко и трагично разрешившаяся ситуация в Афганистане, так и низкий личный рейтинг преемника Меркель Армина Лашета (он значительно уступает не только кандидату в канцлеры от СДПГ Шольцу, но и "зелёной" Баербок, котора, также теряет в последнее время очки.
В связи с этим эксперты обсуждают вероятные варианты будущей коалиции, все из которых выглядят достаточно трудными - несмотря на то, что потенциальные партнёры практически очевидны и более того, практически обречены друг на друга.
Ситуация, напомним, выглядит так, что ХДС/ХСС, СДПГ, Зелёные и Свободные демократы - это практически всё, что будет участвовать в реальном торге. Левые - трудно или практически немыслимы в силу своей крайне антинатовской позиции и действительно левой программы для консерваторов. Альтернатива для Германии - давно промаркирована как ультраправые экстремисты.
В силу этого "четыре приличные партии" после выборов будут чувствовать себя настолько комфортно, что переговоры могут затянуться на недели и месяцы: социал-демократы и зелёные не смогут рулить без христианских и свободных демократов, а те - в свою очередь без своих лево-зелёных оппонентов. После прошлых выборов коалиционные торги затянулись на недели, на сей раз они могут занять и месяцы.
Всё это может привести, по мнению ряда наблюдателей, к ситуации, в которой Ангела Меркель - по сути единственный тяжеловес германской политики - в качестве компромиссной фигуры прололжит исполнять обязанности канцлера дольше, чем планировалось.
Или, как лирично выразился один из колумнистов, "нынешнее рождественское поздравление от Меркель может оказаться не последним".
А это значит, в свою очередь, что августовская встреча Меркель с Путиным, на которой "Мутти" фактически прощалась, подводя итоги и гарантируя преемственность отношений - может также оказаться не последней.
В связи с этим эксперты обсуждают вероятные варианты будущей коалиции, все из которых выглядят достаточно трудными - несмотря на то, что потенциальные партнёры практически очевидны и более того, практически обречены друг на друга.
Ситуация, напомним, выглядит так, что ХДС/ХСС, СДПГ, Зелёные и Свободные демократы - это практически всё, что будет участвовать в реальном торге. Левые - трудно или практически немыслимы в силу своей крайне антинатовской позиции и действительно левой программы для консерваторов. Альтернатива для Германии - давно промаркирована как ультраправые экстремисты.
В силу этого "четыре приличные партии" после выборов будут чувствовать себя настолько комфортно, что переговоры могут затянуться на недели и месяцы: социал-демократы и зелёные не смогут рулить без христианских и свободных демократов, а те - в свою очередь без своих лево-зелёных оппонентов. После прошлых выборов коалиционные торги затянулись на недели, на сей раз они могут занять и месяцы.
Всё это может привести, по мнению ряда наблюдателей, к ситуации, в которой Ангела Меркель - по сути единственный тяжеловес германской политики - в качестве компромиссной фигуры прололжит исполнять обязанности канцлера дольше, чем планировалось.
Или, как лирично выразился один из колумнистов, "нынешнее рождественское поздравление от Меркель может оказаться не последним".
А это значит, в свою очередь, что августовская встреча Меркель с Путиным, на которой "Мутти" фактически прощалась, подводя итоги и гарантируя преемственность отношений - может также оказаться не последней.